header left
header left mirrored

"Канон перемен"

  "И цзин" ("Канон перемен") 

Авторство:  неизвестно. Согласно традиции в тексте несколько уровней. Открытие восьми триграмм (фигур из трех линий) приписывается первому из пяти императоров древности Фу Си (правил 2852-2937 гг. до н.э.). Создание 64 гексаграмм (фигур из шести линий, как бы двойных триграмм) и гадательных текстов к ним приписывается его младшему сыну Цзи Чану, известному более под именем Вэнь-вана (основателя династии Чжоу, ок. 1027 г. до н.э.). Его сыну Цзи Даню (более известному под именем Чжоу-гуна) приписываются формулы при отдельных линиях гексаграмм. Наконец, десять комментариев, известных под названием «Десяти крыльев», приписываются самому Конфуцию (551-479 гг. до н.э.)

Время составления:  в тексте упоминаются события, произошедшие непосредственно до и после установления правления династии Чжоу, то есть в конце II – начале I тыс. до н.э. Первое упоминание о тексте содержится в комментарии к летописи «Чунь цю» – «Цзо чжуани» – и относится к 672 г. до н.э., оно связано с гаданием. Текст упоминается под названием «Чжоу и» («Чжоуские перемены»). В конце концов в 136 г. до н.э. текст был канонизирован под названием «И цзин» («Канон перемен»). Комментарии, судя по всему, созданы в период IV-III вв. до н.э. Поэтому можно считать, что текст возникал на протяжении восьми веков.

Характер труда:  руководство по гаданию, космология, философия, этика. 

ГЛАВНЫЕ ИДЕИ

Гексаграммы состоят из линий, ассоциирующихся с началами инь и ян, и могут использоваться для гадания.

Янские линии олицетворяют силу и движение. Иньские линии олицетворяют мягкость и покой.

Восемь триграмм ассоциируются с образами земли, горы, воды, грома, неба, озера, огня и дерева (или ветра).

Наблюдается два вида перемен: обращение (перемена полярностей инь и ян) и трансформация (произвольное изменение).

Порядок гексаграмм символизирует структуру космоса.

«И цзин», или «Чжоу и», первоначально использовался для гадания, но в сочетании с комментариями он превратился в философский трактат, много веков подряд стимулировавший творческое мышление многих китайских мыслителей и мистиков. «И цзин» оказал колоссальное влияние на китайскую космологию и космогонию, теорию общества и этику.

В начале правления династии Чжоу «И цзин» использовался для гаданий царями, полагавшими, что на их вопросы отвечают духи предков. К середине правления Чжоу (около VI в. до н.э.) «И цзин» все чаще стал использоваться в спорах и дискуссиях на разные темы в придворных кругах. К концу правления Чжоу, в начале III в. до н.э., философы полагали, что тот, кто смог понять смысл «И цзин», может постичь смысл Дао Неба и Земли. Эволюция представлений о тексте соответствовала эволюции самого чжоуского общества.

«И ЦЗИН» – МАНТИЧЕСКИЙ ТЕКСТ

Одно из самых ранних упоминаний о гадательной практике содержится в «Шу цзине» («Каноне писаний»).

Если есть сомнения по какому-либо важному вопросу, спроси у своего сердца; спроси у придворных; спроси у народа; спроси у тысячелистника и черепашьего панциря.

Иначе говоря, если в сложной ситуации правителя охватывают сомнения относительно того, что следует предпринять, и если совещание с людьми ничего не дало, то правителю следует обратиться к магической силе черепашьего панциря и палочек из растения тысячелистника (основных гадательных средств). Такой «обезличенный» советник гораздо надежнее, и его невозможно обвинить в пристрастности.

Относительно каких событий гадали при помощи «И цзина»? Несомненно, об исходе военных походов, о благоприятных датах для бракосочетаний, о судьбе детей и т.п.

В случае возникновения сложной ситуации к услугам правителя было два средства для гадания: черепашьи панцири (на которых гадали по форме получающихся при прижигании трещин) и стебли тысячелистника. В последнем случае использовалось пятьдесят палочек, которые отсчитывались особым способом, чтобы получить шесть значений, соответствующих шести линиям одной из гексаграмм.

Во всех древних обществах числам первого десятка приписывались особые магические свойства, и Китай не был исключением. Именно эти нумерологические свойства гексаграмм создали «И цзину» славу священного текста, а вовсе не прорицания при гексаграммах. Но несмотря на то, что текст не являлся «писанием», некоторые фрагменты, несомненно, возникли благодаря древнему мантическому ритуалу.

Вплоть до начала ХХ в., когда были открыты надписи на гадательных костях, китайские и западные исследователи и не подозревали, насколько близка фразеология «И цзина» текстам на гадательным костях, так как за несколько прошедших тысячелетий этот язык был почти забыт. Только в ХХ в. лингвисты и культурологи предприняли совместные усилия по реконструкции «первоначального» значение языка памятника.

