| Фацзан |
|---|
Родился: 643 г., Самарканд (Центральная Азия).
Умер: 712 г.
Основные труды: Фацзан был необычайно плодовитым автором, он написал не менее шестидесяти оригинальных текстов и множество комментариев, а также пособия по медитации. Он участвовал в переводах нескольких индийских трактатов. Большая часть его усилий сконцентрирована вокруг «Хуаянь цзина» («Канона цветочной гирлянды»), на санскрите – «Аватам-сакасутра». Здесь не место полному перечню сочинений, поэтому перечислим только главные: «Хуаянь уцзяо чжан» («Очерки Пяти учений Хуаянь»), «Хуаянь ихай баймэнь» («Сто врат к неисчерпаемым глубинам учения Хуаянь»), «Хуаянь фа путисинь чжан» («Очерки о способах пробуждения сознания бодхи в учении Хуаянь»), «Цисиньлунь ицзи» («Комментарий на способы пробуждения веры в Махаяне»).
ГЛАВНЫЕ ИДЕИ
Окружающий мир является результатом взаимодействия множество причинно-следственных связей – все является причиной и следствием всего.
«Вещи» не обладают реальной сущностью, они являются следствием «таковости».
Пустота «таковости» не является негативной, хотя, в сущности, нет ничего реального, кроме пустоты.
Буддийские секты, на всем протяжении их истории, могут быть классифицированы в соответствии с их философскими парадигмами на пять разрядов.
И все секты могут быть отнесены к одной из «трех колесниц», которые в свою очередь могут быть определены как формы «единой колесницы».
Великий систематизатор китайского буддизма Фацзан принадлежат к секте хуаянь (ее название происходит от важнейшего для идеологии секты текста «Хуаянь цзин», или «Канон цветочной гирлянды» (санскритское название «Аватамсака-сутра»). Период расцвета этой секты пришелся на «золотой век» буддизма в Китае (в период правления династии Тан (618-907). В этот период сектантская ориентация на «канонический текст» (настоящий или сфальсифицированный) была характерна для Китая. Приверженцы той или иной секты не отрицали значимости остальных буддийских текстов, однако считали, что их текст – самый авторитетный, в нем вернее всего отразилось учение самого Будды. Например, другая значительная секта китайского буддизма, соперничавшая с хуаянь, тяньтай, выдвигала в качестве наиболее авторитетного текста «Лотосовую сутру» (санскритское название «Саддхарма-пундарика-сутра»).
Суть учения хуаянь, насколько можно судить по эволюции школы, состояла в утверждении всеобщей взаимообусловленности и взаимопроникновения всех вещей. Оформление секты как отдельного течения китайского буддизма происходит только после смерти Фацзана, однако его последователи и комментаторы называют его только Третьим Патриархом секты, хотя именно его труды легли в основу ее идеологии. Впрочем, многие важные идеи он позаимствовал у более ранних мыслителей – например, идею «четверичной дхармадату», в сущности, центральное понятие хуаянь.
Термин дхармадату (фацзе) обозначает совокупность всех мировых событий, весь пространственно-временной комплекс, постоянно порождаемый – и каждый раз всего лишь в миг – в результате сложного взаимодействия всех элементов бытия. Утверждение о четверичной дхармадату подразумевает, что этот комплекс можно рассматривать с четырех различных сторон:
С точки зрения самих явления. Это своего рода «естественное», или обыденное, представление о мире, согласно которому он являет собой совокупность различных постоянных и отличающихся друг от друга явлений.
С точки зрения обоснования всех явлений, а именно пустоты как истинной природы вещей. Как это ни парадоксально, но, по сути, основа всех вещей и явлений – пустота.
С точки зрения взаимодействия и взаимопроникновения вещей и явления. То, что в основании всего лежит пустота, нисколько не противоречит реальности вещей, наоборот, поэтому-то вещи и являются реальными. Быть пустым и значит быть реальным, так как быть реальным – значит быть частью всеобщей цепи причинно-следственных отношений. О существовании веще можно говорить только в том случае, когда они вступают в причинно-следственные отношения с другими вещами – если бы этого не происходило, то как бы мы могли ощутить их присутствие, их реальность? Вещь, не вступающая в причинные отношения, не может никак повлиять на другие вещи, проявить себя, стать доступной для восприятия органами чувств и в конечном итоге послужить делу освобождения от страданий, что и является конечной целью учения буддизма.
