Причины победы Народно-освободительной армии
С весны 1947 года гражданская война в Китае, находившаяся до тех пор в стадии стратегического равновесия сил, начала разворачиваться с новой силой. В июле 1947 года в провинциях Шаньси, Хэбэй, Шаньдун, Хэнань Народно-освободительная армия перешла от стратегической обороны к наступлению. Части Народно-освободительной армии форсировали реку Хуанхэ, заняли города Кайфын, Цзинан, Чифу, Линьи и другие важнейшие пункты, а к апрелю 1949 года разраставшаяся, словно снежный ком, Народно-освободительная армия, преследуя отступавшего противника, вышла на северный берег реки Янцзы.
Под ударами народных масс двадцатилетнее господство реакционной клики Чан Кай-ши, столетнее господство империалистов оказались на грани краха. После тяжелой и длительной борьбы, начавшейся с восстания тайпинов, восстания ихэтуаней и движения 4 мая, китайский народ вступил на путь освобождения. Этот путь освобождения народа от страданий — путь, на котором надо было определить, кто твой друг и кто — враг, — был путем новой демократической революции, указанным Мао Цзэ-дуном. Он включал в себя аграрную реформу для крестьян, составлявших 80 процентов всего населения Китая.
Один австралийский журналист, часто посещавший Китай во время гражданской войны, писал: «Много раз я спрашивал у молодых китайцев, почему они вступают в Освободительную армию, и всегда получал один и тот же ответ: прежде всего потому, что, когда приходит правительственная армия, она отбирает у них землю, которую дает крестьянам коммунистическая армия, и возвращает ее помещикам»{536}. Вот почему крестьяне один за другим переходили на сторону китайских коммунистов. Крестьяне не знали сложной теории коммунизма. [184] Они были незнакомы с тем, что написано в «Капитале» Маркса. Вопросом жизни и смерти для них был вопрос о земле. Для них важен был факт: когда приходила коммунистическая армия, она им давала землю, а когда приходили гоминьдановцы, они отбирали эту землю и возвращали ее помещикам. Поэтому крестьяне воспринимали победу коммунистической армии, как свою собственную победу, а победу гоминьдановцев, — как победу помещиков. Эта простая и вместе с тем ясная истина явилась важнейшей причиной победы коммунистической армии и поражения вооруженных сил Гоминьдана. Она не только обеспечивала мир в тылу коммунистической армии, но и вызывала шатания и бунты среди крестьян, мобилизованных в армию Гоминьдана.
Аграрную реформу могли провести лишь те, кто действительно защищал интересы крестьян. Ее не могли осуществить гоминьдановцы, ибо они опирались на класс помещиков, на феодальные земельные отношения. Раньше помещики взимали с крестьян неслыханно высокую арендную плату и вкладывали полученные таким путем средства не в производство, а в предметы роскоши, в ростовщическую и спекулятивную деятельность. В результате такого паразитического потребления сельскохозяйственная техника страны пришла в упадок, а деревня жестоко страдала от перенаселенности. По этому поводу Мао Цзэ-дун в своей работе «О коалиционном правительстве» писал следующее: «Лозунг «каждому пахарю — свое поле» означает передачу земли из рук эксплуататоров-феодалов в руки крестьян и превращение частной собственности помещиков-феодалов в частную собственность крестьян, чтобы обеспечить таким образом освобождение крестьян от феодальных аграрных отношений и тем самым обеспечить Китаю возможность превратиться из страны аграрной в страну индустриальную»{537}.
Аграрная реформа проводилась китайской компартией [185] обдуманно. Заняв какой-нибудь район, китайские коммунисты прежде всего обеспечивали его безопасность с военной точки зрения, затем сосредоточивали все силы на утверждении руководящей роли партии, проводили воспитательную работу с целью повышения политической сознательности масс и лишь после этого ставили вопрос о проведении аграрной реформы. В районах, где намечалось провести аграрную реформу, коммунисты придерживались принципа строгой классовой дифференциации, обращая при этом внимание на то, чтобы не путать врагов и друзей, не делать врагами тех, кто может не стать врагом. При этом компартия проводила резкую грань между ее отношением к помещичьему строю и к отдельным помещикам. Помещику выделялось столько же земли, сколько крестьянину. Тем самым обеспечивалось не только перевоспитание человека, но и использовались его производительные силы в интересах новой демократической революции. Немало оказалось и таких помещиков, которые до мозга костей были пропитаны духом феодальной эксплуатации. Такие помещики использовали бандитов для террористических действий, замышляли всевозможные заговоры — короче говоря, продолжали контрреволюционную деятельность. Но пробудившиеся к сознательной политической деятельности крестьяне безжалостно сметали их со своего пути.
