ПУТЯТА Д. В.
ОЧЕРКИ МАНЧЖУРИИ
(Статья вторая) 1.
Военно-историческое прошлое манчжур 2.
Численность и состав населения. — Данные о колонизации. — Административное устройство.
I.
Манчжурия в современных географических пределах образуется тремя провинциями Мукденской, Гиринской и Хэйлунцзянской. На севере и востоке на протяжении более 2,700 вёрст она граничит с Россией по рр. Аргуни, Амуру, Уссури, озеру Ханка и по условной линии в южной части Уссурийского края. Корея, Жёлтое море и Ляодунский залив ограничивают Манчжурию на юге и юго-востоке, а на западе она соприкасается с Монголией. Занимая положение между 53° 30' и 38° 40' северной широты и 87° О' и 104° 20' восточной долготы от Пулкова, ее наибольшая длина с севера на юг по меридиану составляет более 1,500 вёрст, а ширина по параллели около 1,250 вёрст. В означенных пределах площадь Манчжурии обнимает около 230,000 квадратных миль.
В составе народностей, населяющих ныне манчжурские провинции, группы китайская и собственно манчжурская существенно преобладают над монгольскими, татарскими и разными тунгусскими племенами. Последние, под названиями сибо, солоны, дауры, барху, орончо, билар, называемые также коллективно бутхани, распространены, главным образом, в Хэйлунцзянской провинции, где образуют сословие обязанных зверопромышленников и имеют весьма ограниченное число представителей в двух других провинциях. Небольшие группы татарских семей мусульманского вероисповедания, эмигрировавших из Внутреннего Китая, встречаются в больших городах Гиринской и Мукденской провинций, причём в одном городе Мукдене их насчитывают до 11,000 душ. Ближе к нашим границами, по Амуру и Сунгари, обитают гольды, орончоны и другие тунгусские племена, известные под собирательным именем манцзы, а в 70-80 ли от Саньсина 3, вниз по р. Сунгари, имеется горсть юпитацзей, эксплуатирующих продукты рыбной ловли и облекающихся в оригинальные костюмы из рыбьей кожи. За последние 10 лет замечается прилив корейского населения в верховьях Тумень-Ула и в даотайстве «Восточной границы».
Общая цифра населения в трёх провинциях Манчжурии неизвестна точно ни местной администрации, ни китайскому правительству, а в сочинениях европейских географов, исследователей и туристов она определяется грубо приблизительно и с большими уклонениями от средней. Так, профессор Васильев в своём сообщении Императорскому русскому географическому обществу в 60-х годах, на основании официальных китайских источников за 1771 год, приводит следующее число ревизских душ в бывших тогда административных округах: в Мукденском — 37,677, в Цзинь-чжоу-фу — 45,126, в Гиринском — 27,470 и в Хэйлунцзянском — 36,779; всего 147,152 души.
Но известно, как составляются ревизские списки в Китае, по которым и ныне число плательщиков подушной подати во всей Китайской империи определено цифрою всего в 29,000,000 человек. В приведенное исчисление были взяты одни хлебопашцы и не приняты в расчёт мальчики, старики, женский пол, мастеровые, лавочники, содержатели постоялых дворов, население больших городов и т. п.
Профессор Васильев полагает, что указанная выше цифра около 150,000 семей сельского народонаселения могла за столетие, по крайней мере, упятериться. Следовательно, считая семью, в среднем, состоящею из семи человек, мы могли бы для нынешнего времени положить упятеренное число семей в 5.250,000 душ разного пола и возраста. Прикинув к сему население больших городов и жителей, принадлежащих к прочим общественным состояниям, равным 15% общего числа, и приняв, что за одно лишь последнее 25-ти-летие в Манчжурию эмигрировало, вероятно, более 3.000,000, мы без особенных натяжек можем довести общую цифру до 10.000,000 — 11.000,000.
Почти ту же цифру принимает и Реклю в своей «Всеобщей географии», полагая ее равною 12.000,000.
Европейские миссионеры в Манчжурии, как пресвитерианцы, так и католики, приводят цифру в 20.000,000 — 22.000,000, выводя ее по соображению о числе жителей в районах, вверенных их проповеди. Но так как районы эти должны быть отнесены в разряд наиболее плотно населённых местностей Манчжурии, то показания миссионеров должно принимать с крайнею осторожностью.
Г. Джемс, в объёмистом сочинении «The long white mountain» 1888 г., основываясь, как он говорит, на «тщательных выкладках» г. Taylor Meadows, бывшего английского консула в Нью-чуане, и «на своих личных наблюдениях», определяет цифру населения в Манчжурии в 20.000,000 — 23.000,000 душ, распределённых по провинциям так: в Мукденской — 12.000,000 — 13,000,000, в Гиринской — 6.000,000—8.000,000 и в Хэйлунцзянской — 2.000,000.
Так как никаких других объяснений автором не приведено, то это даёт право предположить, что он пользовался в своих выводах исключительно показаниями миссионеров, которые приводили мне те же цифры.
Единственный приблизительно верный источник могли бы составить сведения, собираемым мастною администрацией о душах ревизских, знаменных, дворцового ведомства, переселенцах из Китая, о податях и сборах; но источник этот недоступен европейцам, и для определения цифры населения приходится руководствоваться самыми неточными методами.
С своей стороны, я старался по всему пути следования определять на глаз число домов во всех городах и местечках, по дороге и в стороны от неё, и в результате получил приблизительный масштаб для оценки степени густоты населения как в местностях, посещённых мною, так и в тех, о которых мог иметь понятие по расспросам. Положив на каждый дом по 10 человек, в среднем, и прибавив население больших городов получен был вывод, что все число обитателей Манчжурии на пространстве в 280,000 кв. миль едва ли превысит 13.000,000-14.000.000, что даёт, в среднем, более 46-ти человек на квадратную милю. Из общей площади Манчжурiи, по крайней мере, 2/3 необитаемы вовсе, а потому плотность населения в обитаемых местностях должна выразиться среднею цифрою в 139 1/2 человек на квадратную милю.
Более точные цифры удалось получить о населении районов, прилежащих к Южно-Уссурийскому краю, именно, в фудутунствах Сяньсинском, Нингутайском и Хунчунском, где местные власти определяют число жителей следующими цифрами: в Сяньсинском фудутунстве — 45,000 душ, в Нингутайском — 195,900 и в Хунчунском — 35,000 душ.
Наибольшая плотность населения замечается вообще в окрестностях больших городов и в долине среднего течения Сунгари, примерно от параллели Гирина до Баинь-сусо. В этом последнем районе главная масса обитателей не сгруппирована в центрах, но рассеяна по отдельным фермам в два, три дома на огромной площади плодородного Сунгарийского бассейна.
II.
В рассмотрении состава народонаселения существенный интерес представляет вопрос о пропорции двух преобладающих народностей, манчжурской и китайской, которые, в силу исторических причин, ассимилированы, несмотря на глубокую разницу во взаимном положении их, как аборигенов и пришельцев, завоевателей и покорённых. Они известны под названиями чижень и митьжень, т. е. восьмизнаменный человек, составляющий как бы род местной аристократии, и обыкновенный китаец. Они нисколько не отличаются между собою, но внешним признакам, благодаря общему покрою платья, одинаковой причёске, общности быта, языка и культа. Правда, при внимательном наблюдении можно заметить, что наиболее из типичных повелителей Серединной империи обладают высоким ростом, мужественною осанкой, красивыми и правильными чертами лица, отсутствием кажущегося косоглазия, цветом кожи, приближающим их к кавказской расе, в манерах и во всей фигуре проглядывает сознание своей независимости и превосходства. Еще более замечаются эти признаки в манчжурской женщине, которая никогда не прибегала к уродованию ноги, и отличается от китайской своею более красивою фигурой. Но эти не всегда уловимые внешние признаки еще не дают оснований для заключений о числе чиженей и миньженей, и этот вопрос остается столь же открытым, как и вопрос о числе всех вообще обитателей Манчжурии.
Постоянные европейские резиденты: миссионеры, купцы и служащие в Инкоу склонны полагать, что китайцы составляют преобладающую массу; однако, нам известно, что европейцам этим приходится вступать в общение если не исключительно, то преимущественно с китайцами, которые более обнаруживают наклонностей к принятию христианского учения и к сближению с европейцами во всех других отношениях. Необходимо принять в расчёт что вся отпускная и внутренняя торговля находится в руках китайцев, что христианские миски учреждены в местностях, где китайские элементы безусловно господствуют в населении, что, наконец, южная часть Мукденской провинции, куда чаще всего заглядывают европейские путешественники и туристы, составляла искони владения Собственного Китая, и нисколько не удивительно, если здесь китайцы действительно составляют большинство.
