Экономика страны — это материальная база войны, постоянно действующий фактор. Мы частенько это ощущали в своей практической работе советников. И прямо скажем, испытывали значительные неудобства, не зная фактических возможностей промышленности, сельского хозяйства и финансов Китая. Я говорю о первом периоде работы. Впоследствии свою «неграмотность» мы ликвидировали.
Бывали случаи, когда Чан Кай-ши одобряя предложения, военный министр давал указания о проведении их в жизнь, а на практике все срывалось. Так было, например, со строительством рубежей и долговременных оборонительных сооружений в укрепленных районах. Планы санкционированы, а цемента нет, арматурное железо отсутствует, нет даже леса и гвоздей!
Расскажу случай, происшедший со мной в начале Уханьской операции. В китайской армии, как известно, противотанковых и противопехотных мин не было, и о применении их генералы имели смутное представление. Положение на фронте было тяжелым, чувствовалось, что офицеры Ставки всерьез встревожены. В это время штабом главного военного советника было подготовлено предложение о срочном производстве мин. Конструкции их были разработаны инженерным управлением, испытаны и план утвержден военным министерством. И что же? Дальше изготовления опытных партий дело не двинулось. Почему же? Разгадка была проста. Как выяснилось, в Китае нет тола и нет электрозамыкателей.
Стали искать выход. Он оказался совершенно неожиданным. Мы предложили прекратить производство традиционных хлопушек и фейерверков, которых в Китае делали несметное количество для всяких торжеств, а освободившийся порох использовать для мин. Дело пошло!
Китайский Генеральный штаб охотно шел нам навстречу в предоставлении экономических справок. В частности, все статистические выкладки, приведенные ниже, даны земельным бюро и третьим и четвертым отделами Военного комитета. Правда, когда офицеры давали справки, они частенько ссылались в свою очередь на расчеты известного в то время китайского экономиста Чэнь Чжэн-хэна из его статей в социально-экономическом ежемесячнике «Говэнь чжоу».
Сейчас я не в силах определить, какому первоисточнику принадлежат приводимые сведения, поэтому даю их без ссылок.
Начну с организации управления хозяйством. Центральное правительство уделяло этому вопросу много внимания. Еще 22 декабря 1937 г. был обнародован приказ «О правилах по управлению сельским хозяйством, горным делом, промышленностью и торговлей в военное время». В Военном комитете были организованы третий и четвертый отделы, на которые была возложена задача регулирования производства, снабжения заводов сырьем и их финансирования, а также сбыт продукции и торговля с иностранцами. В связи с этим были упразднены министерство промышленности, комитет национальных ресурсов и связанные с ними организации, а вместо них создано министерство экономики. Министром был назначен видный ученый, геолог, бывший секретарь исполнительного юаня Вэн Вэнь-хао, его помощником — бывший секретарь национально-экономического совета Чэнь Фэн и вице-министром — экономист из Нанкинского университета доктор Франклин Хэ.
В первый период министерство развило бурную деятельность: привлекло многих экономистов и ученых для разработки плана подготовки страны к длительной войне; разослало экспертов в Сычуань, Гуйчжоу, Юньнань, Гуанси, Хунань, Шэньси для изучения ресурсов сельского хозяйства, промышленности и транспортных условий. Разрабатывался даже план создания крупных центров: химической промышленности в районе Цзылюцзин (Сычуань), где находятся залежи соли, соды и нефти; металлургической и текстильной промышленности в районе Чунцина; сахарной и бумажной промышленности в районе Чэнду. В Хунани предполагалось увеличить добычу угля и сурьмы.
Развитие военной промышленности намечалось в провинциях Сычуань, Юньнань, Гуанси и отчасти в Хунани.
Для оснащения предприятий собирались демонтировать и вывезти станки и оборудование с заводов, фабрик и рудников Хэбэя, Шаньси, Хэнани, Цзянси.
К сожалению, эти широкие планы остались на бумаге. Министерству с огромнейшим трудом удалось вывезти в провинции Сычуань и Хунань всего лишь 137 фабрик и 30 тыс. квалифицированных рабочих. Но даже эвакуация этой ценнейшей для страны техники стала подлинным подвигом тысяч и тысяч патриотов, скромных китайских тружеников.
