header left
header left mirrored

Происхождения и занятия хуэй

Народность хуэйхуэй (или сокращенно хуэй, хуэйцзу) — третья по численности среди малых народностей КНР: по данным переписи 1953 г., хуэй более 3.5 млн чел. Процесс консолидации этой народности завершался в самые последние годы (середина и конец 1950-х годов) вследствие укрепления связи между тремя основными исторически сложившимися группами хуэй: северной,1 юго-западной (юньнань- ской) и юго-восточной (гуанчжоуской), а также переселения хуэй из Центрального Китая в созданный в 1958 г. Нинся-Хуэйский автономный район. Это третья в КНР национальная автономия в масштабе провинции. Кроме хуэй, в ее пределах живут монголы, маньчжуры, тибетцы, китайцы и др. Хуэй составляли к моменту образования района 33% его населения.

Хуэй расселены в Китае повсеместно: в провинции Ганьсу — 1.1 млн чел., в провинциях Хэнань — около 388 тыс. чел., Хэбэй — 306 тыс. чел., Цинхай — 257 тыс. чел., Шаньдун — 246 тыс. чел., Юньнань — 217 тыс. чел., Аньхуэй — 134 тыс. чел., в Синьцзян-Уйгурском автономном районе — почти 135 тыс. чел., в городах Пекине и Тяньцзине — около 75 тыс. чел. в каждом; небольшое число хуэй живет также на о. Хайнань. Наиболее компактно хуэй жили прежде в смежных провинциях Нинся, Шэньси и Ганьсу, которые были центром формирования северной группы; позже (в середине XVIII и в XIX в.) отсюда производилось переселение в города северо-запада и в районы северо-востока. Относительно компактно расселились хуэй и в Юньнани. Наиболее разбросанно на первый взгляд расселены юго-восточные хуэй, но и они сосредоточены главным образом в городах Гуанчжоу, Нинбо, Шанхай и др., где сплоченность их укреплялась длительной обособленностью общин.

Язык хуэй (имеются в виду их компактные северные группы) входит в китайско-хуэйскую ветвь китайско-тибетской семьи языков.

Локальные группы хуэй по языку близки к окружающему их китайскому населению. По существу консолидация хуэйской народности завершается на базе использования общераспространенного китайского путунхуа. Прежде диалекты и говоры хуэй расходились значительно, особенно говор хайнаньских хуэй (среди которых часть — недавние выходцы с Филиппинских о-вов), а также шэньсийский диалект (связующим между ним и остальными диалектами хуэй северной группы был ланьчжоуско-нинсяский говор). Различия между хуэйским * языком и диалектами и говорами китайцев — их соседей, определявшиеся прежде всего значительным слоем мусульманской терминологии в языке хуэй (а также некоторым запасом остаточных специфических слов, служащих для выражения эмоций), не могли не сказаться на фонетике и даже грамматике; но эти особенности не столь значительны.

Проблема происхождения хуэй и их ранней истории

Решенная в основных ее положениях проблема происхождения хуэй уже почти столетие привлекает внимание исследователей.2 Вплоть до 1930-х годов хуэй считали либо тюрками, утратившими язык и изменившими весь облик своей материальной культуры (китаизированными) , либо китайцами, принявшими ислам.

Среди самих хуэй широкое распространение имеет легенда, в которой говорится, что император Тан (т. е. Танский Тайцзун) видел сон о появлении новой «праведной веры» (по-китайски цин чжэн цзяо — чистое, праведное учение): лев — символ ислама — победил в этом сне слона — символ буддизма. Император Тан, взволнованный битвой животных, потребовал разъяснения у астрологов и послал по их совету послов к Мухаммеду с просьбой прислать проповедников и «священное слово». Это пожелание было якобы выполнено, и в VII в. 300 арабских посланцев прибыли в Китай; потомство их от браков с китаянками и составило ядро хуэй.