Г. Джемс, автор выше цитированного сочинения, свидетельствует, «что из всего числа 20.000,000 обитателей страны было бы преувеличением положить более 1.000,000 манчжур,включая все племена, а из этого миллиона сомнительно, чтобы более 10%; говорили по-китайски: «It is an old story over again—Graecie capta ferum victorem cepit». Он объясняет причину вырождения манчжурской народности походами первых императоров Цинской династии, которые, для завоевательных целей, вывели значительную часть населения страны, и долгое время после завоевания Китая нуждались в манчжурских контингентах для усмирения внутренних восстаний и войн с европейцами. Ныне, по словам Джемса, чижени в Манчжурии составляют только гарнизоны больших городов и исполняют различные служебные обязанности в яменях; кроме того, в уединённых, мало доступных горных ущельях, можно еще встретить манчжур-хлебопашцев, говорящих на национальном языке.
Между тем, в предвидящем очерке завоевания Китая мы видели, что в первых походах императоров Дацинской династии цифры выведенных ими из Манчжурии войск не могут поразить своею значительностью, что, кроме того, манчжуры не несли чувствительных уронов и их императоры всегда деятельно заботились об увеличении населения страны. Если в последующую эпоху для усмирения местных восстаний, Тайпинского и мусульманского бунтов, войн с европейцами, императоры постоянно прибегали к содействию восьмизнаменных войск, то должно принять во внимание, что к тому времени восьмизнаменные войска, квартирующие в самом Китае, включали в своих рядах китайцев и монгол, и были настолько многочисленны, что не было особенной надобности затрагивать контингент коренных провинций. Мы знаем также, что ныне из общего числа манчжур, издавна поселенных в Китае, состоит на военной службе и внесено в кандидатские списки более 270,000 человек, что выражает наименьшее число семейств, обязанных военною повинностью, и если бы приведенную цифру потребовалось увеличить втрое, то и тогда не было бы надобности обращаться за контингентами на север; потребность в расширении рамок восьмизнаменный армии Собственного Китая могла бы быть удовлетворена местными средствами.
Равным образом, тот факт, что вся Манчжурия говорит на китайском языке 4, усвоила китайскую науку, религию и отчасти обычаи, за исключением уродования женских ног, еще не может служить доказательством совершенного вырождения расы, а только объясняет, как далеко повела проницательность Тайтсона, который, в числе других средств для достижения китайского престола, с возможно менышим риском, решил принять для своего народа внешний облик своих неприятелей. Побуждая своих подданных учиться китайскому языку и исповедовать китайских богов, он преследовал цель расположить врагов в свою пользу, ассимилироваться с ними и заставить забыть о различии национальностей. Другою мерою его в том же направлении было, как мы видели, побуждение покорённых отращивать косы и брить лбы. Таким образом, ни в косе, ни в перемене языка, ни в усвоении китайской культуры, мы вовсе не можем искать оснований в подтверждение малочисленности манчжур сравнительно с китайцами.
Знаменному населению ведутся тщательные списки и, конечно, в отношении его китайское правительство располагает лучшими сведениями, чем о природных китайцах; но эти сведения, как и всякие другие официальные данные, недоступны европейцам, и потому для удовлетворения любознательности остается прибегать к единственному способу — расспросам на месте, что мною было сделано, и в результате доставило следующие данные.
В северной и восточной частях Мукденской провинции обитатели суть по преимуществу манчжуры, пространство же к юго-западу с давнего времени занято китайцами, а в самом городе Мукдене на 3/10 китайцев приходится 7/10 манчжур. Вообще же, нужно полагать, что во всей этой провинции национальности распределены поровну, В Гиринской провинции манчжур считается 5/7 общего числа жителей и здесь разницы в показаниях официальных и частных лиц мне замечать не приходилось. При рассмотрении отдельных местностей Гиринской провинции, преобладание манчжурского элемента в населении над китайским сказывается еще рельефнее, например, в фудутунствах, пограничных с Уссурийским краем. В Нингуте, в 1886 году, администрацией была произведена перепись, выяснившая, что из общего числа дворов в 19,590, китайских 1,730, а манчжурских 17,860, т. е. в 10 раз более; в той же пропорции стоят национальности из другой пограничной местности — Хунчун, а что касается Сяньси-на, то, несмотря на данное китайцам разрешение приобретать земли по р. Вокень (ехень), дело колонизации подвигается крайне медленно. Приняв затем во внимание, что такие города, как: Гирин, Бодунэ, Шуан-чен-цзы, Хунан, Ашихэ, их окрестности и местечки по большой императорской дороге населены почти сплошь манчжурами, не трудно прийти к выводу, что в Гиринской провинции и прилежащем к ней пространстве соседних, несмотря на обильные притоки эмигрантов из внутреннего Китая, манчжурское население должно по численности значительно превосходить китайское. Наконец, в Хэйлунцзянской провинции, где кочевые монгольские племена бутхани и эмигранты-китайцы составляют преобладающую массу, манчжуры, по свидетельству официальных лиц, все же должны составлять 2/7 общей цифры.
Два года спустя по возвращении моем из Манчжурии, в китайской газете «Шибао» в № 1178, от 2-й луны 28-го дня, была напечатана пространная статья чиновника Хэйлунцзянской провинции Ван-цин, который, высказываясь за необходимость большей ассимиляции манчжур с китайцами, между прочим, свидетельствует, что «в провинции Фынь-тянь-фу (Мукденской) знаменных и китайцев поровну, в Гирине из 10-ти человек населения китайцев трое, а в Хэйлунцзяне и того менее». Таким образом, мы видим, что свидетельство официального лица нисколько не противоречит данным, которые мне были сообщены на месте.
III.
Мы остановились на определении пропорции манчжур и китайцев, как вследствие интереса, возбуждаемого этнографией местностей, прилегающих к русским границам, так и в виду важности этого вопроса в другом отношении. Господствует мнение, что правительство Серединной империи с настойчивостью, свойственною китайскому характеру, уже с давнего времени приводить постепенно в исполнение план заселения окраин Манчжурии выходцами из внутреннего Китая, что с этою целью эмигрантам- китайцам раздаются без платно земельные участки, их снабжают скотом, земледельческими орудиями, зерном для обсеменения полей и денежными пособиями, что, поощряя колонизацию, правительство требует от переселенцев отбывания воинской повинности и рассчитывает составить из них не только оплот на нашей границе, но и создать силу, на случай наступления.
Столь важная в политическом отношении мера не могла, конечно, остаться без внимания, и в нашей прессе приводились цифры выселенных из Китая семей, указывали на вытекающую отсюда опасность для нас в недалёком будущем и как средство противодействия ей рекомендовали борьбу тем же оружием, т. е. содействие добровольным выселениям из России в Уссурийский край и на Амур.
Однако, во избежание возможных практических ошибок, необходимо отдать себе отчета, должно-ли придавать чрезмерно угрожающее значение наплыву китайцев в пограничные с Россией местности Манчжурии и скорее не желательно-ли во всех отношениях видеть в соседстве у себя не пустыню, а культурную страну с трудолюбивым населением? Должно, вместе с тем, и оценить истинные намерения китайского правительства выследить районы, куда направляется эмиграция, и определить условия, в которые поток её заключён.
История китайцев представляет свидетельство, что заселение окраин издавна служило им одним из действительнейших средств к распространению своего влияния, и существуют положительный указания, что к этому приёму обращались в широких размерах уже во времена Танской династии, в VII столетии по P. X. Ныне мы замечаем, что в отношении многих местностей Средней Азии, в Кульдже и при-Тяньшаньском крае правительство Серединной империи проводит туже программу, и что поощрительным меры для увеличения здесь населения не прекращены до сих пор. Колонистам-китайцам предлагают земельные участки по 60 му на семью, выдают пособие в 24 лана (48 рублей золотом) на постройку фанзы и покупку земледельческих орудий, скота и зёрен для обсеменения полей, а в некоторых случаях скот и семена выдаются натурой и в течение трёх лет никаких податей с новых поселенцев не взимается. Меры этого рода проводятся из года в год открыто и очень настойчиво.
