1 марта
В палате общин выступил Черчилль:
— немцы получат место в общей семье наций лишь после того, как все признаки нацизма и милитаризма будут эффективно и навсегда выкорчеваны; [465]
— Польше следует предоставить компенсацию за счет земель Германии на севере и на западе — это разумно и справедливо;
— «линия Керзона» была следствием непопулярности России в прошлом;
— без колоссальных усилий и жертв со стороны России Польша была бы обречена на полную гибель;
— не следует опасаться реваншистских действий будущей Германии; после победы будут приняты действенные меры — не такого рода, как после первой мировой войны;
— никогда и никакое правительство не выполняло точнее свои обязанности даже в ущерб самому себе, нежели русское Советское правительство;
— «...узы, связывающие три великие державы, и их взаимопонимание окрепли...»
* * *
Блокада Особого района гоминьдановскими дивизиями всегда служила поводом для античанкайшистской пропаганды. О жестокости блокады порой говорят как о непреодолимом барьере, усложняющем состояние Особого района.
Однако все это домыслы. Одна за другой из Особого района ушли в отдаленные провинции крупные военные части или отряды для основания новых баз КПК. Довольно обширны и экономические связи, которым блокада нисколько не препятствует. Просто генералы взимают пошлину в свою пользу.
Генерал Ху Цзу-нань командовал дивизиями, блокирующими Особый район. Именно он должен был согласно приказу Чан Кай-ши разгромить Особый район в конфликте 1943 года.
Ху Цзу-нань предан Чан Кай-ши, и, несмотря на это, здесь, в Яньани, не раз бывали его гонцы. Генерал, зная о переговорах американцев с Мао Цзэ-дуном, не исключал возможности военных поставок союзников. В таком случае он за платой не постоит, лишь бы перекупить часть.
Оружие генералу нужно для банд, мзда с которых одна из статей дохода многих должностных лиц в Китае. Причем это очень древний обычай.
В Китае оружие всегда в цене. У кого оружие, тот не тревожится, прав он или нет. Тут каждый, кто хоть чуть забирает власть, умеет дать это почувствовать... [466]
* * *
Руководители КПК избегают посредничества Хэрли, но порывать о американцами не собираются. С одной стороны, якобы не приемлют «империалистов» и доверительно сообщают об их «происках» в Москву. С другой — не прекращают контактов с «союзнической миссией наблюдателей».
Мао Цзэ-дун ждет, когда истечет срок договора между СССР и Японией и можно будет действовать наверняка.
Сегодня, совершенно неожиданно для себя, Мао Цзэ-дун получил ответную телеграмму И. В. Сталина. Председатель ЦК КПК немедленно созвал совещание...
2 марта
Решение о созыве съезда электризует партийную жизнь. Собрание за собранием!..
Но как быть? Чжэнфын имел резко выраженный антисоветский характер. «Догматизм» не что иное, как отрицание идеологических принципов ВКП(б).
На съезде все это может стать явным. Как предугадать, о чем будут говорить делегаты? Каждое слово не проконтролируешь. Ситуация деликатная. И председатель ЦК КПК ищет выход.
Снова циркуляры ЦК КПК требуют изучения определенных документов, среди которых большинство — работы Мао Цзэ-дуна и Лю Шао-ци. Особое значение придается изучению работы Мао Цзэ-дуна «О новой демократии»...
Даже беглое знакомство с перечнем «изучаемых работ» убеждает в том, что их главная цель доказать, будто труды Мао Цзэ-дуна — наследие и развитие идей классиков марксизма.
Смысл работы «О новой демократии» в трансформации марксистских идей применительно к взглядам Мао Цзэ-дуна. Верные посылки и положения марксизма рассматриваются с явно мелкобуржуазных позиций.
Марксистская терминология, ссылки на работы Маркса и Ленина, цитирование этих работ создают иллюзию глубокого знания темы. Лесть в адрес И. В. Сталина прикрывает опасные выводы в духе «марксизма реальности».
Работой «О новой демократии» Мао Цзэ-дун создал теоретическую базу для борьбы с идеями Коминтерна. В ней начала чжэнфына, уничтожения «москвичей», национализма.
«Марксизм реальности» — это собственные взгляды Мао Цзэ-дуна на пути развития китайской революции. [467]
Бросается в глаза путаница в определении классового состава общества...
На собраниях опять всем вдалбливают главы книги и внушают (а уж внушать и не надо — сами все твердят), будто чжэнфын закалил коллектив!
Террор, насилие — это уже «закалка партии». Вот в чем чжэнфын!
Все в один голос твердят, что чжэнфын перевоспитывал мелкобуржуазные элементы, проникшие в партию за годы подъема антияпонского движения.
Ну и ну!.. А как же Ван Мин, Бо Гу, Ло Фу, Ян Шан-кунь, Чжу Дэ, Ван Цзя-сян?.. Я мог бы продолжить этот список и в нем бы оказалось большинство ответственных партийных работников. Но ведь они-то в партии едва ли не со дня ее основания! Какое же тогда к ним имел отношение чжэнфын — эта борьба с «новоиспеченными пришельцами»?!
