header left
header left mirrored

1. Крах экономики

Сайт «Военная литература»: militera.lib.ru Издание: История войны на Тихом океане (в пяти томах). — М.: Издательство Иностранной литературы, 1957, 1958.

Всеобщая мобилизация в военное производство

Признаки поражения на фронте остановились все более отчетливыми. Ощущалась острая необходимость в расширении военного производства, в первую очередь производства самолетов и судов. С 1942 года стали осуществляться мероприятия по повышению общего промышленного потенциала, а также мероприятия по перераспределению сырья, средств промышленного оборудования и т. д. И без того скудное гражданское производство было сокращено до минимума, а высвободившиеся производственные мощности мобилизованы в военное производство. В связи с этим старые формы государственного контроля с помощью контрольных ассоциаций оказались недостаточными. С ухудшением военного положения обострялось соперничество армии и флота в вопросах размещения заказов и снабжения. Остро ощущалась необходимость создания государственного органа, который был бы наделен большими правами в области единого производственного планирования и руководства приоритетными производствами. В конце концов в сентябре 1943 года были ликвидированы министерство торговли и промышленности и Плановое бюро и создано министерство вооружений, которое возглавил премьер-министр Тодзио.

Министерство вооружений получило право контроля над всей военной промышленностью, за исключением судостроительных арсеналов и арсеналов по производству вооружения, находившихся в непосредственном подчинении [91] морского и военного министерств; оно полностью распоряжалось производственным оборудованием, рабочей силой, сырьем, денежными средствами и имело право требовать роспуска или объединения компаний. Считают, что это была высшая форма подчинения государственного аппарата интересам монополий. Но министерство вооружений не могло в достаточной степени эффективно использовать свои права и осуществлять полный контроль над военным производством. Дело в том, что соперничество между дзайбацу, борьба монополий за получение максимальных прибылей все более обострялись, причем не так-то легко было заставить военное и морское министерства отказаться от своего привилегированного положения в пользу министерства вооружений, и чем скуднее становились запасы материалов, тем сильнее обострялась борьба за получение большей доли в этих запасах.

Одновременно с созданием министерства вооружений был принят закон о военно-промышленных компаниях.

На основании этого закона компаниям, ведавшим определенными отраслями военного производства, вменялись особые обязанности и предоставлялись привилегии: они должны были подчиняться приказам «ответственных за производство лиц», назначаемых правительством; правительство могло определять «сроки, планы, количественные показатели и другие важнейшие элементы производства» и осуществлять контроль над материальными средствами, капиталами, рабочей силой и т. д. С другой стороны, военно-промышленные компании пользовались особым приоритетом при распределении материалов, денежных фондов, рабочей силы, им гарантировалось получение прибылей с помощью правительственных субсидий и компенсация убытков.

Так была создана система, имевшая своей целью обеспечение резкого подъема производства в пяти сверхприоритетных отраслях, в том числе производства самолетов и судов.

Первый список военно-промышленных компаний был опубликован в январе 1944 года. В него вошло 150 компаний, в первую очередь связанных с самолетостроением. [92] В апреле в этот список было включено еще 424 металлургические, угольные, газовые, электрические компании. В октябре добавились еще 97 компаний, находившихся в Корее и на Тайване. Таким образом, общее число военно-промышленных компаний достигло 671. Нельзя также пройти мимо так называемой «национализации» военных предприятий. В начале 1945 года, когда стратегические бомбардировки, осуществлявшиеся американскими летающими крепостями Б-29, становились все более ожесточенными, монополии потребовали передачи под государственное управление военных предприятий с тем, чтобы государство само возмещало убытки на этих предприятиях. Они хотели добиться гарантии «предпринимательской» прибыли (минимум 5 процентов), а убытки в результате военных действий через государство переложить на народные массы. Так, авиационная компания Накадзима была объявлена 1-м государственным арсеналом вооружений (апрель 1945 года), а авиационная компания Каваниси — 2-м арсеналом вооружений (июль). Другие крупнейшие компании, например компанию «Мицубиси дзюкогё», «национализировать» не успели, так как наступило поражение и капитуляция.

При такой системе контроля все силы экономики оказались сконцентрированными в военном производстве. В 1940–1944 годах очень быстро росла общая сумма военных расходов, увеличивалась их доля в национальном валовом продукте, в то время как потребительские расходы и средства частного капитала в мирных отраслях резко сокращались.

Применялись всевозможные меры для того, чтобы сконцентрировать денежные средства в военном производстве. С помощью системы финансового контроля (от закона «О регулировании чрезвычайных денежных фондов», принятого немедленно после начала войны с Китаем, до указа «О финансовых контрольных ассоциациях», изданного в апреле 1942 года), которая вела к концентрации банковских средств и усиливала контроль банков над народным хозяйством, все большая и большая доля финансовых средств направлялась в военные отрасли промышленности.[93]

Сокращение невоенного производства (в млрд. иен)

 

  Годы
1940 1941 1942 1943 1944
Национальный валовой продукт (I) 39,8 40,3 40,6 45,1 49,3
Военные расходы центрального правительства (II) 4,7 6,6 9,9 14,5 20,2
Военные отрасли среди частного валового капиталонакопления (III)   2,8 2,5 4,5 4,9
II + III / I 11,8% 23,3% 30,5% 42,1 % 50,9%
Потребительские расходы и частное капиталонакопление в невоенных отраслях 26,7 27,5 24,7 23 19,2
IV/ I 67,1% 68,2% 60,8% 51,0% 38,9%

 

Таблица составлена на основании данных, приводимых в книге Japan's economy in war and reconstruction by Jerome B. Cohen, N-Y, 1949 (русский перевод Дж. Б. Коен, Военная экономика Японии, Издательство иностранной литературы, М., 1951). 