Несколько в ином виде представляется дело колонизации Манчжурии. Известно, что на увеличение здесь населения было обращено внимание еще в 1653 году указом Шунчжи, по которому, тому, кто успел призвать народ для разрабатывания полей, обещаны были чины и награды, а призванному народу раздавалось сверх провианта (в месяц по одному доу) нужное количество семян на посев каждого поля и на 100 человек давалось по 20 быков. Меры эти, как говорят историки, «оказали благодетельное последствие для страны», но как долго они применялись — судить нет данных.
В позднейшее же время, по крайней мере, за последние 25 лет, т. е. в эпоху, когда прилив китайского населения в Манчжурию обратил на себя наше внимание, Дацинское правительство оказывало колонизации Манчжурии далеко не столь энергичное содействие. Оно, в большинстве случаев, только санкционировало эмиграцию из внутреннего Китая, позволяя расчистку и распашку необитаемых земель в Манчжурии. Политические виды правительства и истинные нужды эмигрантов иногда сходятся, но могут быть, как увидим ниже, и прямо противоположны. Никаких субсидий на практике выдаваемо не было, а за разрешенную к распашке землю правительство взимало ограниченную сумму, которая поступала полностью на удовлетворение военных потребностей страны. Продажа земель была поручаема местной администрации, которая в таких случаях обыкновенно обращалась к крупным капиталистам уступая им огромные площади, а эти последние передавали затем землю по более возвышенной цене небольшими участками в руки китайских владельцев на правах собственности, или во временную аренду. Приобретённый вновь участок, оставаясь пустошью, не подлежит никакому налогу, но, будучи распахан, он только в течение первых трёх лет не облагается податью, затем наравне с прочими местностями с владельца его взимается, в среднем, по 660 чох за му, в зависимости от качества земли и ее доходности.
Мы не можем иметь полных сведений о местностях, куда по преимуществу эмиграция направляется, и о числе выселившихся из Китая семей, так как даже и местные власти не всегда могут уследить за увеличением распаханных угодий и за добровольною отдачею манчжурами своих земель в аренду китайцам; кроме того, сведения такого рода редко публикуются. Один из русских консулов И. В. П. сообщил нам некоторые данные, извлеченные им из официальных китайских источников в разное время и дающими некоторое понятие о состоянии этого вопроса за последние годы. Из этих данных мы усматриваем следующее.
С учреждением даотайства Восточной границы в Фын-хуан-чэн, в 1876 году, оказалось, на границе Мукденского воеводства с Кореей, земли, заявленной к распашке и вновь обмежеванной, 2.998.000 му.
К 1879 году эмигранты, поселившиеся по р. Маянь, притоку Сунгари, близ Гирина, распахали 25,000 му.
В 1880 году было дано разрешение покупать земли под распашки по р. Вокень (в 50-ти верстах от Саньсина) на пространстве в 1.240,000 му. Тогда же было разрешено производить распашки в Наньчане и других смежных с Уссурийским краем местностях и было обращено внимание правительства на то, что богатая земли между городами Акдунь (Дун-хуа-сянь), Нингутою, Хунчуном и Кореей остаются не обработанными.
В 1881 году разрешены распашки в местности на юг от города Итун (130 вёрст к западу от Гирина), в полосе около 80,000 му.
К 1881 году в Хунане и Баинь-сусо по официальным сведениям насчитывалось вновь поселившихся эмигрантов-китайцев до 200,000 семейств, которыми было распахано около 80,000 му. В 1887 году Хэйлунцзянская администрация обратилась за разрешением о распашке полосы земли в 140 ли длиною, при 70 ли в ширину (более 5.000,000 му), по р. Тункень, между городами Хунан и Цицикаром.
Эти сведения обнаруживают, что за одно десятилетие распашка земель в Манчжурии обнимает в общей сложности район более чем в 15.000,000 му, на которых, по расчёту около 50 му на хозяйство, должно бы поселиться до 3.000,000 душ. Но, конечно, эта цифра значительно менее действительной, быть может она и на половину не приближается к истине, вследствие грубых статистических приёмов, применяемых местною администрацией при определении числа колонистов, умышленного уменьшения числа плательщиков податей и невозможности уследить за незаметно прокрадывающимися в Манчжурию китайцами, в особенности за случаями аренды, строго воспрещенной по закону, но практикующейся, тем не менее, в широких размерах.
Личные расспросы на месте, в интересах проверки приведённых выше сведений, привели к убеждению, что для центральных участков Манчжурии цифры эти безусловно должны быть увеличены, в особенности в отношении четырехугольника Ажехэ, Шуан- чэн-цзы, Пейтунлинцзы и Баинь-сусо и некоторых урочищ к югу от него до Вулугая. Весь этот район в последнее 25-ти-летие стал совершенно неузнаваем, участки болотистые, покрытые камышами, находившиеся некогда под лесом и кустарником, и склоны, по-видимому, бесплодных гор пестрят ныне отдельными фермами, зеленеющими пашнями, цветущими поселениями и наплыв эмигрантов не прекращается до ныне. По обоим берегам Сунгари, главным образом на левом, в пространстве между Баинь-сусо и Сяньсином найдется еще не мало земель для осёдлости и заселение их, сопровождаясь расчисткой лесных пространств, служащих притоном для разбойников и диких зверей, принесёт, конечно, большую пользу краю. Быстро колонизуются также урочища к югу и юго-западу от Гирина, главным же образом Шухайту, а также часть Монголии от Сяо-Патиацза до Бедунэ.
Что касается стратегической полосы, смежной с нашим Уссурийским краем в фудутунствах Сяньсин, Нингута и Хунчун, то из правительственных сведений мы усматриваем, что эмиграция туда также направлена 5, но на месте мы могли убедиться, что она не делает столь больших успехов, как по Сунгари, и ближайшая ее будущность далеко не обеспечена. Здесь участки, годные для хлебопашества, несмотря на плодородие почвы, представляющей местами тучный чернозём, подвержены наводнениям от массы ручейков, образующихся по склонам гор в период осенних дождей. Во многих местах почва, напитанная влагой, представляет непроходимое болото круглый год и для обращения в удобную для поселений потребует предварительно исполнения разных дренажных работ, устройства плотин и т. п. Ныне культура возможна лишь в оазисах, тесно облегающих существующие центры, да в некоторых примыкающих к ним более широких долинах. В остальном же пространстве жилье встречается редко, да и то более в виде одиноких ферм, уединённых гостиниц, да военных станций-постов на главном тракте.
Правительственная газета в номере 10-го мая 1888 г. указывает на неудачи, постигшие здесь колонизацию, с военными целями, организованную по инициативе известного манчжурского сановника У-да-жень. Избрав Сан-ча-коу против нашего Полтавского караула за базу для будущих военных поселений, он имел намерение обратить в культурный местности все пространство от Нингуты до русской границы, устроив главные центры поселений в Пайчене, Ву-дзянь-коу и урочищах на берегах Муленской реки. Все это пространство, длиною в 300 ли (150 вёрст), представляло почти совершенную пустыню и сюда было вызвано несколько сотен эмигрантов из Шандуна, которым места были отведены по личному усмотрению У-да-женя и они сразу были поставлены в положение военно-обязанных, с платою от правительства. 238 человек были выбраны для образования кадра будущей военной организации и составили роту, во главе которой быль поставлен один офицер, с жалованьем в 40 лан в месяц: пять следующих за ним офицеров и чиновников получали по 12 лан, письмоводитель — 10 лан, а нижние чины — по 2 лана в месяц. Первоначально предположено было постепенно уменьшать выдаваемое им содержание, соответственно возрастанию выгод, извлекаемых колонистами от их угодий. Однако, оказалось, что, вследствие неблагоприятного климата, наступления ранних холодов, а может быть и недоброкачественности состава самих колонистов, они снимали только по одному урожаю в год, неохотно предъявляли требования нараспашкуновых пустырей и своим примером не содействовали привлечению других колонистов.
Такой неудачный опыт не поощрил дальнейшего развития системы, и У-да-жень решил обратить военных хлебопашцев в обыкновенных мирных жителей, причём, в виду их бедственного положения, выдавать в течение первых трёх лет по 1 1/2 лана в месяц, а затем наложить на каждый сянь 6 обрабатываемой земли налога по 0,198 лан. Вместе с тем, чтобы не подвергать их риску от соседства с дебрями, переполненными дикими зверями и разбойниками, было решено поселить тут же для их охраны 40 отважных охотников из манчжурских солдат, с платою каждому по 4 лана в месяц, и снабжением амуницией и оружием на общественный счёт.