Тут одна цель — перемолоть всех (даже верноподданных председателя ЦК КПК) во имя признания в будущем неограниченности его власти над партией. Дрессировали всех снизу доверху! Так сказать, чистка партийных и беспартийных кадров на преданность Мао — ведь «благо народа высший закон!»
Трудно надеяться, но можно, что на будущем съезде прозвучат и голоса трезвые — не только чжэнфынный бред. В партии еще есть здоровые силы...
Можно надеяться. Итальянцы говорят, что время — порядочный человек... А здесь явно недостает порядочности. Обыкновенной простой порядочности.
5 марта
О судьбе советско-японского пакта много пересудов. Мнение Мао Цзэ-дуна о причинах неизбежной войны Советского Союза против Японии приобретает определенный характер и сводится к следующему:
— русские не смогут простить японцам интервенции времен гражданской войны (зверства, грабеж);
— расквитаются за провокации у озера Хасан и в районе реки Халхин-Гол;
— совершат возмездие за непрерывные набеги на свои границы белогвардейских банд, вскармливаемых самураями, и за двусмысленную позицию Японии в ходе нынешней войны... [468]
* * *
«Ведь есть привлекательные девушки, — сказал мне председатель ЦК КПК, заканчивая очередную беседу. — И совершенно здоровые. Сомневаетесь? Пусть такую осмотрит Алофу (окитаизированное имя А. Я. Орлова). А может, есть на примете?..»
Вот не предполагал за Мао Цзэ-дуном таланта сводника! Я обратил все в шутку. И мы расстались.
А ближе к вечеру в нашем доме появилась девушка. Появилась мягко, неслышно. Застенчиво поздоровалась и сказала, что пришла убрать дом.
Одета она была грубо, как все, но поверх ватника белел воротничок, столь редкий здесь. Талию перехватывал солдатский ремень. Тонюсенькая талия. Щеки плотные, упругие. Кожа чистая, смуглая. Лоб правильный, открытый. Черные до плеч волосы с цветком вместо заколки. Большие узкие глаза...
Да, на скудном пайке выглядят несколько иначе...
Я вынес табуретку. Поставил под нашим единственным деревом возле дувана. Она напряженно присела, улыбаясь. Потом приветливо отвечала на вопросы, а сама настороженно ждала, поджав маленькие изящные ноги в плетеных тапочках.
Я отснял несколько кадров и проводил ее.
Слов нет, девушка удивительной красоты!
По дороге она рассказала, что учится в университете, только поступила. Она совсем девочка.
Господи, как все это гнусно! Поскорее бы домой! За стол и чтоб вокруг родные лица! Неужели это сбудется? Неужели увижу свой дом? Когда же, когда?!
И кто из друзей встретит? Кого пощадила война?
7 марта
Вчера в Москве победный салют в честь овладения нашими войсками шестью немецкими городами.
Союзники вышли на Рейн близ Дюссельдорфа.
В Японии обнародовано решение о полной военизации (контроле государства над частной промышленностью) производства, имеющего отношение к авиации.
Токийское радио называет агрессивную войну Японии не иначе, как только «священной войной».
2 марта Чан Кай-ши заявил, что Национальное собрание определит судьбы Китая и вести переговоры с коммунистами он отказывается, так как они не подчиняются центральному правительству. [469]
* * *
Еще в своей работе «Детская болезнь «левизны» в коммунизме» В. И. Ленин писал, что соглашение и компромиссы с некоммунистическими организациями — не оппортунизм, а форма революционной работы, если это соглашение не превращается в самоцель. Так, на мой взгляд, обстоит дело с соглашением КПК и Гоминьдана.
* * *
В яньаньской газете аршинными иероглифами набрана ответная телеграмма И. В. Сталина на поздравления Мао Цзэ-дуна и Чжу Дэ.
13 марта
Вчера Москва снова два раза салютовала своей Красной Армии! Близок конец войны!..
Вместо доктора Ивана Шубашича премьер-министром Югославии стал Тито. Этот пост маршал Иосип Броз Тито получил в результате слияния Национального комитета освобождения и королевского правительства, возглавлявшегося Шубашичем. Доктор Иван Шубашич назначен министром иностранных дел.
Радио много толкует о разногласиях между президентом Рузвельтом и генералом де Голлем.
В Греции казни патриотов.
Новый премьер-министр Румынии — доктор Петру Гроза. Румынии возвращена Северная Трансильвания.
А. Ведемейер вызван Рузвельтом в США.
В Индокитае японцы приступили к разоружению французских войск и полиции. Разоружение французских войск осуществляется силами трех неполных японских дивизий. Французские войска, численностью около 50 тысяч человек и весьма низкой боеспособности, оказывают вялое сопротивление.
Токио засыпан американскими бомбами. Плотность поражений такова, что весь город — одно сплошное пожарище. Огромное облако дыма заметно за десятки километров. Эта акция устрашения направлена против мирного населения.
Руководство КПК встревожено военной интервенцией англичан в Греции. Одна мысль о «скобизме» американцев и гоминьдановцев по отношению к Особому району вселяет в них ужас.
