Баоань — одна из монголоязычных народностей КНР. Наименование «баоань» дано народу по местности, в которой баоань жили прежде.
Общая численность, по местным данным 1956 г., достигает 8 тыс. человек (по переписи 1953 г. их значилось 5 тыс.).
Расселены баоань главным образом в хуэйском автономном округе Линься провинции Ганьсу и в уезде Тунжэнь провинции Цинхай.
Особенностью языка баоань можно считать отдельные архаические черты, утраченные в современном языке монголов МНР и северо-западных монголов КНР. Баоаньский язык имеет два диалекта: дахэцзянский (в провинции Ганьсу) и тунжэньский (в провинции Цинхай). На тун- жэньском диалекте баоань говорят и монгоры, живущие с ними по соседству. Монгоры других мест (уездов Ху, Миньэ и Датун) не только не могут говорить по-баоаньски, но и даже понимать их. Язык баоань до середины 1950-х годов был изучен очень слабо и даже в перечень языков монгольской ветви чаще всего не включался.
Письменности баоань не знали, поэтому письменных памятников у них нет. Весьма скудны и сведения об их истории. По преданию, баоань в XIV в. начали передвижение в провинцию Цинхай, где поселились, установив тесный контакт с тамошними тужэнь, т. е. монгорами. После того как несколько поколений прожило на месте, часть баоань продвинулась далее к местам обитания саларов и в 1869 г. там осела.
Основное занятие обеих групп баоань — земледелие, главным образом богарное, полевое, и огородничество. Из зерновых сеют пшеницу, рожь и др., из овощей — картофель. До проведения земельной реформы землю чаще всего арендовали у помещиков иной национальности (хуэй и китайцев).
Скот разводят главным образом как тягловую силу и в небольших количествах на мясо. Подсобным занятием служат рубка леса, заготовка древесного угля и т. д. Из ремесел развита чеканка по серебру и кузнечное дело. Ножи, изготовленные ремесленниками баоань, пользуются заслуженной славой далеко за пределами провинций Ганьсу и Цинхай.
В жилище, пище, одежде у баоань очень много общего с их соседями: дунсян, саларами, китайцами, хуэй, тибетцами. Жилищем служит дом из сырцового глино-саманного кирпича. Из этого же кирпича делается и высокая ограда усадьбы. Дом имеет две-три комнаты. В жилых комнатах до половины всей площади занимает кан, на котором отдыхают, спят, обедают и пьют чай. Пища баоань в основном такая же, как у хуэй, но основу питания составляет картофель; по-ойратски заваривается чай: его пьют с молоком и солью.
В одежде баоань проявляется также влияние соседних народов. Мужская одежда (особенно зимняя) близка к тибетской; женская одежда почти полностью совпадает с одеждой местных хуэй. В отличие от последних баоаньские женщины носят головную повязку: зеленого цвета — молодые женщины и девушки, черную — замужние женщины средних лет, белую — очень пожилые. Ношение головной повязки считается обязательным не только на улице, но и дома, если в доме гости. Под повязку надевают обычно шерстяную вязаную шапочку типа тюбетейки. Иногда, как у южных тибетских народов, голову повязывают шарфом. Пожилые женщины в далеком прошлом носили халаты с длинными, широкими рукавами и штаны, также длинные и с широкими галошками.
Обрядность баоань также близка к обрядности соседних народов, равно как и праздники. По верованиям баоань провинции Ганьсу мусульмане-сунниты, баоань Цинхая — ламаисты (в их верованиях очень значительны пережитки добуддийских анимистических воззрений). Свадебный обряд обеих групп соответственно различен. Интересно, что ганьсуйская девушка баоань, по обычаю, имела раньше возможность выйти замуж не только за своего соплеменника, но и за любого мусульманина из дунсян, хуэй или саларов.
После аграрной реформы баоань получили землю и встали на путь кооперирования.
В районах расселения баоань работают школы. Обучение ведется на основе китайской письменности и на путунхуа (общекитайском языке).
