Отставка кабинета Хиранума и воля императора
Вслед за заключением советско-германского пакта о ненападении 1 сентября 1939 года Гитлер отдал приказ о вторжении в Польшу. В ответ на это Англия и Франция, продолжавшие проводить «политику умиротворения», объявили Германии войну. Так началась вторая мировая война.
В связи с заключением советско-германского пакта о ненападении Япония, которая из-за затяжного характера войны в Китае испытывала все более обострявшийся политический и экономический кризис, очутилась в международной изоляции. Начало второй мировой войны заставило Японию коренным образом пересмотреть свою внешнюю политику. На этот раз война в Европе не означала, что Япония окажется в выгодной позиции рыбака, ловящего рыбу в мутной воде, как это было во время первой мировой войны. Правда, вторая мировая война временно смягчила напряженность во взаимоотношениях Японии с Америкой, Англией и СССР, которые до этого имели тенденцию к ухудшению в связи с китайским вопросом. Но, с другой стороны, война заставила капиталистические державы позаботиться о резком увеличении военного производства, а это удвоило экономические трудности японского империализма, увязшего в затяжной войне в Китае, и привело к дальнейшему обострению социальных противоречий внутри страны. Этот период вплоть до начала лета 1940 года, когда германская армия начала наступление на Бельгию и Францию, был периодом колебаний японского империализма в выборе пути, что резко отразилось на политике кабинетов Абэ и Ионай, которые так недолго продержались у власти.
После того как в связи с заключением советско-германского пакта о ненападении премьер-министр Хиранума заявил о своем решении подать в отставку, встал вопрос о его преемнике. Премьер Хиранума, председатель Тайного совета Коноэ и министр хранитель печати Юаса сначала выдвинули кандидатуру бывшего премьер-министра [305] Хирота, но армия выступила против и со своей стороны предложила на пост премьер-министра генерала Абэ Нобуюки и бывшего премьера Хаяси. Тогда Юаса выдвинул кандидатуру Икэда Сэхин. При этом гэнро Сайондзи обещал поддержать кандидатуру Икэда при условии, если ее поддержит Коноэ. Но, поскольку Коноэ не решился поддержать кандидатуру Икэда, в конце концов было принято решение рекомендовать на пост премьер-министра Абэ Нобуюки. Отметим попутно, что Абэ был родственником министра внутренних дел Кидо. 28 августа было опубликовано заявление кабинета Хиранума об отставке, в котором, в частности, говорилось: «Поскольку в Европе создалась новая, сложная и запутанная обстановка... возникла необходимость в отказе от прежней политики и в выработке нового политического курса... Полагаем, что в данный момент первоочередной задачей является поворот в политике и обновлении состава кабинета». На этот раз несколько министров было выведено из кабинета, а их место заняло несколько других политиканов, жаждавших получить министерские кресла. Этим все и ограничилось.
Итак, кабинет Хиранума был вынужден признать крах прежней внешней политики и уйти в отставку. Ему на смену пришел кабинет Абэ. На этот раз процесс подбора кандидата означал, что применявшийся до тех пор метод выбора кандидатуры премьер-министра в основном дзюсинами перестал иметь какое-либо значение. Газета «Токио асахи симбун» от 30 августа в редакционной статье отметила, что «формирование кабинета превратилось в личное дело и забаву дзюсинов». «Японский экономический ежегодник» писал, что в решающий для Японии момент «назначение льстеца и угодника Абэ новым премьером звучит как насмешка»{193}. В общем выдвижение Абэ на пост премьер-министра было, так сказать, порождено компромиссом. Причем император, приказывая Абэ приступить к формированию кабинета, изложил свою волю следующим образом:
1. Управлять, уважая конституцию и следуя ее статьям. [306]
2. Не вызывать ненужных трений в Лиге Наций.
3. Не вносить резких изменений в финансовую политику.
4. Сотрудничать с Англией и Америкой.
5. Военного министра назначить самому. Независимо от решения армейской тройки следует назначить либо Умэдзу, либо Хата.
6. Следует обратить особое внимание на подбор кандидатов на посты министра внутренних дел и юстиции, поскольку оба этих министерства заняты поддержанием порядка{194}.
Следует отметить, что после событий 26 февраля 1-й, 2-й и 3-й пункты всегда включались в приказ императора о формировании кабинета. Особого значения они не имели, тем более пункт 2, поскольку в ноябре 1938 года Япония окончательно отказалась от сотрудничества с Лигой Наций. Что же касается пунктов 4, 5 и 6, то они впервые появились в такого рода приказе. Дело в том, что как раз тогда наступил наиболее удобный момент для изменения внешней политики в направлении сотрудничества с Англией и Америкой, а первейшим условием, обеспечивавшим успешное осуществление подобного поворота, был выбор такого военного министра, который мог бы сотрудничать с правительством во внешней политике и одновременно держать под твердым контролем армию. Кроме того, важно было, чтобы министр внутренних дел и министр юстиции сумели решительно пресечь оппозиционное движение, которое могло возникнуть в связи с поворотом во внешней политике. Необходимость этого особенно остро ощущалась после возникшего во время японо-английских переговоров антианглийского движения.
Получив изложенные выше указания, Абэ растерялся и сообщил о них Коноэ. Коноэ в свою очередь сообщил Кидо. В результате обсуждения этих указаний они пришли к выводу, что могут возникнуть серьезные трения с армией. Однако армия отказалась от выдвинутых ею ранее кандидатур командующего 3-й армией Тада и начальника [307] штаба Квантунской армии Исоя и рекомендовала на пост военного министра генерал-адъютанта императора Хата.
Обращает на себя внимание следующая особенность кабинета Абэ: в нем не осталось ни одного министра из предыдущего кабинета, тогда как со времени кабинета Хаяси в каждый последующий кабинет переходило значительное число министров из предыдущего.
