Жизнеописание Чао Цо

Источник - http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/China/I/Ban_Gu/text2.htm

БАНЬ ГУ

ИСТОРИЯ РАННЕЙ ДИНАСТИИ ХАНЬ

ЦЯНЬ ХАНЬ ШУ

(фрагмент главы 49)

Жизнеописание Чао Цо

Перевод

В это время усилились сюнну, *в большом количестве разбойничая на границах. Высочайший поднял^я войска, чтобы отразить их. [Чао] Цо подал доклад [трону] о военных делах, гласивший: «[Я, Ваш] подданный, слышал, что с возвышения Хань до настоящего времени презренные варвары ху*вторгались в [наши] пограничные земли. Если вторгались малыми масштабами, то [имели] малую выгоду; вторгались в больших масштабах, то [имели] большую выгоду^аа. Во времена императрицы Гао-хоу  они *вновь вторглись^аб в Лунси, штурмовали города, вырезали [жителей] поселений, угоняли скот, грабили имущество. После этого опять вторглись в Лунси, убивали офицеров и солдат-призывников, чинили великие разбои и грабежи.

Я, ничтожный, слышал, что от грозного величия победы в бою стократно повышается дух народа, а солдаты-призывники потерпевшего поражение войска навсегда остаются сломленными. Со времен императрицы Гао-хоу Лунси трижды *испытывал опасность от^ав сюнну, дух народа был сломлен, и [у него] не осталось воли к победе.

Ныне эти офицеры из Лунси, опираясь на чудесные силы алтарей божеств земли и проса, приняв мудрый эдикт Вашего Величества, сплотили воинов и солдат-призывников, *[словно] точильным камнем отточили их [чувство чести^аг], воодушевили сломленный народ, чтобы противостоять сюнну, которые воспользовались победой. *Если, используя малые ударные силы, напасть на великое множество, убить одного [их] царя, нанести поражение их ордам, то получишь великую выгоду^ад. [Дело] не в том, что среди народа Лунси есть храбрецы и трусы, а в том, *что генералы и офицеры отличаются [друг от друга] по качествам искусности или неумелости^ае. Поэтому законы военного искусства гласят: “Бывает генерал, который обязательно побеждает, но не бывает народа, который обязательно побеждает". Если взглянуть на это дело с такой [точки зрения], то умиротворение границ, совершение подвигов и стяжание славной репутации зависят от хорошего генерала, которого нельзя не выбирать [тщательно].

Ваш подданный слышал еще, что *если используются войска, готовящиеся к сражению, то у скрещивающих клинки есть три насущные потребности: первая называется “использованием рельефа местности", вторая называется “доведением до конца [военной] тренировки солдат-призывников", третья называется “остротой используемого оружия"^аж.

Законы военного искусства гласят: “Там, где есть рвы в пять чжанов [шириной]", вода, замачивающая колесницы, горные леса, груды камней, реки с неизменным течением, холмы и бугры, места, [поросшие] травой и деревьями, то это земля для пехоты, — [здесь] двое на колесницах или [двое] всадников не смогут противостоять одному пешему. Там, где есть земляные пригорки, холмы и бугры, непрерывно следующие друг за другом, широкие степи, то это земля для колесниц и конников, — [здесь] десять пехотинцев не смогут противостоять одному конному. Там, где есть пологие склоны, расходящиеся друг от друга, долины, разделенные между собой потоками, наверх посмотришь — высоко, вниз — низко, то это земля для лучников и арбалетчиков, — [здесь] сто пехотинцев с оружием ближнего боя не смогут противостоять одному лучнику. Когда сошлись два боевых подразделения, а местность ровная и [поросшая] редкой травой, где можно и наступать и отступать, то это земля для длинных копий-рогатин, — там трое с мечами и щитами не смогут [противостоять] одному с копьем-рогатиной. Если есть заросли густорастущего тростника, бамбука, полыни, все покрыто деревьями и травами, пышно разрослись и соприкасаются друг с другом листья, то это земля [для длинных] алебард и [коротких копий] с железными наконечниками, — там двое с длинными пиками-рогатинами не смогут противостоять одному с алебардой. Если есть извилистые дороги, скрытые друг от друга, узкие проходы, соединяющиеся друг с другом, то это земля для мечей и щитов, — там трое лучников и арбалетчиков не смогут противостоять одному [воину] с мечом и щитом.