Главные усилия были направлены на интерпретацию того, что было названо «мантическими формулами» и «предсказаниями по знамениям». Знамения – это особого рода природные или социальные явления, которые предположительно могли бы сказать что-то о будущем человека. Обычный человек не способен интерпретировать такие события, только гадатели по черепашьим панцирям и мудрецы, составившие текст памятника. Они и разработали соответствующие предсказания. В тексте упоминаются знамения такого рода, как, например, «повозка теряет колесо», «войска выстраиваются в колонну», «колодец чист». Предсказатель, получив соответствующее знамение, должен был рекомендовать, как правильно действовать в такой ситуации: например, «повозка грохочет - благоприятно вступить в брак. Благоприятный знак».

РИТОРИКА ТЕКСТА

Однако значение другой группы мантических терминов претерпело значительное изменение, благодаря которому «И цзин» и стал из мантического справочника философским трактатом. Анализ этих изменений дает некоторые представления об эволюции функции текста в китайском обществе.

В большинстве гексаграмм в составе предсказания при гексаграмме содержатся термины хэн и чжэнь. Первый обозначает совершение жертвоприношения, а второй означает «анализ трещины» (то есть гадания), он используется в надписях на гадальных костях, например: «Гадали в такой-то день. Гадатель имярек сообщил…» Вместе оба термина используются для обозначения гадательного процесса. Хэн означает, что гадание достигло слуха божеств и они сообщили гадателю свою волю, а чжэнь означает, что гадание можно продолжить.

Иными словами, первый термин говорит о том, что возник контакт с иным миром, а второй – о том, что возможно продолжение гадания. В этом случае гадатель должен перейти от предсказания, содержащегося при гексаграмме, к предсказанию у соответствующей линии. Например, текст при гексаграмме № 17 Суй («Преследование») сообщает: «Первая просьба услышана. Благоприятно дальнейшее гадание. Беды не будет».

С течением времени династия Чжоу начала приходить в упадок, власть местных правителей усиливалась, и постепенно гадательный ритуал, дотоле бывший прерогативой только царей, стал использоваться и феодалами, а потом распространился и среди аристократии. К концу периода «Весен и Осеней» (770-476 гг. до н.э.) даже безземельные дворяне могли гадать на тысячелистнике на самые разные темы – от прогноза заболевания до исхода путешествия. Текст «И цзина» был настолько распространен, что некто мог назвать ту или иную линию какой-то гексаграммы, а его собеседники тут же могли процитировать соответствующий текст. Текст стали часто цитировать в ходе дискуссий, обращаясь к нему как к авторитету, особенно в период «Сражающихся царств» (475-221 гг. до н.э.), когда придворные дискуссии стали особенно популярны, а ученые путешествовали по всему Китаю, пытаясь убедить правителей, что их идеи управления наиболее плодотворны.

В конце концов текст приобрел самостоятельную популярность и авторитет вне зависимости от своего использования в мантическом ритуале, и его достаточно свободно интерпретировали чиновники-ученые, нуждавшиеся в авторитетных сочинениях для подтверждения своих идей.

Постепенно философская интерпретация стала все сильнее затмевать мантическую функцию «И цзина», и в конце концов последняя была практически забыта. Совершившуюся перемену можно проиллюстрировать следующим примером: когда одну из жен правителя Лу, Му Цзян (умерла в 564 г. до н.э.) хотели заключить под арест за попытку сделать наследником (вопреки очереди) своего сына, то перед этим она приказал гадать о своем будущем на тысячелистнике, и гадатель предсказал ей счастливое будущее. Однако госпожа Му Цзян сама прочла текст и интерпретировала его противоположным образом:

В «И цзине» сказано: «Суй – величие, успех, благоприятствие, правильность, хулы не будет». Величие предполагает возвышенность человека, успех предполагает превосходство, благоприятствие предполагает гармонию правильного, правильность предполагает обладание корнем всех дел… «Суй» относится только к тому, кто обладает всеми этими добродетелями. Какое отношение ко всему этому имею я, у которой нет ничего похожего?

Это то самое изречение при гексаграмме, которое цитировалось выше. Однако подобная этическая интерпретация этой формулы встречается впервые. Она стала образцом для дальнейших интерпретаций изречений при гексаграммах, что нашло выражение и в «Десяти крыльях». Обоснованность такой интерпретации не оспаривалась вплоть до сунского периода (ХII в.).