В то время как Освобожденные районы прочно вставали на путь прогресса, на территории, находившейся под властью Гоминьдана, царили хаос и разруха. Ввоз в широких масштабах американских товаров и спекулятивная деятельность «четырех семейств» привели к застою в сельском хозяйстве, разрухе на транспорте, инфляции. Мелкие и средние капиталисты гоминьдановского Китая, потерпев банкротство в конкурентной борьбе с внутренним и внешним монополистическим капиталом, один за другим были вынуждены закрывать, свои предприятия в Нанкине, Тяньцзине, Кантоне и других городах. В результате резко возросло число безработных. В тяжелом положении оказались самые различные классы Китая. В гоминьдановском Китае привольная [186] жизнь была обеспечена только представителям «четырех семейств». Всеобщее недовольство охватило не только рабочих и крестьян, но также мелких и средних капиталистов и студентов. Их мечта о «третьем пути» развеялась в прах. Среди различных демократических организаций возникло стремление к объединению и к совместным действиям с Коммунистической партией Китая против диктатуры Чан Кай-ши и американского империализма.
Реакционные силы добились роспуска Демократической лиги Китая, которую до тех пор считали нейтральной организацией. В то же время в 1948 году члены Общества стимулирования демократии и Ассоциации сторонников трех принципов Сунь Ят-сена, созданных мелкими и средними капиталистами из ортодоксальной группировки Гоминьдана, собрались в Гонконге и организовали Революционный комитет Гоминьдана. Председателем Революционного комитета был избран Ли Цзы-шэнь, а членами исполкома — Тан Пинь-шамь, Хэ Сян-нин, Цай Тин-кай и др. Революционный комитет объявил, что он вступает в блок с компартией и другими демократическими партиями и группировками. Одновременно с этим в Гонконге по инициативе Шэнь Цзюнь-лу и других лидеров Демократической лиги был проведен третий съезд лиги, который принял резолюцию о свержении революционным путем клики Чан Кай-ши. Резолюция также требовала прекращения вмешательства Америки во внутренние дела Китая. Наконец, против бюрократического господства клики Чан Кай-ши выступил также Союз строительства демократического Китая, представлявший в гоминьдановском Китае национальные тортовые, промышленные и финансовые круги.
Из всего сказанного ясно, что в Китае все более усиливался процесс изоляции группы Чан Кай-ши и объединения демократически настроенных патриотов вокруг Коммунистической партии. 1 мая 1948 года Центральный Комитет компартии выдвинул в качестве первомайского лозунга требование об образовании демократического коалиционного правительства. Этот призыв был поддержан Революционным комитетом[187] Гоминьдана, Демократической лигой Китая, Китайским обществом стимулирования демократии, Рабоче-крестьянской демократической партией, Народной ассоциацией спасения родины, Гоминьдановский обществом стимулирования демократии, Ассоциацией сторонников трех принципов Сунь Ят-сена и другими демократическими организациями, партиями и группировками. Все эти организация объединились под лозунгом ново-демократической революции и решительно встали на путь создания единого фронта.
Судорожные усилия реакционных группировок
Неблагоприятная военная обстановка ожесточила клику Чан Кай-ши. Опираясь на прямую и косвенную помощь Америки, она издала в июле 1947 года указ «О всеобщей мобилизации» и развернула борьбу против Коммунистической партии и народа. Но это были последние судорожные усилия правителей, оказавшихся на грани банкротства. Введение в силу указа «О всеобщей мобилизации» лишь усилило движение рабочих и студентов за мир и демократию. В ответ на это реакция, запятнавшая себе руки кровью Вэнь И-до и Ли Гун-пу{538}, начала проводить жестокие репрессии, не останавливаясь перед применением оружия. Так было во время расправы со студентами Тунцзыского университета в Шанхае, продолжавшими петиционное движение за мир. Так было и во время подавления забастовки рабочих Шэнсинской текстильной фабрики.
В то время один из лидеров Гоминьдана и начальник департамента просвещения Чэн Ли-фу в широких масштабах засылал в студенческие общежития шпионов, организовывал слежку за студентами и при малейшем подозрении арестовывал их и сажал в тюрьмы. Вот что писал о положении в Хубэйском институте один из студентов в журнал «Чайна уикли ревью»: «Студенты, находящиеся на службе у тайной полиции, [188]ходят по общежитиям с револьверами в карманах. Они арестовывают всех кто, как им казалось, не проявляет к ним должного уважения, или тех, к кому они просто питают личную неприязнь. Мы находимся под неусыпным наблюдением завербованных тайной полицией студентов даже во время диспутов по сугубо техническим вопросам. Стоит только проронить хотя бы одно слово критики, как об этом тотчас же доносят и имя говорившего заносится в черный список»{539}.