Если воины не отборные и не обученные, солдаты-призывники не тренированы, поход и привал не выверены, движение и отдых не упорядочены, тогда, [если] стремятся к выгоде, не достигают ее; спасаются от трудностей, но они не кончаются; передние наступают, а задние ленятся и это противоречит сигналам гонгов и барабанов, такова будет ошибка в необученности солдат-призывников, и тогда [даже] сто [бойцов] не смогут противостоять десяти. Если оружие *не заострено^аи — это все равно что [воевать] голыми руками; если латы не крепки [и не] плотно [прилегают к телу] — это все равно что [воевать] обнаженными; если стрелы из арбалета не [летят] далеко — это все равно что [воевать] оружием ближнего боя; стрелять, но не попадать в цель — это все равно что не иметь стрел; попасть в цель, но *не пробить [ее] — это все равно что не иметь наконечников^ак. Все эти ошибки [оттого, что] генерал не обращает внимания на [качество] оружия, и в таком случае [даже] пятеро [бойцов] не смогут противостоять одному. Поэтому законы военного искусства гласят: “Если оружие не остро, это [значит] отдать солдат-призывников врагу; если солдат-призывников нельзя использовать, это [значит] отдать генерала врагу; если генерал *не знает войск^ал, это [значит] отдать правителя врагу; если государь не подобрал [способного] генерала, это [значит] отдать государство врагу". Эти четыре *дела — наиважнейшее в [применении] оружия^ам.

Ваш подданный слышал также, что малое и большое [государства] различаются по положению, сильное и слабое [владения] различаются по силе, пересеченная и ровная [местности] различаются по [характеру] подготовки [к бою на них]. Ведь, униженно согнувшись в поклоне, служить сильному — [таково] положение малого государства, [вступать] в союз с малым, чтобы напасть на большое, — [таково] положение *равного государства^ан. При помощи [варваров] мань-и нападать на [варваров] мань-и — [таково] положение “государства центра". *Ныне сюнну отличаются от “государства центра" в искусстве [приспособления] к рельефу местности. [Кони сюнну] поднимаются и спускаются по горным склонам, [переправляются через горные реки], входя и выходя из горных потоков, — не то что кони “государства центра".

[Конники сюнну] то [мчатся] по опасным тропам, пригибаясь к земле, то стреляют из луков — не то что конница “государства центра".

[Они] не страдают [ни от] ветра и дождя, [ни от] усталости и утомления, [ни от] голода и жажды — не то что люди “государства центра".^ао

Таковы преимущества сюнну.

На гладкой равнине, ровной земле, где *[удобны] легкие колесницы и ударные отряды конницы^ап, орды сюнну легко привести в замешательство. Что касается мощных арбалетов и длинных копий-рогатин, то [первые из них] стреляют далеко, [вторые] поражают [цель, находящуюся] на [некотором] отдалении. Сюннуские лучники не могут противостоять им.

*Что касается применения крепких лат и острых клинков, то если применять и короткие, и длинные клинки, расставить повсюду арбалетчиков нерегулярных войск, наступать совместно отрядами по “пятеркам" и “десяткам", то оружие сюнну не сможет противостоять им.

Когда командир конных лучников ведет скорострельную стрельбу, стрелы летят [одна за другой] в одну и ту же цель^ар, то кожаные латы и деревянные щиты сюнну не могут выдержать [удара]. 

Когда спешиваются и [вступают в] бой на земле, применяют и мечи и копья-рогатины, наступают и отступают, тесня друг друга, то ноги сюнну отказывают им.

Таковы преимущества людей “государства центра".

Если взглянуть с этой точки зрения, то [окажется], что у сюнну преимуществ — три, а у жителей “государства центра" преимуществ — пять. [Допустим], что к тому же Ваше Величество поднимет многочисленное [войско] количеством в несколько сот тысяч человек, чтобы покарать несколько десятков тысяч сюнну. Тогда при *подсчете, кого много, а кого мало^ас, окажется, что это и есть искусство нападения с десятью на. Хотя это и так, оружие — это орудие несчастья, а война — опасное дело и превращение большого [войска] в малое, а силы — в слабость [может произойти всего за мгновение], пока поднимаешь и опускаешь голову. Ведь если тот, кто стремится ценою смерти людей бороться за победу, *оступился, а ему не помогли подняться, то он пожалеет об этом, но [сожаления] будут напрасными.

