Чжоу Энь-лай вручил Чан Кай-ши ответ ЦК КПК, в котором говорилось:
«Прежде чем 8-я и Новая 4-я армии [430] сосредоточатся на севере, гоминьдан должен решить следующие принципиальные вопросы:
1. Освободить всех политических заключенных и впредь прекратить аресты по политическим мотивам;
2. Упразднить цензуру изданий КПК и создать условия для свободного существования газет;
3. Прекратить преследования командного состава, бойцов и семей военнослужащих 8-й к Новой 4-й армий;
4. Реорганизовать правительства провинций Чахар, Хэбэй, Шаньдун, Шэньси. Уволить в отставку главу Чахарского правительства и на его место назначить Чжу Дэ;
5. Центральное правительство должно финансировать и снабжать всеми видами довольствия, в том числе и оружием, наравне со своими войсками пятисоттысячную армию Особого района».
Немного позже к этим условиям было добавлено еще два: с уходом Новой 4-й армии на север КПК просила оставить партизанские отряды в районах прежних действий армии; соляные копи в провинции Нинся, примыкающие к Пограничному району, включить в состав Пограничного района.
Чан Кай-ши соглашался рассмотреть предложения КПК, но отложил переговоры до возвращения Хэ Ин-циня из Куньмина. Он по достоинству оценил лояльность Чжоу Энь-лая и предложил ему пост начальника военно-партийно-политического отдела ЦИК гоминьдана. Этот отдел ведал партизанами и работой среди населения оккупированных провинций.
Напомню, что переговоров между КПК и гоминьданом вообще было много, но все они оказывались бесплодными. Участники диалогов, как бы по взаимной договоренности, «толкли воду в ступе», заранее зная, что позитивных результатов не будет. Противоречия, которые возникли еще осенью 1939 г., не были преодолены до конца второй мировой войны. К тому же по мере приближения конца войны соглашение о Едином фронте все чаще грубо нарушалось и это нагромождало новые взаимные обвинения, личные оскорбления и претензии. Но ни одна из сторон не шла на открытый разрыв. Представительство КПК, возглавлявшееся Чжоу Энь-лаем, находилось в Чунцине до конца войны. Это показывало, что стороны учитывали возможные тяжелые [431] последствия разрыва, стараясь сохранить хотя бы видимость единства. Формой демонстрации такого единства явилась «операция ста полков», которую провел Чжу Дэ в августе — сентябре 1940 г.
Историки подчас трактуют эту операцию как самостоятельную «битву ста полков», проведенную по инициативе Яньаня. Это справедливо, но не вполне точно. Истоки этой операции относятся к июлю месяцу, когда Генеральный штаб получил данные о подготовке японцами силою 3–4 пехотных дивизий со средствами усиления наступательной операции в направлении Лоян, Тунгуань и далее на Сиань. Задача: овладеть западным участком Лунхайской железной дороги и тем самым лишить центральные провинции Китая связи с Ланьчжоу — основной базой снабжения оружием, поступающим из Советского Союза.
По мнению оперативного управления, замыслы японцев были реальны и сил для их выполнения у противника было достаточно.
Следует отметить, что планы наступления на этом так называемом Северном направлении японским генштабом вынашивались еще в октябре 1938 г., но тогда победили сторонники Южного направления на Кантон. Считалось, что сейчас наступила очередь Северного направления. Все было логично, и китайский генштаб срочно направил директивы Янь Си-шаню, Вэй Ли-хуану и специальную телеграмму Чжу Дэ. Требовалось усилить оборону Лоянского и Тунгуаньского направлений и принять меры к срыву готовящейся операции.
В это время партизаны и части 8-й армии занимали районы, выгодные для атаки расположенных по дорогам в южной Шаньси 41-й и 36-й японских пехотных дивизий. К северу от дороги Чжэндин — Тайюань, где действовала 120-я дивизия Хэ Луна, имелась возможность нанести удар 26-й и 110-й японским пехотным дивизиям. До сих пор войска Чжу Дэ операции против японцев не вели, а действовать по промежуткам не имели возможности, так как они были заняты партизанами и частями центрального подчинения, которые также дорожили занимаемыми районами. Создавалась обстановка, при которой без серьезных боевых действий против Японцев или конфликтов с частями центрального подчинения 8-я армия не могла восстановить связь и пути [432] подвоза и эвакуации с Пограничным районом. Полученная от Чан Кай-ши телеграмма предоставляла такую возможность без особых помех.
В Яньане было принято решение подготовить соответствующую операцию с главной целью: обеспечить условия переговоров КПК с гоминьданом по вопросам партизанских баз и границ Особого района. Было задумано деблокировать некоторые части и отряды 129-й и 115-й дивизий, действующих в южной Шаньси, и установить их связь с другими партизанскими районами; нарушить коммуникации японских войск и тем самым сорвать готовящееся наступление на юго-запад.
21 августа 1940 г. Чжу Дэ послал следующую телеграмму Чан Кай-ши:
«Получил Ваше сообщение о том, что противник сосредоточил до двух пехотных дивизии в районе Тайюань и имеет намерение перейти в наступление на Тунгуань и Лоян. Эти же сведения получил от своих частей, которые подтверждают подготовку противника к наступлению с целью перерезать наши пути сообщения.
