В январе 1940 г. стало очевидным, что правительство Чан Кай-ши переходит к методическому, плановому осуществлению решений 8-го пленума ЦИК гоминьдана. Это подтверждалось как сосредоточением гоминьдановских войск у границ Пограничного района, так и участившимися стычками между частями и партизанами 18-й армейской группы и Новой 4-й армии с частями и партизанами, контролируемыми центральным правительством в ряде оккупированных районов.
К этому времени боевые возможности 8-й и Новой 4-й армий сильно возросли, укрепился и значительно расширил свои границы Особый район Шэньси — Ганьсу — Нинся: он охватывал теперь 30–35 уездов вместо прежних 18; численность 8-й армии возросла до 200 тыс. вместо 45, Новой 4-й армии — до 50 тыс. вместо 12.
Были созданы партизанские базы Шаньси — Хэбэй — Чахарская и Шаньси — Хэбэй — Шаньдун — Хэнаньская. В провинциях Аньхой и Цзянсу функционировали опорные базы Новой 4-й армии. Всего в партизанских базах, по данным официальных органов Яньаня, сосредоточилось 25–30 млн. населения и около 50 тыс. вооруженных партизан.
Центральное правительство Китая и Чан Кай-ши до конца 1939 г. терпимо относились к Пограничному району и к мероприятиям КПК по расширению территорий в оккупированных провинциях и увеличению численности 8-й и Новой 4-й армий. Такой подход определялся отнюдь не расположением к коммунистам, а исключительно стремлением сохранить добрые отношения с Советским Союзом.
Положение изменилось к худшему после опубликования в газете «Дейли Геральд» 21 октября 1939 года интервью Э. Сноу с Мао Цзэ-дуном, в котором последний [416] заявил: «Районы, находящиеся в настоящее время под контролем коммунистических войск, в административном отношении независимы от правительства Чан Кай-ши. Китай не может быть полностью объединен до уничтожения гоминьдановской диктатуры и замены ее демократическим правительством коммунистов и других».
Это заявление Мао Цзэ-дуна многими было воспринято не только как вызов центральному правительству и нарушение соглашения о Едином фронте, но и как директива командующим 8-й и Новой 4-й армий и начальникам партизанских баз и отрядов.
Не в пользу Китая складывалась международная обстановка, изменения которой под влиянием войны в Европе проходили как в калейдоскопе: 4 января 1940 г. произошла смена японского кабинета министров. Премьером стал адмирал Ионаи, военным министром Хата Сюнроку, министром иностранных дел Арита; 30 марта правительство Ионаи решило возвести «правительство» Ван Цзин-вэя в Нанкине в ранг «национального». Все это говорило о том, что Япония поведет более решительную борьбу против Чунцина и Яньаня.
9 апреля гитлеровские войска оккупировали Данию и Норвегию, а в мае заняли Париж и большую часть Франции. Японское правительство, пользуясь слабостью власти Петэна, оккупировало северную часть французского Индокитая, где создало авиационные базы и разместило 5-ю пехотную дивизию из 23-й армии генерал-лейтенанта Куно Сэйити, расположенной в Южном Китае.
8 июля английское правительство закрыло на три месяца Бирманскую дорогу. Таким образом за первое полугодие 1940 г. Китай лишился двух портов, связывающих его с внешним миром — Хайфона и Рангуна. Остался единственный путь подвоза вооружения, боеприпасов и материалов: дорога с северо-запада, из СССР — путь далекий и дорогой. Следует сказать, что от Чунцина до Дагена (пункт на советско-китайской границе) 4900 км, от Чунцина до Лошио (бирманская граница) — 2269 км и от Чунцина до Лаокая (Вьетнам) — 1614 км.
Если для доставки 10 тыс. т груза из портов Черного моря до портов Бирмы или Индокитая требовался [417] всего лишь один пароход, который разгружался за несколько часов, то для транспортировки такого же груза от Дагена до Ланьчжоу требовалось 10 тыс. автомашин, работающих в течение месяца (грузовик вез 1 т полезного груза), причем для подвоза бензина требовалось 15 верблюдов из расчета на один грузовик.
Важным последствием закрытия портов было то, что с июня 1940 года были приостановлены все поставки оружия из третьих стран, откуда хотя и в небольшом количестве поступало стрелковое вооружение, боеприпасы, самолеты, танки.
В этих тяжелых и сложных условиях от Яньаня и Чунцина требовалось сплочение сил и единство действий. Однако Чунцин приступил к организации блокады Пограничного района.