ДАУРЫ (ДАХУРЫ)
Большинство дауров (дагуры, дахуры) живет на северо-востоке КНР, преимущественно в долине р. Нонни — в восточной части автономного района Внутренняя Монголия (главным образом в даурском автономном знамени Молидава, меньше в уезде Бутха и эвенкийском автономном знамени) и в северной части провинции Хэйлунцзян (даурский район Мэйлисы вблизи Цицикара, уезды Фуюй, Нуньцзян, Нэйхэ и Айхунь). Небольшое число дауров живет вблизи Хайлара и около границ Синьцзян-Уйгурского автономного района (уезд Дачэн). Численность дауров в 1957 г. достигла 44 тыс. человек. Многие из них живут в городах.
Даурский язык, входящий в монгольскую группу алтайской семьи языков, очень своеобразен и сохранил многие архаические черты монгольских диалектов XIII—XIV вв., известных по памятникам того времени. В лексике дауров имеется значительное количество тунгусских и маньчжурских слов. Основные говоры — бутхаский, цицикарский и хайларский. Многие дауры, помимо родного, владеют еще несколькими языками: монгольским, китайским, маньчжурским, русским или эвенкийским.
В прошлом дауры не имели собственной письменности, различные записи вели маньчжурским алфавитом. В 1920 г. хайларский дуар Мэрсэ (автор ряда статей по монгольскому вопросу) создал даурский алфавит на основе латинского, но он не получил распространения, хотя им и начала пользоваться часть молодежи. С 1957 г. дауры перешли на алфавит, созданный на основе русской графики.
Богатый фольклор еще мало изучен. Широко известна былина «Алтан галбурт». Для дауров характерна любовь к поэзии. Любимым поэтом начала прошлого века был Рабдан из рода Аула, живший в Хайларе. Его стихотворение «Бэлбэтэй илга» («Узор бабочки»), записанное в свое время маньчжурским письмом, пользовалось большой популярностью и в первой половине XX в. В наши дни наиболее известны поэты Амгулан, Бухгол, Маамагчи, Мэн Шисун, Наун, Суу Шэулян, Хухээ, Хээ Дээжы, Чинтунпуу.
Этногенез дауров почти не изучен. Считается, что они происходят от кжданей. Вместе с тем в их формировании участвовали и тунгусо-маньчжуры. Это заметно ш названиях некоторых родов, а также в элементах материальной и духовной культуры. До XVII в. дауры проживали в верхней части р. Амура и в долинах pp. Ар- туни и Зеи.
В 1654 г. цинское правительство переселило дауров в долину р. Нонни, а в 1698 г. включило их в состав восьмизнаменных войск. Несмотря на малочисленость, высокий культурный уровень дауров -с давних пор давал им возможность занимать большое в процентном отношении количество офицерских и руководящих чиновничьих должностей в районах Цицикара, Мэргэня, Айгуня и в Барге.
Появление китайских переселенцев способствовало развитию частной собственности на землю у дауров. В конце правления династии Цин пахотная земля у дауров начала переходить в частную собственность, но пастбища по-прежнему оставались в собственности всей деревни. Приход китайских переселенцев принес не только куплю-продажу земли, у многих дауров земля была отобрана силой. В результате большая часть -земли в районах расселения дауров оказалась в руках китайских помещиков и кулаков.
Дауры — народ довольно старой земледельческой культуры. Известно, что уже в XVII в. дауры сеяли пшеницу, овес, гречиху, коноплю; теперь выращивают также гаолян, просо, ячмень, кукурузу, сою, периллу и др.
Каждая семья прежде имела несколько участков для посева зерновых, разбросанных в различных местах. Часть полей ежегодно оставляли под пар, а на остальных применяли севооборот: гаолян—гречиха—просо— овес. На огородах выращивали бобы, картофель, капусту, огурцы, морковь, баклажаны, дыни, тыкву, табак.
Основным пахотным орудием был плуг двух видов, с чугунным лемехом. В легкий плуг для вспашки огорода и поля под просо впрягали двух быков или лошадей. В тяжелый плуг впрягали парами четырех быков; зтим плугом пахали под зерновые. Сеяли вручную. Пололи и окучивали сапкой и мотыгой. Урожай убирали серпом северокитайского типа, €ено — косой. Во время прополки и жатвы была распространена взаимопомощь между соседями. Молотьба происходила обычно на огородах, где после снятия урожая для этого утрамбовывали круглую площадку. Бобы и гречиху обмолачивают цепами, просо и пшеницу — каменными катками с запряженными в них лошадьми, овес — прогоном быков или лошадей, по четыре в ряд, по разложенным на току снопам. Пшеницу мололи каменными жерновами. Другие зерновые обрушивали обычной в Маньчжурии крупорушкой. Все полевые работы выполняют мужчины, на огородах работают женщины (за исключением вспашки огородов).