В яньаньской газете перепечатана статья «Известий» от 13 февраля сего года... [470]
* * *
С конца 1944 года гоминьдановцы тоже начали определенно сокращать размах боевых действий против японцев. Их тоже захватывает подготовка к гражданской войне, которая хоть и скрытно, но планомерно осуществляется Яньанью.
Это ответ на многолетний саботаж верхушкой КПК широких боевых действий против японцев. Одновременно войска КПК активно вытесняют гоминьдановские части из отдельных районов под видом боевых операций против японцев.
Японская военщина, поглощенная борьбой с американцами на островах Тихого океана и в Юго-Восточной Азии, ничтожными силами в сравнении с китайскими осуществляет контроль над захваченными территориями, кое-где даже и приумножая их.
15 марта
В политике и настроениях руководства КПК продолжается переориентация. Последние события еще более заострили и оформили их взгляды и оценки. Опубликование в советской прессе телеграммы Мао Цзэ-дуна и Чжу Дэ И. В. Сталину, а затем ответная телеграмма Сталина — для руководства КПК прежде всего свидетельство скорого вступления СССР в войну с Японией.
4 марта под огромным заголовком телеграмма Сталина обнародована. Текст ее многократно зачитывали по радио.
Статья в «Известиях» укрепила руководство КПК в своем мнении. В Яньани только и разговоров о том, что политика СССР дает все более ощутимый крен в сторону дальневосточных проблем.
Руководители КПК делают для себя два важных вывода:
1. СССР неизбежно начнет войну против Японии.
2. Москва заинтересована в судьбе Особого района.
Телеграмма товарища Сталина была получена 1 марта. В тот же вечер председатель ЦК КПК провел совещание с Чжоу Энь-лаем, Чжу Дэ, Лю Шао-ци и Жэнь Би-ши.
Совещание продолжалось до 4 часов утра. О чем шла речь, никому, кроме участников, неведомо. Все хранят гробовое молчание. Но что оно было связано с телеграммой — неоспоримо.
На другой день Мао Цзэ-дун заявил, что теперь съезд проводить легко — все прояснилось!.. [471]
* * *
Мао может часами сидеть в кресле, не выражая никаких чувств. Следуя традициям, он представляет собой поглощенного заботами государственного деятеля. Он «занят великими проблемами, все суетное, земное не может отвлечь...»
Я думаю, что в начале своей деятельности Мао Цзэ-дун сознательно вырабатывал в себе эти качества, они не были его собственным выражением. Однако годы работы над собой сделали их частью его характера. Того характера, который должен представлять в глазах народа подлинно государственного мужа Великой Поднебесной...
Со мной Мао Цзэ-дун все меньше и меньше разыгрывает сановника. Тем заметнее его грубоватость и неряшливость. Он мешковат и неопрятен (даже при том тщательном надзоре за его нехитрым гардеробом). Его шутки грубы. Поучения зачастую приправлены площадными словечками.
В личных покоях председателя ЦК КПК властвует Цзян Цин (и не только здесь). В свои комнаты супруги Мао никогда никого не приглашают. Впрочем, Чжоу! Нет, Чжоу исключение. Он умеет быть исключением...
В Мао Цзэ-дуне поражает убежденность, что жестокость есть следствие справедливости, что, собственно, жестокости нет! Есть справедливость — и только! Он никогда не ставит под сомнение справедливость своих решений. И тогда эта убежденность в жестокости превращается в насилие. Это характерный стиль его работы...
Я ни разу не слышал, чтобы он кому-нибудь выразил сочувствие, разве только в беседах с иностранными гостями, делегациями других баз... Тут он может потолковать о своей скорби к униженным народам, посетовать на жестокость японцев, обласкать словом «простого человека»...
Есть несколько Мао Цзэ-дунов. Один, создаваемый печатью и обликом председателя ЦК КПК на различного рода совещаниях, активах, пленумах... Здесь он быстр, порой шутлив и внимателен.
Другой — для советских, военных и партийных работников, более или менее часто соприкасающихся с ним по работе. Здесь председатель ЦК КПК — живой образ древнего правителя, слегка демократизированный обращением «товарищ» и пожатием руки...
И еще есть тот настоящий, которого я все чаще и чаще вижу наедине. [472]
Эта метаморфоза точно учитывает все национальные традиции. И в ней дань времени. Мао Цзэ-дун всегда появляется перед людьми такой, какой нужен в данной ситуации. Или простой, обходительный — настоящий «товарищ по партии». Или монументально-неподвижный, умышленно рассеянный. Этакий кабинетный мыслитель, философ, отрешенный от всего земного.
В своем кресле он или слушает, окуривая собеседника дымом, или рассуждает. Если в настроении и спокойствии — то монотонно, с легким нажимом на ударные слоги, если в возбуждении, то каркающе громко и с поразительной ораторской выносливостью. Может говорить два, три, четыре часа! И это один на один!
И он же может на встречах, не глядя на собеседника, размышлять о чем-то своем, лишь изредка вежливо покачивая головой.
17 марта
Бои между французами и японцами в Индокитае.
Бенеш и Масарик прибыли в СССР по пути в Чехословакию.