Эта легенда остается легендой (исторических сведений о прибытии большой группы арабов в Китай в VII в. нет), и относится она не к формированию хуэй, а к распространению ислама.3 Однако рациональное зерно в ней — участие в формировании хуэйской народности пришлого элемента — подтверждается антропологически. (Ср. выше стр. 87).

В современной советской науке (многие западноевропейские и американские авторы, упоминающие в своих работах хуэй, остаются на прежних позициях) единодушно признано, что хуэй — народ сложного этногенеза.

Особенностью процесса формирования хуэй является очень позднее его завершение. Ранние его этапы различны для трех основных групп хуэй.

Наиболее крупная и широко расселившаяся (от западных границ страны до морских — восточных) известна под наименованием «дунгане», которое возводится к одному из фонетических соответствий: тун ганъ (переводится как «все из Ганьсу»), дун-ганъ (дословно: 'восточно-бережные’), турганъ (оставшиеся, ждущие) и т. д. Наиболее вероятно объяснение из шэньсийского говора: двун-ян жын (т. е. чжунъюань жэнь—жители Китая — Срединной равнины), но в таком случае вряд ли это самоназвание народа.

Ответвлениями этой группы являются хуэй Северо-Восточного Китая, Шаньдуна и Синьцзяна.

По-видимому, основу в формировании северных хуэй составил один из аборигенных народов Северного Китая. Существуют различные предположения о том, какой именно из народов им является. Возможно, что основой были тогоны — народ монгольской группы, со значительными тибетскими вкраплениями, сыгравший в VII—X вв. заметную роль в истории Средней Азии (как считает историк, дунганин по национальности, X. Ю. Юсуров). Может быть также, это была часть населения киданьской империи, занимавшей весь север Китая в IX—XII вв., особенно его маньчжурские этнические группы. По историческим и этнографическим данным это предположение выдвинуто автором данной главы; с позиций антропологии оно поддержано Н. Н. Чебоксаровым, по материалам искусства — С. П. Поляковым. Но также возможно, что субстрат составили действительно дуньхуанцы — ранние китайские военнопоселенцы, еще до II в. до н. э. попадавшие в Турфанский оазис (С. П. Толстов). Несомненно и то, что последующие этнические включения были частично уйгурскими (М. Г. Левин, Люй Чжэнь-юй). Ряд китайских ученых (Бай Шоу-и, Дин И-минь, Хань Дао-жэнь и другие) считают, что говорить о начале формирования хуэй можно фактически не с первого появления в Китае выходцев из среднеазиатских районов (ныне СССР), Ирана или Аравии (по традиции оно возводится к VII в. н. э.), но со времени массового продвижения в Китай переселенцев арабов, иранцев, среднеазиатских тюрок и т. д. вместе с монгольскими войсками, т. е. в XIII в. В состав северной группы хуэй вошла часть китайцев, принявших ислам (женщины через браки с хуэй и др.), а также монголов, уйгуров и т. д. Основную массу хуэй составляли трудящиеся — ремесленники, земледельцы военных поселений и т. п., но при правителях монгольской династии Юань в Китае выходцы из социальной верхушки северных хуэй занимали видные посты в административном аппарате страны, а также крупные военные должности, вели широкие торговые операции при поддержке юань- ской аристократии. Тем самым они получили доступ в различные области страны, где стояли хуэйские воинские части и работали хуэй ремесленники; они могли активизировать и процесс сложения двух других групп хуэй — юго-восточной и юго- западной.