Дауры разводят лошадей, крупный рогатый скот, ослов, свиней, из домашней птицы — кур. Наибольшее значение имеет лошадь, которую используют для верховой езды, перевозок и полевых работ. Кобылиц не доят. Из конского волоса делают веревки, а из кож — обувь. Лошади обязательно входят в свадебный подарок и считаются лучшей жертвой в похоронном обряде. Мясо жертвенных лошадей съедают, в обычное время конину не едят. Тяжело заболевшую лошадь украшали цветной тканью, в гриву вплетали узкие полоски красной и желтой материи и совершали над ней обряд посвящения. Если лошадь выздоравливала, то ее вновь использовали на работе. Последнее говорит об отмирании этого обряда у дауров; у монголов после такого жертвоприношения на этой лошади не работали.
Крупный рогатый скот (особенно быков) используют на различных работах, мясо и молоко идет в пищу. Молоко пьют с чаем, делают из него масло, каймак и пр. Кожи идут на обувь, сбрую, седла и упряжь. Крупный рогатый скот и свиньи входят в свадебный подарок и служат жертвенными животными в похоронных и религиозных обрядах. Мясо- свиней и кур дауры употребляют в пищу. За лошадьми и крупным рогатым скотом ухаживают мужчины, за другими животными —женщины. Коров доят только женщины.
Существовало и профессиональное разделение труда как внутри одной семьи, так и между семьями. Это касалось земледелия, охоты и лесозаготовок.
На охоту и лесозаготовки выезжали небольшими временными артелями, которые создавались на добровольных началах и объединяли нескольких человек с одинаковым снаряжением, используемым сообща. Старший (татандаа) — наиболее- искусный и способный член группы — фактически руководил ходом охоты или лесозаготовок. В последние годы дауры охотились и более крупными, до 20 человек, артелями. Богатые семьи, организовывавшие эту «коллективную» охоту,, предоставляли снаряжение и боеприпасы охотникам, получая за это половину добычи. В больших лесозаготовительных артелях богатые дауры просто нанимали работников, оплачивая их труд по договору, а всю продукцию забирали себе. Охотятся на лося, косулю, белку, рысь, кабана, а вблизи деревень — на волка ir лису. Медведя и тигра старались не убивать, так как, согласно поверью, сородичи убитого зверя приходят ночью в охотничий лагерь и задирают всех лошадей. На охоте применяют ружья, рогатины, самострелы, прежде — луки; устраивают ловчие ямы, петли на звериных тропах, на птиц и зайцев иногда ставят ловушки и капканы. Сохранялась соколиная охота на фазанов, куропаток и зайцев.
В отличие от других монгольских народов (кроме монгоров и юнь- наньских монголов) дауры занимаются рыболовством. Орудия рыбной ловли разнообразны: леса с крючками и различные плетеные ловушки — для мелкой рыбы, сети и остроги — для более крупной. Зимой ведется подледный лов рыбы.
Из ремесел известны кузнечество, обработка дерева, металла, кожи, изготовление замши, а из нее — спальных мешков, одежды, обуви, упряжки и т. п.; из ивняка плетут корзины, верши и т. д. Развито производство берестяных изделий (туесы, короба и пр.), нередко орнаментированных.
Даурские селения (аил), состоящие из 10—50 домов с населением в 75—350 человек, расположены обычно около реки. Планировка их линейная, главной «улицей» часто служит проходящая через селение дорога. Усадьба, окруженная оградой, делится плетнем на две части — хозяйственный двор и огород. На хозяйственном дворе, кроме дома, находятся амбары и загоны для скота. Дома (гэр) одноэтажные, каркасно-столбовые, типа маньчжуро-китайской фанзы, с двухскатной соломенной или тростниковой крышей, обращены фасадом на юг. Внутри дома две, реже три комнаты, что зависело от достатка семьи. Вход в дом через кухню. В жилых комнатах устроены каны, на которых спит вся, семья. Во время еды на кан ставят маленький низкий столик. Колыбель эвенкийского типа, состоящая из двух деревянных коробок, соединенных под углом 160°. Дауры носят одежду монголо-маньчжурского покроя.