Естественно, что в этих условиях Советское правительство и советский народ не могли оставить китайский народ без оружия и боеприпасов на «милость агрессора». Советское правительство было готово предоставить Китаю необходимое вооружение, но стороны должны были прекратить конфронтацию и сесть за стол переговоров.
Начало переговоров о границах Пограничного района и о прекращении столкновений между частями центрального правительства и войсками Чжу Дэ и Е Тина было положено в начале февраля в Сиане.
Представители центрального правительства в основу переговоров положили принятые сторонами в августе 1937 г. в Лушане решения, которыми определялись состав и границы Пограничного района, состав и численность 8-й армии, порядок назначения руководящего состава армии.
Переговоры шли медленно и неплодотворно.
Тем временем в Хэбэй-Чахарском районе произошла стычка частей Лу Чжун-линя с частями 8-й армии, а части бывшего командующего войсками Хэбэя генерала антикоммуниста Чжан Инь-у напали на группу солдат дивизии Линь Бяо, сопровождавших командира батальона, возвращавшегося из госпиталя, и убили его. Это послужило поводом к прекращению сианьских переговоров. Сианьские газеты подняли шум, обвиняя коммунистов в бандитизме и разоружении партизанских отрядов. [418]
Японская пропаганда, используя возникшие конфликты между КПК и гоминьданом, «подливала масло в огонь» — ловко подбрасывала «факты, компрометирующие» руководителей Яньаня и Чунцина, войска Чжу Дэ и центрального правительства. Приводились «сведения» о несуществующих боях между китайскими частями и нападениях их друг на друга. С самолетов разбрасывались листовки и плакаты, направленные против Единого фронта, против КПК, содержавшие клевету по адресу Советского Союза, советской техники, советников. Японское радио назойливо передавало всю эту невероятную мешанину на китайском, русском и английском языках.
Пораженцы и антикоммунисты, гиперболизируя факты на основе японских листовок, распространяли клеветническую пропаганду по стране, накаляя обстановку до крайних пределов. Кульминацией всей этой кампании было опубликование 2 и 3 апреля 1940 г. в сианьской газете «Сицзин жибао» доклада Высшему военному совету о положении дел в войсках Северо-Западного направления.
Доклад подписал главнокомандующий Северо-Западным направлением маршал Чэн Цянь.
«Сегодня, — писал Чэн Цянь, — я хочу доложить вам о незаконных действиях коммунистов...
Китайские коммунисты в 1937 г. поняли свои ошибки и согласились отказаться от своих прошлых позиций. Они обязались подчиняться приказам Чан Кай-ши, верить в три народных принципа Сунь Ят-сена. КПК отказалась от Советов, от Китайской Красной армии. Она обещала прекратить большевистскую пропаганду.
Однако обязательства не выполняются. Коммунисты продолжают проводить в жизнь свою политику. Они имеют отдельную территорию и отдельную военно-политическую систему.
В Хэбэе, Шэньси, Шаньдуне, Шаньси, Ганьсу и других провинциях коммунисты нарушают принципы вооруженного сопротивления, нарушают административную систему страны, не выполняют приказы центрального правительства...
КПК стремится усилить трения и приостановить вооруженное сопротивление. В то время как центральное правительство сосредотачивает все силы страны на [419] вооруженном сопротивлении и занято войной, КПК избегает жертв, желая сохранить свои силы.
Коммунисты беззаконно, самостоятельно организовали правительство района Шаньси — Хэбэй — Чахар. В этом районе они проводят свои приказы, нарушая государственную систему...
Где бы коммунисты ни появлялись, они назначают своих начальников, устанавливают свои порядки, организуют свои банки, выпускают незаконные банкноты и тем самым подрывают денежную систему Китая.
Были случаи, когда наша армия шла в атаку, а коммунисты преграждали путь с тыла. Они пытаются взять под свой контроль части других армий. Те части, которые не хотят подчиниться руководству КПК, они уничтожают. Так, например, в провинции Хэбэй в декабре 1938 г. коммунисты уничтожили 3-й отряд армии Сун Чжун-вэня. Этот отряд был окружен солдатами Син Жэнь-пу из 8-й НРА. Они захватили 1300 винтовок и убили генерала Сун Чжун-вэня с сыном. Затем они окружили штаб правительственных войск в Бое. Убито и ранено было более 700 человек. Части 8-й НРА захватили 600 винтовок.