Кроме этого неудачного опыта мы имеем свидетельство той же Пекинской газеты за 1885 г. о результатах колонизации с военными целями других местностей Гиринской провинции, по поводу чего выражена в газете в следующей положительной форме: «Высшие Пекинские управления: Хайцзюнь 7, Цзун-ли-ямень 8, Шень-цзы-ин 9 и Цзюнь-цзи-чу 10, после совещаний совместно пришли к заключению, что военные землепашцы желательны для Манчжурии и по сему был сделан запрос местным властям. Местные власти донесли в ответ, что еще в 1878-1879 гг. почти все удобные для земледелия места Гиринского края были розданы, но земледельцы сочли их негодными для культуры и побросали».
Вот два официально засвидетельствованные примера проведения колонизационных идей собственно для военных целей, и мы видим, что такие факты далеко не угрожают опасностью нашим окраинам. Как бы ни были широки взгляды правительства и администраторов по обеспечению своей территории, но выходцы из Собственного Китая вовсе не имеют охоты рисковать своими личными выгодами для патриотических целей. Иной результат, получается, от добровольного желания выселиться из местностей, откуда гонит китайцев тяжелая нужда, общественные бедствия, в вроде голодовок и наводнений, сопровождаемые крайним разорением, полным нищенством. В таких случаях эмиграция направляется в Манчжурию столь широким потоком, что [360] правительство даже остановить его не в силах. Беднейшие из эмигрантов идут через Шанхай-гуань; более обеспеченные, имеющие средства заплатить за переезд морем, направляются через Инкоу и другие приморские порты. Последних сравнительно немного. От этих исходных пунктов колонисты следуют далее по императорскому тракту или по дороге на Кванчан-цзы и оседают или по пути или в бассейне среднего Сунгари. В год моего путешествия, последовавший после наводнения Жёлтой реки, прилив колонистов был особенно значителен и я часто обгонял в пути семьи в пять, семь и более душ, совершающие поступательное движение на север в погоню за осёдлостью. Немногие из них имели телегу или вьючное животное для перевозки утвари или как подспорье в пути дряхлым старикам. Большинство шло пешком, причём более здоровый член семьи нёс через плечо коромысло, по концам которого подвешены лукошки и в них вместе с домашним скарбом уравновешены малолетние дети.
Останавливаясь для расспросов об их дальнейших намерениях, о способах, какими они предполагают создать себе очаг на новом месте, мне нетрудно было убедиться, что никто из них не имеет определённых расчётов на ближайшее будущее, а идут на север, так как слышали, что земля здесь хорошая и есть спрос в рабочих руках; на первое время, не располагая большими средствами, или даже вовсе их не имея, они только заботятся о приискании заработка. Во время пути они перебиваются подаянием, в котором, вообще говоря, не встречают отказа нигде, быть может, вследствие опасения вызвать иначе неблагоприятные последствия гнева голодающих, а вовсе не из чувства сострадания. Отыскав заработок, семья временно оседает, собираясь с силами и средствами. Один член семьи, нанимаясь летом на земледельческие работы, зимой в извоз или для службы на постоялом дворе (которым, кстати заметить, в Манчжурии нет числа), получая плату в 15 лан (30 рублей) в год, при скромных харчах от хозяина, в состоянии не только прокармливать всех своих родственников, но, благодаря дешевизне жизни и крайне небольшими требованиями, делать также сбережения и исподволь обзаводиться своими собственными хозяйством. Обыкновенно и другие члены семьи не остаются без дела и принимают участие в образовании семейного капитала, а тем временем высматривается подходящий земельный участок. В 3-4 года наемный труд даёт уже хорошие результаты и по приобретении необходимых хозяйственных принадлежностей семья обзаводится своим домом и землей. Во что может обойтись постановка хозяйства при существующей стоимости предметов первой необходимости, сообщенные мне цифры поражают своей минимальностью.
Основание составляют кухонные принадлежности 11, которые все могут быть приобретены для целой семьи по широкому расчёту за 4-5 лан. Затем следуют земледельческие орудия — плуг или соха, две-три лопаты и вилы, в общей сложности на сумму около 5 лан.
Земельный участок в 50 му, по цене в 125 чох за му, будет стоить не дороже 2-х лан.
Домашние животные обходятся дороже всего. По примерному расчёту, владельцы 50-му содержать до четырёх голов; владельцы 100 му и имеющие, кроме того, телеги держать до девяти животных. Лошадь хорошая в северной Манчжурии стоит до 25-ти лан, бык — до 5-ти лан. Обзаведение телегой с колесами, оправленными железом, в 20 лан, или телегой с колесами, скреплёнными с осью на глухо — в 5 лан или санями не потребуется немедленно, и расход на это может быть в последующую осень покрыть выручкой от урожая, а на первое время для сельскохозяйственных надобностей колонист ограничится приобретением одноколесной тачки стоимостью лана в два.
Наконец, приступают одновременно к постройке дома, цена на который различествует, в зависимости от размеров его и материала, идущего на кровлю, т. е. будет ли она сделана из черепицы, соломы или глины. Средней руки землевладелец имеет дом из 3-5 «чьен» или комнат, причём по принятым здесь расчётам каждая обходится в 5—6 лан.
Этим исчерпываются все потребности семьи эмигранта на новом месте и из приведённых цифр мы усматриваем, что для прочной постановки дела с самого начала необходимо затратить капитал несколько более 100 лан. Но в такой большой сумме надобности сразу не представится и на практике приступают к хозяйству, располагая суммой всего в 30—50 лан, а затем уже постепенно расширяют его, параллельно с возрастанием выгод от эксплуатации.
Эти расчёты объясняюсь быстроту, с которой могут заселяться пустынные местности Манчжурии без всякого правительственного побуждения по добровольному желанию эмигрантов, вытесненных со своего насиженного места без исходною нуждою.
Относительно той же Гиринской провинции, где власти доносили, что колонисты, вызванные правительством с военными делами, побросали свои земли, мы имеем другое свидетельство местной власти в № 26-м сентября 1888 г. Пекинской газеты. Дзянь-Дзюнь этой провинции сообщает, что с тех пор, как в 1880 г. явилась настоятельная потребность в изыскании средств па удовлетворение военных надобностей, решено было прибегнуть к усиленной продаже земельных пустошей и отдаче их в аренду. «В этих видах была назначена особая комиссия для оценки и определения площади свободной земли и в течение нескольких лет ею было продано 370,000 десятин за сумму в 1.000,000 долларов; сверх того от отдачи пустошей в аренду произошло увеличение государственных доходов на 60,000 лан выгод». Такой быстрый прилив китайского населения в Манчжурию оказалось, превысил все правительственные расчёты и вскоре после того центральный власти пришли к сознанию в необходимости попридержать его в интересах сохранения земельных участков для законных собственников территории, манчжур. В результате таких прямо противоположных взглядов, когда в 1890 году в государственный совет поступило два доклада по колонизации — один от Шандунского губернатора, заботившегося о направлении семей, пострадавших от наводнения Жёлтой реки в Хэйлунцзянскую провинцию, и губернатора этой последней, заботившегося о заселении китайцами огромной площади, ныне пустующей, то по обсуждении дела в государственном совете император опубликовал эдикт, в котором прямо было указано на следующее его желание: «Манчжурия должна быть сохранена для манчжур и эти последние не должны быть стесняемы в своём любимом упражнении: охоте, распашками, расчисткой лесных урочищ, и в этих видах местной администрации рекомендуется строго наблюдать, дабы на будущее время всякие стремления китайцев к захвату земель в Манчжурии были преследуемы самыми строгими мерами». Таким образом, казалось бы, что таким эдиктом отныне положен конец дальнейшему наплыву новых эмигрантов в страну, но едва ли это осуществимо на практике, так как местные власти не имеют никаких средств уследить за незаметно, исподволь, прокрадывающимися и оседающими на постоянное жительство китайцами.
Таково современное положение дела колонизации Манчжурии.
IV.
Манчжурия в эпоху, последовавшую за вступлением на престол ныне царствующей династии, еще долгое время сохраняла своеобразное устройство, соответствовавшее военным и политическим обстоятельствам первых царствований. В основу системы были положены соображения военного характера, так как страна эта составляла источник комплектования императорских войск, могла служить оплотом с севера, а в случае каких либо внутренних компликаций — и последним убежищем династии. Администрация была вверена войсковым начальникам, от ротного до корпусного включительно.