Юго-восточные хуэй часто считаются самой ранней из групп хуэй. По-видимому, в формировании этой группы могли принимать непосредственное участие арабы, как это по традиции утверждается. Арабы-купцы, видимо, проникали в южные моря Китая еще до возникновения ислама, т. е. до начала VII в. Однако вряд ли можно говорить об этом с уверенностью (первое появление арабских купцов на Суматре датируется концом XIII в.). Сведения о постройке мечетей и домов молитвы в Гуанчжоу купцами из Даши-го (Арабского халифата) относятся, по китайским источникам, к середине VIII в. Их колонии в портах южного Китая были невелики. Но они вели оживленную торговлю и даже поднимались вверх по р. Чжуцзян (движение на Запад было затруднено тем, что весь юго- запад страны в VII—XIII вв. был подвластен Наньчжао, затем Дали). В X в. в сунском Китае был впервые введен таможенный контроль за деятельностью купцов из арабских стран (в тот период их именуют сохранившимся до наших дней названием хуэйхуэй). В ответ на это купцы хуэй создали торговое объединение «купцов пяти континентов». Эти данные говорят о наличии хуэй и их роли в торговле, но осознание южными хуэй себя как единой этнической группы связано все же с периодом усиления их связей с хуэй северной группы. По-видимому, этот процесс шел относительно интенсивно лишь в XIV—XVII вв. Среди юго-восточных хуэй и впоследствии преобладают городские жители таких крупных портов, как Кантон (Гуанчжоу), Шанхай, Нинбо и др. Исключение составляют лишь рыбаки о. Хайнань. Но это сравнительно молодая прослойка. Вряд ли поселки рыбаков о. Хайнань возникли ранее XVII в. По их тесной связи с населением островов юга Филиппин и северо-востока Индонезии (она осуществлялась до самого последнего времени) можно судить и об их «малайских» этнических истоках.

Третья группа хуэй — юго-западная (юньнаньско-сычуаньская) — создается, очевидно, в период проникновения ислама к сифань (в число которых историки мусульманства включают ицзу, бай и других представителей основного населения Юго-Запада). Возможно, что в тот период, когда юго-запад страны был отрезан от Центрального Китая, арабские купцы попадали в Наньчжао и в Дали либо северным путем, через Иран, либо по старой торговой дороге Юньнань— Бирма—Индия, известной по историческим свидетельствам по крайней мере со II в. до н. э. Однако и в этой группе хуэй процесс ее формирования был ускорен вторжением войск хуэй вместе с монгольскими армиями, а затем поддерживался постоянными посещениями Юньнани и Сычуани купцами и чиновниками хуэй. В отличие от приезжих, именуемых дунганами, местное хуэйское население называлось пантай. Термин «пантай» с самого начала записан китайскими иероглифами бэнъ-ди, т. е. 'местный’, 'туземный’ (в южнокитайских говорах это слово действительно читается пунти или пунтащ в провинциях Гуанси и Гуандун так назывались местные тайские поселенцы). Сами юго-западные хуэй возводят этот термин к индийскому пандит (ученик веры, ученый) или к арабскому: ибн Дауд (сын Давида).

Неуклонный численный рост северной группы хуэй и постоянные переселения выходцев из этой группы на юго-восток и юго-запад продолжались и в последующие столетия при минской и в первый период господства цинской династии. Это несомненно способствовало постепенному укреплению единства всех трех групп хуэй, однако вплоть до второй половины XIX в. их политическая история шла несколько различными путями. Так, юго-восточная приморская группа уже с Юаньского времени (XIII в.), используя привилегии, предоставленные иностранным купцам, держала в своих руках посредническую торговлю с Индонезией, Сиамом, гражданское кораблестроение, подготовку перевозчиков и кормчих. Уже в XV—XVI вв. купцы хуэй ощутили конкуренцию со стороны западноевропейских колонизаторов; может быть, поэтому значительным было участие этой группы хуэй в опиумных войнах первой половины XIX в.

Вторая — юго-западная — группа хуэй вместе с китайскими военно- поселенцами участвовала в борьбе против маньчжурской администрации и в отпоре первым же попыткам захвата этой области страны французскими и английскими колонизаторами. В середине прошлого века в 1855 г. юньнаньские хуэй встали во главе антицинского восстания народных масс различных национальностей. Восстание было подавлено с чрезвычайной жестокостью в 1873 г., физическому истреблению подверглись тысячи человек различных национальностей, многие тысячи хуэй бежали на юг по хорошо известной торговой дороге в Бирму, где потомки их живут и сейчас, а часть — далее через Индию вплоть до Африки (основное, так называемое китайское, население Южно-Африканской республики на самом деле составляют потомки этих беженцев).