В Будапеште суд над фашистскими преступниками. Среди них — шестнадцатилетний выродок Ласло. На его совести 16 убийств и соучастие еще в трехстах. С учетом возраста он приговорен к 15 годам тюремного заключения. Характерно, что все преступники в основном подростки...
Выступил премьер-министр Финляндии Паасикиви:
— мало лишь точного исполнения условий перемирия — следует вообще изменить политику в сторону ориентации на СССР;
— другая политика принесла финнам множество жертв и горечи;
— новая политика обеспечит независимость Финляндии.
* * *
Наиболее энергичный из американских дипломатов Джон Стюарт Сервис. На вид ему лет 30, хотя, бесспорно, он старше. Спортивного склада, энергичный, поджарый. Владеет сычуаньским, бэйпинским и шанхайским диалектами. В Чунцине за ним репутация либерала и весьма смелого дипломата.
Сервис опять навестил Особый район. Его приняли с уважением. В Особом районе о нем сложилось вполне определенное мнение. Сервис — знаток Китая. Он не только родился в Чэнду, но и получил в Китае образование. Правда, [473] в специальной шанхайской школе для богатых (в основном, европейцев). Вся его служебная карьера связана с Китаем, который он исколесил вдоль и поперек.
Чжоу Энь-лай считает его человеком передовых взглядов и без предубеждений. Сервис не проявляет себя как разведчик, хотя трудно поверить, что это не так. Сервис очень осторожен, не затрагивает «скользких» тем, не навязчив. Просто деловит.
Оказывается, Сервис прилетел в Яньань без санкции своего посла. Сам Патрик Хэрли сейчас в Вашингтоне, чем Сервис воспользовался.
В конфиденциальной беседе с Е Цзянь-ином и Чжоу Энь-лаем второй секретарь американского посольства сообщил, что вряд ли бы Хэрли отпустил его в Яньань.
Содержание беседы Чжоу, Е Цзянь-ина с Джоном Сервисом я узнал почти сразу. Речь шла о таких необычных вещах, что меня сочли возможным посвятить в их тайны, дабы самим уразуметь, что же произошло. Китайских товарищей сбила с толку удивительная откровенность американского дипломата.
Возраст Сервиса не эквивалентен его опытности. После окончания школы в Шанхае Сервис у себя на родине (штат Калифорния) получил диплом бакалавра искусств. Свою карьеру начал техническим работником американского представительства в Куньмине. Потом объявился в Бэйпине в качестве драгомана посольства Соединенных Штатов. В Бэйпине проработал несколько лет. Очевидно, проявил свои способности и сразу с должности драгомана был возведен в ранг вице-консула Соединенных Штатов (Шанхай).
Вообще Сервис производит весьма приятное впечатление. Хорошо воспитан, блестяще знает китайский, умеет слушать и главное — умен. Наверное, поэтому уже в 1941 году он занимает пост третьего секретаря посольства Соединенных Штатов в Чунцине, а вскоре и второго секретаря (с 1943 года).
Сервис молод и лишен самонадеянного зазнайства Хэрли. Толковые мысли чаще всего именно у таких людей... Вероятно, его весьма ценил Джозеф Стилуэлл, от которого совсем недавно зависели все важнейшие решения США по Китаю. Вполне вероятно, это сыграло роль в быстром служебном продвижении Джона Сервиса.
Когда Сервис в Яньани — все начеку. Должность его невелика, а знания обширны. И вообще зря он не теряет [474] время и не из тех, кто ограничивает себя рамками инструкций...
Второй секретарь посольства Соединенных Штатов назвал своего посла консерватором. Без знания страны, ее традиции, современной сложнейшей обстановки Патрик Хэрли берется решать все китайские проблемы! Именно поэтому он противник Хэрли — вот смысл заявления Сервиса. Далее Сервис сообщил, что у Хэрлп своя точка зрения на конфликт между Компартией и Гоминьданом. Точка зрения консерватора, которая пришла в противоречие с мнением бывшего командующего американскими вооруженными силами в Индии и Китае. В результате Стилуэлл был вынужден покинуть Китай. Такая же участь постигла Дэвиса, постигнет и всех, кто попытается найти пути новых политических решений в Китае.
Думаю, что в этой части беседы Джон Сервис тоже правдив. Я был свидетелем грубых политических промахов Хэрли. Наблюдал генерала-политика и на банкете, где, подвыпив, он стал хвастать «своими личными связями с Кремлем». Делал он это явно для того, чтобы произвести впечатление на председателя ЦК КПК. Тогда Хэрли заявил, изрядно хлебнув виски, что с ноября по декабрь 1942 года был личным представителем президента США в Москве. После Москвы принимал участие в Тегеранской конференции в качестве советника делегации США. И опять-таки Хэрли хвастал своей причастностью к решению мировых судеб, «связями со Сталиным...»
Решения Тегеранской конференции, встречи Рузвельта с Чан Кай-ши в 1943 году — все эти события в Яньани вызывали болезненный интерес. Хэрли чувствовал это и, слегка охмелев, стал хвастать своим участием в боях на Филиппинах, ранением, экзотическими подробностями оклахомского быта...
