Шэ являются самой многочисленной некитайской народностью в приморских провинциях Юго-Восточного Китая. По данным переписи 1953 г. в горных районах провинции Фуцзянь, Чжэцзян, Цзянси и Гуандун проживает свыше 219 тыс. шэ. В восьми уездах спецрайона Фуань провинции Фуцзянь проживает более 120 тыс. шэ, в десяти уездах спецрайонов Вэньчжоу и Цзиньхуа провинции Чжэцзян обитает 88 1ыс. Согласно историческим материалам, чжэцзянские шэ являются сравнительно недавними пришельцами из Фуцзяни. В течение семи—девяти веков годные районы Фуцзяни (в том числе Дунбэйминь — северо-восточная Минь) являлись основными областями обитания шэ.
Язык шэ входит в яоскую подгруппу мяо-яоской группы. По языку и культуре шэ имеют больше всего общего с яо, сохраняя к тому же наиболее архаичные элементы их общей культуры.
Шэ не имеют единого самоназвания, каждая из трех крупных групп имеет свое имя — прежнее название.
Историко-этнографические материалы дают право утверждать, что до VIII—IX вв. н. э. шэ входили в состав мань-яоской группы единого мяо- яоского этнического ствола — мань. Расхождение мань на две большие группы — мяо и яо — привело к отпадению предков шэ от яо, ушедших на юг, в то время как шэ продвинулись на юго-восток в Фуцзянь и в своем движении оттеснили с материка прежних обитателей этих областей — потомков миньюэ.
В различных элементах материальной культуры и обрядности шэ сохраняют древнее единство мяо и яо. Историческое предание о Паньху — «пятицветной собаке», положившей начало племенам мань, бытует у шэ. Причем Паньху выступает у них как родоначальник шэ.
В устной версии предания, как и в тексте исторической хроники, Паньху выступает спасителем мифического императора Гао от неприятелей. В награду за услугу император отдал в жены Паньху свою дочь. Паньху поселился в горах. Жена родила трех мальчиков и одну девочку (в общеманьском варианте она рожает 12 детей —6 мальчиков и 6 девочек). Старший сын получил имя Пань, средний — Лань, младший — Лэй и дочь — Чжун. С тех пор самыми крупными родственными группами шэ являются лань, лэй и чжун. До сих пор подобная версия о происхождении шэ широко бытует в прекрасной эпической «Песне о императоре Гао», или «Песне о Паньху».
В знак уважения к памяти предков девушки, выйдя замуж, носят своеобразное украшение жены Паньху — фэнгуанъ. Два раза в год — в последнюю ночь первого лунного месяца и в праздник начала лета — устраивались жертвоприношения в честь Паньху.
В течение многих столетий шэ Фуцзяни и Чжэцзяна, несмотря на политическое и национальное угнетение со стороны китайских феодалов, крепили узы дружбы с трудящимися китайцами. В 1278—1280 гг. бушевало самое мощное в средине века антифеодальное восстание шэ и китайских крестьян. В годы революции районы расселения шэ были опорными базами для Красной Армии Китая, здесь все время велась партизанская война с гоминьдановскими войсками. Шэ внесли свой вклад в общую борьбу народов Китая.
Шэ живут селениями в несколько десятков или сотен дворов (хозяйств). Основным занятием является поливное земледелие. На полях, расположенных террасами по горным склонам, выращивают рис и просо. В сельскохозяйственном производстве заняты и мужчины, и женщины. Техника земледелия, орудия труда у шэ аналогичны китайским, но в условиях террасовых полей затрата труда значительно выше, а урожай ниже, чем у китайцев.
В более глухих и изолированных от китайского соседства селениях шэ распоряжались землей на правах собственников, разработавших пустошь. Здесь в большой степени сохранились пережитки первобытнообщинных отношений. Напротив, в районах непосредственного соседства с китайцами шэ, как и китайские крестьяне, были арендаторами земли китайских и своих помещиков.