В январе 1944 года начала действовать «система приписного финансирования военно-промышленных компаний», согласно которой компании военной промышленности получили возможность почти полностью удовлетворять [94] свои финансовые нужды в специальных банках, к которым они были приписаны.

Кроме того, осуществлялась система предварительного авансирования заказов на вооружение. Как только правительство делало заказ на военные материалы, оно немедленно авансировало компанию на сумму, равную половине стоимости заказа. В трех сверхприоритетных отраслях — самолетостроении, судостроении и машиностроении — авансы составляли 50–70 процентов общего капитала. Сплошь и рядом предприятия получали заказы, значительно превышавшие их производственные возможности. Такие компании тяжелой промышленности, как «Мицубиси дзюкогё», «Хитати сэйсакусё», «Сибаура сэйсакусё», «Мицубиси дэнки», «Икэгаи тэкко», «Расу дэнко», «Исикавадзима дзосэн», «Дзидося когё» и другие, иногда получали заказы, в 3–6 раз превышавшие их производственную мощность; в соответствии с этим им и выплачивались авансы. Сверх этого военная промышленность поощрялась субсидиями и дотациями.

Доля правительственного авансирования в общем капитале основных авиационных компаний

 

Компания Второе полугодие 1942 г.   Первое полугодие 1943 г.  
млн. иен % млн. иен %
«Мицубиси дзюкогё» 1232 63,5 1279 59,1
«Накадзима хикоки» 406 39,1 527 37,2
«Кавасаки кокуки» 139 60,2 136 51,3
«Каваниси кокуки» 88 34,0 146 39,3
«Татикава хикоки» 55 38,0 67 34,0
«Хитати кокуки» 39 34,2 38 27,8

 

Сведения взяты из книги Иноуз, Усами «Кики-ни окэру нихон сихонсюги-но кодзо» («Структура японского капитализма в кризисный период»), стр. 128. 

В целях концентрации всех производственных мощностей в военном производстве, в котором господствовал [95] крупный капитал, все более упорно осуществлялось так называемое «упорядочение» мелких и средних предприятий и легкой промышленности. В 1942 году было слито 410 предприятий с капиталом 2,9 миллиарда иен, в 1943 году — 570 предприятий с капиталом 7,8 миллиарда иен.

В результате ликвидации и слияния из 300 предприятий по производству красителей осталось 60, из 20 цементных компаний — 6, из 800 стекольных заводов — 90, из 334 судостроительных компаний — 10, из 700 кожевенных предприятий — 28. Довоенные мощности по производству хлопчатобумажной пряжи и штапельного волокна (всего 13 700 тысяч веретен) были сокращены на 77 процентов, а число компаний сократилось до 10.

В то время как крупные компании переходили на производство военной продукции, прядильное оборудование небольших фабрик обращалось в железный лом. Производство хлопчатобумажных тканей достигло высшей точки в 1937 году и составило 4,8 миллиарда квадратных ярдов, из них на экспорт пошло 2,7 миллиона квадратных ярдов, в 1941 году оно сократилось до 1,3 миллиарда квадратных ярдов, из них на экспорт пошел 1 миллиард квадратных ярдов; в 1943 году — до 1 миллиарда квадратных ярдов, из них экспорт составил 150 миллионов квадратных ярдов, а в 1945 году экспорт составил лишь 100 миллионов квадратных ярдов. Неуклонно сокращалось производство шелковой пряжи: в 1936 году оно составило 720 тысяч кип, из них на экспорт пошло 500 тысяч кип, в 1941 году было произведено 680 тысяч кип, из них на экспорт пошло 150 тысяч кип, в 1943 году было произведено 300 тысяч кип (экспорта не было) и в 1945 году 110 тысяч кип (экспорта не было). Происходило катастрофическое сокращение производственных мощностей в хлопчатобумажной промышленности — в 1936 году было 420 тысяч текстильных машин, в 1941 году — 450 тысяч, в 1943 году — 310 тысяч, в 1945 году — 160 тысяч.

Принудительный набор рабочих

На военное производство были мобилизованы не только финансы, сырье, материалы, но и все, кто только мог [96] работать, за исключением солдат, причем рабочая сила черпалась также из сельского хозяйства, которое само нуждалось в рабочей силе для производства продовольствия в соответствии с требованиями военного времени. Главным источником пополнения рабочей силы было по-прежнему сельское население. В военную промышленность шли также работники доведенных до разорения мелких и средних предприятий и низшие слои городской мелкой буржуазии. Как видно из приведенной ниже таблицы, количество рабочих, мобилизованных в военную промышленность, достигло своего максимума в 1942–1943 годах.

Количество мобилизованных рабочих, направленных в важнейшие отрасли промышленности 1939–1945 гг.

 

Год Годовой итог Нарастающий итог
1939 850 850
1940 52 692 53 542
1941 258 192 311 734
1942 311 692 623 383
1943 699 728 1 323 111
1944 229 448 1 552 559
1945{~1} 477 41 1 600 300
Всего 1 600 300 1 600 300

 

{~1}По август 1945 года. 
Примечание. Под мобилизованными рабочими здесь подразумеваются мужчины, работающие в основных отраслях промышленности по принуждению со стороны правительства. (Дж. Б. Коен, Военная экономика Японии, Издательство иностранной литературы, М., 1951, стр. 308.) 