Теперь Хэрли возглавляет посольство США. Сервис ни по возрасту, ни по чинам и заслугам с ним тягаться не может. Этим и вызван его отчаянный шаг — самовольная поездка в Особый район. По отношению к Яньани, по мнению Сервиса, Америка в лице Хэрли допускает политическую ошибку. Хэрли запутал и без того сложные отношения между двумя наиболее влиятельными политическими группировками Китая: Гоминьданом и КПК. Задача же Хэрли состояла как раз в противоположном — замазать трещины в едином антияпонском блоке. Хэрли допускает одну ошибку за другой. Никого не желает слушать. Для него есть только один человек, с мнением которого [475] он считается, — это Чан Кай-ши. Но так решать проблему нелепо. Мнение только одной стороны — это не решение проблемы. Поэтому Хэрли выметает из Китая всех толковых и прогрессивных чинов американской военной и дипломатической администрации. Кто ему, Хэрли, посмеет перечить?! Ведь это тот самый Патрик Хэрли, который был министром обороны Соединенных Штатов с 1929 по 1933 год! («Господи, разве может кто-нибудь знать больше министра?! Пусть даже бывшего» — вот невысказанные мысли Сервиса).
Сервис сообщил, что он считает политику Хэрли вредной как для КПК и ГМД, так и для США. Поэтому вместе с Лудденом они отправили в Вашингтон доклад, критикующий методы и политику нового посла. С содержанием доклада ознакомлен и Вайтмейер. И он тоже согласен с их выводами.
Сервис отбыл в Чунцин незамедлительно. Он, помимо должности второго секретаря посольства США, исполняет обязанности «политического офицера» при штабе командования союзников в Китае.
Джон Сервис обсуждал с Чжоу перспективы и суть политики КПК на данном этапе. Американец явно стремился узнать конкретные цели яньаньской дипломатии. Его занимал один вопрос: существо нынешней политики яньаньского руководства.
18 марта
Политический и военный союз с американцами явно не выгорел. Белый дом официально заявляет, что оружие, поставляемое армиям центрального правительства, предназначено только для борьбы с Японией. Америка не позволит применить это оружие для разрешения внутриполитических вопросов в Китае.
В Яньани стремительная ломка прежних настроений. С «союзнической группой наблюдателей» намеренно натянутые отношения.
Все же Мао Цзэ-дун не исключает обстоятельств, при которых Белый дом может изменить свое отношение к Особому району. В этом скрытая надежда на то, что, возможно, Вашингтон еще сумеет верно оценить выгоды сближения с Яньанью. Визит Сервиса убеждает, что среди американцев есть такие люди «с трезвыми взглядами», не исключено, что есть и в высшей администрации.
Поэтому группа наблюдателей по-прежнему в Яньани, хотя дальше обмена любезностями дело не движется. [476]
Однако Мао Цзэ-дун явно опасается чрезмерного затягивания такой неопределенности. Боится остаться один на один с Чан Кай-ши, за спиной которого мощнейшая капиталистическая держава. Поэтому одновременно обозначается поворот политики в сторону Москвы.
Одним из выражений этого поворота явился приказ Чжоу Энь-лая об изменении численности состава слушателей русского переводческого факультета. Срочно произведен дополнительный набор, и теперь численность студентов увеличена еще на пятьдесят человек.
Не без скрытого намека на солидарность с СССР были предприняты определенные меры по отношению к Чунцину. Все газеты Особого района стали писать о власти Чая Кай-ши в откровенно враждебном тоне. По всем пунктам проекта договора с Гоминьданом, выдвинутым прежде в качестве желательных, теперь в прессе пишут почти в категорически ультимативной форме. Никаких уступок! Это же составляет и основную тему радиопередач.
Американцы в Яньани всполошились. Они здесь не только для разведывательной работы. Их миссия — связывать к тому же инициативу Мао Цзэ-дуна. Обнадеживать, уговаривать, намекать, а в действительности лишить Яньань возможности активно действовать по ряду военно-политических направлений. Теперь Мао отказывается лавировать! И тон газет резче, непримиримее.
Это изменение политического курса верхушки КПК сразу же уловили американцы. В Чунцине между представительством КПК и командованием союзников возникли трения. Впрочем, не трения. Просто союзники решили оказать нажим на Мао Цзэ-дуна, до сего времени проявлявшего такую готовность к пониманию!..
Однако они не учли, что на этот счет у Мао Цзэ-дуна свое мнение. Союзники, которых нельзя «доить», ему не нужны, при такой ситуации не всегда выбираешь «любимого». Именно так повел себя Мао.
Председатель ЦК КПК распорядился изменить отношения с «союзнической миссией наблюдателей». Двери для переговоров держать открытыми, но дать всем понять, что Особый район не одинок и что с ним считаться придется. СССР — союзник Особого района...
Мао считает положение во Внутренней Монголии и Маньчжурии очень перспективным. В будущем они целиком подпадут под власть КПК. Столь же прочные позиции и в Северном Китае. [477]
19 марта
Не в характере Мао Цзэ-дуна дешевить. Последовало резкое изменение отношений яньаньских властей и к «союзнической миссии наблюдателей». Ее временный глава — майор Кромли немедленно донес обо всем в Чунцин.