Позднее, Дацинская династия, сознав свое положение в Китае прочным, перестала опасаться последствий ассимиляции национальностей и далее поглощения завоевателей в массе коренного населения Серединной империи. Разрешив китайскую эмиграцию в Манчжурию, правительство за последнее двадцатилетие приводить в исполнение ряд мер, направленных к упорядочению административной машины в стране, к объединению власти над манчжурами и китайцами в одних руках и изменению внутреннего управления согласно принципам, применяемым повсюду во внутреннем Китае. Первыми и самым важным шагом в этом направлении было предоставление в 1875 г. мукденскому Дзянь-дзюню прав главнозаведывающего делами манчжур и китайцев, возложение на него обязанностей по заведыванию военною, судебною и хозяйственною частями провинции и приравнение его по правам во всех отношениях к Цзун-ду или генерал-губернаторам провинций внутреннего Китая. Вместе с сим администрация и суд в уездах были предоставлены исключительно уездным властям, а за бывшими знаменными командирами оставлен сбор казенной аренды и разбор дел имущественных и семейных в среде собственно манчжурского населения. Одновременно с тем, в виду наплыва населения на границах с Кореей, здесь было учреждено особое даотайство «Восточной границы», центром которого сделан г. Фын-Хуан-чэн. В 1881 г. и в Гиринской провинции были учреждены новые должности фудутунов в Хунчуне, на нашей границе, и в Хайларе. В северной Манчжурии или Хэйлунцзянской провинции преобразования коснулись местностей, где наплыв китайских поселенцев особенно значителен, именно, в Хулане и Пейтунлинцзы, и здесь введены должности тунпаней. Затем, некоторые позднейшие изменения затронули порядок аттестаций и производства высших должностных лиц, к коим в этом отношении применена обще-китайская система.
За всеми сделанными в администрации переменами ныне политическое деление Манчжурии и ее система управления представляются в следующем виде. Три провинции, ее составляющие, подразделяются на фу — департаменты, тины—отделы, чжоу — округа и сян — уезды. Во главе администрации каждой провинции стоить дзянь-дзюн или воевода; за ним следуют начальники департаментов — фуду-туны и чжи-чжоу, из коих первые обладают большей долей самостоятельности, чем вторые. Тинами ведают тунчжи илитутган. Чжоу вверены чжи-чжоу, а уездами или сянями заведывают чжи-сяни. Сяни, вмещающее многочисленное население, подразделяются еще на участки, вверяемые начальникам участков или сяньчжен. На несколько департаментов назначается даотай, который, применительно к нашей терминологии, мог бы быть назван вице-губернатором. Каждое из перечисленных административных лиц имеет канцелярию, с соответственным штатом служащих, подробный перечень которых мы не приводим и ограничимся замечанием, что здесь, как и повсюду в Китае, число чиновников незначительно, но все они пользуются большою властью.
Мукденская провинция вмещает следующие фудутунства 12 (Шенцзин (Мукден); 2) Синцзин; 3) Цзинь-чжоу; 4) Цзинь- чжоу (на полуострове Ляодунъ); 5) Чан-ту-жфу, и 6) даотайство Восточной границы или департамента Фын-хуан-чон. Каждое из них подразделяется на второстепенный территориальные единицы следующим образом.
I. Фудутунство Шенцзин или Фын-тянь-фу, вместе с подчинённым ему фудутунством Цзинь-чжоу (на полуострове Ляо-дун) образуют: 1) Син-мынь-тин; 2) Чэндэсянь; 3) Ляоянь-чжоу; 4) Хай-чэн-сян; 5) Гай-пин-сянь; 6) Фу-чжоу; 7) Цзинь-чжоу-тин; 8) Кайюань-сянь, и 9) Телин-сянь.
II. Департамент Цзинь-чжо-фу (западный): 1) Цзинь-чжоу-сянь; 2) Нин-юань-чжоу; 3) Гуан-нин-сянь, и 4) И-чжоу.
III.Чан-ту-фу (на запад от палисада): 1) Хуай-дэ-сянь; 2) Фын-хуа-сянь, и 3) Кан-пин-сянь.
IV.Син-цзин: 1) Тун-хуа-сянь, и 2) Хуай-жен-сянь.
V.Фын-хуан-чжили-тин (иначе даотайство Восточной границы): 1) Сю-ян-чжоу; 2) Ань-дун-сянь, и 3) Гуан-дун-сянь.
Мукденская провинция устройством напоминает копию целого Китая; здесь до сих пор сохранились министерства, учреждённые Тайтсоном в 1626 г. по образцу пекинских 13, но с менышим штатом чинов (165 человек с писарями во всех) и с тою разницею, что министерствами заведывают не министры, а помощники министров или шиланы. Эти министерства или бу суть 14: 1) финансов; 2) церемоний и просвещения; 3) военное; 4) судебное, и 5) строительное. Если министерства церемоний и строительное находят себе место в отдельной провинции по причине существующих здесь дворцов, храмов и кладбищ прежних императоров, то должно полагать, что все прочие доживают свои последние дни. Сверх министерств при ямене Дзянь-дзюня имеются: 1) отделение для заведывания богдыханскими табунами; 2) отделение для наблюдения за неприкосновенностью месть «заповедных» имеющее в своём распоряжении охотничью команду для звериного промысла, совершаемого по нарядам от пекинского дворцового ведомства или согласно существующему на этот предмет постоянному расписанию; 3) дворцовое отделение, чрез которое проходить переписка, касающаяся людей дворцового ведомства в Мукденской провинции и их земельных угодий; 4) управление Цзюнь-лянь-тунчжи (провиантского тунчжи); 5) управление полицейское и некоторые другие.
Кроме перечисленных управлений и должностных лиц необходимо упомянуть еще о следующих высших чиновниках.
а) Фу-инь 15 — губернатор г. Мукдена и всей провинции, он заведывает китайским населением 16 и пользуется правами сюнь-фу, т. е. губернаторов внутренних китайских провинций.
б) Его помощник фу-чен-ти-ду-сочжин. Он заведывают учебною частью провинции.
в) Даотай для департаментов Фын-тянь-фу, Цзин-чжоу-фу и Шанхай-гуаня 17 имеет резиденцию в Инкоу и заведует морской таможней и сношениями с иностранцами.
Гиринское воеводство делится на шесть фу: 1) Гирин; 2) Нингута; 3) Бэдуне; 4) Сян-синь; 5) Альчукэ, и 6) Хунчун.
Из них только Гиринское фу официально делится на чжоу и тины, именно: 1) И-тин-чжоу; 2) Шуан-чен-тин; 3) Бэдуне-тин; 4) Чан-чун-тин 18; 5) Бин-чжоу-тин; 6) Учан-тин, и 7) Дун-хуа-сянь. Во главе каждого из них поставлен тун-нань, а территорией и населением в ближайших окрестностях г. Гирина ведает гиринский чжи-фу. В других фу второстепенных инстанций не создано, а что касается пограничной с нашими владениями полосы, то она до сих пор сохраняет прежнее манчжурское военное устройство и управление в ней вверено начальникам местных гарнизонов. Из числа последних управитель района Хотинцзу или Савеловского обладает обширными военными и гражданскими правами и поставлен непосредственно вслед за хунчунским фудутуном.
Для заведывания различными отраслями управления при Гиринском дзянь-дзюне имеется, кроме яменя, с правителем канцелярии во главе, заведывающий провинциальною кассою, два судебных секретаря, заведывающие станциями западных и северных дорог; в их же ведении состоит и телеграф.
Хэйлунцзянская провинция делится на пять фу: 1) Айгунь; 2) Мергень; 3) Цицикар; 4) Хулан, и 5) Хулан-боир.
Из второстепенных административных инстанций в этой провинции известны лишь туньпанства в Пейтун-лин-цзы, Баинь-сусо и Хулане. В местностях, населённых монголо-татарскими племенами, администрация вверена да-женям, из туземцев знатного происхождения, все отношение которых к центральному правительству выражается во взносе определённой подати звериными шкурами; в других пунктах сохраняется прежнее знаменное устройство.
Ямень Хэйлунцзянского дзянь-дзюня располагает самыми ничтожными штатами: один юан-вей-лан-джуши 19 — для ведения судебных дел, один чжуши — для заведывания перепиской, один чжуши — по денежной части и три чиновника — для поручений.
В каждой из трёх провинций во главе сельской администрации поставлены старшины — сен-яо, выбираемые односельчанами, но утверждаемые в должности тунпанем или сэдяном города, к которому деревня приписана. К обязанностям старосты относятся исполнительные работы по сбору податей, наблюдение за обеспеченностью правительственных интересов и казённого имущества, например, земельных угодий и заповедных мест, и ближайший надзор за состоянием в исправности мостов и дорог в ближайших окрестностях.