Колебания во внешнеполитическом курсе
4 сентября, на следующий день после начала второй мировой войны, кабинет Абэ опубликовал заявление, в котором подчеркнул, что «империя не будет вмешиваться в нынешнюю войну в Европе и направит свои усилия исключительно на разрешение китайского инцидента». 13 сентября была опубликована политическая программа кабинета, в которой излагался основной курс японской политики. В этой программе отмечалось, что Япония «кладет в основу своей политики урегулирование китайского инцидента. В области внешней политики Япония в нынешней сложной международной обстановке будет придерживаться независимой позиции, а во внутренней политике — форсировать военные приготовления и наращивать государственную мощь. Все свои внешние и внутренние мероприятия Япония сосредоточит на достижении этих целей и рассчитывает, таким образом обеспечить единство Японии и Маньчжурии и установление новых взаимоотношений между Японией и Китаем». Затем Япония предложила государствам, находящимся в состоянии войны, вывести свои суда и вооруженные силы из оккупированных японской армией районов Китая. Новый курс японского правительства проявился также в «политике сотрудничества» с Америкой, Англией и Советским Союзом. Но, поскольку основные противоречия между Америкой и Англией, с одной стороны, и Японией — с другой, были связаны именно с Китаем, а Япония не отказалась от своих планов построения нового порядка в Восточной Азии и утверждения монопольного господства над Китаем, эта «политика сотрудничества» имела ярко очерченные границы.
«Политика сотрудничества» проявилась прежде всего [308] в том, что 30 августа Генеральному штабу было дано указание в кратчайший срок положить конец инциденту в районе реки Халхин-гол, в результате которого был нанесен сильнейший удар по японским вооруженным силам, прекратить наступательные операции и вывести войска с территории, оспариваемой обоими государствами. В Москве были начаты дипломатические переговоры по урегулированию этого инцидента. 5 сентября было опубликовано сообщение о прекращении военных действий в районе Халхин-гола. При этом в отличие от прежних сообщений такого рода признавалось, что японской армии был нанесен серьезный удар. 7 сентября вместо Уэда на пост командующего Квантунской армией был назначен Умэдзу, а вместо Исоя начальником штаба армии — Иимура. Был принят ряд предосторожностей на случай возникновения новых пограничных инцидентов. Крупное поражение в районе Халхин-гола нанесло решающий удар по японским планам агрессии против Советского Союза и сыграло важную роль в деле переориентации японской экспансии: вместо экспансии на север Япония стала делать упор на экспансию в южном направлении. Но в то же время «большинство сотрудников первого (оперативного) отдела штаба Квантунской армии, которые сыграли главную роль в инциденте в районе реки Халхин-гол и должны были нести ответственность за него, были лишь переведены на хлебные места, а спустя некоторое время почему-то очутились в центре и к тому же на важных постах... Когда сторонники позитивной политики совершали ошибки, управление кадров смотрело на это сквозь пальцы. Если их и наказывали, то только для вида. Совсем по-иному относились в армии к сторонникам осторожной политики. Их считали трусами и малодушными. И уж если они совершали ошибку, их в большинстве случаев ожидало жестокое наказание... Виновники событий в районе реки Халхин-гол, появившиеся в оперативном отделе Главной ставки, стали активными сторонниками войны на Тихом океане. Это признавалось всеми, кто в то время работал в центральных военных учреждениях»{195}. [309]
Возвращаясь к вопросу о советско-японских отношениях, отметим, что 15 сентября между японским послом в Советском Союзе Того и народным комиссаром иностранных дел Молотовым было заключено соглашение о прекращении военных действий. После этого политика Советского Союза стала быстро развиваться в направлении сотрудничества с Японией.
Одновременно с подписанием соглашения в Японию был назначен посол СССР Сметанин. В этот период Молотов выступил с речью, в которой заявил о желательности урегулирования взаимоотношений с Японией. Добиваясь сотрудничества с Японией, Советский Союз рассчитывал помешать образованию на Дальнем Востоке единого антисоветского блока и выиграть время для подготовки отражения предполагавшегося нападения Германии на СССР. Таким образом, политика сотрудничества с Японией не мешала Советскому Союзу в осуществлении его мероприятий по оказанию помощи Китаю. Япония же рассчитывала через политику сотрудничества с Советским Союзом добиться прекращения последним оказания помощи Китаю. Япония исходила из того, что прекращение СССР помощи Китаю ослабит политические позиции Коммунистической партии Китая и сторонников антияпонской войны в Гоминьдане, а это приведет к относительному усилению позиций антикоммунистических группировок и сторонников мира с Японией. Исходя из этого японский посол в СССР Того настаивал на заключении пакта о ненападении и торгового договора с Советским Союзом. Одновременно он рассчитывал таким образом воспрепятствовать созданию объединенного американо-советского фронта против Японии. Однако кабинет Абэ, сосредоточивший в то время свое внимание на заключении временного торгового соглашения с Америкой и учитывавший важность взаимоотношений с последней, встретил предложения Того без особого энтузиазма. Тем не менее была создана советско-японская комиссия по демаркации государственной границы, к концу года была заключена японо-советская временная рыболовная конвенция, а затем начались переговоры о заключении японо-советского торгового договора. Наконец, в начале января 1940 года был сделан [310] последний взнос в счет компенсации Советскому Союзу за передачу КВЖД по соглашению от 1935 года.
После того как японская дипломатия вернулась к своим исходным позициям в связи с прекращением переговоров о японо-германо-итальянском военном союзе и урегулированием инцидента в районе реки Халхин-гол, 25 сентября на пост министра иностранных дел был назначен адмирал Номура. Номура был известен своими дружескими связями с представителями руководящей группы США, в том числе и с президентом Рузвельтом, с которым он сблизился еще в 1915 году, когда Номура был морским атташе японского посольства в США, а Рузвельт занимал пост помощника морского министра. Вступив на пост министра иностранных дел в период, когда началась война в Европе и был денонсирован японо-американский торговый договор, Номура стал проводить политику сотрудничества с Америкой, Англией и Советским Союзом, уделяя при этом особое внимание вопросу урегулирования японо-американских отношений.
В то же время в Англии, которая после денонсации японо-американского торгового договора заняла твердую позицию в ходе англо-японских переговоров, 7 сентября, вскоре после возникновения европейской войны, помощник министра иностранных дел Батлер выступил в палате общин с заявлением о желательности возобновления англо-японских переговоров. Английское правительство через своего посла Крейги сообщило об этом японскому правительству, и вскоре начались переговоры между Номура и Крейги. Англия пошла на ряд уступок в вопросе о международном сеттльменте в Шанхае и в течение октября — декабря даже вывела большую часть своих войск, находившихся в Китае. Франция также следовала такому курсу английской политики. Опираясь на американскую политику на Дальнем Востоке, Англия и Франция в то же время шли на новые уступки Японии, стремясь укрепить положение своих слабозащищенных дальневосточных колоний.