Обстановка в Чунцине еще более обострилась.
Союзники, несмотря ни на что, добиваются соглашения между КПК и ГМД (рассчитывают выработать все же приемлемый проект договора).
Чан Кай-ши борется за то, чтобы сохранить контроль над страной в своих руках. Представители Компартии своими требованиями как раз бьют по основам такого контроля. Американцы уламывают Чана. Он со скрипом, но уступает. Представители же Компартии заняли непримиримую позицию. Американцы не ослабляют нажима на представителей КПК в Чунцине, но это рикошетом отзывается на положении «союзнической миссии наблюдателей» в Яньани.
В Чунцине скандал. Хэрли явно оказался в тупике.
Майор Кромли посетил Е Цзянь-ина и выразил свой протест по всей форме. У Е Цзянь-ина на этот счет уже были твердые инструкции. Е Цзянь-ин без обиняков заявил Кромли, что в ухудшении взаимопонимания прежде всего повинны сами союзники...
* * *
Яньаньские интриги вызывают отвращение к политике. Но политика — это реальность. Жизнь вне ее — утопия. И лучше жестокая реальность политики, чем хоть толика утопии...
Тяжелая, напряженная обстановка в Яньани.
Судьбу съезда решит расширенный пленум ЦК КПК. Здесь «обкатают» доклады, определят главные действующие лица спектакля.
20 марта
Американцы весьма своеобразным способом преодолевают конфликтную ситуацию: в Яньани непрерывные вечеринки. Цель их — не только восстановить добрые отношения, но, выведав настроения, снова взять Мао Цзэ-дуна «на поводок».
А Мао Цзэ-дуна союзники держали именно «на поводке», связав его надеждами «как-нибудь уладить вопрос с поставками оружия» и т. п. Может быть, против воли самих [478] инициаторов посылки группы в Яньань, но эта миссия определенным образом связала инициативу председателя ЦК КПК. Он ждал, надеялся. Шло время, а дело, ради которого он отважился на сближение с союзниками, не сдвинулось с места. Мао Цзэ-дун терпеливо сидел «на поводке», хотя порой и проявлял норовистость...
По сему поводу Андрей Яковлевич окрестил яньаньскую группу союзников — «миссией выжидания».
Однако ситуация уже не та и американцам это дают понять. Мао определил направление своей политики. Игра с союзниками, очевидно, доживает последние дни...
22 марта
В течение 21 марта шли бои за Кенигсберг, а также на Данцигском направлении и под Бреслау, где добивают окруженную группировку фашистов.
За 20 марта подбито и уничтожено 176 вражеских танков и 69 самолетов — это свидетельствует о ярости сопротивления агонизирующего райха.
В Испании массовый террор. Франкистская фаланга опасается реакции народа на победы Красной Армии.
Немцы тайно вывозят ценности в нейтральные страны.
Американцы беспощадно бомбят Японию. Недосягаемые для японских истребителей мощные американские «летающие крепости» сметают с лица земли город за городом. Токио превращен в груду развалин.
В японских внутренних водах произошло сражение между японскими и американскими флотами. Японцы понесли чувствительные потери. Поврежден самый мощный корабль японского флота — линкор класса «Ямато».
До 1 апреля будущего года в Японии закрываются все средние и высшие учебные заведения. Токийское радио угрожает тотальным и кровавым сопротивлением любой попытке высадиться на собственно Японские острова...
Отношения с яньаньским руководством следует налаживать — это приказ. И союзники налаживают.
Вечеринки одна за другой. Причудливая смесь лиц! Кадровые американские разведчики, местные советские и партийные работники, люди Кан Шэна и Ли Кэ-нуна, порой и заезжие журналисты. Неограниченность алкогольных запасов «союзнической миссии наблюдателей» позволяет выдерживать взятый темп.
Бравые офицеры в американской разведке! За малым исключением из «союзнической миссии наблюдателей» можно смело скомплектовать вполне приличную футбольную [479] команду. Белозубые ребята на подбор. Рослые. Уверенные. И главное — здесь они не скупятся. На банкетах виски, пиво, шоколад, хлеб, консервы, масло — все в изобилии! Весьма сильное искушение для местных властей...
Теперь частенько в домах партийных и советских работников я замечаю на столах «Блэк энд уайт». Даже примелькались черные и белые силуэты собачек на этикетках отой марки виски. Монументально выглядят четырехгранные бутылки «Джони Уокер» — самый ходовой сорт виски здесь! Впрочем, тут народ не избалован.
Чэнь И — гурман! Особый нюх на угощения. Там, где виски и закуска, всегда услышишь его смех...
На вечеринках, как правило, не бывают крупные яньаньские работники. Здесь пешки больших фигур той и другой стороны. И пьют, пьют... по жажде и служебному долгу, дабы другим развязать языки. Вредная профессия — разведчик: цирроз печени обеспечен.
В верхушке КПК яростная борьба вокруг будущих докладов на VII съезде партии...