Кроме того, росло число крестьян, женщин, юношей и подростков, добровольно уходивших на предприятия из-за боязни получить белую бумажку, которая означала приказ явиться на место трудовой повинности. [97]

Само собой разумеется, что мобилизованные рабочие в принудительном порядке прикреплялись к предприятию и не имели права уйти с него; то же самое случалось и с рабочими, попавшими на завод вне мобилизации.

В 1944 году было проведено закрепление рабочих всех военно-промышленных компаний. На предприятиях этих компаний рабочих заставляли работать в исключительно тяжелых условиях, даже применение трудового законодательства здесь было исключено. Так, народ согнали на принудительные работы, а к концу войны в стране был создан режим военной тюрьмы, на многих предприятиях рабочие работали под присмотром жандармов.

Но, как это видно из таблицы, в 1944 году число людей, которых можно было мобилизовать в военную промышленность, приблизилось к своему пределу. Тогда началась мобилизация учащихся и женщин. Мобилизация учащихся началась в 1943 году и осуществлялась министерством просвещения, но на следующий год этим занялось министерство народного благосостояния. В апреле 1944 года были отменены все ограничения и промышленность стала поглощать огромные массы учащейся молодежи. К 1945 году в военном производстве работало свыше 3 миллионов учащихся; таким образом, в 1944–1945 годах они явились основным источником, из которого черпалась замена рабочих, призванных на военную службу. Планировалось создание школ-фабрик, но практически это было осуществлено лишь в незначительном количестве, так как структура школ не соответствовала заводской. Труд учащихся оплачивался не по количеству выполняемой работы, а в зависимости от класса, в котором они учились, и от пола. К тому же плата за работу производилась через учебное заведение, при этом в принудительном порядке удерживались сбережения, которые предполагалось выдать учащимся по окончании учебного заведения. Продолжительность рабочего дня составляла 10 часов, но предприниматели имели право оставлять учащихся на 2 часа сверхурочной работы без дополнительной оплаты, что должно было служить проявлением патриотизма учащихся. Учащиеся [98] сильно возмущались низким уровнем своей заработной платы по сравнению с постоянными рабочими, а также тем, что они не получали денег на руки. Неудивительно поэтому, что были назначены специальные осведомители для слежки за «опасными мыслями» среди учащихся.

Недостаток мужской рабочей силы восполнялся женским трудом. За 1940–1944 годы число молодых женщин, занятых в производстве, возросло на 1 260 тысяч человек. Власти вначале не решались на мобилизацию женщин, так как это могло «оказать вредное влияние на патриархальные устои империи», но в конце 1943 года были сформированы женские отряды служения отечеству через производство, через которые незамужние женщины привлекались на краткосрочную работу в течение полугодия. В июне были внесены изменения в указ «О контроле над рабочей силой»; согласно этим изменениям было определено 17 профессий, которыми запрещалось заниматься мужчинам. Для выполнения работ, связанных с этими профессиями, стали использовать женщин — членов отрядов служения отечеству через производство. В 1944 году произошла реорганизация этих отрядов, после чего они стали называться «Женским добровольческим корпусом». В феврале 1944 года всех незамужних «неработающих» женщин в возрасте от 12 до 39 лет через «соседские группы» вынудили вступить в отряды Женского добровольческого корпуса. Численность этих отрядов к марту 1945 года превысила 450 тысяч человек. В то время как девушки из состоятельных классов, как правило, избегали трудовой повинности, устраиваясь на конторскую работу в компании, где служили их отцы или родственники, большое число простых женщин были прикреплены к военному производству. Законодательные акты по охране труда, запрещавшие работу женщин и детей в ночную смену и ограничивавшие их использование на опасных работах, в большинстве случаев игнорировались, а на Хоккайдо женщины использовались даже в качестве шахтеров.

Кроме того, в Японию было ввезено большое количество корейцев. В 1945 году среди 412 тысяч рабочих [99] угольных шахт насчитывалось 136 тысяч корейцев. Издалека в Японию были пригнаны китайцы, которых обрекли на рабский труд на шахтах и рудниках и с жизнью которых совершенно не считались.

В результате всех этих мероприятий в марте 1945 года среди постоянных рабочих женщины составляли 11 процентов, студенты и школьники — 14 процентов. Возьмем, например, судостроительную промышленность: средний состав рабочей силы на 8 крупнейших судостроительных верфях в октябре — ноябре 1944 года складывался следующим образом: мобилизованных рабочих японцев — 45 процентов, постоянных рабочих — 20 процентов, учащихся — 10 процентов, заключенных — 9 процентов, корейцев — 8 процентов, женщин — 4 процента, военнопленных — 3 процента, китайцев — 1 процент.

По сообщению газеты «Майнити» от 20 марта 1945 года, в авиационную промышленность были мобилизованы даже глухонемые и слепые. Это была действительно страшная мобилизация «под метелку».

Развал военного производства

На первый взгляд казалось, что в результате того, что все деньги, материалы, люди были брошены в военную, и прежде всего в авиационную и судостроительную промышленность, военное производство достигло кульминационного пункта своего развития. Но, если тщательно проанализировать приводимую на следующей странице таблицу, можно будет легко понять, насколько эфемерным и противоречивым был этот, на первый взгляд, нормальный рост производства.