Гуандунский арсенал был переведен в Чанша и выпускал в день 100 винтовок, 10 тыс. патронов и 400 артиллерийских снарядов. Нам сообщили, что Нанкинский арсенал был вывезен в Чунцин, но до мая 1938 г. он не работал. Позже его производительность в месяц составляла: станковых пулеметов — 45, мин минометных — 500 и винтовочных патронов — 80 тыс. Ханьянский арсенал пока работал на месте, но готовился к отправке в Сычуань. Его дневная продукция, по китайским масштабам, была внушительна: винтовок — 195, патронов — 200 тыс. и минометных мин — 150.
Цзинаньский арсенал разместился в Сиане и выпускал в сутки: патронов — 50 тыс. и ручных гранат — 8 тыс., а местный арсенал, имевший пять комплектов станков по производству патронов, был отправлен в провинцию Сычуань.
На полную мощность работали старые арсеналы в Чэнду, Чунцине, Гуйлине, патронный завод в Лючжоу (провинция Гуанси). Арсенал в Ванцзяне (на Кантон-Ханькоуской железной дороге) был разрушен японской авиацией.
Боеприпасов не хватало. Армия испытывала нужду буквально во всем. Чрезвычайно туго шли ремонт и сборка поступающих самолетов.
В этот тяжелый период перебазирования военной промышленности и мучительного налаживания производства в новых местах Китаю пришел на помощь Советский Союз.
Значительная часть вооружения и боеприпасов поступила на места до марта 1938 г. Это и дало возможность Сун Цзы-вэню официально заявить: «В Китай ввезено вооружения на 300 миллионов юаней, и недостатка в вооружении теперь не чувствуется».
Страна испытывала огромные трудности в ведущих отраслях хозяйства. Оккупация Северного и части Центрального Китая лишила страну основных производящих районов угля и железа — сырьевой базы военной промышленности. Из 32,7 млн. т угля на пять провинций Северного Китая приходилось 14,2 млн. т, на четыре восточные — 11,8 млн. т, а на остальные — только 6,7 млн. т. Китай потерял 76% всех залежей железной руды.
Чувствительна для центрального правительства была потеря соляных озер в Шаньси, Суйюане и промыслов в Чанлу. В Китае существовала соляная монополия, и соляной налог составлял до 23% доходов государственного бюджета. Потеря этих доходов и доходов от морских таможен резко сказалась на финансовом положении страны.
Наиболее крупные заводы и фабрики с квалифицированным рабочим классом также оставались на оккупированной территории. Перед войной в Китае насчитывалось 6344 относительно крупных предприятий, на которых были заняты более 520 тыс. человек. Всего рабочих было более 3 млн., но большинство из них трудились в мелких кустарных мастерских.
В 1938 г. резкого ухудшения с продовольствием не чувствовалось. Армия обеспечивалась нормально.
По данным военного министерства, до начала войны на складах хранился запас зерна в 500 тыс. т. Виды на урожай в 1938 г. были хорошие. Продовольственная проблема в целом никого не беспокоила.
Общий валовой сбор основных хлебных злаков составлял более 1750 млн. даней в год (дань=50 кг). В среднем в довоенные годы ввозилось еще 39,5 млн. даней. Таким образом, китайское население потребляло 1790 млн. даней.
По данным земельного бюро, общая численность населения (без Маньчжурии) определялась в 430 млн. человек. Следовательно, на душу населения расходовалось не более 4,1 даня. Отсюда делался вывод, что хлебных продуктов ввозить не надо, так как «у нас 80% населения крестьяне, и 97% нужного хлеба мы производим сами».
Однако в своем экономическом обзоре бюро предлагало ряд настоятельных мер: осваивать целинные земли, которые составляли около 14% площади, годной к обработке; запретить использование земель под посевы опиума; расширить применение удобрений; увеличить отпуск средств на ирригационные работы и борьбу с сельскохозяйственными вредителями; запретить скармливать продукты скоту и птице; запретить частным лицам скупать хлеб в запас.
Можно было заключить, что подсчет хлебного баланса, мягко говоря, необъективен. Помимо прочего численность населения в стране была занижена на несколько десятков миллионов.
Экономист Чэнь Чжэн-хэн утверждал, что населения в Китае около 447 млн. человек.