В городах для заведывания местными делами существует муниципалитет из членов, выбранных среди местного купечества, наблюдающий за общественными благочинием, правильностью распределения податей между торговыми людьми и проч.
Подобного же рода муниципалитеты существуют и в больших деревнях. Затем к вышеозначенными всем органам надлежит присовокупить еще полицию в городах, деревнях, на больших дорогах и сплавных реках.
Манчжурия могла бы представиться страной вполне благоустроенной и снабженной в надлежащей степени органами административными и местного самоуправления, если бы в суждении о её социальном строе иметь в виду только выше начертанную административную схему. Но ближайшее знакомство с жизнью на месте убеждает, что тут мы имеем дело с наименее устроенной частью китайской территории. В самом населении замечается глубокая рознь между китайскими и манчжурскими его элементами и такая же вражда характеризуем отношения манчжурских и китайских чиновников. Между управляемыми и администрацией нет живой связи, и народ повсюду враждебно смотрит на своих властей, которые почти поголовно 20 и без различия национальностей зарекомендовали себя взяточничеством. Шпионства, доносы, взаимные «подкапывания» характеризуют деятельность всех канцелярий военных и гражданских. В сборе податей господствует полнейший произвол. Судебная часть устроена на чрезвычайно оригинальных основаниях, и вообще говоря, страдает отсутствием организации.
В городе Мукдене, например, где сосредоточено много разных учреждений, каждое из них имеет, независимо своего определённого круга обязанностей, еще компетенции уголовного или гражданского суда и обыкновенно тяжущееся обращаются в то из них, где имеют знакомства или связи. Повсюду в больших городах и на проезжих трактах слышатся жалобы на бездеятельность и недостаточность полицейского надзора, хотя на этот именно предмет местное население готово охотно платить какие угодно налоги. Между тем, полицейскими чинам на бумаге «несть числа».
Повсеместные кражи и разбои в городах и на больших дорогах, по-видимому, мало беспокоят официальных лиц, которые с олимпийским величием и равнодушием относятся к господствующему в народе мнению, обвиняющему высших чиновников в получении взяток от воров и хунхузов, за покрытие их преступных деяний. Каждый путешественник по стране вынесет убеждение в отсутствии благоустройства и порядка, а если он лишён возможности проверить это личными опытом, то официальный правительственный орган обнаружит перед ними с еще большими подробностями все язвы местного быта. Еще недавно «Пекинская газета» разоблачила организацию Бодунэсского дворянского общества, взявшего монополию учреждения банков на большом императорском тракте комиссионерств, устанавливавших цены на зерновые продукты, с целью захватить в свои руки всю торговлю страны, и действовавших под покровом правительственной охраны. Та же газета пестрит описанием случаев столкновения местного населения с разбойниками, несмотря на то, что администрация тщательно заботится о сокрытии истины и возможном умалении фактов. Конечно, не всегда она в этом успевает, да и не всегда представляется ей к тому возможность. Нравственное состояние страны лучше всего обнаружилось в минувшем году, когда бродяжническое население, разбойники и недовольные образовали организованную силу в несколько десятков тысяч человек, разбили правительственный войска под Ляояном и, внесши оружие в самый Китай, подступили даже к Пекину. Они встретили, правда, сильное сопротивление со стороны лучше их организованных войск Лихунчжана и, потерпев неудачи в стычках с ними, распались на небольшие трупы и бежали на север. Тем не менее, факт этот весьма знаменателен. Манчжурия, колыбель царствующей династии, ее оплот и убежище на случай возможных неудач, сама поднимает знамя восстания. Ходили слухи, что во главе бунтовщиков стоял юноша 15-ти лет, назвавший себя потомком минов и принявший девиз Ме-цин-Ван, т. е. князь, истребитель цинов. Эти факты служат наиболее убедительным примером административной распущенности, доводящей страну до состояния анархии.
Из всех учреждений, нам показалось, заслуживает внимания своим устройством только почтовая и телеграфная части в стране, о которых мы скажем в заключение несколько слов.
Почтовые станции имеются на линии от Шанхай-Гуаня через Мукден до Гирина и от Мукдена до Инкоу и порт Артура. Они построены в расстоянии от 50—80-ти ли одна от другой, находятся в заведывании станционных смотрителей и на каждой из них полагается содержать от 15-ти до 30-ти и даже 50-ти лошадей. Далее к северу и по другим главным трактам почтовые сообщения поддерживаются местными гарнизонами и промежуточными военными пикетами. Телеграф в Маньчжурии построен датчанами: линия его тянется от Хэйхо на севере против Благовещенска через Цицикар, Бэдуне, Гирин, Нингуту до Хунчуна. От Гирина на юг она проходит в Мукден и Инкоу, а от последнего пункта идут ответвления к Шан-хай-Гуаню и порт Артуру и к Айчао на корейской границе. Во всех упомянутых пунктах имеются телеграфные станции и принимаются депеши. Станции находятся в заведывании китайцев, окончивших курс в Тяньцзинской телеграфной школе и владеющих английским языком. Для руководства собственно технической частью на китайской службе состоять два европейца датчанина, один — в Инкоу, другой — в Гирине. Плата за депеши, передаваемые на европейском языке, очень высока; так, от Нингуты до Тянь-дзина взимается 30 центов (около 50-ти коп.) за слово, при всем том телеграф работает в убыток, так как, за исключением правительственной корреспонденции, ничем не оплачиваемой, ему почти не приходится передавать других денег. Имеется в виду протянуть линию от Нингуты до Сянь-сина и уже два года тому назад на этой линии заготовлены столбы, но к работам еще не приступлено.
V.
Говоря о населении Манчжурии и его социальном быте, нельзя обойти молчанием надежды европейцев на возможные перемены в жизни страны, которые они заботятся ввести посредством религиозной пропаганды и торговли. Данные о европейской торговле будут нами представлены особо. Здесь же мы скажем несколько слов об организации и деятельности христианских миссий, в виду интереса, вызываемого всем, что касается смежных с нами провинций Китайской империи.
Христианская проповедь, проникнувшая в Манчжурию еще при минской династии, два века тому назад, ограничивалась долгое время отдельными, почти бесследными попытками. Но около середины текущего столетия манчжурские провинции обратили на себя внимание сначала (в 1838 г.) французского католического общества Societe des Missions etrangeres; а позднее, с открытием для европейцев (по трактату 1861 г.) порта Ньючуан (Инкоу), примеру католиков последовали и некоторые протестантские общества Англии.
Societe des Missions etrangeres, одно из древнейших католических учреждений, располагает обширными средствами на крайнем востоке. В штатах общества числится 740 членов, распределённых по 25-ти викариатствам, в следующих странах: Японии, Корее; китайских провинциях: Сычуане, Юнане, Гуандуне, Гуй-чжоу; Манчжурии, Тибете, Тонкине, Кохинхине, Камбодже, Сиаме, полуострове Малакка, Бирме, Пондишери, Мейсоре и Коим-батуре. В общее число 740 членов входят: 26 викариев, 31 про-викарий и прокурор и 683 миссионера; кроме того, в некоторых местностях есть soeurs religieuses, действующие среди женского населения; их же заботам вверяются туземцы-мальчики до пяти-летнего возраста и девочки всех возрастов, воспитывающиеся в католических орфелинатах. Манчжурия составляет отдельное викариатство, подведомственное 22-м миссионерам и 11-ти религиозным сёстрам 21, поставленными под контроль одного прокурора, одного провикария и одного викария. К числу миссионеров и сестёр должно еще отнести и туземцев, посвящённых в духовный сан, туземок, обращённых в христианство, и катехизаторов из китайцев, посылаемых для проповеди. Действующие члены манчжурского викариатства распределены в следующих пунктах, составляющих, центры проповеди и места различных учреждений: Инкоу, Ньючуан, Шалин, Лао-ян, Ша-хо, Лен-шан, Сяо-хэй-шань, Сюн-шоу-суй-дзе, Мукден, Шухайту, Сяо-патиацз, Пейтунлинцзы, Баинь-сусо, Сяо-шипохо, где имеются миссионеры-европейцы, и Кай-чао, Сюнь-ю, Сюй-юанчен, Шин-мин-тун, Телин, окрестности Инхо, Сытиаз, Ашихэ и некоторые другие, поставленные под надзор священников из туземцев. Учреждения католических миссий двоякого рода: 1) installations и 2) chretienetes. В первых находятся орфелинаты, мастерские, семинарии, школы и есть одна образцовая земледельческая ферма. Лишь небольшая группа учреждений ограничивается одной проповедью и отправлением богослужений в установленные праздники и по различным случаям. В распределении европейских миссионеров по перечисленным пунктам соблюдается правило, чтобы резиденции, где имеется один брат, не были чрезмерно удалены от средоточия двух и трёх братьев, в видах взаимной помощи; а в выборе мест для туземных священников наблюдается, чтобы они не выходили из ближайшего надзора европейских.