Производство основных материалов — угля, чугуна, стали, алюминия, — достигнув высшей точки в 1943 году, уже в 1944 году резко пошло на убыль. Производство товаров народного потребления с каждым годом сокращалось, а в 1943–1944 годах оно полностью развалилось. Таким образом, в тот момент, когда военное производство достигло своей высшей точки, началось резкое [102] сокращение производства основных материалов и быстрый развал основных отраслей промышленности; как уже отмечалось выше, подходили к концу резервы рабочей силы, потребление сократилось настолько, что не могло обеспечить народу даже физического существования. Все это означало, что начали разрушаться сами основы экономики и что если даже и удалось в результате использования наличных запасов поднять производство вооружения на высокий уровень, то этот подъем был недолговечным и должен был оборваться через несколько месяцев.

Важнейшие экономические показатели Японии (1937–1945)

 

  Единица измерения 1937 1938 1939 1940 1941 1942 1943 1944 1945
Общий индекс производства 100 100 107 112 114 117 113 132 144 57
Индекс производства обрабатывающей промышленности 100 100 105 ПО 111 114 110 130 144 56
Индекс производства добывающей промышленности 100 100 107 113 124 123 126 133 119 51
Добыча угля млн. т 45,3 48,7 52,4 57,3 55,6 54,2 55,5 49,3 23,3
Добыча железной руды тыс. т 624 732 910 1092 1380 2160 2630 3504 1174
Производство электроэнергии млрд. квт-ч 27,2 29,3 29,9 31,5 33,9 33,6 33,9 32,2 20,1
Чугун тыс. т 2400 2676 3312 3660 4308 4416 4416 2796 984
Сталь тыс. т 5796 6468 6696 6852 6840 7004 7824 5916 2088
Алюминий тыс. т 14,0 20,7 26,9 40,9 71,7 103,1 141,4 110,4 8,7
Медь тыс. т 86,8 95,3 96,0 99,8 100,6 105,2 124,8 99,0 40,2
Цемент тыс. т 5988 5448 5476 6048 5832 4356 3744 2944 1176
Судостроение тыс. брутто-т 451 442 324 226 260 424 1124 1584 490
Производство самолетов штук 2700  —  —  — 2664 9206 16264 28392 11000
Производство станков штук 1823 5607 5570 4842 3838 4236 5011 4487 609
Производство хлопчатобумажной пряжи тыс. т 720 553 ?05 415 308 162 96 56,4 24
Производство искусственного шелка тыс. т 152 97 108 98 76 43 23 10 2,4
Производство штапельного волокна » « 79 149 137 130 134 79 55 38 10
Производство хлопчатобумажных тканей млн. м 4032 2760 2472 2196 1116 924 900 149 48
Общая площадь обрабатываемой земли тыс. тё(тё — 0,99 га) 6098 6078 6079 6007 6056 6028 5982 5843 5346
Сбор риса млн. коку 66,3 65,9 68,9 60,9 55,1 66,8 62,8 58,6 39,1

 

Таблица составлена на основании данных, приводимых в Monthly Bulletin ci Statistics. U. N. N., 6, 1950. Japanese Economic statistics. 1948, 3, GHQ SCAP. 

Производство оружия (в ценах 1945 г., в млрд. иен)

 

1941 1942 1943 1944
5,1 6,7 10,8 15,6

 

Материалы Американского управления по изучению результатов стратегических бомбардировок, «Крах военной экономики», стр. 57. 

Где же следует искать причины развала производства? В своей пропаганде правительство и капиталисты в качестве решающих факторов, приведших к краху военной экономики, указывают на то, что Япония вообще бедна природными ресурсами и что вдобавок к этому произошло ухудшение военной обстановки, усилилась морская блокада, в результате чего резко сократилось, а в конце концов и прекратилось снабжение материальными ресурсами из колоний и оккупированных территорий. Действительно, резкое сокращение транспортных возможностей и ввоза сырья имело место (см. таблицы). Действительно также и то, что это явилось серьезной помехой для производства. Тем не менее эти причины не были главными. [103]

Изменения тоннажа японского торгового флота

 

Конец месяца Наличный тоннаж (тыс. т) Число месяцев, прошедших от предыдущей даты
Ноябрь 1942 г. 5946  —
Декабрь 1943 г. 4944 13
Март 1944 г. 3966 3
Октябрь 1944 г. 2911 7
Апрель 1945 г. 1961 5

 

Материалы Американского управления по изучению результатов стратегических бомбардировок, «Крах военной экономики», табл. 52. 

Сокращение ввоза основного сырья (в тыс. тонн)

 

Годы Уголь Железная руда Сырая и очищенная нефть
1942 8750 4880 9270
1943 6030 3870 14560
1944 3140 1670 7040

 

(Источник тот же.) 

Основной причиной развала производства была сама агрессивная война, масштабы которой непрерывно расширялись после 1931 года. Все финансовые средства, материалы, рабочая сила концентрировались в военном производстве; крупному монополистическому капиталу в области производства вооружений обеспечивалась максимальная прибыль, в то же время произведенный продукт уничтожался на фронте и не поступал в воспроизводство. Поэтому если военная экономика существует длительное время, то от этого страдают не только невоенные отрасли — ее неизбежным следствием является сокращение и основных отраслей производства и самого военного производства, которое держится на них. В I — III томах данного исследования мы уже не раз писали о кризисах военной экономики, неоднократно повторявшихся после захвата Маньчжурии.