Что касается взаимоотношений с Америкой, то перед кабинетом Абэ стояла задача принять какие-либо меры еще до вступления в силу заявления о денонсации японо-американского [311] договора о торговле и мореплавании (как отмечалось выше, этот договор терял силу через шесть месяцев после заявления о денонсации, то есть 26 января 1940 года). 26 августа, через три дня после заключения советско-германского пакта о ненападении и за два дня до отставки кабинета Хиранума, японский посол в США Хориути посетил государственного секретаря Хэлла и сообщил ему, что Япония решила прервать всякие переговоры с Германией и Италией. Хориути подчеркнул, что Япония, очевидно, должна будет изменить курс своей внешней политики. Собственно, в этих целях главным образом и был назначен Номура на пост министра иностранных дел. Со своей стороны, Америка решила использовать этот поворот японской политики с тем, чтобы, избегая окончательного разрыва японо-американских отношений, оказывать на Японию давление в рамках, не позволявших видеть в этом давлении угрозу, побудить к более решительному сопротивлению Японии Англию и Францию, которые в результате войны в Европе стали сдавать свои позиции на Дальнем Востоке, и усилить тем самым собственные позиции. 19 октября 1939 года возвратившийся в Японию американский посол Грю выступил на банкете, устроенном Японо-американским обществом, с речью, в которой заявил: «Из-за нового порядка в Восточной Азии страдают давно установленные американские права в Китае... Японские власти своей политикой и действиями нарушают права и интересы Америки в Китае. У американского народа есть достаточно оснований считать, что Япония замышляет в своих собственных интересах установить контроль над обширными районами азиатского континента и создать там изолированное хозяйство. Добавим к этому бомбардировки, оскорбления, а также многочисленные случаи нарушения японскими властями американских интересов, и нам станет ясно, чем объясняется нынешнее отношение американского народа к Японии»{196}.
Своим выступлением Грю намеревался в мягкой форме дать понять японскому правительству и народу, что [312] американское правительство и американский народ полны решимости защищать свои позиции до конца. Но в то же время обращает на себя внимание тот факт, что, как указывал американский журнал «Амерэйша», Грю в своей речи не потребовал от Японии уважения договора девяти держав, не защищал независимость и целостность Китая, не требовал вывода японских войск из Китая, а только критиковал «новый порядок» в Восточной Азии лишь с точки зрения его влияния на непосредственные интересы США.
4 ноября начались переговоры между Номура и Грю. Японская сторона заявила, что она примет, исходя из конкретных обстоятельств, соответствующие меры в отношении возникших в связи с японо-китайской войной ста с лишним инцидентов, требующих разрешения. Японская сторона объявила также о своем намерении открыть для иностранных кораблей судоходство по реке Янцзы (между Шанхаем и Нанкином) и реке Жемчужной (близ Кантона). Грю, желая отблагодарить Японию каким-нибудь дружественным поступком, сказал, что он хотел бы заявить, что в отношениях между Японией и Америкой не возникнет «бездоговорной ситуации». Но эти туманные слова так и остались словами.
К установлению политического режима Ван Цзин-вэя
Тем временем в Китае осуществлялся план создания центрального правительства во главе с Ван Цзин-вэем. В соответствии с выработанной Ван Цзин-вэем программой 28 августа было созвано собрание, назвавшее себя 6-й всекитайской конференцией Гоминьдана, на котором было принято решение об изменении политики Гоминьдана в направлении «борьбы с коммунизмом и установления дружественных отношений с соседними державами». Конференция решила также сместить Чан Кай-ши с поста председателя Гоминьдана и назначить вместо него Ван Цзин-вэя. Как мы уже указывали выше, главную помощь группировке Ван Цзин-вэя оказывал возглавляемый полковником Кагэса орган японской разведки, называвшийся [313] «Умэкикан» («Слива»). Штаб-квартира его была расположена в здании «Мэйхуатань» по Северной сычуаньской улице. 1 октября, для того чтобы покончить с противодействием созданию центрального правительства со стороны японских экспедиционных войск в Северном и Центральном Китае (они поддерживали временное и обновленное местные правительства), было создано объединенное командование над всеми японскими войсками в Китае, а «Умэкикан», находившийся в непосредственном подчинении объединенного командования, стал продолжать переговоры с группой Ван Цзин-вэя.
Главная причина, побудившая Японию заменить находившиеся под каблуком армии местные политические режимы новым центральным правительством, заключалась в том, что японское правительство стремилось отколоть от единого национального антияпонского фронта крупных китайских помещиков и буржуазию (те и другие боялись революционизации народных масс и лишались из-за продолжавшейся войны некоторых своих выгод) и покончить с принявшей затяжной характер войной в Китае. В связи с этим необходимо было хотя бы внешне представить новое центральное правительство как политически независимое и создать видимость невмешательства во внутренние дела Китая. Это, конечно, понимала как группа Ван Цзин-вэя, так и до некоторой степени представители «Умэкикан», которые непосредственно вели переговоры с Ван Цзин-вэем. Тем не менее в начале октября Совет по делам процветания Азии принял проект основного договора с Китаем, в котором выдвигалось требование о расширении районов расквартирования японских войск в Китае, а также о предоставлении Японии широких привилегий. Подобные требования, конечно, сильно расходились с пожеланиями Ван Цзин-вэя. После длительных препирательств, которые чуть было не привели к разрыву переговоров, 30 декабря наконец было достигнуто соглашение. Однако движение за мир с Японией почти полностью лишилось своей притягательной силы, чему немало способствовали Гао Чжун-у и Тао Си-шен, которые, разочаровавшись в позиции Японии, бежали в Чунцин и раскрыли там планы японского правительства. Японский [314] империализм опасался предоставить режиму Ван Цзин-вэя даже видимость независимости.
В январе 1940 года проект соглашения с Ван Цзин-вэем был направлен в Токио и 8 января официально принят на заседании кабинета министров.