Жестокие репрессии Гоминьдана докатились даже до Куньмина, находившегося в стороне от гражданской войны. 15 июля 1948 года свыше двух тысяч полицейских и жандармов, вооруженных пулеметами и ружьями, ворвались в Юнаньский университет, убили пятерых и арестовали 1100 студентов, причем против арестованных применялись пытки.
Господство продажной бюрократической клики монополистов привело к так называемой «национализации» и резкому обострению инфляции. Так, если в период денежной реформы (август 1948 года) заработная плата рабочих составляла в среднем 30–40 юаней, а 1 пикуль риса стоил 17 юаней, то к январю 1949 года заработная плата рабочих составила 200–300 юаней, а цены на товары повысились более чем в 100 раз. Рабочие и студенты проводили забастовки и демонстрации протеста против клики Чан Кай-ши, которая обрекла китайский народ на голод и лишения. Все это ослабляло гоминьдановский Китай и создавало выгодные предпосылки для наступления Народно-освободительной армии.
Решительная победа Народно-освободительной армии
Народно-освободительная армия выросла численно и была вооружена американским оружием, которое она добывала в непрекращающихся боях с гоминьдановскими войсками. К тому времени отряды Народно-освободительной армии превратились в крупные воинские соединения, [189]которые, используя оружие, добытое в наступательных боях против важнейших опорных пунктов врага, уничтожали систему местной обороны, созданной Чан Кай-ши.
С сентября 1948 года по январь 1949 года части Народно-освободительной армии провели три крупные военные операции в Северо-восточном (Ляоси, Шэньян), Восточном (Сюйчжоу, Банфу) и Северном (Пекин, Тяньцзин) Китае. Это были решающие бои между Народно-освободительной армией и главными силами армии Гоминьдана. Последней было нанесено окончательное поражение. Гоминьдановская армия отступила, потеряв свыше 1540 тысяч солдат и офицеров. Чан Кайши лишился своих главных вооруженных сил.
Резкое ухудшение военной обстановки крайне обеспокоило реакционных правителей Гоминьдана и американских агрессоров. В декабре 1948 года Чан Кай-ши, стремясь выиграть время, по указанию Америки решил приступить к переговорам о мире. В начале следующего года он обратился с известным «призывом о мире». По словам американца Бэлдена, «это был самый странный документ современной войны. Это была формула «ни мира, ни войны», выдвинутая с целью выиграть время».
В ответ на это 14 января 1949 года народное правительство от имени Мао Цзэ-дуна опубликовало заявление, в котором вскрыло лживый характер предложения Чан Кай-ши и показало, что оно представляет собой лишь способ продолжения войны. Народное правительство выдвинуло следующие условия, на которых было готово принять капитуляцию чанкайшистской клики: 1) наказание военных преступников; 2) отмена лживой конституции; 3) упразднение незаконного правительства и господства Гоминьдана; 4) реорганизация всех реакционных вооруженных сил на основе демократических принципов; 5) экспроприация бюрократического капитала; 6) реформа аграрной системы; 7) денонсация всех кабальных договоров; 8) созыв Политического консультативного совета без участия реакционных элементов и сформирование коалиционного правительства, наследующего всю власть нанкинского правительства, [190] Гоминьдана и всех его нижестоящих административных органов. Это предложение нанесло сильнейший удар по позициям клики Чан Кай-ши. Чан Кай-ши вынужден был отказаться от «мирных переговоров», которые он предложил в интересах выигрыша времени, и направил все силы на создание последней оборонительной линии на южном берегу реки Янцзы. Тем временем Мао Цзэ-дун отдал приказ в кратчайший срок завершить подготовку к форсированию Янцзы и наступлению на Южный Китай.
20 апреля Народно-освободительная армия начала переправу через реку Янцзы. Форсирование происходило на фронте протяженностью 350 миль от Цзюцзяна на западе до Цзяньина на востоке. Река Янцзы представляет собой серьезную водную преграду. По ней могут свободно курсировать военные суда и океанские пароходы. А у Народно-освободительной армии были только деревянные суда, джонки и плоты, тогда как Чан Кай-ши обладал крупными военно-морскими и военно-воздушными силами. У Чан Кай-ши были настолько превосходящие силы, что на первый взгляд казалось, что Янцзы станет могилой для Народно-освободительной армии. Но этого не произошло. Революционный напор китайского народа преодолел и эту преграду. Форсирование реки закончилось успешно, и Народно-освободительная армия сразу же перешла в наступление. В течение исследующей недели она ежедневно занимала по три крупных города. На четвертый день после форсирования реки части Народно-освободительной армии под командованием Чэн И и Лю Бо-чэна вступили в Нанкин.