Если провести линию от Инкоу до Пейтунлинцзы и отложить в обе стороны от неё пространство в 100 верст шириной, то эта полоса обнимет районы деятельности католических миссий. Несмотря на густоту по преимуществу китайского населения в этой полосе, на энергию, самоотверженность и опытность миссионеров, число прозелитов не превышает цифры в 13,000 чел., что на первый взгляд не обнаруживаем особенного успеха. Но если принять во внимание сравнительно недавнее время, от которого ведёт свое начало христианская проповедь, и цифру детей (около 2,000), воспитывающихся в католических орфелинатах, семинариях и школах, которые по достижении известного возраста по окончании курса наук, возвращаясь в свет, своим примером и влиянием на родственников и односельчан увеличивают число прозелитов, то будем иметь основания заключить, что и при современном устройстве и штатах учреждений общества дальнейшее развитие католической проповеди вполне обеспечено 22.
Миссионерские installations, созданный в средоточии азиатской грязи и заскорузлости нравов, производят необыкновенно отрадное впечатление на путешественника. Те же китайцы, состоящие при них, как бы меняют свою физиономию и вместо обычных криков «ян-гуйза», встречают с приветливыми лицами прибывшего европейца почтительным приседанием со словами: «чин-ган». Самое видное место среди построек занимает храм, возвышающийся своей остроугольной крышей и готическими башнями над смежными строениями, городской оградой и даже древними пагодами. Соборы в Мукдене, Шалине, Ньючуане и Сяо-хэй-шане, построенные знаменитым в хрониках манчжурских миссий Mons. Chevalier, представляют образцы архитектурного искусства. В других пунктах католические церкви скромны по внешности, иногда устраиваются в обыкновенных домах, но везде, по мере возможности, украшены резьбой, позолотой, изваяниями, живописью. На туземцев богатая, изящная внутренняя отделка, исполненная отчасти во вкусе китайских понятий о сочетании ярких цветов, звуки органа, смешанный свет, проникающий через разноцветные стекла стрельчатых окон и падающий на зеленый иконостас и золоченую резьбу по дереву, несомненно, должны производить сильное впечатление и привлекать толпы на богослужения. И действительно, в соборы аккуратно собираются все христиане из окрестных местностей, поскольку их может вместить внутреннее пространство, а по недостатку места многие толпятся у входа и на дворе. Здесь, в противоположность установившемуся в Европе обычаю, наиболее частыми посетителями являются мужчины, заставляющие, по праву сильного, своих жён оставаться дома, для надзора за хозяйством. При наружной набожности китайцы-христиане не забывают, однако, и своих прежних богов, к которым обращаются во всех трудных случаях жизни: для исцеления от болезней, в период засухи и т. п. В католических орфелинатах дети группируются по возрасту и полу. Встречаются и грудные младенцы, находящиеся на попечении китайских кормилиц. С 5-6-ти-летнего возраста приступают к обучению их грамотности под руководством китайского учителя, а в юношеском возрасте их учат мастерством. Мне не удалось осмотреть образцовой фермы в Тун-дзя-туне 23, но могу передать по слухам, что она служить предметом серьёзного уважения китайцев, дорожащих сведениями по земледельческой культуре. Девочки находятся под надзором религиозных сестёр европейских или обращённых в христианство туземок и по отношению всех детей соблюдается строгий монастырский режим. Перед выпуском из орфелината между воспитанниками и воспитанницами устраиваются браки, а затем отцы миссионеры заботятся о приискании им каких-либо занятий, по возможности не вдалеке от учреждения, дабы не прекращать надзора за нравственностью и поддерживать в вере. Вообще, независимо обращения в христианство, труды католических миссионеров направлены и к перевоспитанию прозелитов в лучшем светском отношении.
Орфелинаты пополняются или добровольной отдачей детей бедными родителями или покупкой их за умеренную цену от 1-5 долларов за ребенка, что при свободе, с которой повсеместно в Китае и Манчжурии совершается продажа людей, за исключением сына первенца, долженствующего продолжать род предков, считается делом самым обыкновенным. Иногда миссионеры принимают детей, заражённых опасной болезнью, от которых родственники всегда рады избавиться, хотя бы при помощи самых варварских мер. Подъезжая к г. Баинь-сусо, я был свидетелем ужасного зрелища: огромная собака волокла младенца с обглоданными оконечностями, изорванным туловищем, вывалившимися окровавленными внутренностями, а толпа народа проходила мимо с равнодушными лицами, не обращая внимания на случившееся. Рere Brugiere, временно заведывавший учреждением в Баинь-сусо, объяснил мне позднее, что виденная мною сцена не составляет исключительного явления; родители, желающие избавиться от ребенка, по случаю-ли его болезни или потому, что он не принадлежит к желательному полу, кладут его на большой дороге, завернув в рогожку, и здесь ребёнок или умирает естественной смертью, или бывает растерзан собаками, а в больших благоустроенных городах, для забрасывания детей, отводятся, вне городской черты, особые места, окружённые глиняной стеной. В Сяо-патиацзе и некоторых других пунктах миссионеры не редко производят поиски в таких местах и возвращаются с добычей для орфелината. Бывают более темные примеры родительской жестокости; мать, у которой родятся все девочки, и нет страстно желаемого сына, который мог бы стать опорой под старость и продолжателем рода, подвергает последнюю родившуюся истязаниям, переламывая конечности, суеверно полагая, что это послужить угрозой для имеющихся родиться в будущем. Отсюда понятна в принципе польза католических орфелинатов, предупреждающих узаконенное обычаем и администрацией детоубийство. Католические учреждения дают приют и взрослым, больным и увечным, исполняющим обязанности слуг, сторожей, работников. В Инкоу pere Hinard, показывая мукомольню, обратил мое внимание на двух слепцов, работавших на механической веялки: «Tous les hommes sont utilises chez nous», пояснил он. В эпохи случающихся в южной Манчжурии голодовок после наводнений, учреждения дают приют и помощь беднейшим, распределяя продовольствие из собственных запасов, и случается, что в одном пункте скопляется, для временного жительства, до 300-500 человек пострадавших.
Заботящиеся о великолепии храмов, о чистоте и порядке в школах и орфелинатах, отцы-миссионеры до крайности пренебрегают комфортом и личными удобствами. Кроме самой необходимой мебели и кровати с жестким матрасом и китайской подушкой, в их помещениях ничего не встречается; в исполнении треб и богослужений, чтении breviair’a, соблюдении jours maigres применяются монастырские постановления.
Католические миссии не получают правительственных субсидий и поддерживаются добровольными взносами членов «Societe des Missions etrangeres и «Societe de St. Enfance». Первое из упомянутых обществ располагает своей семинарией в Париже с трёхгодичным курсом, где получают воспитание лица, посвящающие себя служению проповеди. По приезде на место, где открылась вакансия, остается лишь выучиться туземному языку, что под руководством старших конфреров, в глуши, среди туземцев достигается без больших усилий; затем миссионер уже целую жизнь проводить в избранном им викариатстве.
Пресвитерианские миссии в Манчжурии включают сравнительно небольшое число членов: три ирландских миссионера и три шотландских, имеющих учреждения в Инкоу, Гайчене, Мукдене и Кванчанцзы, а последнее время было принято решение утвердиться и в Гирине. Из этих пунктов, как из центров, миссионеры и подготовленные ими катехизаторы направляются в окрестности для проповеди и проникают далеко вовнутрь страны. Пресвитерианцы не принадлежать к монашескому званию, не облекаются в рясы, не имеют запрещение на вступление в брак и не отказывают себе ни в одном из светских развлечений, от салонной музыки до lawn-teniss’a и крокета включительно. Помещения их, устроенный по-европейски, обставлены если не роскошно, то с тем комфортом, выше которого человеку, посвящающему себя служению отвлечённым идеям, казалось бы, трудно идти. Кроме числа комнат, требуемого семейным положением, в каждом доме имеется drawing-room, наполненная мягкою мебелью, безделушками, шкафами с книгами в роскошных переплётах, преимущественно географического и исторического содержания. Они не получают специального образования, подобно своим коллегам католикам, но обладают хорошим общим образованием, даром убеждения и сильною волей.