Хотя Япония и пошла на некоторые уступки Америке в Китае, однако установлением режима Ван Цзин-вэя она дала понять, что по-прежнему намерена решительно проводить свою политику «построения нового порядка в Восточной Азии». Кроме того, в связи с противодействием армии японское правительство не спешило с реализацией уже сделанных уступок, в том числе и с разрешением свободы судоходства по реке Янцзы. Правительство США, со своей стороны, в течение 1939 года не сделало каких-либо попыток к обновлению или восстановлению торгового договора с Японией. Воздерживаясь от применения санкций, которые могли бы вызвать кризис в японо-американских отношениях, правительство США в то же время приняло решение о том, что оно считает себя свободным объявить эмбарго на экспорт и предпринимать иные необходимые действия. В своей книге «Канун войны на Тихом океане» Фейс писал по этому поводу следующее:
«Когда министр иностранных дел Номура узнал об этом решении (от Грю), он растерялся и пал духом. Грю обратил внимание на тот факт, что впервые после очередного совещания Номура не проводил его до первого этажа». Ни Грю, ни Англия и Франция, которым японо-американская война грозила непосредственным ударом, не были согласны с этим решением американского правительства. Грю предупреждал свое правительство, что если Америка не ослабит свое противодействие японским планам, то кабинет Абэ падет. Американское правительство хотя и учитывало необходимость сдерживания японской армии с помощью кабинета Абэ, однако в то же время считало, что в отношении политики распространения японского влияния в Азии кабинет Абэ ни в чем не уступает армии, а только проводит ее более осмотрительнэ. Таким образом, кабинет Абэ, намеревавшийся осуществить построение «нового порядка в Восточной Азии», не задевая Америку, оказался перед трудной дилеммой. [315]
Провал «Дальневосточного Мюнхена»
При создавшейся ситуации появилась возможность осуществления так называемого «дальневосточного Мюнхена». Англо-французский империализм, оказавшийся в затруднительном положении в связи с заключением советско-германского пакта о ненападении и вспыхнувшей вслед за этим войной в Европе, решил войти в сговор с Японией за счет Китая, положить таким образом конец японо-китайской войне, оказать давление на Советский Союз и в то же время подавить национально-освободительное движение в Китае. Судя по позиции Грю, в Америке тоже положительно относились к этому плану. В результате заключения советско-германского пакта о ненападении Япония оказалась в состоянии международной изоляции, а ее внешняя политика, базировавшаяся на направленном против Америки, Англии и Советского Союза сотрудничестве со странами оси, потерпела крах. В связи с этим в Японии, особенно среди буржуазии, стали раздаваться голоса, предлагавшие пойти на уступки Англии, Америке и Франции и сосредоточить все силы на захвате Китая. Но на пути к «дальневосточному Мюнхену» лежал ряд препятствий. Если оказавшиеся в трудном положении Англия и Франция готовы были пойти на большие уступки Японии, то Соединенные Штаты — наиболее мощная империалистическая держава, противостоявшая японскому империализму и имевшая бы решающий голос при заключении «дальневосточного Мюнхена», — сами требовали от Японии уступок и заставляли Англию и Францию противостоять Японии. В связи с этим Япония намеревалась добиться урегулирования взаимоотношений с Англией и Америкой, в особенности с последней, но в то же время она продолжала придерживаться своих планов построения «нового порядка в Восточной Азии». Таковы были причины, затруднявшие достижение «дальневосточного Мюнхена». Кроме того, в Китае в ходе войны решающую роль стали играть сторонники сопротивления Японии, группировавшиеся главным образом вокруг Коммунистической партии Китая, и было чрезвычайно трудно добиться их раскола с помощью «дальневосточного Мюнхена». [316]
Наконец, заключению «дальневосточного Мюнхена» мешал также Советский Союз, который после урегулирования инцидента в районе реки Халхин-гол старался избегать конфликтов с Японией.
При таком положении на Дальнем Востоке наиболее остро проявились противоречия между японским и американским империализмом. Япония в значительной степени зависела от Америки, но, желая достигнуть соглашения в переговорах относительно японо-американского торгового договора, она в то же время не легко шла на уступки Китаю. При этом среди сторонников твердой политики в военных кругах раздавались голоса, требовавшие в случае возникновения затруднений на пути урегулирования японо-американских взаимоотношений нового сближения со странами оси с целью противодействия Англии и Америке. Если бы Япония взяла курс на сотрудничество с Германией, то в связи с наличием советско-германского пакта о ненападении, а также в связи с войной в Европе это неизбежно повлекло бы за собой изменение направленности японо-германского союза. И если «до того времени главной целью Японии было приобретение союзников в борьбе против Советского Союза, то после этого встал вопрос об участии Японии вместе с Германией в осуществлении плана ограбления западноевропейских держав при сохранении дружественных отношений с Советским Союзом. Тщательный анализ подобного поворота японской политики привел бы нас к безусловному выводу о неизбежности возникновения в конечном счете японо-американской войны»{197}.
Внутриполитические затруднения
Внутренняя политика кабинета Абэ была направлена на утверждение режима военного времени с тем, чтобы противостоять все более обострявшемуся кризису. В политической программе кабинета выдвигались такие задачи, как «расширение и использование всей мощи экономики, упорядочение и укрепление системы всеобщей мобилизации [317] нации, обновление и использование всевозможных учреждений и институтов». Другими словами, кабинет Абэ намеревался преодолеть экономический кризис путем укрепления и концентрации правительственной власти. При формировании кабинета Абэ исходил из необходимости создания кабинета «узкого состава». Сам он взял по совместительству портфель министра иностранных дел. Другие министры совмещали руководство такими министерствами, как внутренних дел, благосостояния, торговли и промышленности, связи, железных дорог и др. Кабинет Абэ был крайне слабо связан с партиями Сэйюкай и Минсэйто. Правда, обе партии провозгласили лозунг всесторонней поддержки правительства в деле «урегулирования китайского инцидента». Но во внутренней политике они занимали безразличную позицию. Сразу же после сформирования кабинет Абэ без санкции Тайного совета принял решение о расширении полномочий премьер-министра и о признании за ним права издавать распоряжения о применении закона «О всеобщей мобилизации нации». Расширение полномочий премьер-министра было вызвано невозможностью осуществления контроля со стороны премьера в связи с резким усилением кастовой замкнутости государственных чиновников, наметившимся после событий 26 февраля, когда было установлено бюрократическое правление, за спиной которого стояла военщина. Так же оценивал это решение кабинета и эксперт Тайного совета Фукаи{198}. Газета «Токио асахи симбун», описывая декабрьское совещание высших местных чиновников, отмечала, что они сосредоточили в своих руках слишком большую власть. Газета сообщала о ряде случаев, когда высшие местные чиновники с неохотой соглашались перейти на службу в центр и даже отказывались от подобных предложений, поскольку, например, губернаторы на периферии жили богаче и имели большую власть, чем в прежнее время даймё{199}. Такова еще одна из причин, заставивших правительство взять курс на усиление контроля. [318]