Эти кризисы удавалось временно облегчить при помощи хищнической системы производства, игнорировавшей условия воспроизводства, а также путем грабежа колоний, полуколоний и оккупированных территорий [104] — Кореи, Тайваня, Китая, стран Юго-Восточной Азии, но это только углубляло противоречия, загоняло их внутрь. Сокращение ввоза сырья, особенно резко усилившееся с ухудшением военной обстановки, сопротивление империалистическому грабежу со стороны народных масс Японии и народов колоний и оккупированных территорий, резкое падение производительности труда, усиление соперничества между монополиями, между армией и флотом, которые, принося в жертву чужие интересы, не хотели поступаться своими и стремились обеспечить себе прибыли и расширить производство вооружения, необходимого для военных действий на своем участке, — все эти факторы, наслаиваясь друг на друга, в конце концов привели к взрыву уже достаточно созревших противоречий, а от сокращенного воспроизводства привели вскоре к всестороннему краху военной экономики. Это делало военное положение безнадежным, что в свою очередь ускоряло развал производства. Подобный процесс взаимодействия развивался с неуклонно возрастающей скоростью.

Падение производительности труда имело для японской военной экономики не менее важное значение, чем нехватка сырья. По мере того как усиливалась и расширялась система принудительного труда, нашедшая свое выражение в мобилизации и «прикреплениях», движении служения отечеству через производство, мобилизации учащихся, создании женских отрядов, использовании рабского труда корейцев и китайцев, по мере этого возрастало и расширялось сопротивление рабочих, которое возникало и сознательно и стихийно и проявлялось в самых различных формах. Вместе с этим падала производительность труда. Современное производство несовместимо с рабским трудом. Даже в далеком прошлом, когда рабский труд вступил в противоречие с развивающимися производительными силами, это привело к гибели рабовладельческого строя. Еще больше это относится к современной промышленности, которая может развиваться только при условии добровольности труда рабочего, его любви к работе, старания и прилежности, при условии активного сотрудничества всего [105] коллектива рабочих. В Японии же в военные годы труд носил характер рабского труда, осуществляемого по принуждению властей; он означал ограбление рабочих, которые не могли даже рассчитывать на минимум зарплаты. При этом большинство населения начинало сомневаться в целях войны. Понятно, что в таких условиях не могло нормально осуществляться сложное и точное производство, как например производство самолетов.

В результате нескончаемых мобилизаций в армию из производства большими массами вырывались способные квалифицированные рабочие. К 1944 году из японского рынка труда было исключено около 9 миллионов человек — военных, вольнонаемных и гражданских лиц, переселившихся на оккупированные территории (общее число работоспособных в те годы было равно 33–35 миллионам человек). Был издан ряд законов, направленных на то, чтобы покрыть недостаток квалифицированной рабочей силы, который возник в результате нового резкого увеличения спроса на нее. На капиталистов была возложена обязанность подготовки квалифицированных рабочих, но капиталисты не желали тратить на это ни одного гроша, стремясь к тому, чтобы все расходы по подготовке квалифицированных кадров взяло на себя государство. Они отвергали любое предложение, которое хотя бы в малейшей степени противоречило условиям, гарантировавшим их предприятиям дешевую рабочую силу.

Таким образом, во время войны дело подготовки квалифицированных кадров было фактически заброшено, вследствие чего появилась острая нужда в этих кадрах. Нехватку квалифицированной рабочей силы пытались возместить интенсификацией труда и количественным увеличением рабочей силы с помощью мобилизованных рабочих и прочих мобилизаций «под метелку», о которых говорилось выше. Однако это чаще приводило к разбазариванию и без того скудных материалов и к ослаблению трудовой дисциплины. Ни «премии» водкой для поощрения увеличения выработки, ни террористический жандармский надзор не могли привести к повышению производительности труда. Рабочие уходили с предприятий, [106] где платили низкую заработную плату, и нанимались на поденные работы в качестве чернорабочих или же занимались кустарными промыслами у себя дома. На предприятиях увеличилось число прогулов. На одном из крупных авиационных заводов в г. Нагоя в 1944 году на работу не являлось в среднем 26 процентов рабочих, а на авиационных предприятиях всей префектуры Аити создалось такое положение, когда простои составляли в среднем 65 процентов рабочего времени. Такое снижение производительности труда явилось концентрированным выражением внутренних противоречий агрессивной войны и работающей на нее военной промышленности.

В свою очередь соперничество и борьба между монополиями, между армией и флотом, разрушая производство, обострялись и углублялись по мере того, как усугублялась нехватка денежных фондов, материалов и рабочей силы. Министерство вооружений оказалось не в состоянии наладить единое и рациональное руководство военным производством. После ухода Тодзио с поста министра вооружений его преемником стал способный крупный предприниматель представитель дзайбацу Мицуи — Фудзивара Гиндзиро. Казалось, что ему удалось добиться каких-то результатов, но ни он, ни кто-либо другой были не в силах положить конец соперничеству монополий и тем более соперничеству армии и флота в области производства вооружений.

Летом 1943 года Фудзивара, будучи правительственным инспектором, обследовал положение в области производства самолетов. Он пришел к выводу, что годовое производство самолетов, составлявшее тогда 8–10 тысяч машин, можно было увеличить до 53 тысяч. Для этого надо было только прекратить бессмысленную конкуренцию между армией и флотом и рационально использовать материалы. Эти цифры, по всей видимости, несколько преувеличены, но и из сказанного ясно, до какой степени доходило соперничество между армией и. флотом и между отдельными капиталистами, до какой степени возросла их алчность. В конце войны произошел почти анекдотический случай: армия решила сама построить [107] подводные лодки для снабжения армейских частей, но никак не могла наладить их производство. Флот предложил свою помощь, на что армия ответила отказом{347}. Предпринимались различные административные меры для осуществления обмена техническим опытом между компаниями, производящими вооружение, но практически этот обмен так и не был осуществлен.