Из всех протестантских миссий я имел возможность ближе ознакомиться с учреждением в Мукдене. Здесь имеется госпиталь для туземцев, составляющий основу решительного успеха пропаганды. Число мест госпиталя рассчитано на 50 человек, но, в случае надобности, он может вместить и вдвое более, а, кроме того, большое число посещений делается амбулаторными в определённые для того часы. Наиболее распространённые болезни среди микенских жителей суть: расстройство пищеварительных органов, происходящее от неумеренного потребления опиума, глазная болезнь, одним из источников которой, как полагают, служить песчаная пыль, поднимающаяся в окрестностях города во время частых ветров, особый вид тифозной горячки, развивающейся вследствие быстрого понижения температуры после захода солнца. Среди лиц, принадлежащих к высшему классу, чаще между женщинами, бывают случаи истерических аффектов, как результат затворнической и сидячей жизни. Из выдающихся в медицинской практике случаев, доктор Кристи, заведующий госпиталем, указывает в своём отчёте за 1887 год на одного пациента, страдавшего спазмами языка. При закрытом рте, внутри его слышится странный неопределённый звук, а когда рот открыть—язык по мимо воли больного, быстро движется взад и впереди; во всех же других отношениях пациент пользовался совершенным здоровьем.
В госпитале есть особое отделение для опиумокуров, пожелавших исцелиться от вредной привычки; способ лечения состоит лишь в постепенном уменьшении числа выкуриваемых трубок. Есть особая комната для подлежащих ампутированию, для отопления которой применена в усовершенствованном виде китайская система,—посредством труб, проходящих под нарами и сходящихся снаружи в общей тяге, но только нары устроены не общие, а на каждого пациента отдельно, и удалены от стен. В отдельном флигеле, где производится приём больных, имеется просторная аудитория, в которой пациентам, ожидающим своей очереди, читаются религиозные поучения. Смежно с аудиторией помещается аптека и классная комната для 6 ч. туземцев, подготовляемых доктором Кристи к медицинской деятельности.
Доктор Кристи, опытный хирург и терапевт, составил себе особенно почетную известность среди туземцев после операции извлечения камня у одного из крупных мандаринов. Его имя известно в самых глухих местностях Манчжурии и с каждым годом привлекает в пресвитерианский госпиталь все большее число пациентов. По отчетам за 1887 г., число случаев оказания медицинской помощи доходило до 12,845.
Из других пресвитерианских учреждений обращают на себя внимание школа для мальчиков и девочек в Инкоу; затем в Гай-чжоу Rev. Mc-Intyre деятельно занимается изучением местного шелководства и посвятил этому вопросу ряд интересных статей в «Chinese Times», а глава пресвитерианцев г. Росс известен своими сочинениями по истории и географии Манчжурии. Деятельность пресвитерианских миссий направлена также к распространению среди туземцев книг религиозного содержания, но чаще всего они прибегают к устной проповеди. Немаловажную основу успеха составляет оказание прозелитам поддержки перед мастною администрацией при содействии английского консульства в Инкоу, а иногда и английского посольства в Пекине, которые обращают внимание высших властей на судьбу протежируемого миссионерами лица. В бытность мою в Мукдене мне рассказывали, что, незадолго перед тем, один из богатых коммерсантов города — китаец-христианин потерпел от пожара, учинённого конкурентами его фирмы, и все обращения к местным трибуналами, закупленными противной стороной, оказались безуспешными. Тогда пострадавший прибегает к последней опоре, своим христианским учителями. Пресвитерианская миссия, обремененная рядом других жалоб, пыталась отклонить ходатайство, но прозелит категорически заявил, что он возвратится к вере праотцов, воспретить в своём доме чтение проповедей и увлечёт своим примером других соотечественников. Молодой пресвитерианской миссии не оставалось выбора и по делу пострадавшего возбуждено ходатайство. Благодаря всем этим приёмам, число конвертированных в протестантство ныне уже достигает цифры свыше 7,000 человек.
Общее число христиан в Манчжурии может быть, согласно приведенному, определено цифрою в 20,000, но, конечно, не всеми ими оценивается в полной мере значение христианских догматов. Главною приманкой для большинства служить возможность посещать великолепные католические храмы, слушать красноречивых пресвитерианских проповедников, получаемая материальная поддержка, врачебная помощь и т. п. Успех проповеди часто парализуется тем, что деятельность представителей христианских вероисповеданий не идёт рука об-руку и что пресвитерианцы нередко вносят свои политические убеждения в дело проповеди, заботясь о подорвании доверия своих учеников к догматам иных вероисповеданий, католического по преимуществу. Протестантами издаются сочинения на английском и туземном языках, обнаруживаются непримиримую ненависть к исповедующим «религию папы»; католики отплачивают тем же в своих религиозных органах и катехизисах. На всем крайнем востоке из различных христианских исповеданий одно православие сохраняет высоту положения, не вступая в неуместные споры, но и к нему подрывается доверие от унизительной полемики других. Понятен вопрос, предложенный покойному отцу Исаие одним образованным китайцем: «Кому из вас верить: римским католикам, протестантами или вам, русским?.. Вы проповедуете Христа — источника мира и любви, а сами не можете ужиться между собою»...
Д. В. Путята.
(Продолжение будет).
Комментарии
1. См. «Военный Сборник» 1892 г., № 11-й.
2. Предлагаемые здесь данные по географии и статистике представляют результат личных наблюдений автора во время поездки через Манчжурию в 1888 году. Поездка эта была исполнена верхом в сопровождении двух китайских слуг по маршруту от Инкоу через Мукден, Гирин, Ажехэ, Баинь-сусо, Саньсин, Нингуту и Хунчун во Владивосток. Кроме того, многие сведения приведены на основании китайских авторитетных источников.
3. При чтении этой статьи можно руководствоваться картой Матусовского и Никитина.
4. Насколько значение манчжурского языка упало на родине, видно уже из того, что письмоводители для ведения важной переписки на этом языке в яменях Дзянь-дзионей получают свое образование в Пекине.
5. Китайское правительство, таким образом, совершенно изменило свои прежние взгляды относительно заселения этих местностей. По словам профессора Васильева, прежде оно опасалось, чтобы бесплодные лесистые горы на окраинах Манчжурии не служили местом укрывательства для негодяев и отчаянных людей, которые могли бы составить опасное скопище для будущности; тут были даже определённые границы, дальше которых не должно было двигаться народонаселение, чтобы не выходить из прямого надзора администрации.
6. Английский акр.
7. Ведающее китайскою частью восьмизнаменных войск.
8. Министерство иностранных дел.
9. Штаб полевых войск в Пекине.
10. Государственный совет.
11. Перечислим главнейшие из них: чугунный котел, большая ложка, скребок, деревянный и глиняные ведра и чаны, нож, косарь, резак: веники, решето, чашки, палочки, блюдца и проч.
12. Китайский ежегодник», также «The Chinese Government» by F. Mayers, и «Пекинскую газету».
13. За исключением министерства гражданских дел.
14. Подробности см. «Китайский ежегодник» на туземном языке.
15. Должность фу-ина или губернатора города существуешь еще только в Пекине.
16. Тогда как дзянь-дзюнь ведает по преимуществу манчжурским населением.
17. Укр. Шанхай-гуань во всех других отношениях считается в черте Чжилийской провинции.
18. В последнее время возникло ходатайство о выделении Чан-чун-тина в особое фу, с придачею к нему нового округа Нун-чан.
19. Джуши или чжуши — секретарь третьего класса. Юан-вэй-лан-чжуши— секретарь первого класса.
20. Исключения из общего правила представляют крайнюю редкость к числу их мы должны отнести бывшего пограничного фудутуна в Хунчуне, генерала II, снискавшего себе уважение наших пограничных властей. Ныне он назначен на должность дзянь-дзюня в Хэйлунцзяне.
21. Они прибыли в Манчжурию в числе 21, но 10 из них не перенесли климатических условий и вскоре сделались жертвой тифа.
22. Путь миссионеров, конечно, еще покрыть терниями и самое пребывание их в стране далеко не обеспечено, несмотря на все гарантии, данные китайским правительством по трактатам. Достаточно упомянуть, что нередко, отправляясь на проповедь, они бывают вынуждены вооружаться парой револьверов.
23. На середине пути между Инкоу и Ньючуаном.