Сведения об истории северной группы полнее, но и они отрывочны. Известно, что в составе маньчжурской (цинской) гвардии Вэйцзюнь хуэй составляли охрану Запретного города в Пекине; жилые дома этих хуэй, со временем составившие значительный район, вначале тянулись одной улицей Нюцзе (дословно: 'Коровья улица’).

Охрану государственных складов, переправ, арсеналов они несли в составе караульных частей Цинъцзюнъ. Одной из обязанностей хуэй была охрана почтового тракта на Северо-Запад, и поселения их протянулись от Пекина на запад до Синьцзяна.

Значительно больше известий о северной группе хуэй связано с сообщениями о народных движениях. Так, в «Истории династии Мин» сообщается об участии лао хуэйхуэй (как себя называют северные хуэй) в крестьянской войне 30-х годов XVII в., особенно в заключительном ее периоде, когда повстанцами был взят Пекин.

Значительную роль играют хуэй в восстании саларов в середине XVIII в. Восстаниями хуэй полон и XIX в.: переселенные в пределы Синьцзяна (Кашгарии и Чжунгарии) из центральных провинций, хуэй принимали участие во всех значительных народных движениях Северо-Западного Китая. Но особенно значительным было их участие в восстании 1861—1878 гг., которое чаще всего ^ так и именуют «восстание дунган», поскольку в этом восстании северные хуэй (дунгане) составляли основную боевую силу. Это антиманьчжурское и в значитель- ной мере антифеодальное восстание народностей северо-западного Китая было последней волной великой крестьянской войны — Тайпинского восстания (1850— 1866 гг.). Вполне вероятно, что пекинские хуэй принимали участие в тайнинском движении, а затем составили первые кадры боевых командиров этого последующего восстания. В их числе называется вождь шэньсийских дунган Мохамед Быйянху.

Вспышки восстания начались в 1861 г. одновременно в нескольких городах, затем оно охватило провинции Шэньси, Ганьсу и с 1864 г. значительную часть провинции Синьцзян. В 1877 г. восстание было подавлено.

Историческое значение этого восстания в том, что впервые со всей ясностью выявились различия классовых интересов в общинах хуэй, скрытые прежде номинальным единством религиозной общины. В этом восстании также проявилось единство действий западной и северной групп хуэй. Как уже упоминалось, с конца XIX в. единство всех трех групп хуэй становится ясно ощутимым.

Последующие годы были временем наступления реакции. Разгром восстания и все большее нарастание феодального гнета вновь и вновь вызывали вспышки народного гнева. Крупные восстания в Синьцзяне отмечены в 1895 г., а также в последующие годы.

В конце 20-х годов нашего столетия на территории расселения хуэй безраздельно господствовали милитаристы, которые ухитрились собрать с крестьян налоги и подати за 99 лет вперед. В этом ограблении трудового крестьянства участие принимали и «свои» милитаристы из хуэй. Таким же по существу было положение и у хуэй юго- западных.

В условиях острого классового и религиозного конфликта рождались боевые революционные части молодежи из беднейшего крестьянства хуэй. Большой школой для них был Ганьсу-Нинся-Шэньсийский Освобожденный район. В годы японской агрессии они участвовали в 8-й армии; отдельные партизанские части хуэй затем вошли в состав регулярных частей НОА.

После образования КНР хуэй провели аграрную реформу, прошли (при значительном сопротивлении кулацких слоев) путь кооперирования.

В 1958 г., как уже указывалось, был создан Нинся-Хуэйский автономный район в масштабе провинции.

