БИЧУРИН Н. Я. [ИАКИНФ]
Известие о необыкновенном ветре, бывшем в Пекине 1819 года и указе Китайского Богдо-Хана, обнародованный по сему случаю.
(Сообщено)
В Пекине, столице Манджуро-Китайского Богдо-Хана, 30 Апреля 1819 года в вечеру, последовал вихрь от юговостока, поднявший с песчаных морских берегов густые облака мелкого песку, которые гнал на столицу. Весь воздух получил от сего вид густой желтоватой массы. В тоже время на западе небольшая туча заслонила солнце и в Пекине вдруг сделалось так темно, что за несколько шагов не льзя было различать предметов.
По философии Китайцев, основанной на их священных книгах, всякое необыкновенное явление в природе почитается предзнаменованием, которым небо вразумляет о беспорядках в нравственном мире, и Богдо-Хан, как глава общественного порядка, должен вместе с чинами пещись о сохранении оного и о исправлении недостатков. В книге Шу-цзинв главе, названной Великим образцом, сказано: «продолжительные ветры суть признаки слепоты». А посему царствовавший тогда, покойной Китайский Богдо-Хан в свидетельство некоторого раскаяния своего и для уничтожения суеверных толков Китайского народа, могущих обратиться во вред общему спокойствию, обнародовал следующий указ, помещенный здесь к переводе с Манджурского языка.
Указ Цзя-цина 25 года, 4 луны 9 числа (Мая 1 дня 1819 года.)
Вчера в пять часов и три четверти по полудни, внезапно подул ветр с юговостока. Чрез несколько минут воздух наполнился пылью, и в покоях не иначе, как при помощи огня, можно было различать предметы. Сие явление весьма необыкновенно. Чувствуя страх во глубине сердца, я во всю ночь не мог предаться покою, помышляя о причинах вразумления небесного. По истолкованию признаков виновности, изображенных в Великом образце: продолжительные ветры знаменуют слепоту. Конечно сие проистекло от того, что я без проницательности управлял делами, чиновников определял недостойных. Может быть по невнимательности к чувствованиям народным, оные не достигают престола; а от сего недостатки и погрешности в правлении, по необходимости остаются ненаправленными. Может быть, что между находящимися в Пекине и других городах Китая чинами есть лукавые и несправедливые, которых я не в состоянии приметить. Долг представителей есть войти в мои чувствования страха от гнева небесного. Каждой из них обязан доводить до моего сведения о всем, руководствуясь единым усердием, не личностию. Если в делах правительства находятся неустройства, если что либо следует ввести вновь, или отменить, то да обсудят они с совершенною точностию и беспристрастием. Если кто в народе напрасно страждет и невинность его сокрывают, то да представят мне, дабы открыть сияние и торжество справедливости. Что принадлежит до злонамеренных чинов, подрывающих царство, утесняющих народе, которые будучи изощрены в хитростях, производят и оставляют что либо уклоняясь от установленного порядка и применяясь только ко времени, на таковых доносить с точностию, изображая дела их в обвинительном докладе. Сим образом представления будут проистекать от единого усердия к престолу, и я буду внимать оным для управления государством во соответствие небу. Но если увлекаясь частными пользами будут в виду иметь своекорыстие, или сплетать вымыслы, для отмщения прежних неудовольствий, для излияния личного гнева, то напротив белое превратится в черное и произойдет смешение истины с неправдою. Чрез сие не токмо требование мое соделают тщетным, но еще и усугубят знаменование слепоты. Сверх сего ныне сердце человеческое упитано злостию, безымянные доносы один за другим следуют и честные люди, будучи опутываемы оными, доходят до разорения и погибели. Все сие достаточно к навлечению гнева небесного. Но ветр повеял с юговостока: надобно думать, что юговосток питает беглых мятежников, скопищами кроющихся там, которых местные начальники не могут открыть, чем и произведено потрясение в гармонии неба.
Будучи исполнен опасности и страха, единственно помышляю о исправлении и испытании себя, и с простотою сердца вопрошаю о всем. Вышние и низшие чины как в Пекине, так и вне сей столицы должны обратить внимание на свои погрешности, всем сердцем и всеми силами пещись о прохождении вверенных им должностей, дабы содействовать моим намерениям, клонящихся к утверждению добродетелей собственных и к отвращению бедствий.