Путь императоров и царей исходит из того, чтобы не иметь ошибок в десяти тысячах случаев. Теперь что касается такого рода людей, как варвары — сдавшиеся ху и ицюй, которые примкнули к справедливости [нашего монарха], то их орды насчитывают несколько тысяч [человек]^ат.  Их питье, еда и [военные] преимущества такие же, как у сюнну. *Стоит пожаловать им прочные латы, одежду [на] оческах хлопка^ау, мощные луки и острые стрелы, придать им добрых всадников из пограничных округов и приказать мудрому генералу, который в состоянии понимать их обычаи и привычки, [а также] привести к согласию и сплотить их сердца, возглавить их [на основе заключенного] Вашим Величеством союзного договора. Если случится [стычка с врагом] в узких проходах в горах, будем противостоять ему [с помощью] этих [войск]. Если придется [биться с врагом] на [широкой] равнине с проезжими дорогами, то *командир конных лучников будет подавлять врага [с помощью] легких колесниц^аф. Обе [эти наши] армии будут [дополнять одна другую], являясь друг для друга [как бы] лицевой стороной и подкладкой [одежды]: каждая будет использовать свое преимущество и [появится возможность] по воле генерала добавлять к одной армии другую. Это и есть *искусство не иметь потерь в десяти тысячах случаев^ах.

Комментарий гласит: «Мудрый правитель выберет что-то [достойное внимания даже] из речей безумца". Ваш глупый и ограниченный подданный Цо [дерзнул], понимая, что заслуживает за это казни, представить [трону свои] безумные речи. Пусть Ваше Величество выберет из них хоть малость, [достойную] внимания!».

Император Вэнь-ди обрадовался этому [докладу] и пожаловал [Чао] Цо грамоту с императорской печатью, милостиво ответив ему:

«Августейший император задал вопрос, и домоправитель наследника престола подал доклад [трону], в котором в трех разделах говорится о *способах применения оружия^ац. [Мы] выслушали его. В докладе сказано: “Мудрый правитель выберет что-то [достойное внимания даже] из речей безумца". Теперь дело обстоит не так. Речи не безумны, а выбирающий не мудр, и воистину в этом великая беда государства. Если тот, кто не мудр, выбирает из того, что не безумно, то он десять тысяч раз услышит и [все же] десять тысяч раз сделает не так». 

Цо еще раз заговорил о защите границ и обороне пограничной линии укреплений, поощрении земледелия и усердии в основном занятии — двух делах, наиболее важных в тот век. [Его] доклад гласил:

«[Ваш] подданный слышал, что когда при Цинь [мы] на севере напали на варваров ху и мо, то тогда воздвигли оборонную линию укреплений на берегу реки [Хуанхэ]. Когда на юге [мы] напали на ян[чжоуских] юэ, [то там] разместили солдат-призывников, несущих пограничную службу. Тогда подняли *оружие^ач и напали на ху и юэ не для того, чтобы защитить пограничные территории и спасти народ от гибели, а из-за *неправедной алчности^аш и желания расширить [владения]. Задуманный [циньским императором] подвиг еще не был совершен, а Поднебесная погрузилась в смуту. Кроме того, когда он поднял войска, то не знал тамошних [местных] условий. Когда [наши воины] воевали, то их захватывали в плен, когда становились лагерем, то солдаты-призывники массами умирали от мора. Ведь земля [варваров] ху и мо является местом скопления инь, “там кора деревьев в три цуня толщиною, а толщина льда в шесть чи". [Варвары] едят мясо и пьют кобылье молоко. Люди [там] имеют частый рисунок кожи, птицы покрыты густым пухом и перьями, а звери — [густой] шерстью. По своей природе они могут переносить холод. В земле ян[чжоуских] юэ мало инь, [но] много ян. Люди [там] имеют редкий рисунок кожи, птицы покрыты редким пухом и перьями, а звери — [редкой] шерстью. По своей природе они могут переносить холод. Циньские солдаты-призывники, несущие пограничную службу, не могли вынести *тамошние воду и почву^ащ; пограничники умирали на границах, перевозившие [провиант] падали в пути. Циньский народ смотрел на то, чтобы пойти [в поход], как смотрят на то, чтобы пойти на казнь. *[Император]^аэ послал осужденных [служить на границе], и название им было “несущие пограничную службу из осужденных". Вначале посылали чиновников, совершивших преступления, а также [“приемных] зятьев", потом стали часто посылать [лиц], находившихся в “рыночных списках"^аю, а еще позднее — [даже] тех, у кого деды и бабки либо родители были когда-либо записаны в “рыночных списках". Потом стали входить в деревенские ворота и брать [живущих] слева от них. То, что их посылали, не соответствовало [миропорядку], идущие [в поход] глубоко негодовали, и у них возникало желание изменить и взбунтоваться. 