Тяжелые экономические условия приводили к нищете и высокой смертности. В течение 20 лет, предшествующих 1949 г., во многих поселениях численность шэ сократилась вдвое.
Семья шэ моногамная. Случаи браков с представителями других национальностей крайне редки. Строго соблюдается родовая экзогамия — браки внутри указаных выше родственных групп категорически запрещены. Распространены были прежде те же добрачные церемонии, что и у мяо и яо: «лунные танцы» и любовная перекличка песней.
В семейно-брачных отношениях сохраняются пережитки первобытной общины, что находит свое выражение в обязательном расселения родственных семей в одном месте, в наличии у них старейшины. Старейшина, как и глава семьи, обязательно должен быть старшим по возрасту и уважаемым человеком, его обязанность — разбирать конфликты между родственниками и поддерживать культ предков.
Одновременно с китайскими районами в районах расселения шэ была осуществлена аграрная реформа и начато кооперативное строительство.
Вместе с экономическими преобразованиями осуществлялось культурное строительство. Только в спецрайоне Фуань к 1958 г. было открыто 32 начальных школы, в которых обучалось 3400 детей шэ.
ГЭЛАО (ЦИЛАО)
В провинции Гуйчжоу, гэлао по переписи 1953 г. насчитывали 20 800 чел., а по уточненным данным 1958 г.— 44 500 чел. Гэлао расселены в западных уездах провинции Гуйчжоу и в объединяющем разные национальности автономном уезде Лунлинь Гуанси-Чжуанского автономного района. Небольшая группа гэлао проживает в провинции Юньнань.
Этнический термин ляо, встречающийся в исторических памятниках первых веков нашей эры, принимается современными исследователями как обозначение предков гэлао. Термины цилао, циляо, цидоу, в южном произношении келао, келяо, кедоу, являются названиями, которые даны гэлао их древними соседями — мяо.
Гэлао по происхождению считаются чжуан-дунской народностью, испытавшей на протяжении многих столетий сильное языковое и культурное влияние мяо. Этим обстоятельством объясняется то, что гэлао в языковом отношении принадлежат сейчас к мяоской подгруппе мяо-яоской группы, обладая между тем рядом специфических особенностей в культуре.
Основным занятием гэлао является земледелие. Издревле они славятся как искусные плавильщики железа и кузнецы. Их железные орудия труда — мотыги и плуг — пользовались широким спросом среди окружавшего населения — ицзу, мяо, буи и китайских переселенцев.
В фольклоре мяо и буи сохранились предания о том, что гэлао, будучи древними обитателями Гуйчжоу, учили другие племена строить жилища и заниматься земледелием. До недавнего времени мяо и буи при сооружении своих жилищ и на работу в кузницы приглашали гэлаоских мастеров. Гэлао славятся как искусные ткачи, мастера вышивки. Ткачеством занимались и мужчины, и женщины.
Прекрасные ткачи, гэлао не имели хлопчатобумажной одежды и зимнюю верхнюю одежду делали из пальмового волокна, травы, а в самом лучшем случае из конопли. Покрой одежды во многом напоминал мяоский. Зажиточные женщины гэлао имели возможность в соответствии с национальной традицией украшать свой костюм богатой вышивкой по подолу юбки, на переднике и на рукавах кофты. Украшался вышивкой и головной платок.
Жилище большинства гэлао представляло собой прямоугольный в плане дом с тростниковыми стенами и земляным полом или треугольный шалаш. Лечили гэлао (анимистов по религиозным верованиям) шаманы.
Семья гэлао моногамная. Исследователи отмечали существование у них в прошлом кувады. Существовал обычай, по которому после смерти старшего брата его жена переходила к младшему брату.
Как и у мяо, у гэлао распространены «лунные танцы». Этот обряд носит название «танцующий год», устраивался он в первые 15 дней первого лунного месяца. На широкой поляне юноши и девушки, старые и молодые играли на барабане, пели и плясали. Между молодежью устраивалась песенная любовная перекличка.