Падение Нанкина имело важное значение не только с военной, но в еще большей степени с политической точки зрения. Именно Нанкин сделал своей столицей Чан Кай-ши в 1929 году, именно здесь создал он штаб борьбы против компартии, которая в то время была изолирована в Южном Китае и все свои усилия направляла на организацию крестьянских партизанских отрядов. А теперь руководимая этой компартией Народно-освободительная армия, которая насчитывала в своих рядах свыше трех миллионов человек, заняла чанкайшистскую столицу и водрузила над ней красное знамя. [191]
Падение Нанкина означало конец реакционного господства Чан Кай-ши. Оно знаменовало собой поворотный пункт в истории Китая.
Вслед за Нанкином Народно-освободительная армии заняла Шанхай, который долгое время играл роль бастиона западноевропейского империализма в Китае. Как раз в это время английские военные корабли «Аметист» и «Консорт» в провокационных целях начали курсировать по реке Янцзы. Части Народно-освободительной армии открыли по ним огонь из имевшихся у них американских орудий и заставили отступить. В каждый выстрел они вкладывали вековую ненависть китайского народа к империалистам. Всего лишь тридцатью годами раньше на реке Янцзы, как в собственной вотчине, появился британский флот, подавляя своим присутствием всякое сопротивление народа. Всего лишь за двадцать лет до взятия Нанкина Народно-освободительной армией империалисты сконцентрировали объединенный флот на реке Янцзы, создав плацдарм для утверждения своего господства в Китае. Но события 1949 года не были похожи на то, что имело место тридцать и двадцать лет назад. Это был год, который решительно изменил всю дальнейшую историю Китая.
1 октября 1949 года была официально провозглашена Китайская Народная Республика. Китай вступил в новую стадию развития, в стадию народно-демократической диктатуры, ведущей страну к социализму и коммунизму.
Значение китайской революции
В апреле — мае 1950 года Народно-освободительная армия высадила десант на острове Хайнань и архипелаге Чжоушань и заняла их. Таким образом, весь Китай, за исключением острова Тайвань, был освобожден от господства империализма, феодализма и капиталистической бюрократии. Победа китайской революции не только коренным образом изменила политический и экономический строй самого Китая, но и оказала огромное влияние на сложившиеся к тому времени международные отношения. [192]
Поражение японского империализма и сменившего его американского империализма, который оказывал Гоминьдану огромную военную помощь, наконец, поражение английского империализма (о чем можно судить по обстрелу «Аметиста») означали, что китайская революция одержала победу над мировым империализмом. В связи с обстрелом «Аметиста» американские газеты вынуждены были признать следующее: «Этот день останется в памяти как, день, когда артиллеристы китайской коммунистической армии научились пользоваться американским оружием и легко и просто нанесли поражение морскому флоту Британской империи. В этот день обанкротившееся старое правительство Китая было вынуждено признать свое полное бессилие. В этот день западноевропейские державы, возлагавшие все свои надежды на сохранение прежнего режима, вынуждены были признать свою неспособность сохранить этот старый режим, признать, что отныне новые силы добились господства над многомиллионным китайским народом. Это неопровержимо свидетельствовало о том, что старый порядок пришел в негодность. Ни имущие классы Китая, ни английский империализм, ни американский «принцип открытых дверей» не оказались способными указать китайскому народу путь, по которому он мог бы пойти в это сложное время» («Нью-Йорк геральд трибюн»).
Так китайская революция пробила брешь в империалистическом лагере и полностью разрушила единый мировой рынок. Принеся свободу 600-миллионному китайскому народу, китайская революция показала великий пример миллиардному населению колониальных и зависимых стран Азии. Волна национально-освободительного движения прокатилась по Корее, Индо-Китаю, Таиланду, Бирме, Малайе, Индии, Пакистану, Цейлону, Филиппинам, Индонезии я другим странам Азии. Их народы встали на путь освобождения. Между сегодняшней Азией и вчерашней легла пропасть. Победа китайского народа означала дальнейшее укрепление сил мира во всем мире. Победа китайского народа воодушевила народы Европы и Азии, усилила международную [193] солидарность в борьбе за мир, укрепила веру в Китай как в мощный бастион мира.