Вообще говоря, простолюдины, *обороняясь или вступая в бой, до самой смерти не сдаются в плен [неприятелю] и не бегут только из-за расчета. Поэтому [если они] побеждают в бою или упорно обороняются^аа, то их награждают почетными титулами, а когда они нападают на города и вырезают [жителей] поселений, то получают их имущество для обогащения *своего рода и семьи^ба, и поэтому можно заставить их многочисленную [армию] пренебрегать [градом] стрел и камней, бесстрашно устремляться в огонь и [под льющийся со стен] кипяток и *одинаково относиться к смерти и жизни^бб.

[Скажем] теперь, что когда Цинь *подняла солдат-призывников, то от этого получилась гибель десятков тысяч, но не было даже ничтожной награды^;бв после гибели [солдата семья погибшего] *не имела [сокращения податей даже размером в] один подушный налог. Каждый в Поднебесной знал, что пламя беды [уже] охватило его. Когда Чэнь Шэн отправился в поход и дошел до Дацзэ, то он стал запевалой в Поднебесной, и тогда Поднебесная последовала за ним как [устремляется вниз] текущая вода; все это [произошло] вследствие того порока Цинь, что она осуществляла [правление лишь] грозным величием и насилием^бг.

Занятия варваров ху, с помощью которых они одеваются и кормятся, не привязаны к земле, по своему положению они легко учиняют беспорядок и смуты на границе. Как же объяснить это? Варвары ху едят мясо, пьют кобылье молоко, *одеваются в шкуры и мех, у них нет жилищ с полями в пределах внутренних и внешних городских стен, куда возвращаются жить^бд. [Они] — как летающие птицы и рыскающие звери в широкой степи. Если есть прекрасные травы и вкусная вода, то они останавливаются. Если трава кончилась, вода иссякла, то они перекочевывают. Из этого видно, что они кочуют и тут и там, [скитаются повсюду]; то приходят, то уходят — *таков основной промысел варваров ху, из-за которого [жители] “государства центра" [вынуждены] покидать “южные поля"^бе.

Теперь допустим, что варвары ху в ряде мест, кочуя, пасут скот и занимаются охотой у [нашей пограничной] линии укреплений напротив [царств] Янь и Дай, а некоторые — напротив округов Шанцзюнь, Бэйди и Лунси и вследствие этого наблюдают за [нашими] солдатами-призывниками, [занятыми] охраной [пограничной] линии укреплений. [Тогда], если солдат-призывников будет мало, то они вторгнутся [к нам]. Если Ваше Величество *не выручит [людей], то [живущие на] границе люди потеряют надежду и у них появится намерение подчиниться врагу. Если, спасая их, поднимете мало [войск], то этого будет недостаточно; если же поднимете^бж много, то едва [мобилизованные] из далеких уездов придут сюда, как окажется, что варвары ху уже ушли. Если собрать и не распускать [войска], то расходы на них будут чрезвычайно велики, а если распустить их, варвары хувторгнутся снова. Если так будет продолжаться год за годом, то “государство центра" станет страдать и нищать, а народ окажется неспокоен.

[Вы], Ваше Величество, осчастливили [свой народ] тем, что озаботились [положением] на границах, направили [туда] генералов и офицеров и *подняли^бз солдат-призывников для приведения в порядок [пограничной] линии укреплений. Это чрезвычайно великая милость.