Занятия хуэй

Основное занятие хуэй — земледелие. Для северных хуэй основная культура — озимая и яровая пшеница; в дополнение к ней возделываются рис (основная продовольственная культура у юго-западной и юго-восточной групп хуэй), а также большое количество бобовых культур: дадоу (большой боб, различные сорта которого широко распространены и у западных хуэй), горох, фасоль, чечевица (которая у большинства хуэй идет как кормовая культура), соевые бобы, арахис и др. Из зерновых в различных районах севера распространены: ячмень, овес, просо, гаолян, кукуруза; из технических — конопля, хлопчатник (хуэй успешна освоили эту новую для них культуру), табак, опийный мак. В остальных районах расселения хуэй главенствует рис, а из технических культур — тутовник, рами, тунг и др.

Благодаря новой агротехнике в северных областях стал возможен второй урожай, но получение его требует значительных трудовых затрат и внесения большого количества удобрений (из которых прежде применялись главным образом фекалийные). Но многоурожайность достигается благодаря «обороту культур».

В дополнение к полевому земледелию у хуэй издавно распространено огородничество, раньше, чем у соседних народов ставшее товарным. Хуэй вывели многие виды овощей, более продуктивные или имеющие особый вегетационный период. Западные хуэй более других используют картофель. Для хуэй — жителей пригородов Куньмина, столицы провинции Юньнань, — огородничество стало наряду с птицеводством основным занятием. Все группы хуэй выращивали много красного перца. Общим для хуэй было также развитие бахчевого хозяйства и садоводства. Из бахчевых культур повсеместно в больших количествах выращивали тыкву. Особые сорта тыквы (горлянки) применяются для поделок посуды — ковшей, черпаков, чаш, бутылей и баклаг для воды и др. Из других бахчевых культур у хуэй Синьцзяна в ходу дыни, арбузы; славятся они и как виноградари и как садоводы. Повсеместно в садах хуэй можно встретить персики, абрикосы, сливы, груши, яблоки и др.

В большинстве хуэй не занимались пастбищным скотоводством. Исключение составляли лишь хуэй Западной Ганьсу, которые дольше других практиковали коневодство и связанные с ним ремесла — изготовление сбруи, седел, транспортных средств. Коневодство у хуэй северной группы было занятием почетным, и всег связанное с лошадью, было предметом особого внимания. Одним из основных в прошлом занятии была профессиональная военная служба, притом чаще всего именно в кавалерии. За последнее столетие у хуэй Цинхая, Ганьсу, севера Нинся развитие получило овцеводство. Оно развивается все больше и в Нинся- Хуэйском автономном районе. У северных и юго-западных хуэй значительную роль играет разведение крупного рогатого скота (мясной скот желтой породы и буйволы как тягловая сила). У всех групп хуэй издавна было распространено птицеводство — выведение кур, гусей, уток, в последнее время индеек. Наконец, отраслью животноводства можно считать и стойловое выведение и содержание тягловых и транспортных животных (буйволов в южной и западной группах, ослов, мулов на северо-востоке страны).

Занятие профессиональным извозом, особенно развитое у северо-западной группы, считалось прежде характерной чертой всех хуэй. С этим их занятием была связана и мелкая посредническая торговля, а также крупная посредническая и специальная торговля скотом. У южных хуэй (особенно на о. Хайнань) развито рыболовство. Часть хуэй была занята прежде в розничной и мелкой торговле. Хуэй умелые ремесленники. Они славились как мастера изделий из кожи; в отдаленных от промышленных центров сельских местностях старого Китая хуэй были известны и как жестянщики, посудники. Славились и ювелиры и ткачи и вышивальщицы хуэй.

Особую отрасль занятий у хуэй представляла кулинария. Вдоль всего великого тракта Пекин—Кульджа протянулись цепочкой постоялые дворы, содержателями которых были хуэй. Даже в период наиболее тяжких гонений против мусульман (а они проводились периодически: в годы правления династии Цин) в этих постоялых дворах мусульманин мог найти безопасный ночлег и необходимую помощь ремесленника, если нужно починить повозку и т. п. Здесь он получал и «чистую» пищу, которая приготовлялась мусульманами-поварами ресторанов и харчевен из мяса животных, забитых соответственно обычаю (кровь крупного животного должна быть спущена, поэтому скот режут, перерезая горла и подвешивая для стока крови). Пища хуэй славилась национальными приправами — уксусом своего производства (из рисовой половы), особыми травяными настойками и специями, паровой пшеничной и бобовой лапшой. Хуэй были известны как профессионалы кондитеры, мастера изготовления сластей — сахарных печений, различного вида вареных в растительном масле изделий типа «хвороста», праздничных и поминальных лепешек из слоеного теста и т. д.