Реформа бюрократической системы была одним из вопросов, остававшихся нерешенными еще со времени пребывания у власти кабинета Коноэ. Кабинет Абэ намеревался пойти дальше при решении этого вопроса и вообще ликвидировать систему гарантированных служебных категорий, но, столкнувшись с решительным противодействием Тайного совета, был вынужден отложить рассмотрение этого вопроса на неопределенный срок. Затем перед кабинетом Абэ встал вопрос об учреждении министерства внешней торговли, организация которого тоже намечалась военщиной и Плановым бюро еще во времена кабинета Коноэ. При этом преследовалась цель стимулирования внешней торговли путем централизации управления внешнеторговыми операциями. Война в Европе делала эту задачу еще более актуальной. В июне 1939 года Японская ассоциация по развитию внешней торговли, возглавлявшаяся Го Сэйносукэ, тоже высказалась за учреждение министерства внешней торговли. В результате кабинет Абэ приступил к созданию министерства внешней торговли, поручив эту работу сторонникам учреждения такого министерства Аоки Кадзуо (министр финансов и председатель Планового бюро) и Годо Такуо (министр сельского хозяйства и министр торговли). Однако решение о создании министерства внешней торговли вызвало решительный протест со стороны чиновников министерства иностранных дел, компетенция которого со времени маньчжурских событий все более урезывалась (после учреждения Совета по делам процветания Азии оно было также отстранено от руководства японской внешней политикой в Китае). Начало протестам было положено заявлением директора департамента внешней торговли Мацусима об отставке. После этого крупные чиновники министерства иностранных дел выступили с решительным протестом против создания министерства внешней торговли, поскольку этот акт нарушал принцип централизации управления внешними делами. Разногласия между сотрудниками МИД и правительством (включая и министра иностранных дел Номура) настолько обострились, что правительство в конце концов вынуждено было отказаться от учреждения министерства внешней торговли, проявив тем [319]самым свою слабость. Установление принципа формирования кабинетов «узкого состава» было первым шагом на пути к ликвидации вредной «автономии» каждого министерства. В этих целях было проведено упразднение или слияние ряда министерств. Однако ни в коей мере не представлялось возможным ликвидировать с помощью одних лишь организационных мер аппарат административного управления, который усложнялся по мере возникновения политических и экономических потребностей. Между тем как раз в этот период крайне обострился продовольственный вопрос. Кроме того, сельскохозяйственные корпорации потребовали пересмотра системы распределения материалов, необходимых для сельскохозяйственного производства.
В связи со всем этим усилилось недовольство политикой Годо, совмещавшего посты министра сельского хозяйства и министра торговли. 16 октября правительство выделило сельское хозяйство из круга полномочий Годо и назначило министром сельского хозяйства председателя Императорского аграрного союза Сакаи Тадамаса. Это означало, что кабинет Абэ вынужден был отказаться от принципа формирования кабинета «узкого состава». Абэ попытался укрепить базу кабинета путем привлечения представителей политических партий и предоставления им портфелей министров железных дорог и благосостояния. Потерпев неудачу в деле концентрации правительственной власти, кабинет Абэ решил укрепить правительство путем привлечения широких политических сил. В ноябре Абэ предложил председателю партии Минсэйто Матида войти в кабинет. Его предложение нашло поддержку также и в военных кругах. Но Матида отказался. В конце концов на пост министра железных дорог был назначен Нагата Хидэдзиро, а на пост министра благосостояния — Акита Киёси. Затем в качестве советников были привлечены Араки Садао, Кацуда Кадзуэ, Коидзуми Матадзиро и Кухара Фусаносунз. Кроме того, правительство рассчитывало укрепить связи с партиями путем проведения совещаний с руководством обеих фракций партии Сэйюкай, партии Минсэйто, а также с. Социалистической массовой партией и Народным союзом. Однако к тому времени [320] кризис настолько обострился, что подобные половинчатые меры уже не могли иметь успеха.
Мировая война вызвала резкое повышение цен на товары, причем японское правительство оказалось бессильным что-либо предпринять для сдерживания цен с помощью прежней системы контроля. В связи с этим оно было вынуждено применить статью 19 закона «О всеобщей мобилизации нации», установить твердые цены на товары и осуществить соответствующие меры в отношении заработной платы. К тому же летом 1939 года из-за сильной засухи в Корее и западных районах Японии в стране стала ощущаться серьезная нехватка продовольствия, что не замедлило сказаться на ценах на рис. В то время государственная цена 1 коку неочищенного риса составляла 38 иен. Но в связи с сильной нехваткой риса спустя два месяца (6 ноября) была установлена новая государственная цена — 43 иены за коку. Начались принудительные закупки риса, использование очищенного риса было запрещено. Был принят также ряд других мер по борьбе с нехваткой продовольствия. Однако население потеряло веру в правительство, что проявилось в увеличении скрытых запасов и ослаблении притока сельскохозяйственных продуктов на рынки. Этому сопутствовал угольный и электрический голод. Повсеместное снижение реальной заработной платы в связи с замораживанием ее уровня, а также интенсификация труда, с помощью которой капиталисты намеревались восполнить нехватку рабочей силы, привели к резкому увеличению числа рабочих конфликтов.
Отставка кабинета Абэ. Приход к власти кабинета Ионай
Как раз в этот период политические партии начали движение за отставку кабинета. Эти действия партий явились отражением недовольства народных масс и роста рабочего движения. В конце декабря группа парламентского меньшинства, так называемый «Дзикёку досикай», в которую входили Народный союз, Общество восточного направления и другие партии и группировки, потребовала [321] отставки кабинета. Вслед за этим группа «Гэцуёкай», состоявшая из влиятельных членов партий Сэйюкай и Минсэйто, выразила пожелание об улучшении деятельности правительства. 26 декабря, в день созыва 75-й сессии парламента в здании парламента открылось совещание наиболее влиятельных депутатов. На совещании, на котором присутствовало свыше 240 человек, была принята резолюция, требовавшая отставки кабинета Абэ. Наконец, 7 января 1940 года было объявлено, что 276 депутатов подписали заявление с выражением недоверия правительству. Движение за отставку кабинета Абэ, несомненно, происходило с ведома военных кругов. Тем не менее оно приняло такие размеры главным образом потому, что депутаты, вернувшись в свои избирательные округа, своими глазами увидели действительное положение вещей. Это движение не считали плодом заранее обдуманных действий представителей партийных верхушек и различных политических интриганов. Тем временем кабинет Абэ окончательно зашел в тупик. Создавалось такое впечатление, что он продолжал оставаться у власти только ради того, чтобы обеспечить установление нового политического режима в Китае.