Изменение американской политики на Дальнем Востоке
В период с конца второй мировой войны до середины 1948 года, когда победа китайской революции стала явной, американская политика на Дальнем Востоке делала свою главную ставку на Китай. Как писал Винаке, «политика Соединенных Штатов на Дальнем Востоке в конце второй мировой войны исходила из того, что после войны Китай станет ведущей силой на Дальнем Востоке, объединится и стабилизируется под руководством дружественного Америке правительства, которое стало бы на сторону Америки в случае возникновения каких-либо конфликтов в этом районе{540}. На этой стадии Япония, независимо от того, дружески она была настроена к Америке или нет, рассматривалась-как опасный противник Уолл-стрита, и ей предопределялось играть пассивную роль на Дальнем Востоке, ибо Америка рассчитывала на ее «ослабление»{541}. В самом Государственном департаменте «японская группа» Грю была оттеснена на задний план, а на передний план выдвинулась «китайская группа». Как раз в этот период Америка провозгласила свою так называемую «антиколониалистскую», «демократическую» политику.
Победа китайской революции полностью подорвала основы американской политики на Дальнем Востоке. 6 ноября 1948 года посольство США в Нанкине сообщило в Вашингтон единое мнение американских военных представителей в Китае: какую бы огромную военную помощь Америка ни оказывала Китаю, положение может быть исправлено только путем непосредственного использования американских вооруженных сил {542}. В конце [194] 1948 года Макартур выступил с докладом «Стратегические итоги в Китае», в котором тоже потребовал пересмотра американской политики в Азии. Вот тогда-то во весь рост встал вопрос о перенесении центра тяжести американской политики из Китая в Японию, о превращении Японии в силу, «уравновешивающую влияние России». Японию должна была подкреплять «независимая» Южная Корея, находящаяся под властью продажного режима Ли Сын Мана.
Летом 1949 года, когда стало ясно, что Китай окончательно ускользнул из лап Уолл-стрита, Вашингтон опубликовал Белую книгу по Китаю, в которой всю ответственность за провал американской политики в Китае свалил на Чан Кай-ши. Кстати, вопрос о политике в Китае послужил поводом для возникновения разногласий с частью членов Республиканской партии, которая в то время находилась в оппозиции к правительству. После провала в Китае Уолл-стрит сосредоточил свое внимание на странах Юго-Восточной Азии, где национально-освободительная революция уже вступила в стадию вооруженной борьбы. Во что бы то ни стало добиться того, чтобы не повторилось поражение, которое Уолл-стриту было нанесено в Китае, любым путем остановить развитие национальной революции в странах Юго-Восточной Азии, в особенности во Вьетнаме, — таков был основной внешнеполитический курс США в Азии. Одновременно США начали проводить политику возрождения Японии в качестве «мастерской Дальнего Востока», в качестве «бастиона в Азии». Посылка летом 1949 года специальной комиссии во главе с Филиппом Джессепом, которая должна была изучить положение в Юго-Восточной Азии, созыв Государственным департаментом секретного совещания для всестороннего изучения американской политики в Азии, совещания высших чиновников американских посольств на Дальнем Востоке, проведенные Джессепом в ноябре 1949 года и феврале 1950 года в Бангкоке, — все эти мероприятия ставили своей целью обсуждение американской политики на Дальнем Востоке после победы китайской революции, а именно: какими средствами остановить [195] национальную революцию в странах Юго-Восточной Азии, как осуществить в Азии политику «сдерживания». В июне 1949 года Соединенные Штаты широковещательно объявили о принятии «четвертого пункта» программы Трумэна (план помощи слаборазвитым странам), который являлся, так сказать, азиатским изданием «плана Маршалла». 11 января и 10 марта Ачеоон выступил с заявлениями о новой политике США в Азии, а 5 января 1950 года сделал заявление о невмешательстве США в дела Тайваня. Эти заявления означали, что Америка вынуждена была отступить (точнее говоря, несколько сократить свой фронт в связи с победой китайской революции). Но это отступление носило временный характер: в июне 1950 года по указанию Даллеса и состоявшегося в Токио совещания представителей американского военного руководства была начата война в Корее. Благодаря этому разваливавшиеся чанкайшистский и лисынмановский режимы были временно спасены от гибели. Планы Уолл-стрита, потерпевшие провал в Европе при попытке превратить в конце 1948 года в Берлине «холодную войну» в войну «горячую», дали свои плоды в Азии.[196]