Среди народов всей страны хуэй имеют, вероятно, наиболее давние навыки промышленного труда. Их опыт работы в угольных шахтах, добычи нефти и горнорудных ископаемых, работы на транпорте, в предприятиях по производству пищевых продуктов сейчас приобретает боль

шое значение в связи с тем, что в пределах Нинся-Хуэйского автономного района созданы крупные и мелкие металлургические предприятия: завод сельскохозяйственных машин, предприятия химической промышленности (в том числе производство химических удобрений), проложены железнодорожные линии, связавшие автономный район со старыми промышленными центрами востока и новыми энергетическими базами запада. Процент кадровых рабочих в промышленности из числа хуэй растет и в других районах их расселения.

Селение, квартал, община

Для поселения хуэй, как городского, так и сельского и сейчас характерно поквартальное объединение. В настоящее время эти кварталы отличаются от обычных китайских особой столовой, своим медицинским пунктом, мечетью. В старом Китае эти кварталы имели характер замкнутых религиозных общин. Это зафиксировано и в терминологии: улица Нюцзе часто называется «мусульманским районом» Пекина, хотя мусульмане живут сейчас и в других районах города и мечети есть и на других улицах. Изолированность не была узко национальной: приезжая в Пекин или Шанхай, любой уйгур, казах или узбек имел доступ в мусульманскую гостиницу, ресторан, мечеть и т. д. Но, оставаясь жить в этом квартале, он постепенно органически входил в состав общины и осознавал себя как хуэй.

В городах северо-запада кварталы хуэй иногда образовывались вне городской стены.

Мелкие селения представляли собой одну общину. Крупные — делились на несколько родственно-религиозных общин. Городские мусульманские районы также делились на квартальные родственно-религиозные общины. И сейчас в них существует деление по приходам мечети; в связи с укрупнением мечетей укрупнилась и религиозная община.

Религиозная община сохранила значительную роль в жизни хуэй. В настоящее время община, возглавляемая причтом мечети и выборными старостами, сохранила часть вакуфных земель,4 право сбора религиозных пожертвований. На эти средства не только существует причт, проводится подготовка кадров служителей культа, но и содержатся примечетные школы; в ходе борьбы за всеобщую грамотность из этих сумм финансировались общеобразовательные занятия для взрослых.

Община хуэй, экзогамная в прошлом, теперь утрачивает эту черту. Используя предоставленные верующим права и общественное мнение в общине, мусульманское духовенство поддерживает обычай брака между определенными группами хуэй. Допускается брак между юношей из хуэй и девушкой из среды мусульман другой национальности, но предпочтительным остается брак между юношей и девушкой хуэй (и притом традицией установленных определенных локальных групп). Влияние традиционных взглядов, поддерживаемых внутри общины, еще существенно. В выборе жены в определенной локальной группе (группа А берет жен только у группы Б) сказывается еще домусульманская традиция. Так, в провинции Ганьсу, где хуэй живут бок о бок с саларами, отмечено в прошлом бытование «брака по цепочке» между жителями четырех Верховских, т. е. расположенных вверх по течению р. Хуанхэ, и четырех Иизовских общин. 

Top
 
 

© Материалы, опубликованные на сайте, являются интеллектуальной собственностью и охраняются законодательством об авторском праве. Любое копирование, тиражирование, распространение
возможно только с предварительного разрешения правообладателя.
Информационный портал по Китаю проекта АБИРУС

Карта сайта   "ABIRUS" Project © All rights reserved
Рейтинг@Mail.ru Rambler's Top100 Яндекс цитирования