*Однако Вы приказали, чтобы солдаты-призывники отдаленных краев, [которые] охраняют [пограничную] линию укреплений, по прошествии одного года сменялись. [Вы, очевидно], не знали, на что способны варвары ху. Было бы лучше выбрать из тех, кто живет [на границе] постоянно, чтобы они своей семьей обрабатывали землю и, кроме того, [в силу своего положения] оборонялись бы [от варваров], и для их удобства устроить [крепость] с высокими стенами и глубокими рвами, заготовить метательные камни и [расставить] заградительные копья [против конницы, снаружи] устроить еще одну стену [так, чтобы] внутри нее между стенами расстояние было вы 150 [двойных] шагов.

Что касается [крепостей, расположенных] в стратегически важных пунктах и на таких путях, как судоходные реки, то надо упорядочить [численность населения] обнесенных стеной поселений, чтобы оно насчитывало не меньше 100 семей, и посередине окружить [селение] бамбуковым частоколом^;би. Сначала надо построить дома и жилища, запасти сельскохозяйственные орудия, а затем призвать [в качестве добровольцев] преступников, [которые пришли с повинной], а также амнистированных каторжников, “продолжающих работать [до конца первоначального срока]", и приказать им поселиться [там]. Если *будет недостаточно^бк, призовите совершеннолетних рабов и рабынь, [переданных преступниками государству в качестве] откупа за совершенное преступление, и рабов и рабынь, переданных [государству лицами], желающими [получить за это] награждение рангом [знатности]. Если [и тогда людей] будет недостаточно, призовите [тех из свободного] народа, кто пожелает поехать туда [добровольно], всех [желающих следует] наградить *рангами [знатности] и освободить от повинностей их семьи^бл, [вначале] снабдить их зимней и летней одеждой и выдать продукты, а когда они смогут [сами] обеспечивать [себя], перестать [делать это]. *[Тогда] народ [этих] округов и уездов сможет купить для себя ранг [знатности] и таким образом возвыситься вплоть до [положения] цина. ³⁷ Те же из людей, кто потерял мужа или жену, [должны быть] обеспечены уездным начальником, ибо чувства людей [таковы], что если у них нет пары, то они не могут долго радоваться жизни в своем доме.

Если у народа вдоль оборонительной линии укреплений мало жалованья и выгод, то нельзя заставить его долго жить в опасной и неспокойной местности. Когда [варвары] хувторгаются и угоняют [людей  вместе с их скотом и имуществом], то тем, кто сумел задержать то, что те угоняют, [хозяин должен] дать половину [спасенного]. [Если не может, то это делает из казенных денег начальник]. Вот как уездный начальник выкупает свой народ. Если они будут поступать так, то население деревень будет помогать друг другу и устремляться на сюнну, не боясь смерти. [И это] не потому, что [люди] считают [это результатом] милостей высшего, а потому, что одни захотят сохранить своих родственников и свойственников, а другие — получить выгоду от их богатств. Ведь заслуги [этих людей] в десять раз превосходят [заслуги] солдат-призывников, несущих пограничную службу на востоке, которым не приходится приспосабливаться к местным условиям и в сердце своем бояться [варваров] ху.

Если во [время правления] Вашего Величества переселить народ, заполнить им границу и сделать так, чтобы в отдаленных землях не было таких дел, как расквартирование войск [для] охраны границы, то тогда у [народа], живущего у пограничной линии укреплений, отцы и сыновья будут беречь друг друга и не будет опасности захвата и пленения [варварами]ху^бм, польза от этого распространится на грядущие поколения, а Вас будут называть “прозорливый и совершенно-мудрый [государь]". Это поистине сильно отличается от того, как при [династии] Цинь посылали [служить на границе] ропщущий народ!».

*Высший последовал этим словам и поселил набранных на [службу] людей у^бн [пограничной] линии укреплений.

[Чао] Цо снова сказал: «Вы, Ваше Величество, *соизволили призвать народ, чтобы заполнить им пограничную линию укреплений, сделать так, чтобы дела по размещению войск на границах^бо все более сокращались и чтобы расходы на перевозки [продовольствия для снабжения пограничных войск] все более уменьшались. *И это поистине великая милость! Стоящие внизу чиновники поистине смогут [теперь выполнять законы] согласно Вашей обильной милости и выполнять Ваши мудрые законы. Они [смогут] печься о переселенных стариках и [слабых], облагодетельствовать сильных воинов, сплотить воедино сердца [людей] и не творить жестокостей. Пусть они поступают так, чтобы прибывшие первыми были довольны и радостны, чтобы они могли не вспоминать о своих родных местах, — тогда бедный народ будет восхищаться ими и охотно отправляться [на заселение]^бп. 