С точки зрения взаимосвязи всех явлений. Поскольку все вещи находятся в причинно-следственных отношениях в другими вещами, то постоянно происходит своего рода «наложение» одних связей на другие, вследствие чего было бы неправильным воспринимать вещи как отдельные, ни от чего другого не зависящие сущности. С этой точки зрения то, что мы называем «реальностью», можно было бы описывать с помощью терминов «таковость», или «истинная таковость». Иногда с этой целью используется метафора – «алмазная сеть Индры». Речь идет о протянутой над миром огромной сети, в каждом узле которой находится ограненный алмаз. Поэтому в каждом из этих алмазов мы можем видеть отражение всех других алмазов, так что каждый из них – своего рода голограмма, отражающее все целое.
Фацзан был мастером красочной подачи весьма абстрактных буддийских понятий, и за это его любила императрица У. Некоторые метафоры он даже реализовал на практике. Например, он построил специальную комнату зеркал, где зеркала были повсюду – и на стенах, и на потолке, и на полу. Потом он поместил в центре этой комнаты свечу. Свеча отразилась в каждом зеркале, но не только – каждое зеркало со свечой отразилось во всех зеркалах, так что создавалось впечатление, что вы стоите между двумя зеркалами и видите бесконечную перспективу отражающихся образов свечи.
Другой важный образ Фацзана – золотой лев. У искусно сделанной статуи льва были грива, лапы, хвост, глаза и т.п., однако все это было сделано из золота, самого по себе не имеющего формы. Этой статуей Фацзан иллюстрировал, каким образом единая бесформенная «таковость» может трансформироваться в различные наблюдаемые явления, хотя, по сути, никаких принципиальных отличий между ними нет. Их отдельность – иллюзорна.
«ДЕСЯТЬ ТАЙН»
Сам Фацзан описывал мировоззрение хуаянь в терминах «десяти тайн» (иногда пересекающихся), которые сам же и сформулировал. Он использовал в своем списке перечни своих предшественников.
Вот эти «десять тайн»:
Одновременное возникновение и взаимное соответствие: это означает, что общее и особенное, то есть идея и явление, сосуществуют без противоречий и взаимных помех.
Явления не создают препятствий для существования друг друга в пространственном отношении; это означает, что большое и малое, конечное и бесконечное мирно сосуществуют, и одна и та же вещь в некоторых отношениях может оказаться большой, а других – малой и т.п.
Взаимососуществование и различие единого и многого: каждая вещь обладает своей индивидуальностью и в то же время является частью чего-то большего.
Взаимоопределение и самодостаточность всех факторов бытия: не существует противоречия между действием всех вещей как в свою пользу, так и в пользу единого целого.
Взаимодополнительность скрытого и явленного: здесь утверждается взаимная необходимость события и его скрытого контекста, фона и переднего плана.
Взаимосовместимость всех вещей без признаков того, чтобы они мешали друг другу; несмотря на то, что вещи являются элементами целого, они не теряют своей индивидуальности.
Сеть Индры; этот образ уже описывался выше.
Чтобы постичь суть вещей, нужно вначале опираться на их восприятие; поскольку идея пустотной сущности всех вещей и проявления этого принципа, то есть отдельные вещи и явления, не противоречат друг другу, постольку достичь истинной сути вещей можно, отталкиваясь от любого явления. Иными словами, просветление можно достичь, созерцая обычную былинку.
Раздельное существование и взаимоисключительность элементов бытия, когда каждый из них присутствует во всех остальных, не теряя своей индивидуальности.
Гармоничная взаимозаменимость идеи и явления; это уже обсуждалось ранее, когда мы говорили о концепции дхарамадату.
Эти «десять загадок» иногда перекрывают друг друга оп смыслу просто потому, что они представляют собой разные пути к постижению сути всех вещей, умудряющихся сосуществовать и взаимопересекаться, не препятствуя друг другу.
КЛАССИФИКАЦИЯ СЕКТ ПО ФАЦЗАНУ
Буддизм проникал в Китай разными путями и весьма хаотично, так что представление о роли и месте сект в буддийской традиции оказалось у китайцев довольно расплывчатым. Они не сразу поняли, почему сами буддисты проводят такие различия внутри своей традиции.