23 марта
Мао Цзэ-дун в предельном напряжении. Работает очень много, но не это угнетает его. Он опасается, как бы вопросы деятельности «московской группы» не стали предметом обсуждения на съезде — об этом сказал мне Бо Гу. Мао боится, что это может повлиять на позицию Советского Союза по решению ряда важных дальневосточных проблем...
24 марта
Есть и такие китайские товарищи, которых раздражают эти вечеринки с американцами. Это главным образом выходцы из портовых городов. Их очень мало, но они есть. И они хорошо помнят наглое обращение англичан и американцев с китайцами. Это грязное прозвище «желтый», кварталы только для белых, чудовищное богатство белых и постоянно униженное положение китайцев перед этими «гостями» из-за океана.
* * *
Мао Цзэ-дун подробно ознакомил меня с ходом переговоров КПК — ГМД и рядом других дел.
Явная демонстрация того, что у него нет тайн от Москвы...
Продолжаются заседания ЦК КПК. На обсуждении [480] съездовские документы. Работа пленума засекречена. О чем в действительности идет речь — тщательно охраняемая тайна. Пока меня не считают необходимым информировать.
25 марта
Как и следовало ожидать, дата открытия съезда вновь сдвигается. Теперь съезд будет в апреле, предположительно числа с пятнадцатого. Это решение руководства Компартии прямо свидетельствует о зависимости будущих его постановлений от судьбы советско-японского пакта. Срок действия пакта истекает в начале апреля. Этот день ждут с великим нетерпением в Яньани.
Вопрос о докладчиках на съезде занимает важное место. Каждый борется за право быть таким докладчиком.
По военному вопросу особых споров не возникло. Чжу Дэ — главнокомандующий. Ему и отчитываться.
Жэнь Би-ши преданный исполнитель. Это отлично учитывал Мао Цзэ-дун, поручив ему доклад о внутрипартийной борьбе. Правда, доклад будет подытоживать политику КПК всего за четыре года (1931–1935), но каких! Фактически Жэнь Би-ши поручено идейно обосновать порочность былого курса партии, неизбежность прихода нового руководства во главе с Мао Цзэ-дуном.
Конечно же, основным оратором на съезде станет председатель ЦК КПК. В общих чертах его политический доклад готов. Остается расставить «точки», но без уверенности в судьбе советско-японского пакта, это пока опрометчиво.
Не обидел председатель ЦК КПК и Кан Шэна. Шеф цинбаоцзюй будет докладывать об итогах работы комиссии по проверке партийных и беспартийных кадров.
Примечателен следующий факт: этот доклад на съезде не предполагался, но чжэнфын так больно задел всю партию, что умолчать о нем невозможно. Тут, конечно, нет места страхам Мао Цзэ-дуна перед своими товарищами по партии. На этот счет он совершенно уверен. Его авторитет незыблем.
Доклад Кан Шэна позволит по-маоцзэдуновски изложить суть внутрипартийной борьбы 1942–1944 гг. В истории партии появится раз и навсегда отработанная версия. Этот же доклад выведет из-под удара и самого Мао Цзэ-дуна — возможно, какую-то часть вины примет на себя Кан. И для Мао это отличный выход: мол, всего лишь перегиб усердного исполнителя, не больше... [481]
Доклад Кана суммирует итоги чжэнфына, оправдает их ради подавления любого «догматизма», возведет их в норму партийной жизни.
В то же время устами Кана Мао Цзэ-дун намерен заявить, что чжэнфын — явление законное, необходимое, я не должен и не может быть осужден. И вот после переговоров, встреч, заседаний этот доклад решено включить в повестку дня съезда. Решение принято буквально в последние часы.
Вопрос о едином национальном фронте сопротивления агрессору тоже вынесен в повестку дня. Конец войны не за горами, а значит, предстоят бои за новые базы, которые пока под властью японцев. Важно определить позиции, границы сотрудничества с Гоминьданом в будущих боях против японских милитаристов. Очень деликатный вопрос. Деликатные вопросы обычно решает Чжоу Энь-лай. На том и порешило руководство КПК.
Гао Гану поручен доклад по вопросам, в которых он сведущ до мелочей. Он доложит все об Особом районе (политической работе, экономике, религиозных проблемах).
Поручен доклад и Чэнь И. Он, как знаток Центрального Китая (руководитель Освобожденных баз, войск КПК), должен сделать отчет. Тут главный вопрос — возможности нового расширения баз.
Не обойден и одни из ревностных помощников Кана — руководитель Особой службы Пэн Чжэнь, активнейший из проводников чжэнфына и убежденный антисоветчик. Прежде Пэн работал в городах, бывал в подполье, даже сидел в шанхайской тюрьме. Ему, как одному (если не единственному) более или менее знакомому с проблемами революционной работы в городе, и поручена соответствующая тема.
Пэн — яркий тип приспособленца. На плечах Лю Шао-ци въехал в Яньань. Устроился в охранке у Кана. Умеет делать карьеру на провокациях и беспринципности. Если надо — «поверит» во что угодно...
Мне неприятен этот человек. Высоченного роста, здоровенный, плотный, напористый. Он отшлифовал свои мозги в вечном послушании. Удачно выбранном послушании. Типичный продукт подхалимской службы, расцветшей в годы чжэнфына.