Ваш подданный слышал, что когда в древности *переселяли в дальние местности^бр, чтобы заселить обширные пустующие земли, то [прежде] *оценивали соотношение инь и ян^бс [в тех местах], пробовали воду в источниках на вкус, присматривались, что годится [для этой] земли, наблюдали, изобильны ли травы и деревья, и только после этого планировали поселения, возводили города, обдумывали [строительство] деревень и делили землю под жилье, открывали пути для обработки земли и исправляли границы [в системе] продольных и поперечных дорог . Вначале для [людей] строили дома, [причем] каждая семья имела один зал, два *внутренних [помещения]^бт, ворота и двери с замками, и располагали там утварь и орудия. *У людей было где жить и было чем работать.^бу Вот почему народ с легкостью покидал свои родные места и охотно шел в новые поселения. Для [этих людей] *селили^бф знахарей и шаманов, чтобы лечить болезни и совершать жертвоприношения. Мужчины и женщины вступали в брак, при рождении и смерти [люди] помогали друг другу, *могильные насыпи и холмы следовали один за другим^бх. Люди сажали [шелковичные и плодовые] деревья и разводили [домашний] скот. Жилища были *целые и удобные. Вот почему это заставляло людей быть довольными местами своего проживания и вызывало желание прожить [там] долго^бц.

Ваш Подданный слышал также, что в древности *при учреждении пограничных уездов там принимали^бч заблаговременные меры по обороне от противника: там составляли из пяти семей “пятерку", в каждой “пятерке" был “старший"; десять [“пятерок" со] “старшими" составляли одну деревню. В деревне был *“старший чиновник"^бш. Четыре деревни составляли “объединение", в “объединении" был *“старший у бо"^6щ.  Десять “объединений" составляли поселение, в поселении был *“старший капитан". Эти [лица] выбирались из самых достойных в тех поселениях; они были [способны] сохранять [вверенное им], они были привычны к местным условиям и познали сердца народа^бэ. Когда жили на месте, то обучали людей способам стрельбы из лука, когда выступали [в поход], то обучали людей, как *отвечать врагу. Поэтому, когда солдаты, [организованные по] “пятеркам", были упорядочены внутри, то этим определялось и командование всей армией вовне.  Благодаря этому создалась обученность, и [жителям] не [приходилось] приказывать переселяться [с места на место]. Юные совместно развлекались, старшие сообща занимались [делами]. Если во время ночной битвы они узнавали голоса других [своих товарищей], то этого было достаточно, чтобы отправиться к ним на выручку. Если во время дневной битвы они узнавали лица других [своих товарищей], то этого было достаточно, чтобы осознать [необходимость помочь] им. Их сердца [были исполнены] взаимной любовью и благорасположением, и этого было достаточно, чтобы умереть за других^бю. А если это так, то, когда их   вдохновляли обильной наградой или угрожали суровым наказанием, они шли вперед насмерть и не поворачивали назад. Что касается переселенных людей, то если у них нет в изобилии способностей и сил, а на них лишь попусту тратят одежду и провиант, то [таких людей] нельзя использовать. Даже если есть способности и силы, но нет достойных чиновников, — все равно не будет результатов.

Если Вы, Ваше Величество, порвете с сюнну и не заключите с ними договора о мире, [основанного на] родстве, то у меня, Вашего подданного, есть жалкое предположение, что они зимой придут на юг. Поистине, если Вы *в широких масштабах упорядочите [эти дела], то они на всю жизнь понесут наказание^бя. Желающий *установить^ва грозное величие начинает с [показа своей военной мощи — “осенью] сгибает склеенные [луки]".  Если [сюнну] придут, а мы не сможем поставить их в затруднительное положение, то уйдут они, довольные собой. После этого будет нелегко покорить их. Ваш глупый подданный не смышлен. Пусть Ваше Величество разберется и [примет] решение».