11 января 1939 г. дивизия Лю Бо-чэна в окрестностях Цэдина уничтожила большой отряд Ли Бэн-цина, при этом был убит сам Ли Бэн-цин. В марте 1939 г. части дивизии Хэ Луна, воспользовавшись наступлением японцев, уничтожили вторую и третью охранные бригады провинции Хэбэй, при этом захватив 4 тыс. винтовок...
Командующий Хэбэй-Чахарским военным районом генерал Лу Чжун-лин во избежание неприятностей ушел со своими войсками на юг, в то время как ему подчинены части 8-й НРА и партизанские отряды, действующие в этом районе. В пути он был неоднократно атакован и только с небольшим отрядом ему удалось выйти из окружения...»
До японо-китайской войны маршал Чэн Цянь был начальником Генерального штаба, считался левым гоминьдановцем и пользовался деловым авторитетом у Верховного главнокомандующего. Он неплохо относился к Пограничному району и, в частности, к Чжу Дэ и его командирам дивизий.
Кстати, в 1949 г. Чэн Цянь без колебаний перешел на сторону Народно-освободительной армии Китая, а [420] после провозглашения КНР был избран заместителем председателя Всекитайского собрания народных представителей.
Чэн ценил дружбу Китая с Советским Союзом и хорошо принимал всех советских людей. Охотно сотрудничал с советниками и проводил в жизнь их рекомендации. Советники отмечали скромность маршала и неприхотливость в быту.
Автору этих строк не раз приходилось встречаться с Чэном. На меня он производил впечатление деликатного человека, склонного чуть ли не к монашескому образу жизни. Не носил он только четок.
Все это я говорю к тому, что его доклад, содержавший резкие нападки на руководство Яньаня и обвинявший коммунистов в незаконных действиях, явился для нас полной неожиданностью.
Доклад Чэн Цяня в свое время наделал много шума и вызвал ряд взаимообвинений, однако доказательного опровержения со стороны Яньаня не последовало. Центральное правительство также стремилось свести дело «к местным инцидентам» и уладить возникшие конфликты путем переговоров.
Ни для кого не было секретом, что в разжигании конфликтов между КПК и гоминьданом принимали непосредственное участие наиболее реакционные, прояпонские круги гоминьдана, преследующие пораженческие цели. К этим кругам принадлежали министр пропаганды Ван Ши-цзэ, министр финансов Кун Сян-си, генеральный секретарь ЦИК гоминьдана Е Чжу-цзан, министр просвещения Чэнь Ли-фу, член ЦИК гоминьдана Чэнь Го-фу, секретарь Военного совета Чжан Цюнь и отчасти военный министр Хэ Ин-цинь и министр иностранных дел Ван Чун-хой.
Однако наиболее сильной группировкой, на которую опирался Чан Кай-ши, была генеральская группировка «Вампу», которая стояла за продолжение войны с Японией, за хорошие отношения с Советским Союзом, но требовала ограничения свободы действий КПК и вела борьбу за «ужатие» Пограничного района и областей, контролируемых 18-й группой армий. В руках генералов «Вампу» было сосредоточено управление войсками и это усиливало их влияние. В эту группировку входили командующие войсками районов: Се Яо, Чэнь Чэн, [421] Чжан Фа-куй, Чжу Шао-лян, Цзян Дин-вэнь, Вэй Ли-хуан, бывший командующий войсками Хэнани Чжан Ин-у, чжэцянский банкир и друг Чан Кай-ши — Ду Юэ-шэнь.
Существовала и третья группировка, которая предлагала вести войну до победного конца и сохранить Единый фронт с КПК. Эта группа считала, что Мао Цзэдун грубо нарушает соглашение о Едином фронте, но и отдельные представители центрального правительства ему в этих нарушениях не уступают. Основную задачу они видели в объединении усилий для борьбы с врагом. В третью группировку входили: председатель законодательного юаня Сунь Фо, председатель контрольного юаня Юй Ю-жэнь, министр экономики доктор Вэн Вэнь-хао, вице-председатель Военного совета маршал Фэн Юй-сян, заместитель председателя Общества культурной связи с СССР Шао Ли-цзы, крупный банкир, один из богатейших людей в Китае Сун Цзы-вэнь, командующие направлениями: Северо-Западным маршал Чэнь Цзянь и Юго-Западным генерал Бай Чун-си и другие.
Перечисленные выше группировки в гоминьдане не были объединены организационно, они не собирались на заседания, не принимали резолюций. Последнее слово всегда принадлежало Чан Кай-ши, который, опираясь на ту или другую группировку, добивался своих целей.