В связи с позицией, занятой депутатами парламента, ряд министров кабинета Абэ (министр благосостояния Акита, министр связи Нагаи др.) решительно потребовал роспуска парламента. К этому же склонялся и сам Абэ. Но, как только 8 января был, наконец, определен основной курс в отношении установления политического режима Ван Цзин-вэя, военный министр Хата предложил кабинету Абэ подать в отставку. 14 января кабинет Абэ, переставший пользоваться доверием из-за многочисленных совершенных им ошибок, вынужден был уйти в отставку. По словам Абэ, военщина выступала против роспуска парламента из опасения, что новые выборы могут породить антивоенные настроения{200}.
Следует попутно отметить, что если «в прошлые годы военный министр обыкновенно давал указания по поводу [322] военных расходов после одобрения бюджета парламентом, то на этот раз подобные указания были опубликованы 28 декабря, то есть накануне представления проекта бюджета на обсуждение парламента. В указаниях содержалось предостережение о необходимости «бережливого расходования военных ассигнований, на которые пошли средства, являвшиеся плодом труда и страданий народа». Этот факт также свидетельствовал о наличии недовольства политикой правительства в широких слоях народа.
Как только окончательно определилась отставка кабинета Абэ, начались переговоры по вопросу о кандидатуре на пост будущего премьера. Среди политических партий, сыгравших определенную роль в падении кабинета, наметилась тенденция к созданию коалиционного кабинета, в состав которого вошли бы представители военщины и партий. Эта программа была выдвинута представителями «Дзикёку досикай», но провалилась из-за нерешительной позиции партий Сэйюкай и Минсэйто. После этого партии, по существу, перестали играть серьезную роль в формировании нового кабинета.
С другой стороны, в армии было много сторонников выдвижения на пост премьера военного министра Хата. Но против кандидатуры Хата выступили сторонники кандидатур генералов Сугияма и Тэраути, которых также прочили в премьеры. Таким образом, в самой армии также не было единого мнения. В связи с этим представители военных кругов направили к Коноэ начальника военного управления Муто с настоятельной просьбой занять пост премьер-министра. Но Коноэ категорически отказался, заявив, что «новый кабинет должен будет главным образом заняться вопросами экономического и финансового порядка», а он, Коноэ, «не чувствует себя достаточно компетентным, чтобы обеспечить разрешение этих вопросов». Тем временем министр хранитель печати Юаса и бывший премьер Окада стали выдвигать кандидатуру бывшего морского министра Ионай. Через Харада была даже достигнута определенная договоренность по этому вопросу с Сайондзи. 14 января, как только было объявлено об отставке кабинета Абэ, Юаса обменялся [323] мнениями с Хиранума, Окада и Коноэ, и после этого Ионай было поручено формирование кабинета. Вначале предполагалось также выяснить мнение бывшего министра хранителя печати Макино, который считался негласным представителем проанглийской и проамериканской группировки. Но потом от этого отказались, поскольку Сайондзи посчитал это излишним и даже вредным.
В то время Ионай считали первым кандидатом на пост начальника Главного морского штаба вместо Фусими. Тем не менее он вынужден был уйти с военной службы и приступить к формированию кабинета. При посредничестве Харада советниками Ионай по формированию кабинета были назначены бывший министр финансов Исибаси и бывший министр благосостояния Хиросэ.
Судя даже по всем этим частностям, выдвижение Ионай было осуществлено проанглийски и проамерикански настроенными дзюсинами. Армия и обновленческие группировки выступали против кандидатуры Ионай. Коноэ тоже была крайне неприятна излишняя активность Юаса и Окада. Следует отметить, что при формировании кабинета император приказал военному министру оказать Ионай поддержку, в связи с чем Хата остался на посту военного министра, что обеспечило нормальный ход формирования кабинета. В кабинет вошло два представителя от партии Минсэйто и по одному представителю от двух фракций партии Сэйюкай. Представителям партий было предложено руководство такими важными с точки зрения экономики министерствами, как министерство финансов, министерство сельского хозяйства и лесоводства и др. Тем самым премьер дал понять, что он уважает старые партии. Министром торговли был назначен представитель финансовых кругов Фудзивара Гиндзиро. Такой состав кабинета Ионай вызвал серьезное недовольство армии и связанных с ней обновленческих группировок. Это нашло свое выражение также и в отставке правительственных советников — вице-адмирала Суэцугу, генерала Мацуи и бывшего президента компании ЮМЖД Мацуока, несмотря на настоятельные уговоры Ионай, предлагавшего им остаться на обоих постах. [324]
Антивоенная речь Сайто Такао
1 февраля после перерыва возобновила свою работу 75-я сессия парламента. 2 февраля в связи с интерпелляцией депутата от партии Минсэйто Сайто Такао возник так называемый «инцидент Сайто», принявший серьезную политическую окраску. В своей речи Сайто подверг критике заявление Коноэ и «новый порядок» в Восточной Азии. Сайто выразил сомнение по поводу целесообразности установления нового политического режима в Китае и заявил о необходимости призвать к ответственности правительство за его деятельность со времени китайских событий. О его речи в целом трудно получить ясное представление, поскольку вся ее вторая половина была изъята из стенограммы.
Премьер-министр Ионай ограничился лишь обычным ответом на интерпелляцию Сайто. Но после закрытия заседания представители армии подняли шумиху о том, что речь Сайто оскверняет «священную войну». Узнав об этом, руководство партии Минсэйто стало спешно искать путей для урегулирования конфликта. Оно исключило Сайто из партии. Но на этом дело не кончилось. Усилиями армии и правительства «инцидент Сайто» был раздут. Внутри парламента представители обновленческой фракции партии Сэйюкай, группы «Дзикёку досикай», Социалистической массовой партии и других групп потребовали наказания Сайто. Депутаты от партии Минсэйто и ортодоксальной фракции партии Сэйюкай вначале протестовали против лишения Сайто депутатского мандата, но в конце концов под давлением военщины вынуждены были сдаться. При голосовании предложения о лишении Сайто депутатского мандата против голосовали Макино Рёдзо и Мияваки Тёкити из ортодоксальной фракции партии Сэйюкай. Представители Социалистической массовой партии Абэ Исоо и Катаяма Тэцу отсутствовали. «Инцидент Сайто» оказал большое воздействие на политические партии, резко усилил имевшиеся в них внутренние разногласия и чуть не привел к их роспуску. Внутри партий появились сторонники создания милитаристских политических партий, стремившиеся вступить в блок с военщиной[325] и воспользоваться ее влиянием. Появились и их противники. В ортодоксальной фракции партии Сэйюкай, пять членов которой голосовали против лишения Сайто депутатского мандата, возникли две группировки (Кухара и Хатояма), которые придерживались противоположных взглядов по вопросу о наказании голосовавших против. В конце концов эти разногласия привели к расколу. В Социалистической массовой партии тоже возникли острые разногласия по вопросу о наказании тех ее депутатов, которые отсутствовали во время голосования. Дело кончилось тем, что их либо исключили, либо они сзади ушли из партии. Несколько ранее была организована Лига пяти фракций, в которую вошли наиболее влиятельные представители обеих фракций партии Сэйюкай, Социалистической массовой партии, группы «Дзикёку досикай» и Первого клуба депутатов (все эти партии и группировки решительно настаивали на наказании Сайто и стремились добиться прямого столкновения между военщиной и партией Минсэйто). В конце марта эта лига, пополнившаяся представителями партии Минсэйто, была преобразована в Лигу депутатов парламента по завершению священной войны и выступила за создание общенациональной партии на основе роспуска старых политических партий. Одновременно с этим группа Абэ Исоо, состоявшая из лиц, исключенных или ушедших из Социалистической массовой партии, 12 мая, заручившись поддержкой Японской федерации труда, приступила к созданию Народной партии трудящихся (Кинро кокуминто). Однако министерство внутренних дел запретило создание этой партии, мотивируя свое решение наличием серьезной опасности, что эта партия может воспользоваться тактикой народного фронта, выдвинутой Коминтерном. Так подготовлялась почва для будущего движения за новую политическую структуру.
Среди событий того времени обращает на себя внимание замена министра хранителя печати, которая была проведена 1 июня. В связи со слабым здоровьем министра хранителя печати Юаса примерно с апреля встал вопрос о назначении его преемника. При единодушной поддержке Сайондзи, Коноэ, Окада и Ионай на [326] этот пост был назначен Кидо Коити. Газета «Токио асахи симбун» в тот же день писала: «Пожелание замены министра хранителя печати Юаса первыми стали активно проявлять представители обновленческого лагеря». По мере того, как увеличивалось влияние военщины, должность министра хранителя печати приобретала важную роль в деле контроля над военщиной. Замена Юаса известным своим практицизмом Кидо означала, что дзюсины проанглийской и проамериканской группировок лишились своего главного тормоза, сдерживавшего военщину. Это имело серьезные последствия.
Тем временем кабинет Ионай прилагал усилия к тому, чтобы покончить с беспокойством, охватившим общество, и стабилизировать жизнь народа. В основу своей политики он положил такие практические мероприятия, как импорт риса из-за границы, немедленную ликвидацию электрического и угольного голода, сокращение правительственных платежей и т. п. Одновременно кабинет Ионай реорганизовал движение за всеобщую мобилизацию национального духа в движение за «духовное и материальное единство», которое более отвечало создавшейся ситуации. Это движение нашло выражение в сокращении потребления, усиленном поощрении накоплений, в карточной системе, в принудительных поставках риса, в поддержке движения за служение отечеству через производство и т. п. Предполагалось, что именно таким путем «движение за духовное и материальное единство» будет способствовать стабилизации жизни народа.
Однако в результате экстренных мер, принятых кабинетом Ионай, произошло дальнейшее обострение противоречий японского империализма, наметился общий застой производства. Это привело к тому, что все сильнее стали раздаваться голоса, требовавшие стабилизации жизни народа вопреки движению за всеобщую мобилизацию национального духа и всестороннему бюрократическому контролю.
Политика экспансии на юг
В качестве основных пунктов внешнеполитической программы кабинет Ионай выдвинул «урегулирование [327] китайского инцидента» и «урегулирование международных отношений на независимой основе».
В целях урегулирования китайского инцидента Япония, исходя из основного курса, который был принят еще кабинетом Абэ, активизировала свою деятельность по созданию нового центрального правительства в Китае. Но, как уже было отмечено выше, выдвинутый Японией план создания нового правительства не был слишком привлекателен для группировки Ван Цзин-вэя; не возлагало на него особых надежд и японское правительство. Сайто в своей речи также подверг резкой критике решение об организации в Китае нового центрального правительства.
Что касается армии, то, не добившись обеспечения мира с помощью выдвижения Ван Цзин-вэя, она наряду с поддержкой Ван Цзин-вэя предприняла ряд попыток установить контакт с Чунцином через некоего Сун Цзы-ляна, младшего брата Сун Цзы-вэня. Предполагалось, что результаты такого контакта могли быть благоприятными, но в конце концов подобные попытки были прекращены, поскольку они могли отрицательно сказаться на создании правительства Ван Цзин-вэя.
В результате трехдневных переговоров, происходивших с 24 января в Циндао между Ван Цзин-вэем, главой временного правительства Ван Кэ-мином и главой обновленного правительства Лян Хун-цзы было принято следующее решение: после сформирования центрального правительства временное правительство преобразовать в Политический совет Северного Китая с теми же полномочиями, а обновленное правительство слить с центральным правительством. 20 марта открылось совещание Центрального политического совета, а 30 марта была проведена церемония возвращения столицы (Нанкина) новому правительству. Так появился политический режим Ван Цзин-вэя. Японское правительство направило к Ван Цзин-вэю со специальной миссией бывшего премьер-министра Абэ, передавшего поздравления по случаю создания правительства. После этого между обоими правительствами начались переговоры о заключении договора. [328]
Создание политического режима Ван Цзин-вэя привело к новому обострению противоречий между Японией и великими державами (об этом можно судить хотя бы потому, что на следующий же день государственный секретарь США Хэлл заявил, что США отказываются признать правительство Ван Цзин-вэя) и еще больше затруднило достижение соглашения с чунцинским правительством.
Что касается выполнения пункта программы об «урегулировании международных отношений на независимой основе», то в отношении к европейской войне Ионай придерживался политики невмешательства, принятой его предшественником Абэ. Но в целом внешняя политика Ионай не могла не претерпеть изменений, поскольку все попытки Абэ добиться пересмотра японо-американского торгового договора или заключения временного соглашения окончились безрезультатно. 26 января вступило в силу заявление о денонсации японо-американского торгового договора. Министр иностранных дел Арита писал по этому поводу следующее: «Кабинет Ионай... всячески избегал союза с Германией и Италией. Но в то же время, учитывая взаимоотношения, сложившиеся после заключения Антикоминтерновского пакта, и внутриполитическое положение в стране, он взял курс на установление более тесных отношений с Германией и Италией в таких рамках, которые не вели к непосредственному заключению военного союза». Далее Арита отмечал, что кабинет Ионай стремился обеспечить «мирное проникновение в страны Южных морей и установить с ними более тесные экономические отношения»{201}. Отмеченная выше тенденция особенно усилилась после того, как Германия вторглась в Норвегию и Данию (апрель), а затем сокрушила Голландию, Бельгию и Францию (май). Эти события содействовали также росту влияния сторонников «твердого курса», которые считали политику кабинета Ионай вялой. [329]
21 января, вскоре после прихода к власти кабинета Ионай, в открытом море в 35 милях от Носима (префектура Тиба) английский военный корабль внезапно остановил и подверг осмотру возвращавшийся из Америки японский пароход «Асама-мару». В результате осмотра англичане задержали 21 немецкого подданного, которые плыли на «Асама-мару» в качестве пассажиров. Япония раньше уже заявляла, что одна из воюющих сторон может требовать передачи ей с судов нейтральной страны из ляц другой воюющей стороны только военных, находящихся на действительной службе. В связи с этим 22 января японское правительство заявило английскому правительству протест. Инцидент с «Асама-мару» послужил началом для организации сильного антианглийского движения в Японии.
В этот же период Япония усилила свою активность в странах Южных морей. 2 февраля японское правительство предложило правительству Голландии заключить на основе взаимного благоприятствования соглашение, по которому Голландия дала бы обязательство не принимать ограничительных мер в отношении внешней торговли и т. п. Этим соглашением Япония стремилась обеспечить себя нефтью и другими стратегическими ресурсами. В марте японское правительство приняло план, который ставил своей целью самообеспечение стратегическими материалами без помощи Америки. В связи с этим в Японии еще более возросла заинтересованность в странах Южных морей. Вследствие расширения масштабов войны в Европе 15 апреля министр иностранных дел Арита выступил с заявлением, в котором подчеркнул, что японское правительство было бы «глубоко озабочено каким-либо изменением в статус-кво Голландской Индии». Англия и Франция в целом согласились с этим заявлением, а Голландия и Америка ответили, что они отвергают вмешательство в дела Голландской Индии. В мае, когда германская армия вторглась в Голландию, генерал-губернатор Голландской Индии сообщил о снятии ограничений на экспорт в Японию нефти, олова, каучука и других видов сырья. Однако Япония этим не удовлетворилась. Она требовала снятия ограничений на экспорт в Японию ряда других важнейших[330] материалов и вывоза гарантированного количества стратегических материалов. В июне Япония укрепила свои позиции на юге, заключив с Таиландом договор о дружбе. Вслед за этим Япония потребовала, чтобы Французский Индо-Китай прекратил провоз военных материалов для Китая и допустил японскую военную миссию для контроля над выполнением этого требования. Власти Французского Индо-Китая приняли японские требования как раз в день капитуляции Франции. В этот период правительство США предложило правительству Японии подписать совместную декларацию о недопущении изменения статус-кво в южной части Тихого океана. Но Арита заявил, что принятие подобной декларации представляется затруднительным, поскольку в отношениях между Японией и Америкой существуют многочисленные нерешенные вопросы, в том числе и вопрос о денонсации торгового договора.
Одновременно Япония потребовала от Англии вывода войск из Шанхая, а также закрытия Гонконга и Бирманской дороги, использовавшихся для перевозок военных материалов в Китай. В связи с этим Англия заявила правительству США, что она не способна в одиночку обеспечить защиту Малайи и Голландской Индии. Англия потребовала, чтобы США определили свою политику в отношении Японии, и заявила, что будет следовать избранной Америкой политике, будь то политика «твердого курса» или «политика умиротворения». Но правительство США отказалось определить свой политический курс, и английское правительство решило закрыть на три месяца Бирманскую дорогу. Этот факт свидетельствовал о возрождения тенденции к заключению «дальневосточного Мюнхена».
Тем временем в Японии, главным образом в армии, снова активизировалась деятельность прогерманских элементов. После заключения советско-германского пакта о ненападении армия тоже стала поддерживать политику невмешательства в европейскую войну и сосредоточения всех сил на урегулировании японо-китайского инцидента. Но это была лишь политика выжидания благоприятного момента для развязывания новой агрессивной войны. Согласно принятому в декабре 1939 года неправленному [331] плану военных приготовлений лишь 40 процентов расходов военного бюджета и 20 процентов важнейших материалов планировалось на ведение японо-китайской войны. Остальное направлялось на расширение вооружений. Успехи германского «блиц-крига» в Европе в значительной степени усилили позиции сторонников заключения тройственного военного союза. В связи с этим усилилась тенденция к урегулированию отношений с Советским Союзом и экспансии на юг. Японский посол в Советском Союзе Того начал переговоры о заключении японо-советского пакта о нейтралитете.
Такова была международная обстановка, когда министр иностранных дел Арита решил выступить с декларацией о независимости Восточной Азии, которая ставила своей целью завершение японо-китайской войны и обеспечение стабильности Восточной Азии. Замысел состоял в том, чтобы заявлением о принятии позитивной внешней политики откликнуться на резолюцию Лиги депутатов парламента по завершению священной войны и на другие решения, требовавшие поворота во внешней политике, и тем самым укрепить позиции кабинета Ионай. Однако в связи с протестом армии, подчеркивавшей, что это заявление противоречит политике кабинета, проводившейся им до самого последнего момента, оно было изменено и передано по радио под названием «Международное положение и позиция Японии». При этом начальник Информационного бюро министерства иностранных дел Сума, сообщивший корреспондентам о наличии разногласий между армией и министерством иностранных дел, был подвергнут допросу в жандармерии.
5 июля был раскрыт план убийства отрядом «симпэйтай» представителей проанглийской и проамериканской группировок, в том числе и премьер-министра Ионай. Этот факт свидетельствовал о том, что интриги армии и связанных с нею правых и обновленческих группировок, направленные на замену кабинета, уже таили в себе серьезную угрозу. Этот факт означал, что наступило время для решительного шага в деле осуществления агрессии в южном направлении, которая была чревата опасностью войны с Англией и Америкой. [332]