Один из будущих докладов на съезде — доклад Пэн Дэ-хуая. Спокойный, коренастый Пэн Дэ-хуай — мой старинный знакомый еще по первым командировкам в Китай. Кое в чем тогда нашим товарищам удалось помочь в вооружении [482] его частей. Настоящий боец и коммунист в полном смысле этого слова. В ту пору я познакомился и с Чжу Дэ...
На съезде Пэн Дэ-хуай отчитается о том, что знает досконально: о ходе боевых действий в северных провинциях Китая. Создание и расширение баз — главная задача 8-й НРА.
Доклад Лю Шао-ци (изменения в уставе Коммунистической партии) вместе с докладами Чжоу и председателя ЦК КПК — один из ведущих. В проекте нового устава, который тщательно засекречен, есть положения, которые явно поставят Мао в исключительное положение. Осмелится ли Мао данные пункты сделать частью будущего устава партии? Во всяком случае, этот проект засекречен, как и ряд других съездовских материалов, что никак не связано с боязнью разглашения экономических и военных тайн...
Политбюро ЦК КПК утвердило официально темы докладов и кандидатуры докладчиков. Пленум Центрального Комитета Компартии вынесет решения по повестке дня будущего съезда, порядку работы.
Кан Шэн, хотя и пользуется дружной неприязнью, внешне не сдал. Четок и деловит. За очками все те же надменно поднятые брови...
В общем-то будут бить его и уже бьют — суть не в нем. Может быть, он это понимает и потому столь выдержан. Здесь, в Яньани, компромисс в политике — это умение вытравить то живое, что еще уцелело (точнее — не выродилось) после духовных чисток чжэнфына. Ну, а разве не он, Кан, этим занимался? В своей сущности процесс не изменился — все это признают. Мол, чжэнфын праведное дело. Частично, полностью, с оговорками, но это все признают! Кан понимает: подмочена не его политическая репутация... Ведь он даже докладчик на съезде! Это уже говорит обо всем!
Я нетерпим в характеристиках? Вряд ли. Просто вызывает отвращение все, что примазывается, липнет, пачкает, а потом кичится революционными заслугами. Даже обычная рутинная работа такими «деятелями» возводится в особые заслуги перед партией...
28 марта
Войска союзников сражаются в Рурском бассейне... Одна из радиопередач была посвящена негласным картельным отношениям между магнатами промышленности [483] и финансов США и Германии. Высказывались опасения, что эти отношения в обход всех деклараций позволят возродиться германскому экономическому потенциалу. Обозреватель ссылался на высказывания американской печати.
В Венгрии отменены антисемитские законы и распущены фашистские союзы.
Четко организованное наступление японцев на Лаохогоу (300 километров южнее Лояна) заставило союзников оставить эту базу. Японцы сокрушают Китай.
Японские самолеты потопили американский авианосец «Бисмарк Си».
Генерал-майор Ведемейер сколачивает из гоминьдановских дивизий новые, особо надежные, продолжая дело Стилуэлла.
* * *
Основную документацию к съезду готовит Лю Шао-ци.
Былые разногласия с Ван Мином изрядно тревожат и угнетают Мао Цзэ-дуна. Он часто заводит на эту тему разговоры со мной...
Продолжается очередной, седьмой расширенный пленум ЦК КПК.
* * *
По Аристотелю, время — мера движения. Через «теперь» время показывает и доказывает свою непрерывность. «Теперь» — граница времени.
«Время — длина, — утверждает Аристотель, — которая делима и неделима...»
А для меня время делимо и границы его — разрешение Москвы вернуться на Родину. Не ведаю дня и числа, когда это случится, но я живу этим днем. И в моем воображении яньаньское время останавливает для меня свой бег именно в этот миг...
Я в двух мирах, очень отличных один от другого. Один — это настоящее, это Яньань... И другой — тот, который я постоянно ношу в себе, — образ моей Родины.
Тысячи раз я вымерял мыслями каждую минуту того дня, когда получу долгожданную телеграмму из Москвы с приказом о возвращении. Я знаю, что буду делать, говорить и как будут распутываться последние «узелки» яньаньского времени.
29 марта
Наиболее дальновидный подход к яньаньской проблеме в американской политике — это подход Дэвиса и Сервиса. [484]
Как показал последний визит Сервиса, он верно уловил националистическую общность лидеров двух самых мощных сил Китая. Трезвый политический расчет во имя будущих интересов Соединенных Штатов — вот изнанка той поразительно откровенной беседы, которую он вел с Чжоу Энь-лаем.
Сервис отнюдь не политический идеалист.
Второй секретарь посольства США в Китае, как и Дэвис, прозорливее своих многих именитых соотечественников — это факт. Беседа с Чжоу доказывает, что Сервис здесь самый опасный американец. Не тот, который в любом случае шарахается от «большевистской заразы». Его интересуют не слова, а политическая реальность.
Но ирония судьбы! Здесь уже нет его покровителей — посла Гаусса и генерала Стилуэлла. Удален и Дэвис — политический единомышленник Сервиса.
Таким, как Сервис, обычно не удаются карьеры. Он слишком самостоятелен...