Чтобы сорвать это наступление, удержать Северо-Запад в наших руках и разбить противника, части 18-й группы армии после сосредоточения в составе ста полков перешли в общее наступление.
Задача наступления:
а) окончательно порвать всякую связь противника по линии Север — Юг;
б) обеспечить Вам общее руководство на всем фронте борьбы с Японией.
Наступление готовилось в течение месяца, но я боюсь, что наша секретная служба работает не совсем хорошо, поэтому сообщаю Вам следующее:
а) мы назвали это наступление — «наступлением ста полков». В наступлении принимают участие 115, 120, 129-я пехотные дивизии и части, находящиеся в провинциях Чахар, Хэбэй, Шаньси;
б) такого наступления еще не было на протяжении всей войны Китая с Японией.
Наступление началось 20 августа в 20.00. Бои развертываются с каждым шагом нашего продвижения. Сейчас уже могу доложить, что связь противника по Чжэндин — Тайюаньской железной дороге полностью прервана. [433]
Подробности боев донесу после завершения наступления. Чжу Дэ».
По получении этой телеграммы Ставка дала указание об активизации действий войск центрального подчинения, действующих в японском тылу. Одновременно было приказано командующим 1, 2 и 8-го военных районов перейти одной третью имеющихся сил в наступление с целью облегчить действия 8-й армии. Надо отметить, что этот приказ был отдан с опозданием. Пока готовились части, выбирались участки, согласовывались место и время действий — прошло две недели и наступательный порыв частей 8-й армии иссяк; на бойца осталось по 10–15 патронов. Но все же некоторое количество партизанских отрядов и частей Вэй Ли-хуана, Янь Си-шаня и Фу Цзо-и приняли участие в этой битве. Операция, в которую было вовлечено в общей сложности более 300 тыс. китайских войск, проходила на довольно значительной площади.
С японской стороны в боевых действиях участвовали пять пехотных дивизий, девять дивизий марионеточных войск, одна кавалерийская дивизия и несколько пехотных бригад.
Наступление частей 8-й армии явилось полной неожиданностью для японского командования. Командующий войсками в Китае генерал Нисао был буквально потрясен полученным сообщением. За три дня он облетел на самолете все дивизии Севера. Особое внимание уделил Тайюаню, куда были переброшены до 10 тыс. солдат и офицеров.
Внезапные нападения на японские гарнизоны, охранявшие железнодорожные станции, мосты, промышленные предприятия, вызвали у японцев панику. Гарнизоны, неся большие потери, разбежались, и партизаны легко выполняли поставленные задачи: подрывали мосты, разбирали рельсы железных дорог, поджигали военные склады и склады сырья, выводили из строя промышленные предприятия и станционные сооружения.
Насколько был эффективен первый удар, можно судить по тому, что Датун-Пучжоуская, Пекин-Ханькоуская и Чжэндин-Тайюаньская железные дороги временно прекратили работу, а шоссейным дорогам, связывающим основные гарнизоны с Бэйпином, был нанесен значительный ущерб. [434]
И все же, когда на заседании Военного совета разбирался вопрос о ходе операции и об оказании необходимой помощи 8-й армии, Хэ Ин-цинь заявил: «Патронов для внутренней войны дано не будет».
«Операция ста полков» продолжалась свыше двух месяцев. За это время было совершено свыше 1800 нападений на японские гарнизоны, освобождено 70 крупных населенных пунктов и территория с населением 5 млн. человек. Было разрушено 500 км железных и около 1500 км шоссейных дорог, взорвано 260 мостов.
В ходе боевых действий, по данным штаба Чжу Дэ, японцы потеряли убитыми и ранеными около 20 тыс. солдат и офицеров, было захвачено 5,5 тыс. винтовок, 200 пулеметов, 200 гранатометов, 16 орудий и большое количество боеприпасов.
Была нарушена работа тыла и органов снабжения, что, естественно, сорвало разработанный японским генштабом план о проведении операции на Лоян и Тунгуань.
В целом задачи, которые были поставлены «ста полкам», были выполнены и части перешли к оперативной паузе.
В начале ноября японцы подтянули дополнительно три пехотные дивизии, усиленные танками, артиллерией и авиацией, и развернули боевые действия против партизанских баз в центральной части провинции Хэбэй, северной Шаньси и Шаньси — Чахар — Хэбэйском районах. Полки, отряды и группы партизан под натиском превосходящих сил противника отошли на исходные позиции. Так в начале декабря закончилась «операция ста полков».
Цели, поставленные Яньанем, достигнуты не были: отношения с гоминьданом по-прежнему оставались натянутыми, территория и численность населения освобожденных районов уменьшилась, оперативная и тактическая связь между базами восстановлена не была.
О том, как развивались события после 1940 г., расскажут в своих воспоминаниях советники, прибывшие в Китай в декабре 1940 г., и среди них — главный советник, ныне Маршал Советского Союза В. И. Чуйков. [435]