Впоследствии в Китае начали делать попытки классифицировать буддийские секты: то по времени возникновения, то по сложности теории, то по содержанию вероучения и т.п. Фацзан предложил свой вариант классификации, назвав ее паньцзяо, или «классификация доктрин». В этой классификации насчитывается пять категорий, которые построены на дифференциации сложности идейной доктрины и на доступности ее живым существам. Фацзан исходил из того, что поскольку живые существа различаются по своим способностям восприятия учения буддизма, постольку должны существовать разные школы, предлагающие каждому разряду живых существ учение, доступное именно для этого разряда.
Перечислим пять категорий Фацзана:
Хинаяна: на заре буддизма последователи Хинаяны учили, что «я» не существует, а существуют только элементы бытия.
Первая ступень Махаяны: сюда включается раннее учение о пустоте бытия, изложенное в литературе праджняпарамиты и в традиции мадхьямики, а также ранней йогачаре.
Вторая ступень Махаяны: сюда относятся такие тексты (и связанные с ними секты), как «Татхагата-гарбха-сутра», «Львиный рев королевы Шримала», «Пробуждение веры в Махаяне», где развивается концепция «утробы», или «зародыша», если можно так выразиться, «буддства» (татхагата-гарбха), откуда возникает и весь мир.
Учение о внезапном просветлении одной колесницы: термин «внезапность» подчеркивает, что данное учение недоступно тем, у кого нет особого таланта или способности немедленного достижения просветления. Позднейшие ученые относили к этой категории и чань-буддизм, однако во времена Фацзана он еще не сложился.
Полное учение одной колесницы: сюда относится прежде всего учение школы хуаянь. Фацзан полагал, что эта традиция по своей глубине превосходит все остальные, которые поэтому являются по отношению к ней второстепенными, или вспомогательными. Эти традиции все-таки более снисходительно относятся к умственным способностям живых существ.
Основой для классификации Фацзана послужило (никак исторически не обоснованное) утверждение о том, что «Хуаянь цзин» была первой сутрой Будды после обретения им просветления. Поэтому именно она наиболее адекватно описывает истинную реальность, подлежащую Вселенной, ничем не искажая (ради ясности и простоты изложения) сути проблемы.
Согласно легенде, на которую опирался Фацзан, никто из учеников Будды поначалу не понял его слов, поэтому ему пришлось создать ряд сутр, более доступных пониманию, чтобы ученики постепенно пришли к постижению Истины. Из этого следует, что, поднявшись на очередную ступень, мы должны рассматривать предыдущие тексты как бесполезные, хотя сами по себе они обладают истинностью и могут использоваться для духовного прогресса менее способными людьми.
Между учениками школ хуаянь и таньтай существует важное различие: обе школы согласны в том, что «Аватамсака-стура» была первым текстом, продиктованным Буддой еще в состоянии просветления, в то время как «Лотосовая сутра» было последней сутрой, продиктованной Учителем, однако именно поэтому для сторонников таньтай она представляла собой наибольшую ценность, поскольку в ней изложены все тонкости буддийской доктрины.
ВЛИЯНИЕ ФАЦЗАНА
Требование Фацзана исследовать суть действия и возникновения дхармадату оказало сильное влияние на буддизм на Дальнем Востоке. То, что он на первое место поставил идею татхагата-гарбхи, или «зародыша природы Будды», сыграло определяющую роль в формировании идейных доктрин махаянских сект в Китае, Корее и Японии. Несмотря на то, что хуаянь как школа, или как секта, быстро теряет свое влияние и исчезает, отзвуки ее учения легко обнаружить в чань-буддизме или японском дзэне.
Некоторые ученые полагают, что стремление найти высшее онтологическое основание феноменального мира, которым были одержимы последователи Фацзана, само по себе противоречит канонам индийского буддизма, в котором всегда подчеркивалась тщетность поисков «окончательной реальности», и даже считалось, что это одна из тех болезней, которые и призван излечить буддизм. Недавно в Японии, внутри самой буддийской общины, даже возникло целое течение, называющее себя «критическим буддизмом», представители которого ставят под сомнение правильность определения дальневосточной буддийской традиции как «буддийской» по существу, так как между ней и оригинальной индийской традицией существуют слишком явные противоречия в доктринальном плане.
Между тем уже Фацзан считал возможным примирить эти противоречия, обратившись к традиционной буддийской концепции упайи (китайское фанбянь), или «средства», ссылаясь на то, что поистине мудрый учитель волен использовать любые средства для того, чтобы его ученики достигли просветления. Если он не фиксируется на этих средствах, он может воспользоваться любым учением или теорией, лишь бы получить необходимый результат.
Ален Фокс
Ссылки