 

�усl%�&� �_�<�ем Маодунем по совету сановника Лю Цзина. Договор предполагал брак между шаньюем и ханьской принцессой и установление отношений по принципу «младший — старший брат» (сюн-ди ***) с целью нейтрализации, а затем и «приведения к покорности» сюнну. Однако договор оказался неэффективным, и Китай фактически попал в зависимое от сюнну положение. Договор хэ цинь явился своеобразной вехой в формировании доктрины Китая («государства центра») и сюнну как «равных государств» (ди го). Этот термин в данном значении был впервые употреблен в письме императора Вэнь-ди к шаньюю Лаошану (162 г. до н.э.). Чао Цо, не приемлющий, как было видно из вышесказанного, такой интерпретации доктрины ди го имплицитно, [прямо, не высказывая этого], видимо, выступает против договоров хэ цинь, что вполне естественно в общем контексте его политических взглядов. Поэтому Чао Цо очень осторожно призывает императора проявить «грозное величие» (вэй ***) и дать решительный отпор вторжениям сюнну, чтобы лишить их возможности впоследствии возобновить набеги, ибо иная политика лишь уверит сюнну в их безнаказанности и стимулирует их походы на китайские земли.

 

Характеризуя позицию Чао Цо в целом, следует отметить, что она последовательно выражает его легистско-конфуцианское (с преобладанием первого) синкретическое мировоззрение, что проявляется как в прагматичности подхода к внешнеполитическим проблемам, в акцентуации фундаментальности принципа «наград и наказаний» (с упором на первое) как важного стимулирующего фактора, так и в представлении о качествах лидера как определяющем, организующем и безусловно доминирующем принципе. Яркий синоцентризм Чао Цо, его особое внимание к военной проблематике и скрытое пренебрежение договорами хэ цинь позволяет поставить его в один ряд с воинами, выступавшими за активный отпор в отличие от умиротворяющей дипломатии многих конфуцианских ученых (см. [1, т. 8, с. 5390]). В целом идеи Чао Цо и других представителей того же направления военно-политической мысли в известной степени подготовили военное усиление Китая и его переход в наступление во второй половине II в. до н.э., хотя сам Чао Цо осуждал экспансию империи Цинь, квалифицируя ее как проявление «алчности».

Особым вопросом является проблема оценки деятельности Чао Цо в традиционной китайской историографии. Сыма Цянь (см. [4, т. 435, гл. 41, с. 6а-8а]) вообще не упоминает в его биографии об этих докладах о сюнну, обсуждая только его планы относительно ослабления самовластия удельных царей и трагический конец Чао Цо. Впрочем, эта тема волновала китайских историков и литераторов и более чем через тысячелетие после казни Чао Цо, о чем свидетельствует эссе Су Ши «Чао Цо лунь» — «Рассуждение о Чао Цо» [3, т. 2, с. 481-483], оплакивающее героя, пожертвовавшего собственным благополучием во имя долга и блага государя и не оцененного ни современниками, ни монархом, отдавшим приказ о его казни. Чувством скорби пронизано и «заключение историка» Бань Гу, высоко оценившего государственную дальновидность Чао Цо, столь контрастирующую с невниманием к собственной судьбе и благополучию (см. [1, т. 5, с. 3778]). В целом же Бань Гу, живший в эпоху, когда сюнну признали мощь Китая (начало которой отмечено визитом шаньюя сюнну Хуханье к китайскому двору в качестве вассала империи в 51 г. до н.э.), с дистанции в двести лет ясно видел безуспешность политики умиротворения сюнну на первом этапе правления династии Хань. Эта политика, по его мнению, свидетельствовала лишь о слабости последней и стимулировала дальнейшие набеги сюнну. Поэтому Бань Гу явно склоняется к позиции Чао Цо, а не Лю Цзина, отмечая плодотворность перехода империи к активной обороне в середине правления Вэнь-ди (см. [1, т. 8, с. 5391]), т.е. той самой политике, которая была во многом обязана своим проведением таким людям, как Чао Цо, и объективно подготовлена постепенным прогрессом экономики ханьского Китая и ханьского социума в целом, выразившимся во внутриполитической стабилизации и постепенном усилении центральной власти, горячим поборником которого также выступал Чао Цо.