Третью цифру, на наш взгляд более точную, мы услышали на заседании Военного совета 18 июня 1939 г., на котором генерал Ли Цзи-шэнь, докладывая о мерах по организации партизанского движения, привел следующие данные (на 1 июня 1939 г.):
Весь Китай Оккупированная территория %
Площадь, кв. км 11 173558 2511441 22,3
Население, человек 460 000 000 170000000 37
Железные дороги, км 11439 9556 84
Уголь, т 26 985 000 20 598 572 76
Чугун, т 3160000 2 400 000 75,4
Нефть, баррель 468200 467 300 99,9
Хлопок, пикули 9621240 9 096 083 93
Шелк, пикули 3 700 000 3 023 000 81
Соль, пикули 49 665 985 38 575 330 77
Рис, дань 87 734 547 33 959 456 35
Пшеница, дань 42337461 29 937 968 70
Бобы, дань 23 084 036 18 966 266 82
Чай, дань 4677 177 1 628 793 32
Мельницы 80 75 95
Текстильные фабрики 92 79 75
Таможенные доходы, ам. долл. 304713055 276 782 027 91
Все говорило о том, что подсчеты земельного бюро не точны, и его прогноз на 1939 г. в дальнейшем не оправдался.
Разрыв между численностью населения и запасом продуктов питания на территории, контролируемой центральным правительством, был велик и непрестанно возрастал за счет беженцев, которых насчитывалось, по официальным данным, до 30 млн. Значительная часть из них жила без крова и голодала. Все это служило одной из причин роста дороговизны.
Вот ориентировочные данные о состоянии цен на продукты питания и некоторые промышленные товары (в юанях):
Продукты и товары На октябрь 1938 г. (Ханькоу) На 1 июня 1939 г. (Чунцин)
Рис, дань 11,0 16,0
Мука, пуд 5,0 8,0
Сахар, фунт 0,4 1,8
Свинина, фунт 0,32 0,40
Куры, шт 0,8 2,2
Зелень, фунт 0,05 0,2
Рыба, фунт 0,2 1,0
Ситец китайский, чи 0,1 0,42
Шелк, чи 0,29 0,50
Обувь мужская, пара 17,0 25,0
Обувь женская, пара 8,0 18 0
Сигареты китайские, 100 шт. 1,0 2,4
Сигареты «Кэмэл» (америк.), блок (200 шт.) 6,0 15,0
Нехватка продуктов питания и промышленных товаров, расходы, связанные с войной, вызвали инфляцию. Китайский юань катился вниз. В апреле 1938 г. за американский доллар платили 2,5 юаня, а в июне 1939 г. — не менее 7,5 юаня.
Впрочем, инфляция началась еще до войны. Так, на 1 марта 1936 г. в обращении находилось банкнот на 979 млн. юаней, а на 1 июня 1937 г. — 1511,7 млн. юаней.
Объяснялось это огромными расходами на финансирование внутренней гражданской войны и большими долгами по займам.
Ввоз в Китай всегда превышал вывоз примерно на 500 млн. юаней. Пассивный баланс устойчиво сохранялся с 1929 г., со времени мирового экономического кризиса. Грандиозные размеры приняла контрабанда иностранных товаров.
С июля 1937 г. по 31 декабря 1938 г. расходная часть бюджета составила 3,21 млрд. юаней, в то время как доходная часть сократилась примерно на 1/3 по отношению к 1936 г. Дефицит составил 2,52 млрд. юаней.
Из 3,21 млрд. юаней 67% было израсходовано на военные нужды и закупку оружия, 11 % — на экономическое развитие страны, связанное с войной, 15% — на выплату по займам, 6% — на содержание государственного и административного аппарата и 1% — на прочие нужды. Дефицит покрывался увеличением налогов и выпуском новых займов.
Стабилизация валюты осложнялась еще и тем, что в Китае практически отсутствовал запас серебра и золота, а их добыча резко сократилась. Основные золотые прииски, дававшие до 50% всей добычи, были оккупированы японцами.
Налоги и «печатный станок» были единственными доступными средствами покрытия расходов. Но на эти рычаги нельзя было нажимать без конца. Государственный долг по займам рос из года в год. Если на июнь 1937 г. он составлял 2,74 млрд. юаней, то на июль 1939 г. — 6,2 млрд. юаней.
