Источник - http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/china.htm
ИСТОРИЯ ЗОЛОТОЙ ИМПЕРИИ
АНЬЧУНЬ ГУРУНЬ
У рукописей по-разному складывается судьба - или счастливо, когда они оказываются сразу же востребованными, или печально, а то и трагически, когда затерянные в круговертях жизни иного времени, они погружаются в пучину забвения. Порой в судьбе рукописи отражается горький отсвет сложностей жизни самого творца ее, и тогда они вместе терпеливо ждут часа торжества справедливости.
Сказанное в полной мере относится к этой книге, которая представляется теперь вниманию как специалистов по истории и культуре дальневосточного региона России, так и любознательных читателей, коих волнуют исторические судьбы Отечества. "История Золотой империи" - плод вдохновенного труда Георгия Михайловича Розова, студента Пекинской духовной миссии, могла бы выйти в свет около полутора веков назад, доставив честь и славу российскому востоковедению. Это, увы, не случилось тогда, не сдвинулось дело с печатанием рукописи и в последующие десятилетия. Попытка подготовить ее к изданию была, наконец, предпринята совсем недавно, два десятилетия назад, и снова неудача - разного рода недоразумения не позволили востоковедам Новосибирского научного центра осуществить задуманное. Стоит ли при таких досадных обстоятельствах удивляться тому, что само имя создателя столь внушительного в монументальности тома - Георгий Михайлович Розов, немного возбудит в памяти, настолько глухо забыт он теперь соотечественниками.
Между тем, Г.М. Розова, по деяниям его как научным, так и образовательным, следует причислить к представителям блестящей плеяды русских востоковедов конца XVIII - первой половины XIX вв., исследователей истории, культур и языков народов Центральной и Восточной Азии. Он в этом плане явление видное и, конечно же, закономерное, ибо в отечественном востоковедении рано сформировался глубокий интерес к Востоку Азии, который затем неизменно поддерживался на протяжении всего XIX и начала XX вв. Чтобы яснее стало место Г.М. Розова в череде соответствующих событий, бросим на них хотя бы самый беглый взгляд, а для начала напомним, что в России уже в последние десятилетия XVIII в. удалось осуществить один из грандиознейших издательских замыслов, не имевших аналогов в европейском зарубежье - опубликовать переведенные с маньчжурского языка Алексеем Леонтиевым три тома законов и установлений правительства Цин, а вслед за тем - семнадцатитомное описание маньчжуров, подготовленное к изданию тем же А. Леонтиевым и Ларионом Россохиным 1. Еще ранее Л. Россохин выполнил переводы с маньчжурского "Истории о завоевании китайским ханом Канхием калкаского и элетского народа, кочующего в Великой Татарии, состоящей в пяти частях" и "Цзичжи, сокращение общего зерцала" 2. Его начинания поддержали и продолжили А. Агафонов ("Маньчжурского и китайского хана Шунь джия... книги" 3), И. Быков и А. Владыкин ("Указы его ханского величества" 4), снова И. Быков ("История о мунгалах, как завладели Китаем и утратили" 5), Федоров ("Кан-хи. Сокращение китайской истории" 6), Баснин ("Биография сановника Ланудань..." 7). Матвей Комаров опубликовал в 1787 г. в Москве "Старинные письма китайского императора к Российскому государю". Примечательно, что эта исключительная по важности работа, полный объем которой из-за слабой изученности архивных фондов до сих пор трудно представить в деталях, осуществлялась по первоисточникам, написанным на маньчжурском и китайском языках. Насколько важное значение придавалось в России изучению Маньчжурии, а также взаимоотношениям с правителями династии Цин и местной маньчжурской администрации, свидетельствует открытие в XVIII в. и сравнительно длительное функционирование в Иркутске специальной школы переводчиков с маньчжурского языка.
Однако наиболее впечатляющие успехи, связанные с изучением древней истории Дальнего Востока (в первую очередь Маньчжурии, Кореи, а также Внутренней Монголии), приходятся на XIX в., время особо активной научной деятельности членов знаменитой Пекинской духовной миссии. Среди них особого [6] внимания заслуживает Н.Я. Бичурин, масштабы работы которого по выявлению и переводам летописных известий по истории дунъи, "восточных иноземцев" до сих пор вызывают изумление и самое глубокое уважение 8. Поистине непреходяще также величие Н.Я. Бичурина как человека, создавшего в Пекинской миссии дух самоотверженного творческого исследования истории и культуры Китая. Его влияние прослеживается как в подвижнических, полных самоотречения трудах его современников, так и в работах последующих поколений ученых.
Со скрупулезным изучением истории Дальнего Востока связана далее целая плеяда видных имен, представляющих русскую востоковедную науку. Тщательным исследованиям по истории Маньчжурии и в целом Дальнего Востока посвятили свою деятельность В. Горский и В.П. Васильев 9. Их труды позволили представить главную канву исторических событий на востоке Азии вслед за тем периодом, который нашел отражение в переводах Н.Я. Бичурина. Значительный интерес к специфическим направлениям исследований вызывает деятельность выдающегося русского востоковеда Палладия Кафарова, который по предложению Географического общества совершил в 1870 - 1872 гг. путешествие по Маньчжурии, Приамурью и Приморью. Он попытался сопоставить сведения письменных источников с конкретными памятниками, определив наиболее плодотворный метод изучения древней и средневековой истории народов Дальнего Востока - сочетание работы над летописями с полевыми археологическими исследованиями 10.
В последующее время плодотворные исследования по истории Маньчжурии, Приморья и Приамурья на основании разного рода письменных источников, эпиграфических, а также отдельных археологических памятников проводили В. Панов, Ф.Ф. Буссе, П.С. Попов, Д. Позднеев, А.Е. Любимов, А.В. Рудаков, И. Доброловский и А.В. Гребенщиков 11. Их публикации дополняли важными деталями картину событий политической и культурной жизни народов северо-востока Азии на протяжении ряда веков, как она вырисовывалась в свете работ их предшественников.
К первым десятилетиям нашего века относится также начало работы над первоисточниками Н.В. Кюнера, достойного наследника старой школы исследователей Востока. Результат его деятельности отражен в многочисленных изданиях, среди которых наибольший интерес представляют переводы разделов летописных хроник, содержащих сведения о соседствующих с Китаем на севере и востоке "иноземцах" 12. За Н.В. Кюнером последовали многочисленные изыскания по дальневосточной истории его учеников и последователей, повествование о коих могло бы составить объемный историографический очерк, здесь едва ли уместный.
В контексте изложенных событий истории востоковедной науки в России и следует оценивать научные деяния Г.М. Розова, жизнь которого прошла как бы на рубеже смены поколений её отцов-основателей и усердных продолжателей. Удача сопутствовала ему дважды - перед отъездом в Пекин он прошел начальное, по существу, наставническое обучение у патриарха русского китаеведения Иакинфа Бичурина, который привил ему всепоглощающую страсть к изучению Востока. Тот же, как его называют, "великий труженик" стал позже, по возвращении Г.М. Розова из Китая, его сотоварищем по служебным делам в Азиатском департаменте МИД. Г.М. Розов общался также и с другим патриархом отечественного китаеведения - Палладием Кафаровым, преемником И. Бичурина и достойным продолжателем его дел.
Однако жизнь Г.М. Розова сложилась так, что он не мог посвятить себя всецело тому, что привлекало его более всего - науке, изучению маньчжурского, китайского и монгольского языков, а также исторических хроник Китая. В превосходном очерке B.C. Мясникова, которому посчастливилось отыскать в архивах редчайшие сведения о Г.М. Розове и воссоздать буквально по крупицам достаточно полную его биографию, читатель ознакомится со всеми обстоятельствами и перипетиями, кои препятствовали тому, и представит облик человека, который полтора века назад взялся за перевод редкостной хроники.
Тут же важно особо подчеркнуть, сколь поразительно велик был труд, вложенный Г.М. Розовым в перевод маньчжурского варианта "Цзинь ши". Эта воистину подвижнического объема работа потребована от него предельного напряжения сил, в течение нескольких лет; в обстановке, далекой от благоприятности. Эту работу мог успешно завершить лишь тот, кто в совершенстве овладел языком оригинала, кто свободно ориентировался в китайских хрониках, кто хорошо знал канву исторических событий в эпоху средневековья как в самой "Срединной империи", так и в соседних с ней регионах, кто по характеру своему отличался высокой степенью усердия, терпения и увлеченностью, а также ответственностью и целеустремленностью. Г.М. Розов обладал всеми должными знаниями и соответствующими качествами, так необходимыми для настоящего ученого. Ведь он перевел, в сущности, не только "Историю Золотой империи", а и значительное число других хроник сунского времени, что по большей части осталось за рамками страниц его рукописи. Речь идет о том, что перевод "Истории Золотой империи" сопровождался тщательным сравнением и сопоставлением ее текста со сведениями, которые содержались в иных источниках, позволяя полнее, точнее и многостороннее понять суть происходящего. Читатель может убедиться в этом, обратив внимание на тексты, вынесенные Г.М. Розовым в сноски. Так создавался один из шедевров "золотого фонда" востоковедов России, подлинная жемчужина его, известная до недавнего времени лишь узкому кругу специалистов, да знатокам сокровищ отечественных архивов. [7] Теперь остановимся вкратце на истории создания маньчжурского варианта истории государства чжурчжэней - "Аньчунь Гурунь". Как показали специальные исследования, предпринятые Г. Габеленцем, Чжан Хок-ламом, обобщенные затем А.Г. Малявкиным 13, вскоре после разгрома чжурчжэнями государства Ляо (1125) и овладения ими территориями Сун в северных пределах провинций Шаньси и Хэбэй, руководители новой империи на востоке Азии создали специальную организацию Гошиюань - Институт истории государства, деятельность которого была четко ориентирована на сбор документов для написания "ши лу" - официальной истории царствования императоров. В Институте предполагалось хранить выявленные материалы, соответствующим образом систематизировать их, а также вести дневники поступлений и составлять должные архивные реестры. Работу членов Института, в штаты которого, помимо чжурчжэней, были включены также кидани и китайцы, возглавлял чжурчжэнь. В задачи Института входили также сбор документов, а затем и написание истории государства киданей - Ляо. Однако масштабы деятельности по этой части не могут быть сопоставимы с размахом изысканий по истории чжурчжэней, поскольку в киданьской группе трудилось всего 3 человека.
Итогом работы Института стало написание десяти "Подлинных историй царствований". Последующие политические и военные события, которые привели к разгрому монголами "Золотой империи", положили конец деятельности Института. И потому, не сопровождайся работа членов его усердными сборами документов по истории чжурчжэней энтузиастами историографами, которые вели поиски материалов по личной инициативе, с амбициозными намерениями составить свои версии хода формирования, становления и развития государства, быть может, "История Цзинь" не была бы составлена в том значительном по объему варианте, в каком она известна теперь историкам. Среди этих историографов-одиночек в особенности велика (по весомости вклада) роль Юань Хао-вэня, одного из видных политических и государственных деятелей чжурчжэньского государства, поэта и литературного деятеля финальных лет существования Цзинь (умер в 1257 г). Его перу принадлежит несколько исследований, специально посвященных истории чжурчжэней, а в его архивном наследии сохранились бесценные материалы по истории страны, собранные им в ходе многочисленных длительных путешествий по провинциям. Сборы Юань Хао-вэня широко использовались теми, кому затем пришлось решать практическую задачу написания "Цзинь ши".
Незавершенное историографами Гошиюань стало около середины XIV в. задачей специальной комиссии, созданной при дворе монгольской династии Юань. Ей предстояло составить официальные истории всё тех же трех государств - Цзинь, Ляо и Сун. В распоряжении этой комиссии, которую в апреле 1343 г. возглавил Токто, находились "ши лу", сохранившиеся после разгрома чжурчжэней, а также другие ценные источники, в том числе собранные учреждениями империи по специальным заданиям правящего дома.
Практическое решение задачи написания истории трех вышеупомянутых династий приходится на годы правления последнего монгольского императора Тогон-Темура, которому удалось усмирить раздоры в среде монгольских феодалов и обеспечить покой в государстве. Правитель рассмотрел доклад Токто, согласился с доводами политической необходимости написания династийных историй чжурчжэней, киданей и сунского Китая, а затем распорядился о создании специальной комиссии, включив в ее состав более двух десятков историографов, около половины из коих составили китайцы. Большого объема подготовительная работа, которая осуществлялась со времени начала деятельности чжурчжэньского Гошиюань, позволила весьма плодотворно и быстро осуществить беспрецедентный по масштабам проект. Уже через год после создания комиссии Токто, поздней осенью 1344 г., Тогон-Темуру была представлена "Цзинь ши", написанная в полном согласии с канонами композиции династийных хроник. Текст истории чжурчжэней, включающий 135 глав, составляли, в частности, "Основные анналы", "Бэнь цзи", разделы по географии, обрядам, армии, экономике, административному аппарату, а также биографии (73 главы), в которых даны жизнеописания выдающихся деятелей Золотой империи.
Создание маньчжурского варианта "Цзинь ши" относится к концу первой половины XVII в., когда произошло окончательное становление новой письменности, истоки которой восходят ко времени начала объединения Нурхаци чжурчжэньских земель в новое государство - "Поздняя Цзинь", переименованное позже в Цин. Эта письменность, идеально отвечающая нормам маньчжурского (чжурчжэньского) языка и созданная на основе уйгурско-согдийской графики, стала использоваться при написании государственных документов и литературных переводах с китайского языка. Тогда же началась работа по переводу на маньчжурский язык "Цзинь ши", истории народа, прямыми потомками которого считали себя маньчжуры, а также "Ляо ши" и "Юань ши". У истоков проекта стоял реформатор чжурчжэньского письма, ученый и литератор Дахай, а также Эрдени, а завершали его члены специальной комиссии, которой руководил глава департамента церемоний Хифэ. В тексте послесловия маньчжурского варианта "Ляо ши" содержится перечень непосредственных исполнителей переводов всех трех хроник, редакторов, истолкователей смысла китайских книг, а также переписчиков (переводчики - Чабухай, Нэнту, Вэчэнгэ; "материалы привел в порядок и вычеркнул ненужное" - Хукю; толкователи - Ван Вэнь-куй и Ли Хун-юй; писари - Буркай, Кэнтэй, Гувалчэ, Коркодай, Шолгэ). Работа полностью завершилась в конце июля 1639 г., а императору [8] Шуньчжи все три истории преподнесли в начале мая 1644 г. После ознакомления с хрониками он издал указ об их издании, что и было исполнено. "Историю Золотой империи" опубликовали в количестве 300 экз.
А.Г. Малявкин предпринял специальное исследование, посвященное сравнению двух версий хроник - китайской и маньчжурской 14. Его заключения сводятся к следующему: маньчжурский вариант летописи не есть пересказ, как порой утверждается, но и не полный перевод китайского текста или компилятивная переработка ряда исторических сочинений. Маньчжурский вариант представляет собой выборки из "Бэнь цзи", дополненные, в основном, извлечениями из раздела "Биографии" "Цзинь ши" с минимальным привлечением сведений из других источников. В результате получилось оригинальное историческое сочинение, компактное, "удобочитаемое", четко нацеленное на восхваление деяний предков - чжурчжэней, а также их вождей и на "утверждение величия маньчжурского народа".
Перевод исторических хроник государства Аньчунь Гурунь, выполненный Георгием Михайловичем Розовым, представляется теперь вниманию россиян. Надеюсь она вызовет у них значительный интерес уже потому, что в создании Золотой империи чжурчжэней и формировании их блестящей культуры самое активное участие принимали племена, которые заселяли в средние века дальневосточные территории России - Приамурье и Приморье. Мне кажется, что ознакомление с этой удивительно живой документальной прозой давних времен, повествующей о драматических событиях прошлого, доставит наслаждение каждому, кто возьмет в руки перевод Г.М. Розова и приступит к чтению его страница за страницей.
Рукопись издания подготовлена к публикации сотрудниками сектора истории и археологии стран зарубежного Востока Института археологии и этнографии Сибирского отделения Российской Академии наук. Значительный вклад при работе над книгой внесли: заведующий Санкт-Петербургским отделением Института востоковедения, доктор исторических наук Е.И. Кычанов, заведующий отделом Института Дальнего Востока, академик РАН B.C. Мясников, доцент кафедры всеобщей истории гуманитарного факультета Новосибирского государственного университета, кандидат исторических наук Г.Г. Пиков. Много сил и труда отдал книге недавно умерший историк-востоковед, доктор исторических наук А.Г. Малявкин - знаток источников по средневековой истории народов Центральной и Восточной Азии. Его перу принадлежат обширные комментарии, поясняющие текст летописи. Очерк, посвященный ранним этапам истории чжурчжэней, призван ввести читателей в курс событий, предшествовавших образованию Золотой империи. Я глубоко благодарен И.П. Ларичевой, Ван Дэхоу и Кан Ин Уку за перевод предисловия на английский, китайский и корейский языки, что позволит зарубежным читателям составить представление о русском востоковеде Г.М. Розове, о его русском переводе "Аньчунь Гурунь", о значимости публикации этой работы для отечественной истории. Мне особо приятно выразить признательность редактору издательства Института археологии и этнографии СО РАН М.А. Коровушкиной за работу над всеми текстами, составляющими книгу, а также терпеливую сверку машинописной копии с рукописным подлинником перевода Г.М. Розова.
В заключение замечу, что сектор истории и археологии стран зарубежного Востока Института археологии и этнографии СО РАН начал подготовку к публикации маньчжурской версии "Ляо ши". Этот том, как и перевод Г.М. Розова, предполагается выпустить в свет в серии "История и культура востока Азии". В него будет включен также текст первого в российском востоковедении сочинения по истории киданей, написанный в XIX в.
В. Ларичев
Комментарии
1. Тайцин Гурунь и Ухери Коли, т.е. все законы и установления китайского (а ныне маньчжурского) правительства. - СПб., 1781 - 1783. - Т. I - III; Обстоятельное описание происхождения и состояния Манджурского народа и войска, осми знаменах состоящего. - СПб., 1784. - Т. I - XVII.
2. ААН СССР, п. 21, д. 1, оп. 5; ЦГАДА, ф. 181, № 203/351, оп. 3.
3. БИЛ, ф. 178, М., № 10714.
4. ЦГАДА, ф. 181, № 423/875, оп. 5.
5. Там же.
6. БИЛ, ф. 313, М., № 2949.
7. ЦГАДА, ф. 183. д. 56, оп. 1.
8. Бичурин Н.Я. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. - М.-Л., 1950 - 1953. - Т. I - III.
9. Горский В. Начало и первые дела маньчжурского дома // Труды членов Российской духовной миссии в Пекине. - СПб., 1852. - Т. I; Он же. О происхождении родоначальника ныне царствующей в Китае Династии Цин и имени народа маньчжу // Там же; Васильев В.П. История и древности восточной части Средней Азии от X до XIII вв. с приложением перевода китайских известий о киданях, чжурчжэнях и монголо-татарах. - СПб., 1857; Он же. Сведения о маньчжурах во времена династий Юань и Мин // Годичный акт Санкт-Петербургского университета за 1858 г. - СПб., 1859; Он же. Описание Маньчжурии // Зап. Русс. географ. общ-ва. - 1858. - Кн. XII; Он же. Приведение в покорность монголов при начале Дайцинской династии (из Шен-у-цзи). - СПб., 1883.
10. Палладий (Кафаров). Дорожные заметки на пути от Пекина до Благовещенска через Маньчжурию в 1870 году // Зап. Русс. географ. общ-ва. - 1871. - Т. IV; Он же. Исторический очерк Уссурийского края в связи с историей Маньчжурии // Там же. - Т. VIII, вып. 1; Он же. Этнографическая экспедиция в Южно-Уссурийский край // Там же. - 1871. - Т. VII, вып. 2, 3, 6, 7; Он же. Извлечения из китайской книги "Шен-ву-цзи". - Пекин, 1907; Панов В. Археологические изыскания архимандрита Палладия в 1870 - 71 гг. //Дальний Восток. - 1898. - № 10. Подробности изысканий П. Кафарова и других исследователей на Дальнем Востоке и библиографию см.: Ларичев В.Е. Потерянные дневники Палладия Кафарова // Изв. СО АН СССР (Сер. общ. наук). - 1966. - № 1. вып. 1; Он же. Тайна каменной черепахи. - Новосибирск, 1966; Он же. Посмертный дар Ф.Ф. Буссе // Вопросы истории социально-экономической и культурной жизни Сибири и Дальнего Востока. - Новосибирск, 1968. - Вып. 1; Он же. Путешествие в страну восточных иноземцев. - Новосибирск, 1973; Он же. Памятник князю из рода Ваньянь // Древняя Сибирь. -Новосибирск, 1974. - Вып. 4.
11. Панов. В. Японские документы о сношениях с королевством Бохай // Дальний Восток. - 1892. - № 2, 4, 8, 9, И; Попов П. Первый Тырский памятник // Зап. Вост. отд. Русс, археол. общ-ва. - 1904. - Т. XVI, вып. 1; Позднеев Д. Материалы по истории Северной Японии и ее отношений к материку Азии и России. - Токио, 1909. -Т. II, ч. 1; Гребенщиков А.В. Краткий очерк образцов маньчжурской литературы. - Владивосток, 1909; Он же. Маньчжуры, их язык и письменность // Изв. Вост. ин-та. - 1912. - Т. XV, вып. 1; Он же. Дальний Восток (исторический очерк) // Северная Азия. - 1926. - № 5, 6; Он же. К изучению истории Амурского края по данным археологии // Юбилейный сборник Общества изучения Амурского края. - 1916; Любимов А.Е. Новые маньчжурские материалы для истории Амурского края с 1680 по 1812 гг. // Зап. Вост. отд. Русс, археол. общ-ва. - 1909. - Вып. 19; Рудаков А.В. История развития военных сил в Гиринской провинции // Изв. Вост. ин-та. - Владивосток, 1902. - Т. V; 1903. - Т. VI; Он же. Материалы по истории китайской культуры в Гиринской провинции (1644 - 1902 гг.). -Владивосток, 1903. - Т. I (перевод Цзи-линь тун-чжи с дополнениями по новейшим китайским официальным данным); Он же. Политическая организация Маньчжурии. - (Стеклографическое издание); Доброловский И. Хэй-лун-цзян тун-чжи цзи ляо или Сокращенное всеобщее описание Хэйлунцзянской провинции. - Харбин: Русско-китайская типография газеты "Юань-дун-бао", 1908. - Вып. 1.
12. Кюнер Н.В. Китайские исторические данные о народах Севера // Уч. зап. Ленинград, гос. ун-та (Сер. востоковедных наук). - 1949. - Вып. 1; Он же. Китайские известия о народах Южной Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока. - М., 1961.
13. Chan Hok-lam. The historiography of the Chi dynasty: Three studies // Munchener Ostasiatische Studien. -Wiesbaden, 1970. - Bd. 4; Gabelentz H. Gechichte der Grossen Liao. Aus dem Mandshu (u)bersetzt von H. Conon der Gabelentz. - St.-Petersburg, 1887; Малявкин А.Г. Маньчжурский вариант хроники государства Аньчунь-Гурунь // Изв. СО АН СССР (Сер. общ. наук). - 1977. - № 1, вып. 1.
14. Малявкин А.Г. Указ. соч. - С. 96 - 100.