Вплоть до начала XX в. у дауров существовала большая семья. Общесемейную собственность наследовали только мужчины. При выделении из большой семьи женатый сын получал равную с другими сыновьями часть общесемейной собственности. Если в семье были только дочери и отец умирал, не разделив предварительно всего имущества между ними, •то оно делилось между ближайшими родственниками отца по мужской линии и никогда не переходило к семье его жены. Семья моногамная.
Вторую жену разрешалось брать только в случае бесплодия первой, но это не было обязательным правилом. Разводы очень редки, и относятся к ним неодобрительно. В случае развода дети всегда остаются в семье отца.
Большинство даурских селений возникло на основе одной большой патриархальной семьи. По преданию, все большие семьи вели свое происхождение от одного общего мужского предка, традиционного основателя селения. Иногда несколько близлежащих селений считали себя близко родственными на основе традиционного представления о том, что основателями этих селений были родные братья. Все семьи таких селений носят одно общее родовое название и принадлежат к одному роду — хала, который делится на несколько мохоное (то же, что мокунъ у маньчжуров). Принадлежность к одному мохону определяется общим именем, общим происхождением по отцовской линии и общим местом поселения.
Бутхаские дауры делятся на роды: Аула, Баягир, Булдагир, Бутаму, Вэрэ, Гапка (Габка), Гобут, Дадул, Дакуту, Данкир, Калтагир, Мэрдэн, Надэй, Накта, Ниргир, Онон, Содор, Судур, Тогдот, Урат.
Хала и мохон были строго экзогамными; браки заключались вне •своего мохона и хала. Все жены, происходя из другого мохона, причислялись к мохону мужа. Сейчас, по новому закону о браке, члены одного хала и мохона могут вступать в брак. Лишь с начала XX в. у дауров стали известны браки с китайцами и монголами (да и то среди интеллигенции). Очень редки браки дауров с их ближайшими соседями — солонами и ороченами.
Большинство дауров — шаманисты, небольшая часть — ламаисты. Шаманами могут быть мужчины и женщины, но родовой шаман (манна мохон) только один. Шаманы «лечили» больных, что обычно сопровождалось закланием какого-нибудь животного — барана, быка или коня. За исцеление больного шаману делали подарки. Наряд даурского шамана близок к маньчжурскому.
От других монгольских народов дауры резко отличаются своеобразием погребального обряда.
О смерти отца или матери извещают всех родственников и членов рода. Покойника обряжают в доме, надевая также шапку, пояс и обувь. Рядом на полу садятся сын и невестка. Во время траурной церемонии (чиган байты — буквально «белое дело») утром, днем, вечером и в полночь жгут жертвенную бумагу. В полный траур облачаются сын и невестка, близкие родственники, двоюродные братья, а также сыновья их и всех родных. Мужчины — дальние родственники ж члены рода надевают траурные пояса, а женщины — траурные косынки. Приходящие проститься с плачем кланяются покойнику, подносят ему табак. Затем, сев на пол, подносят табак сыну и невестке покойного, выражая свое соболезнование. Умершего кладут в двойной деревянный гроб (авса) на расстеленную красную и белую ткань, три двойных подстилки и подушку, закрывают белым шелком лицо и обстригают ногти. В центре изголовья гроба пишут название рода и имя покойника. В ношенную им одежду вонзают острия ножниц. В гроб кладут платок, кисет, трубку, кремень и табакерку, пронзив их острием ножа. На крышку гроба изнутри наклеивают изображения семи звезд и луны, вырезанные из серебряной бумаги, и солнца — из золотой. Крышку прибивают большими твоздями. Возле гроба вешают в сетках небольшой котел, чашки, уполовник, нож, ложку, палочки для еды, мешочек с солончаковой солью, поваренную соль, чай и др. Хоронят в выбранный «счастливый» день и час. