Ицзу или, как принято в китайской литературе, народность и, по данным переписи 1953 г., насчитывает 3.25 млн чел. Они населяют горные районы провинций Сычуань (1123 тыс.), Юньнань (1852 тыс.), Гуйчжоу (274.5 тыс.), Гуанси (около 4 тыс.) и Хунань (200 чел.).
Наиболее компактно ицзу расселены в районах горного хребта Далян- шань в Сычуани и параллельного ему хребта Сяоляншань на границе провинций Сычуань и Юньнань. В остальных провинциях — Юньнань, Гуйчжоу и западной части Гуанси — ицзу живут разбросанными группами в высокогорных местах.
В Китайской Народной Республике созданы автономные округа и уезды ицзу:
1) Ляншаньский автономный округ ицзу провинции Сычуань, столица г. Чжаоцзюэ;
2) Хунхэский автономный округ хани и ицзу провинции Юньнань, центр г. Мэнцзы;
3) Эшаньский автономный округ ицзу провинции Юньнань, центр г. Эшань; 4) Ми- лэский автономный уезд ицзу провинции Юньнань, центр г. Милэ; 5) Нинланский автономный уезд ицзу провинции Юньнань, центр Нинлан; 6) Лунаньский автономный уезд ицзу провинции Юньнань, центр Лунань; 7) Цзянчэнский автономный уезд хани и ицзу провинции Юньнань, центр г. Мэнлэ; 8) Вэйнинский автономный уезд ицзу, хуэй и мяо провинции Гуйчжоу, центр Вэйнин.
Самоназвание народа ицзу, наиболее распространенное у группы «черных ицзу» — носу или и (ицзя); у других есть самоназвание ачжэ, аси, сани, лалоба, лолопо и др. Термин лоло, употреблявшийся ранее в западноевропейской и китайской литературе вместо названия ицзу, имеет презрительный оттенок, в настоящее время не употребляется. В прессе и научных трудах принято обозначать этот народ их вторым самоназванием — и.
По языку ицзу относятся к тибето-бирманской группе китайско-тибетской языковой семьи, составляя в ней особую подгруппу языков. Наиболее близкими по языку и культуре к ицзу являются народы лису, наси, лаху, ачан, бай, туцзя.
Происхождение и история народа ицзу
Согласно данным китайских письменных исторических памятников, в I тысячелетии до н. э. предки тибетских народов —цян — входили частично в состав объединения саньмяо. Юго-Западная часть области их обитания охватывала ряд районов провинции Сычуань. В историческом труде Сыма Цяня «Шицзи» говорится о том, что на западных границах Китая живут цяны, или сицяны, а также синань-и. Территория расселения последних в наибольшей степени совпадает с современной территорией расселения ицзу и входит в зону распространения так называемого сычуаньского неолитического комплекса, который в свою очередь связан с предками тибето-бирманских народов Китая.
Название синанъ-и имеет значение юго-западные и, или, как обычно переводится иероглиф и — юго-западные варвары. Описание юго-западных варваров в разделе «Синань-и» после хроник обеих династий Хань было прекращено, и уже в период династии Цзинь (III—V вв. н. э.) в хрониках появляется название цуанъ, которое некоторые ученые считают обозначением предков ицзу.
Цуань (первое имя вождя, распространившееся на все племя, во главе которого он стоял) подразделялись на восточных и западных. Восточные цуань назывались также у-манъ, а западные — бай-манъ. Название манъ прежде применяли ко всему населению юга Восточной Азии. Слово у входит составной частью в топонимику районов современного расселения ицзу, в частности в слово усанъ, являвшееся обозначением основного района их расселения. Усанъ состоит из двух частей: — у — транскрипционная передача слова но (языка ицзу), а санъ — слова су.16
Помимо этого, сохранившиеся описания языка цуань, их нравов и обычаев, их социального строя (наличие рабовладения) дают право предположительно говорить о том, что цуань, обитавшие в районах современной провинции Сычуань (южная часть) и Юньнань (северная часть) в III—VII вв., были вероятными предками носу.
Территория провинции Сычуань уже к началу нашей эры в большей своей части была завоевана китайцами. Однако китайские войска не могли проникнуть в горные районы Ляншаня (Сычуань и Юньнань). Провинция Юньнань, хотя через нее проходили пути военных походов китайских императоров в страны Индокитайского полуострова, не была в полном подчинении у Китая, и многие населявшие ее народы оставались независимыми.
Независимость предков ицзу не исключала влияния на них со стороны соседей. Общение с другими народами способствовало быстрому росту товарно-денежных отношений, особенно среди племенных групп, находившихся в более равнинных районах и в соседстве с китайцами. Эти условия исторически подготовили существующие ныне различия в социально-экономических отношениях у разных групп ицзу. В VII в. племенные группы предков ицзу сумели подчинить себе соседние племена и создать знаменитое государство Наньчжао 17 (649—1252 гг. н. э., с 859 г. государство Дали). Оцо распространяло свою власть почти на все районы современного Юго-Западного Китая, а также северного Вьетнама, Лаоса, Бирмы и Таиланда. По своему социальному облику Наньчжао было государством с рабовладельческим укладом. Рабовладение, как можно судить по имеющимся материалам, в государстве Наньчжао носило патриархальный характер. Рабовладельцем было все господствующее племя целиком, рабы находились в общей собственности всего племени. В рабство обращались иноплеменные группы и народы, например отдельные группы мяо, китайцев и др.
В период существования государства Наньчжао культура предков ицзу достигла большого развития. Возникло иероглифическое письмо ицзу и своеобразное письмо наси. Бурный расцвет переживало устное народное творчество, многие памятники которого дошли до наших дней и прежде всего знаменитая эпическая поэма «Ашма», бытующая сейчас у ицзу.
Развивается искусство — живопись и архитектура. В пещерах Юньнани найдены высеченные в скалах колоссальные фигуры земледельца, кузнеца, жреца и других представителей различных слоев общества Наньчжао. Государство Наньчжао-Дали просуществовало вплоть до монгольского нашествия на Китай в XIII в. Таким образом, почти в течение шести веков на территории Юго-Западного Китая существовало раннеклассовое государство, созданное предками ицзу,18 сохранявшее в своем социальном облике многие черты первобытнообщинного строя и безусловно сыгравшее большую историческую роль в развитии как культуры южных китайцев, так и других народов Юго-восточной Азии. Государство Наньчжао-Дали было разгромлено, однако правителям старого Китая не удалось полностью покорить ицзу. Напротив, часть их, отошедшая и укрепившаяся в горном районе Ляншань, в отличие от своих соплеменников, расселившихся в долинах или вкрапленных небольшими группами в инонациональную среду, соседствующая с китайцами и испытывающая сильное влияние их культуры, оставалась фактически независимой. Шесть бурных для Китая столетий обошли Ляншань стороной. Больше того, попытки, предпринимавшиеся императорами Китая, а впоследствии реакционной кликой гоминьдана, покорить ицзу района Ляншань были тщетны. Ицзу сражались с превосходящими силами противника, добивались успеха и сохраняли свою независимость и самобытность. Горы служили им надежной защитой, но они же были стеной, отгораживающей их от соседей. Гоминьдановские реакционеры, видя свое бессилие, блокировали этот горный район, закрыли пути торгового обмена ицзу с жителями долин, которые давали им недостающие и жизненно необходимые продукты и предметы домашнего обихода. Гоминьда- новцы всячески поддерживали существующую среди ицзу кровную вражду, вооружали один род против другого, одно племя против другого, стремясь проводить известный принцип феодальных правителей Китая: «Руками варваров управлять варварами». Ицзу района Ляншань были обречены или на постепенное вымирание в суровых природных условиях в результате блокады торговых путей, или на взаимное истребление.
Начав свой исторический великий поход в 1934 г., китайская Красная Армия в следующем году, уходя от преследования чанкайшистских войск, проходила по самым трудным горным дорогам Сычуани. Революционные события вторглись в жизнь ляншаньских ицзу.
Перед мужественным народом открылись новые горизонты, и он решительно встал на борьбу против общего врага всех народов Китая — феодально-империалистических сил и их ставленника Чан Кай-ши.
Вместе с другими братскими народами все группы ицзу, в том числе и районов Ляншаня, добились освобождения.
Как уже говорилось, наиболее компактно ицзу живут в районе Ляншаня.
Общая площадь района 35 тыс. кв. км, население почти 1 млн человек, из них ицзу около 700 тыс., китайцев, живущих по окраинам этого горного района и речным долинам, немного более 260 тыс. В юньнань- ской части хребта Сяоляншань проживает более 50 тыс. ицзу. За пределами горного района Ляншань ицзу живут в провинциях Юньнань, Гуйчжоу и в Гуанси-Чжуанском автономном районе. В других районах Юньнани живет 1.7 млн ицзу, что является значительной частью этого народа, однако их поселения разбросаны, в обычаях и в культуре значительную роль играют племенные особенности и внешние влияния. Вот почему всегда специально подчеркивается, что районы Даляншаня и Сяоляншаня являются важнейшими областями обитания ицзу.
Горы этого района столь высоки, что некоторые реки берут свое начало в истоках, находящихся на высоте 1200—2400 м над уровнем моря. Ицзу заселяют центр горного района. До революции здесь не было ни одного города, а только селения со сторожевыми башнями и каменными стенами, ютившиеся по склонам гор. Непосредственно к Ляншаню примыкает спецрайон Сичан, где также основным населением являются ицзу.
Природа этого края сурова и по-своему величественна. Летом здесь жарко, зимой на возвышенностях местами холодно, а в низинах — дождь и слякоть. Среднегодовая температура района Ляншань 11°, самая высокая температура летом 36°, зимой термометр показывает от 7 до 14° ниже нуля. Снег нередко идет 3—5 месяцев в году. Более 95% площади района заняли горы и лишь 5% оставлено равнинам. Но ицзу живут и в горах. Сложившиеся природные и исторические условия привели к тому, что развитие единого народа пошло двумя различными путями. У ицзу Ляншаня до революции как бы законсервировался и прежний уклад их жизни, и отсталая экономика.
Экономика ицзу вне центрального района Ляншань
Ицзу Юньнани, Гуйчжоу и Гуанси-Чжуанского района до революции в своем развитии ушли вперед, но их общественные отношения сохранили специфические черты социального уклада этого народа в прошлом.
Основным занятием всех ицзу является земледелие, а подсобным — скотоводство.
До революции у ицзу районов Юньнани и Гуйчжоу существовали феодально-крепостнические отношения. На высшей ступени иерархиче«жой лестницы находились представители господствующего класса и носители высшей административной власти — ту-сы или ту-му. Как пра- ьило, они были потомками родовой аристократии, а также китайских чиновников, назначаемых из центра.19
Таким образом, по своей национальной принадлежности феодалами являлись ицзу из родовых групп «черных» или, иногда, особой группы «белых и», а также китайцы.
Крестьяне ицзу арендовали землю на условиях кабальной аренды у ту-сы и их чиновников. Права господина по отношению к крестьянину- арендатору переходили по наследству. Считалось узаконенным, что крестьянин и все его потомки могли арендовать землю только у одного феодала.
Внешне арендная плата была невысокой — всего 10—20% урожая. Однако, помимо этого, каждый крестьянин был обязан выполнять бесплатно любую работу по заданию хозяина, а также выращивать для него на своей усадьбе и на своих кормах цыплят, свиней и еще ухаживать за хозяйским скотом. Получалось так, что формально отдавая хозяину всего 10—20% урожая, семья крестьянина-арендатора фактически оставляла себе очень мало.
Арендатор не имел никаких прав. Феодал мог избить крестьянина за любую провинность или просто ради забавы, а то и убить. Закон был на стороне господина и закреплял крестьянина со всей его семьей за помещиком.
Нередко феодально-крепостнические отношения не выявлялись столь открыто, были завуалированы, выступая под видом «родовой помощи».
Такие отношения складывались между управителями ту-сы и их чиновниками из «черных» и других групп ицзу. Все — и хозяин и слуги — считались сородичами. Хозяин сам не называл себя господином и даже не разрешал так называть себя другим. Крепостных не называли и они сами не назывались крепостными. Принято было называть их «помощниками». «Помощники» были и из «белых и», и из других групп.
Земля принадлежала помещику. «Помощники» жили в хозяйских домах, получали «на правах родственников» клочок земли от хозяина для собственного пропитания и из поколения в поколение трудйлись на него. Под оболочкой «патриархально-родовой помощи» скрывались самые изощренные формы феодальной эксплуатации крестьян. За побег от своего помещика «помощника» и всю его семью жестоко избивали и нередко предавали смерти.
Феодально-крепостнические отношения у ицзу вне центрального района в значительной степени способствовали изжитию родо-племенной организации. Вместе с тем целый ряд племенных особенностей отдельных групп стал с течением времени настолько заметным, что прежде некоторые подобные группы принимались исследователями за самостоятельные народности. Так, еще недавно самостоятельными народностями считались аси и сани. С одной стороны, у них наблюдалось племенное обособление от ляншаньских ицзу, с другой — рост классового антагонизма между феодалами и крестьянством, что способствовало преодолению родо-племенных противоречий. Все это еще больше подчеркивало различие путей развития обособленных групп одного и того же народа. После 1949 г. ицзу вне центрального района совершили демократические преобразования, которые привели к уничтожению феодально- крепостнических отношений.
Общая характеристика общества ицзу Ляншаня до освобождения
В Ляншане до 1949 г., а по существу и до 1957 г., социально-экономические отношения складывались иначе.20 Влияние феодальных отношений сказалось меньше из-за труднодоступности этого района.
Суровые природные условия, обособленность ицзу Ляншаня и от других народов и от прочих групп своего народа за пределами гор способствовали сохранению низкого уровня земледелия.
Земледельцы ицзу выращивают кукурузу, гречиху, рис, бобовые и таро. Однако прежде сельскохозяйственные орудия в Ляншане были исключительно деревянными, тяглового скота не хватало, не существовала систем орошения; все это сказывалось на урожае. Такая важная культура, как кукуруза, давала урожай сам-пять, сам-восемь. В редких случаях на отдельных участках урожай составлял сам-восемнадцать. В таких условиях ицзу Ляншаня не могли производить достаточного количества зерна для собственного пропитания и были вынуждены ввозить его в больших количествах из соседних районов. При существовавшей ряд лет гоминьдановской блокаде горного района положение населения: было чрезвычайно бедственным. Все это в свою очередь отражалось на хозяйственном развитии.
На низком уровне стояло и скотоводство. Оно было пастбищным, однако пастбищ в горном районе мало, а ицзу разводят рогатый скот, баранов, свиней и лошадей; это заставляет предположить, что прежде пастбищное скотоводство у них развивалось в равнинных местностях. До осуществления демократических преобразований в Ляншаньском районе- приходилось: одна голова крупного рогатого скота на две семьи, один баран менее чем па человека, одна свинья на двух человек; а количества лошадей не превышало и одной десятой количества свиней. Рост поголовья скота задерживался из-за большого падежа его от разных болезней, из-за отсутствия кормов зимой. Население верило в духов, которые могут помочь больному человеку только тогда, когда в жертву будет принесен скот. На жертвоприношениях уничтожалась значительная часть поголовья скота.
Ремесло не было отделено от земледелия. Предметы домашнего обихода и сельскохозяйственные орудия производились в каждом хозяйства для своего употребления.
Наряду с железными и бронзовыми орудиями, металл для которых доставлялся из китайских районов, кустарным способом выделывались и деревянные и каменные орудия.
Внутреннего рынка у ицзу Ляншаня по существу не было. Внешняя торговля в редких случаях велась на серебро, чаще происходил продуктообмен с соседними районами. Ицзу обменивали продукты питания, овец, крупный рогатый скот, кур и вино на соль, ткани, железные изделия, иглы и нитки у китайских купцов. При этом ежегодно из районов ицзу в китайские районы вывозились шерсть и лесоматериалы. Как правило, подобный товарообмен бывал менее выгодным для ицзу.
По окраинам горного района, где шире и прочнее были связи с соседними народами, под их влиянием быстрее развивались производительные силы. Нередко в хозяйствах «черных и» работали захваченные в плен китайцы, которые могли бы способствовать прогрессу всего производства, но такого прогресса в центральном районе Ляншань до 1957 г. не наблюдалось в силу сохранявшихся архаичных форм производственных отношений, которые тормозили развитие производительных сил. Семья, отдельный двор были экономической ячейкой, отсутствовало общественное разделение труда и разделение труда внутри определенного производственного процесса. Натуральное хозяйство безусловно занимало господствующее положение.
В условиях отсталой техники, при натуральном хозяйстве законсервировались производственные отношения, характеризующиеся самыми жестокими формами эксплуатации человека человеком. Этим формам соответствовало кастовое (или сословное) и классовое расслоение общества ицзу горного района Ляншань.
Обследование по шести уездам Ляншаня показало, что до демократических преобразований здесь существовало строгое подразделение населения на четыре касты-сословия.
1) «Черные и», на языке ицзу — носу (но буквально 'черная кость’, су 'человек’, 'люди’; носу — самое распространенное самоназвание ицзу, ниже этим термином именуется данная каста или просто и). Носу — высшая аристократия Ляншаня, обладавшая всей полнотой политической и экономической власти. Носу считают себя потомками легендарных братьев Гухоу и Цюйне в сороковом поколении. Ко всем нижестоящим кастам относились презрительно и считали их своими рабами — вацза. Носу презирали труд и людей, занятых трудом, сами наживали богатства эксплуатацией вацза, путем взимания арендной платы, «сбора подарков» и т. п. По всему району носу составляли в среднем всего 7% населения, в некоторых селениях этот процент увеличивался до 10.8% или снижался до 0.9%.
2) Каста цюйно. Смысл этого термина на языке ицзу двойной: 1) опирающийся на хозяина и 2) белые люди, вышедшие из рабской зависимости. Однако на самом деле это были целиком зависимые от хозяина земледельцы. Господин не мог убить или продать кого-либо из цюйно. Если они арендовали землю у господина, то, помимо арендной платы, должны были отрабатывать определенный срок бесплатно, «подносить подарки» и вносить установленную для всех хозяйств плат^ хозяину. Имевшие свою землю цюйно не платили арендной платы, но не освобождались от других повинностей. Будучи сами зависимыми от носу, цюйно в то же время владели рабами вацза из других низших каст. Во всем районе численность цюйно самая высокая — в среднем 55%, но есть селения, где цюйно составляют минимум 13%, максимум 87% населения.
3) Каста ацзя, полностью — вату вацзя, что означает 'люди, находящиеся в хозяйском доме и вне его’. Это—лично зависимые о г господина, не имеющие родовой организации потомки порабощенных китайцев, а также незначительное число — китайцы, недавно захваченные в плен. Разрешив ацзя жениться, хозяин наделяет его жильем и пищей и тот становится, таким образом, «внешним вацза» хозяина. Внутри ацзя существуют различия между зависимыми от самих носу (такие ацзя назывались мэнчжу) и в основном зависящими от цюйно (шо). Некоторые ацзя имели своих вацза из низшей касты. Во всем районе ацзя составляли 30% населения, в некоторых селах самое большее 68%, в некоторых самое меньшее 5%. Хозяин распоряжался ацзя, был властен над его жизнью и смертью.
4) Низшая каста — сяси, полностью сяси сяло, что означает 'руки и ноги общины хозяина’. Сяси — каста рабов, живущих в доме господина, обслуживающих его и работающих на него. Большинство сяси — рабы-одиночки, только небольшая часть имела семьи. По своему происхождению сяси — дети ацзя или захваченные в плен китайцы. Они не имели никакого имущества, не имели никаких прав, были совершенно беззащитны. Общее число сяси в районе составляет 8% всего населения, но есть селения и волости, где их процент доходил до И.
Наиболее суровому наказанию подвергали тех, кто нарушал кастовые запреты. Прежде всего это относилось к представителям высшей касты.
Необходимость строго соблюдать разделение на касты ярко выражена в ста^ рых поговорках ицзу: «Носу есть носу, плебеи и вацза — плебеи и вацза, домашняя курица есть домашняя курица, дикий петух есть дикий петух, каждый имеет свой род и не может быть смешан (с другими)»; «Бык есть бык, а буйвол есть буйвол» и т. п. Закон касты определял и возможность браков между представителями разных каст: «Носу и цюйно не могут вступать в брак»; «Цюйно и ацзя (мэнчжу) не могут всгупать в брак». Эти же правила в грубой форме выразила следующая поговорка: «Юноша носу, вступивший в брак с девицей из цюйно (белых ицзу), подобен белому псу (священному), который гадит на дороге».
Система господства и подчинения, эксплуатация человека человеком определяла существование и сохранение всех этих каст. Все низшие касты находились в подчинении высшей касте — носу. Цюйно могли по своим богатствам сравняться с носу, но не могли войти в их: состав.
Люди касты сяси находились в зависимости от представителей разных каст: свыше 45% сяси принадлежали носу, 37%—цюйно и 17% ацзя. В одной семье могло быть от одного до девяти сяси. Ацзя находились прежде всего в зависимости от носу, которые владели более 81% всех хозяйств этой касты. Цюйно владели свыше 16% хозяйств ацзя, а сами ацзя — всего лишь 1.5%.
Интересно, что в поселениях, где сконцентрированы носу, численность хозяйств ацзя нередко превышает половину всех хозяйств или же достигает 80%. Происходило это прежде всего потому, что носу здесь обладали большим могуществом и могли держать в повиновении большое количество ацзя. Недаром старая поговорка гласила: «Цюйно — это тело носу, ацзя — это сердце носу».
Ацзя, как правило, принадлежал не одному хозяину, а нескольким из одной или разных каст. В одной из деревень волости Цзело 26 хозяйств ацзя принадлежали нескольким хозяйствам носу. То же самое было и с сяси.
В какой-то мере в этом отражалось сохранение отсталых форм рабовладельческого строя. Собственность на лично зависимого производителя ценностей была общей.
Формально вся земля и все пашни в Ляншане считались собственностью носу, однако фактически большая часть земельных угодий находилась в руках цюйно, численность которых была также значительна. Если же говорить о количестве земли в руках одной семьи, то самыми крупными земельными собственниками были носу. Количество земли в собственности хозяйства носу было от 3 до 32 раз выше количества, бывшего в распоряжении хозяйств других каст. При отсталой технике земледелия размеры богатств определялись числом вацза или других категорий лично зависимых производителей. В целом по району Ляншань до демократических преобразований положение было следующим: носу, составлявщие 7.2% населения, владели 43.5% всех сяси, т. е. в среднем 2.1 человека на одно хозяйство, 79.7% хозяйств ацзя, т. е. в среднем 4.5 хозяйства на одно хозяйство, и всеми цюйно — в среднем 8.5 хозяйств на одно хозяйство носу; составлявшая 56.4% населения района каста цюйно владела 40.7% сяси, т. е. 0.27 человека на одно хозяйство, 18.7% хозяйств ацзя, т. е. 0.14 хозяйства на одно хозяйство цюйно; насчитывавшие 37.4% населения ацзя владели 15.8% сяси, т. е. 0.17 человек на хозяйство, и 1.4% хозяйств ацзя (средняя численность на одно хозяйство ничтожная).
В центре района каждое хозяйство носу владело около 40 му, цюйно — около 10 му, а ацзя — около 5 му, при среднем количестве земли 12—13 му на хозяйство. В пограничном районе Ляншаня хозяйство носу
Бладело 107 му; цюйно — 2.7 му, ацзя — около 1 му. При этом в центре района носу имели в зависимости больше производителей — разных категорий вацза, чем носу пограничной области. В первом случае землю носу обрабатывали вацза, во втором — часть ее сдавали цюйно на условиях кабальной аренды.
Землей у ицзу владели, как правило цоси — объединенные группы ^родственных семей, происходящих от одного мужского предка.
Внутри цоси каждая семья носу являлась единственным владетелем пахотной земли и основной экономической ячейкой. Только женатые сыновья и замужние дочери становятся экономически самостоятельными. Дочь, выходя замуж и покидая свою семью, получает часть имущества в виде приданого. Женатому сыну выделяется участок земли и строится отдельный дом, причем в пределах поселения данного цоси или семьи. В случае смерти родителей сын становится собственником и их земли. -В собственности семьи носу находились жилые постройки и пахотное лоле возле них, которыми она могла распоряжаться по своему усмотрению, соблюдая, конечно, кровные интересы рода. Все, что было вне поселения рода, находилось в общей собственности общины, как и все пастбища и лесные массивы. Жители других поселений, если только они не находились в кровной вражде с членами данной общины, имели право лользоваться общими пастбищами. Теоретически общинная собственность не имела пределов, однако практически размеры ее часто ограничивались враждой между соседними общинами.
Разделение на касты в какой-то мере поддерживалось пережитками кровнородственных отношений эпохи первобытнообщинного строя.
Права и собственность каст, их иерархия не определяли всего своеобразия социально-экономических отношений ляншаньских ицзу, в обществе которых существовало и строгое деление на классы. О количестве классов в обществе ляншаньских ицзу существуют различные мнения, однако все исследователи сходятся на том, что в середине прошлого века у них существовал рабовладельческий уклад и два основных антагонистических класса — рабы и рабовладельцы; но примерно 50—60 лет назад начали развиваться феодальные отношения. Это привело к сложению новых классов, сосуществующих с прежними.
Таким образом, можно дать следующую краткую характеристику каст и классов ляншаньских ицзу: носу — аристократия, рабовладельцы; цюйно — в основном крепостные крестьяне, еще не освободившиеся от эксплуатации рабовладельцев; ацзя — группа рабов, обладавшая незначительной личной свободой, сяси — рабы, не имевшие никакой личной свободы.
Некоторые исследователи усматривают в обществе ицзу три классовые категории — рабов, крестьян и рабовладельцев.
При этом считается, что в Ляншане накануне осуществления демократических преобразований рабовладельцы составляли 5% населения, крестьяне — 30 %, а рабы — 65 %. Рабовладельцам принадлежало более 70% земли, свыше 80% всех рабов вацза, а также преобладающая часть скота и другого имущества. Крестьяне владели 25% земли, небольшим количеством вацза и скота. Сами вацза владели 5% пахотной земли.
Приведенные материалы показывают, что кастовое деление общества не совпадает с классовым делением, что внутри каст развиваются классовые противоречия. Конечно, они по существу не коснулись ни касты носу, ни касты сяси. Иначе сложилось положение в касте цюйно: 55% их относится к классу крестьян, 41% к классу рабов и 4% к классу рабовладельцев. В касте ацзя также заметно классовое расслоение: 81% их входит в класс рабов, 18% являются крестьянами и около 1%—рабовладельцами.
В последнем случае классовые различия еще не пришли полностью в противоречие с положением презираемой касты, но они так же, как и в касте цюйно, свидетельствуют о появлении имущественного неравенства внутри каст. Особенно это сказалось в последнее время в двух высших кастах.
Наряду с наличием у отдельных семей носу в собственности более 8000 му земли были семьи тех же носу, владевшие 5 му. Некоторые семьи цюйно владели максимум 580 му, а некоторые — 30 му (самый низкий уровень). Имущественное неравенство внутри каст и особенна внутри высшей касты в значительной мере способствовало появление классовых противоречий.
В последние десятилетия в общество ляншаньских ицзу стали возникать феодальные отношения, которые прежде всего выразились в томг что собственники перестали обрабатывать ее рабами (вацза) и начали сдавать в аренду. Арендная плата чаще всего превышала 50% урожая. В 1955—1956 гг. в целом по району более 60% земли еще обрабатывали вацза, но уже свыше 30% сдавалось в аренду. В ряде мест доход от сдачи земли в аренду достигал 48% всего дохода, получаемого эксплуататорами.
Эти факты убедительно свидетельствуют, что внутри рабовладельческого общества ляншаньских ицзу возникли феодальные отношения, которые подрывали основы рабовладельческой эксплуатации. Но прежняя социально-экономическая система не уступала своих позиций, высшая аристократия — носу — изыскивала новые формы закабаления трудящихся.
Усилия аристократии были прежде всего направлены против растущей экономической независимости цюйно.
Специальные законы определяли повинности населения по отношению к своему хозяину. Важнейшей повинностью были «подношения подарков». Каждый зависимый ежегодно должен был отдать хозяину половину свиной туши. В случае женитьбы, сватовства, жертвоприношения, похорон и тому подобных событий в семье хозяина все вацза обязаны были доставлять свинину, вино и пищу,. а также деньги. Еще одна повинность — хозяйская разверстка на выплату доли компенсации после урегулирования кровной вражды между родами. Кабальная зависимость от носу особенно ярко проявлялась в следующем: зависимому и^ касты цюйно, когда из его семьи девушку выдавали замуж, хозяин в принудительном порядке навязывал продукты в долг. Здесь хозяева носу выступали ужа как ростовщики.
Обычный размер подлежащих возвращению продуктов в 10—20 раз превышал то, что получено. Эта система, называемая на языке ицзу цзабуда, позже стала широко практиковаться в различных случаях и по отношению к зажиточным ацзя; однако цюйно — хозяева ацзя — не имели права давать такую субсидию в долг. Эта система была исключительной привилегией носу и позволяла им, если должник не мог расплатиться с хозяином, превратить его детей в сяси и забрать в рабскую неволю к себе в дом.
Даже в вопросах брака всеми правами — исключая те, что определялись кастовыми различиями, — пользовался хозяин. В последние годы, когда резко сократился приток пленных, обращаемых в рабство, из соседних районов, некоторые рабовладельцы насильно заставляли сяси и ацзя вступать в брак, чтобы иметь возможность увеличить число своих рабов за счет будущего потомства.
Описанные формы повинностей и обязанностей, которые не определялись, главным образом, экономическим принуждением, а исходили из существовавшего кастового разделения общества ляншаньских ицзу, в целом оставляли незначительные различия в положении обеих низших каст — сяси и ацзя. Теми и другими также полностью распоряжался хозяин, используя методы принуждения и подчинения, свойственные рабовладельческому обществу. Даже то обстоятельство, что, находя выгодным сдавать землю в аренду своим вацза и ацзя, аристократия в последние десятилетия пошла на раздачу своих земель, ничего не изменило в социально-экономических отношениях в целом. Перед ацзя появилась иллюзорная возможность откупиться от хозяина и стать цюйно, если он внесет 300 унций серебра; однако в условиях низкого уровня развития земледелия, сохранения системы подарков и подношений, распространения системы ростовщического процента цзабуда именно на зажиточные группы ацзя подобная возможность оставалась иллюзией. Таким образом, хотя в общество ляншаньских ицзу проникали элементы феодализма, они не могли изменить веками сложившегося строя рабовладельческой эксплуатации. Именно в силу особого экономического положения класса рабов накануне социальных реформ он был наиболее последовательно революционным классом ляншаньских ицзу.