Таким образом, когда военное производство достигло своей высшей точки, оно подготовило все условия для своего стремительного и всестороннего развала, и этот развал уже начался.

Разруха в сельском хозяйстве

Война не могла не оказать своего разрушительного влияния и на сельское хозяйство. Это влияние проявилось в различных областях. Во-первых, сократилась мужская рабочая сила в деревне. Если в 1940 году в деревне насчитывалось 6620 тысяч работающих мужчин, то в 1944 году это число уменьшилось до 5670 тысяч человек (примерно на миллион). Это серьезно повлияло на японское земледелие, слабо механизированное и основанное главным образом на ручном труде. В конце концов в феврале 1944 года правительство вынуждено было освободить сельскохозяйственных рабочих от трудовой мобилизации; были приняты меры по возвращению в сельское хозяйство крестьян, до этого мобилизованных в промышленность. С января 1945 года к работе в сельском хозяйстве были принудительно привлечены учащиеся сельскохозяйственных учебных заведений, сельских средних и женских школ, а также ученики старших классов сельских начальных школ.

Во-вторых, стал остро ощущаться недостаток средств производства, особенно удобрений. Вместе с недостатком рабочей силы и тягла это привело к снижению урожайности и сокращению обрабатываемой площади. В 1940–1944 годах площадь обрабатываемых земель уменьшилась [108]на 8,5 процента, особенно значительное уменьшение произошло в 1943–1944 годах.

В результате сократилось производство риса и других важнейших продуктов питания. Положение усугублялось сокращением сельскохозяйственного производства в Корее и на Тайване, снижением ввоза сельскохозяйственных продуктов из этих районов в связи с нехваткой транспортных средств (особенно это касается Тайваня).

Производство риса и его ввоз

 

Годы Посевная площадь (в тё Урожайность риса на тан (в коку) Общий сбор урожая (тыс. коку) Ввоз (тыс. коку) Ввоз из Кореи (тыс. коку) Ввоз из Тайваня (тыс. коку) Общий итог производства и ввоза (тыс. коку)
1941 3182020 1731 55088 8744 5235 1702 70769
1942 3164126 2110 66776 5588  — 1638 74003
1943 3110232 2022 62887  — 3500 1300 67687
1944 2979368 1569 58559  — 1421 151 60131
1955 2892660 1353 39149 110  —  — 39259

 

1 тан равно 0,1 те. Сведения взяты из «Нихон токэй нэнкан» («Японский статистический ежегодник»), разделы «Производство», «Потребление». 

С появлением признаков военного поражения резко уменьшился ввоз риса из Таи, Бирмы и других стран Юго-Восточной Азии. Продовольственный кризис был чреват катастрофическими последствиями.

Чтобы противостоять этому кризису, проводились мероприятия по обеспечению сельского хозяйства рабочей силой — возвращение в деревню сельскохозяйственных рабочих, трудовая повинность учащихся; была установлена система нормирования удобрений, кормов, сельскохозяйственных орудий. Осуществление этих мер при условии их нормального проведения в жизнь было бы [109] все же более полезно для увеличения производства продовольствия, чем непринятие никаких мер. Тем не менее эти мероприятия привели к укреплению связей между чиновниками и помещиками, державшими в своих руках аппарат нормирования, и ухудшили положение земледельцев. Мобилизация учащихся не столько способствовала росту производства, сколько вынуждала крестьян продолжать обработку земли и тем самым поддерживала систему помещичьего землевладения.

Но еще более важное значение имели политика цен и земельная политика. Цены на сельскохозяйственные продукты были закреплены указом «О контроле над ценами», изданным в сентябре 1939 года. В результате ухудшения условий сельскохозяйственного производства и роста инфляции доход крестьянских хозяйств начал падать, возникла серьезная опасность того, что земледельцы ограничатся производством риса для своих потребностей и бросят дальнейшую обработку своих участков. Чтобы предотвратить эту опасность, правительство в 1941 году повысило цены на рис, ввело поощрительные премии производителям за поставляемый рис. Таким образом, фактически была принята двойная система цен. С другой стороны, в декабре 1939 года, по закону «О контроле над арендной платой», было запрещено повышение арендной платы. После этого в июле 1941 года было произведено изменение цен на поставляемый государству рис. Была введена двойная система цен — на арендный рис, поставляемый помещикам, и рис, поставляемый производителями, причем цены на последний превышали цены на помещичий рис. При этом натуральная арендная плата вносилась таким образом, что арендатор передавал помещику, проживавшему в деревне, только рис, необходимый для удовлетворения его личных потребностей, а остальное сдавал государству, возвращая помещику полученное вознаграждение.

Может показаться, что такая политика была направлена на защиту интересов арендаторов и явилась ударом по помещикам. На самом деле эта политика преследовала цель усилить контроль помещиков и государства над [110] крестьянами — арендаторами и собственниками, облегчить изъятие продовольствия у крестьян, в том числе и продовольствия, шедшего на личное потребление. Помещик получил возможность спокойно ожидать, когда под принудительным воздействием властей, которые, конечно, стояли на его стороне, арендатор принесет ему арендную плату. Повышение арендной платы могла остановить лишь борьба крестьян, а не закон «О контроле над арендной платой», осуществлением которого ведали чиновники и помещики. Помещик под всякими предлогами, ломимо установленной законом денежной платы и риса для личного потребления, получал арендную плату натурой. Необходимо также подчеркнуть, что эта политика цен была направлена на удержание низких цен на рис, являвшихся основой низкой заработной платы.