«И ЦЗИН» КАК ФИЛОСОФСКОЕ СОЧИНЕНИЕ

В период «Сражающихся царств» в китайском обществе происходили сложные процессы разложения старых социальных норм и образования новых идеологических систем, стремившихся объяснить причины царящего хаоса. Не случайно в эту эпоху в китайской философии процветали «сто школ». Однако наибольшей популярностью пользовались всего три: жу цзя (конфуцианцы), дао цзя (даосы) и инь ян цзя (натурофилософы), именно они особенно интересовались «И цзином».

В процессе проходивших в интеллектуальных центрах дискуссий текст памятника подвергался многочисленным интерпретациям. Конфуцианцы фокусировали свое внимание на моральных и социальных аспектах текста. Даосы и натурофилософы интересовались в основном нумерологическими, космологическими и символическими аспектами системы гексаграмм. В результате возникла система десяти комментариев, принадлежащих разным школам, но стремящихся представить себя единой системой мысли.

(Следует заметить, что современные (впрочем, как и традиционные) китайские ученые практически единодушно отвергают авторство Конфуция в отношении этих комментариев. Нет серьезных основания считать, что Конфуций когда-либо использовал «И цзин». Возможно, он был популярен среди его учеников, но и это трудно доказуемо. Поэтому, пока не доказано противное, следует считать, что это коллективный продукт «ста школ»).

Первый комментарий (он делится на две части, это и есть первое и второе крылья) – это «Туань Чжуань», или «Комментарий на изречении при гексаграммах». В нем объясняются название каждой гексаграммы, этические и космологические импликации этого названия и подробно истолковывается само изречение при гексаграмме.

Кроме того, в этом комментарии (дуань) делается попытка предсказать будущее на основании уникальной конфигурации линий триграмм. Основанием для этого служит особая теория интерпретации, согласно которой первая, третья и пятая (то есть нечетные) позиции гексаграмм объявляются почетными, а четные позиции – вторая, четвертая и шестая – второстепенными, или низкими. Эти позиции могут, как говорилось, занимать линии двух типов – сплошная янская и разорванная иньская. Если почетная позиция занята сильной сплошной линией или, наоборот, нижняя позиция занята разорванной, иньской, линией, то такая ситуация считается благоприятной. В противном случае ситуация считается неблагоприятной.

Гексаграмму можно разделить и на две триграммы. Линии этих триграмм, находящиеся на сходных позициях (первая и четвертая, вторая и пятая, третья и шестая), считаются родственными и «притягиваются», если заняты линиями противоположного качества. Иначе говоря, если на первой позиции находится разорванная линия, а на четвертой позиции находится сплошная линия, они притягивают друг друга. Это положение тоже считается благоприятным.

Кроме того, особенно благоприятными считаются вторая и пятая позиции, так как занимают центральное положение в своих триграммах. Например, в гексаграмме №30 Ли («Притяжение») две триграммы, символизирующие огонь, находятся друг над другом. Триграмма «огонь» представляет собой две сплошные линии, между которыми находится одна разорванная. Вот что говорится в изречении при гексаграмме и в комментарии дуань:

«Дуань» Притяжение означает наличие опоры. Солнце и луна притягиваются к небу. Злаки, растения и деревья притягиваются к почве. Двойная ясность, притяжение к тому, что правильно, преобразует и совершенствует мир. Мягкое притягивается к середине и к тому, что правильно, поэтому и наступает успех. Вот почему сказано: «Забота о скоте принесет удачу».

Второй комментарий, «Сян чжу-ань», или «Комментарий на образы», тоже делится на две части, два крыла. В этом комментарии каждая гексаграмма рассматривается как состоящая из двух триграмм, и по их сочетанию интерпретируется вся ситуация.

Например, триграмма №46 Шэн («Прорастание») состоит из триграммы «Земля», расположенной над триграммой дерева (растения произрастают сквозь почву). В гексаграмме №48 «Колодец» триграмма дерева расположена над триграммой воды, что символизирует отношения воды и дерева – дерево впитывает воду, вода зачерпывается деревянной бадьей.

Вот эти восемь триграмм, или ба гуа:

---- ----

---- ----

---- ----

---------

---- ----

---- ----

---- ----

---------

---- ----

---- ----

---- ----

---------

Земля Гора Вода Гром
---------

---------

---------

---- ----

---------

---------

---------

---- ----

---------

---------

---------

---- ----

Небо Озеро Огонь

Дерево
(Ветер)

Как уже говорилось, триграммы тесно связаны друг с другом, между ними существуют различные символические отношения. В верхнем ряду помещены триграммы, в которых отражено доминирование инь, в нижнем ряду – триграммы, относящиеся к ян. Одна сильная линия среди двух слабых определяет триграмму как ян, одна слабая линия в сочетании с двумя сильными одолевает их, и вся триграмма относится к инь.