С 1944 года принудительными поставками были обложены даже те крестьяне-бедняки, у которых не хватало риса для собственного потребления. Для каждой деревни устанавливалась определенная квота поставок риса с коллективной ответственностью за ее выполнение. Это напоминало систему круговой поруки внутри деревень и «пятидворок» (исторический предшественник «соседских групп»), установленную в эпоху владычества сегунов Токугава для обеспечения выплаты оброка и обработки земли крестьянами.

Закон «О контроле над обрабатываемыми землями», принятый в 1938 году, провозглашал укрепление прав арендаторов, принудительную передачу в собственность крестьян пустующих помещичьих земель. В действительности же он был направлен на то, чтобы еще сильнее привязать крестьян к земле. Так же как и принятые в следующем году закон «О контроле над сельскохозяйственным производством» и указ «Об управлении сельскохозяйственными угодьями», он являлся не чем иным, как орудием крепостнической эксплуатации крестьян. Эта цель особенно откровенно выражена в «Программе сохранения и создания хозяйств крестьян-собственников», которая отвергала принудительную передачу помещичьей земли и, наоборот, гарантировала возможность [111] изъятия земли у арендаторов помещиками, проживающими в деревне{348}.

Таким образом, сельскохозяйственное производство в силу своей сущности не затрагивало основ полуфеодальной помещичьей системы, а, наоборот, в условиях военного времени укрепляло ее позиции. Оно вело к усилению ограбления крестьян и не могло преодолеть тяжелого продовольственного положения и увеличить производство продуктов питания. Сельскохозяйственное производство неумолимо шло к своей гибели, а жизнь народа — к катастрофе.

Баснословные прибыли монополистического капитала

По мере того как расширялась война и связанная с ней система экономического контроля и тотальной мобилизации, увеличивалась концентрация и централизация капитала и производства в руках монополий, возглавляемых четырьмя крупнейшими дзайбацу. Крупный монополистический капитал все сильнее подчинял себе государственный аппарат. В условиях монополистического капитализма контролируемое хозяйство вовсе не означало органического планового контроля за, экономической деятельностью и наиболее рационального использования возможностей экономики. Оно выражалось исключительно в том, что государство вместе с крупнейшими монополиями в интересах этих монополий укрепляло их экономическое господство и обеспечивало им максимальную прибыль.

В области финансов пять крупнейших банков — «Тэйкоку гинко» (возникший после слияния «Мицуи гинко» и «Дайити гинко»), «Мицубиси гинко», «Сумитомо гинко», «Ясуда гинко» и «Санва» в 1944 году контролировали 70 процентов общей суммы вкладов в обыкновенные банки всей страны, 78 процентов банковских ссуд, 61 процент общей суммы ценных бумаг и капиталовложений. [112] Число обыкновенных банков с 245 в довоенные годы сократилось до 88. Около 70 процентов суммы страховых договоров приходилось на пять крупнейших страховых компаний, связанных с дзайбацу. Различные финансовые учреждения — в первую очередь Промышленный банк, Специальный банк, Центральный сельскохозяйственный фонд, — являвшиеся банками, в которых принимал участие государственный капитал, разделяли с банками дзайбацу их монопольное положение. При этом Японский банк, значительно увеличивший свои ссуды Специальному банку, Центральному сельскохозяйственному фонду, банкам дзайбацу и т. д., господствовал в финансовом мире Японии. На основании «системы приписного финансирования военного производства» Промышленный банк и пять крупнейших банков фактически монополизировали финансирование около 200 компаний военной промышленности.

Особенно интенсивно шел процесс концентрации производства в промышленности, производившей вооружение. С 1941 по 1945 год в области судостроения 2 судостроительных завода военно-морского флота и 11 частных заводов сосредоточили в своих руках 45 процентов всего строительства судов; в торговом судостроении 12 предприятий давали 70 процентов продукции этого рода; в самолетостроении 6 предприятий выпускали 33 процента всех самолетов; в моторостроении 4 предприятия давали 67 процентов общей продукции; 2 завода изготавливали 75 процентов всех пропеллеров; 75 процентов вооружения для военно-морского флота производили 5 военно-морских арсеналов и 8 частных компаний. Военный арсенал сухопутной армии и 4 частных предприятия производили 75 процентов артиллерийских орудий; 3 компании выпускали 95 процентов всех автомобилей. Если рассматривать концентрацию производства с точки зрения капитала, то оказывается, что доля крупных компаний, капитал которых превышал 10 миллионов иен, в общей сумме капитала увеличилась с 57 процентов в 1937 году до 70 процентов в 1945 году. Среди монополий особенно выросла роль четырех крупнейших дзайбацу — Мицуи, Мицубиси, Сумитомо, Ясуда. Еще до войны эти четыре [113] крупнейших дзайбацу контролировали 60 процентов всего акционерного капитала Японии. Получив колоссальные прибыли во время войны на Тихом океане, они еще больше укрепили свои позиции. Например, только три крупнейших дзайбацу — Мицуи, Мицубиси и Сумитомо — контролировали свыше 50 процентов добычи меди и угля, 50 процентов тоннажа торгового флота, 33 процента внешней торговли. Только Мицуи и Мицубиси контролировали свыше 50 процентов предприятий судостроения, 100 процентов предприятий бумажной промышленности, 70 процентов предприятий мукомольной промышленности, 100 процентов предприятий сахарной промышленности и большую часть предприятий химической промышленности. Концерн Мицубиси господствовал в производстве самолетов и стекла. Более того, эти крупнейшие дзайбацу разделяли с правительством господство в области производства чугуна, стали и в других отраслях металлургии. В год окончания войны четыре крупнейших дзайбацу имели 12 миллиардов иен оборотного капитала, контролировали банковские депозиты и средства на сумму до 110 миллиардов иен, непосредственно управляли 320 промышленными компаниями и, кроме того, косвенно контролировали бесчисленное количество компаний. Таким образом, дзайбацу укрепили свое [114] положение «безраздельных хозяев» всей японской экономики, выросшей в огромных масштабах в годы войны.

Доля оплаченного капитала компаний, находящихся под контролем четырех дзайбацу, по отношению к общей сумме этого капитала Японии (в %)

 

  1937 1941 1946
Финансы 22,5 25,2 49,8
Тяжелая промышленность 14,6 18,0 32,4
Легкая промышленность 7,0 7,5 10,7
Прочие отрасли 6,1 5,7 12,9
Итого 10,4 12,0 24,5

 

Сведения взяты из материалов Особого комитета по упорядочению компаний «Нихон дзайбацу то соно кайтай» («Японские монополии и их роспуск»). 

Путем рабской эксплуатации народа, в принудительном порядке мобилизованного в военную промышленность, благодаря системе предварительного авансирования государственных заказов, обильной финансовой поддержке — предоставлению различных субсидий и дотаций, наконец, с помощью политики инфляции, системы приписного финансирования, субсидируемого государством, и тысячами других способов государство обеспечивало монополиям колоссальные прибыли, на которые они не могли бы рассчитывать в мирное время.

Выше уже было показано, насколько баснословные прибыли получали монополии в военной промышленности только благодаря системе предварительного авансирования. Можно привести еще один пример, когда такое авансирование зашло особенно далеко, — так, компании «Канто токусю когё» министерство вооружений выплачивало в порядке авансирования от 2/3 до 8/10 стоимости заказа, и, несмотря на то, что компания почти совсем не сдавала продукции, она до самого конца войны получала новые заказы и новые авансы.

По мере приближения конца войны все значительнее становилась доля финансовых средств, поступавших в военное производство в виде военных расходов: она составляла большую часть всех расходных статей бюджета. Так, в 1932 году в общей сумме расходов, равных 1950 миллионов иен, военные расходы составляли 696 миллионов иен, в 1937 году из 4742 миллионов иен бюджетных расходов — 3278 миллионов иен, в 1941 году из 16543 миллионов иен — 12500 миллионов иен, в 1944 году из 86160 миллионов иен — 73515 миллионов иен. Эти средства шли не на капитальные вложения, не на расширение средств производства, а использовались как оборотный капитал, служили источником получения капиталистами огромных прибылей путем усиления эксплуатации рабочих.

Источником доходов, за счет которых финансировались эти расходы, были государственные займы, ограбление [115] оккупированных территорий и рост налогов. В 1937–1945 годах на войну было истрачено 120,9 миллиарда иен, 53 процента этих расходов было покрыто за счет государственных займов, 27 процентов — за счет «займов у стран Юго-Восточной Азии», иными словами, за счет непосредственного ограбления оккупированных территорий и, наконец, остальные 20 процентов — за счет увеличения налогов. Сумма государственных займов в июле 1945 года достигла 113040 миллионов иен. Предполагается, что 94,8 процента облигаций этих займов было реализовано. Такое поглощение облигаций происходило исключительно за счет принудительной подписки на займы и принудительных сбережений. Все рабочие и служащие получали свою заработную плату лишь после того, как из их дневной или месячной зарплаты в принудительном порядке вычиталась определенная сумма, предназначавшаяся для сбережений и оплаты займа. Когда же они возвращались домой, то в «соседских группах» у них вновь вымогали деньги на вклады и займы.

Банковская эмиссия осуществлялась Японским банком и обеспечивалась государственными займами. С 1,4 миллиарда иен в июне 1937 года она возросла до 5,6 миллиарда иен в конце 1941 года и 26,2 миллиарда иен — в июне 1945 года. Это привело к усилению инфляции и падению реальной заработной платы. Таким образом, и здесь капиталисты получили возможность загребать огромные прибыли.

Даже одних официальных данных достаточно для того, чтобы убедиться, насколько высоки были прибыли монополий, возглавляемых дзайбацу. Например, в черной металлургии средняя норма прибыли в 1930–1934 годах составила 3,7 процента, выплачиваемые дивиденды — 2,6 процента, в 1941–1944 годах средняя норма прибыли была равна уже 11,1 процента, а дивиденды — 7,3 процента, то есть произошло увеличение в три раза. Общая сумма прибылей и дивидендов всех компаний, согласно официальным данным, за 1937–1944 годы возросла соответственно на 340 и 180 процентов. Само собой разумеется, что львиная доля этих средств попала в руки четырех крупнейших дзайбацу. [116]

Рост прибылей и дивидендов акционерных обществ (в млрд. иен)

 

  1937 1941 1943 1944
Сумма прибылей 2,1 4,8 6,3 7,1
Рост прибылей (%) 100 229 300 338
Сумма дивидендов 1,2 1,8 2,1 2,2
Рост дивидендов (%) 100 150 175 183

 

Сведения взяты из «Дзидзи нэнкан», 1947 г. 
                                   
Top
 
 

© Материалы, опубликованные на сайте, являются интеллектуальной собственностью и охраняются законодательством об авторском праве. Любое копирование, тиражирование, распространение
возможно только с предварительного разрешения правообладателя.
Информационный портал по Китаю проекта АБИРУС

Карта сайта   "ABIRUS" Project © All rights reserved
Рейтинг@Mail.ru Rambler's Top100 Яндекс цитирования