Итак, если Землю считать матерью, а Небо – отцом, то остальные триграммы в верхнем ряду можно назвать сыновьями, а триграммы в нижнем ряду – дочерьми. Небо олицетворяет лето и юг, Земля олицетворяет зиму и север. Огонь – это восток и весна, Вода – осень и запад. Однако эти характеристики не связаны с триграммами слишком жестко. В комментарии «Шо гуа чжуань» («Обсуждение триграмм»), восьмое крыло, каждой триграмме приписывается чуть ли не по двадцать характеристик. Например, о триграмме «Земля» там говорится:

Земля, мать, восприимчива. Это одежда, сосуд, умеренность, уровень, корова с теленком, большая повозка, форма, множество, шахта. Среди разных видов почв это чернозем.

Третий комментарий, самый большой и самый важный для философского понимания памятника, будет обсуждаться отдельно. Четвертый комментарий, «Вэнь янь чжуань», или «Комментарий о словах», рассматривает изречения при гексаграммах, изречения при линиях, а также текст комментария дуань, но только для первых двух гексаграмм - Цянь и Кунь. Именно здесь приводится история Му Цзян, позаимствованная из «Цзо чжуани».

В пятом комментарии (восьмом крыле), «Шо гуа чжуани», подробно обсуждаются восемь триграмм. В шестом комментарии, «Сюй гуа» (девятом крыле), обсуждаются названия всех гексаграмм и приводятся глоссы к ним, и на этом основании делается попытка понять, почему они следуют друг за другом в принятом порядке.

Между тем следует заметить, что в другой версии «И цзина», недавно обнаруженной в одной из могил ханьского периода, совсем другой порядок гексаграмм, нежели тот, что принят в современной канонической версии, вот почему этот комментарий представляется теперь несколько неадекватным.

Седьмой комментарий (десятое крыло), «Цза гуа чжуань» («Разрозненные комментарии о гексаграммах»), - это поэтическое произведение, посвященное названиям гексаграмм.

Вернемся к третьему и наиболее влиятельному комментарию, на котором и завершим рассмотрение комментариев. Этот комментарий, известный под названием «Си цы чжуань» («Присоединение суждения»), или «Да чжуань» («Великий комментарий»), также делится на две части. Однако в нем, в отличие от остальных комментариев, не содержится объяснений отдельных гексаграмм и их позиций, а излагаются основы философии «И цзина», то есть своеобразная метафизика «перемен», ставшая принципом «И цзина». Ведь сам иероглиф и означает «перемена». А так как последовательность гексаграмм призвана изображать структуру космоса, то перемены в «Си цы чжуане» обсуждаются на двух уровнях: на уровне макрокосма - космоса и на уровне микрокосма – самого «И цзина».

Понятие перемены раскрывается в двух аспектах – как изменение и как трансформация. Изменение – это упорядоченная перемена, когда полярности меняются местами – инь на ян, и наоборот. Изменение настолько же естественно и предопределено, как смена для ночью и ночи днем или смена времен года. Трансформация – это спонтанное изменение, произвольное, случайное, проявляющееся в знамениях и сверхъестественных явлениях.

Время тоже основа перемен, однако эта тема в «Си цы чжуани» подробно не обсуждается. Время представляется в тексте скорее как сочетание изменения и течения, подобно течению лет. На уровне микрокосма гексаграммы воспринимаются как аналог сезонных изменений.

Каждая из шести позиций линий определяется в отношении к другим линиям и символизирует одно из положений в цикле. Не случайно в ритуале гадания гексаграммы строятся снизу вверх, имитируя рост растения. Каждая линия символизирует собой один из этапов в данной ситуации. Поэтому вероятность появления данной линии в данной позиции символизируе6тся определенным знамением, подобно тому как перемена в настоящей жизни обозначается настоящим знамением. Событие, или знамение, связанное к гексаграммой, представляет собой микроскопический аналог события в реальной жизни того, кто обращается к книге. Речь идет, естественно, о символическом, а не реальном времени.

Перед теми, кто пытался мистически переосмыслить «И цзин» в последние годы правления династии Чжоу, стояла трудная задача: каким-то образом преобразовать совокупность гадательных формул (иногда с довольно неопределенным смыслом) в систему философии. Пытаясь осмыслить древнюю традицию, комментаторы создали философскую теорию, которая позволила им упорядочить видимый социальный хаос. Кроме того, они верили, что способны при помощи этой книги предсказывать будущее и даже строить его. И в конечном счете именно их понимание «И цзина» стало основным для следующих двух тысяч лет.

Стивен Л.Филд

Top
 
 

© Материалы, опубликованные на сайте, являются интеллектуальной собственностью и охраняются законодательством об авторском праве. Любое копирование, тиражирование, распространение
возможно только с предварительного разрешения правообладателя.
Информационный портал по Китаю проекта АБИРУС

Карта сайта   "ABIRUS" Project © All rights reserved
Рейтинг@Mail.ru Rambler's Top100 Яндекс цитирования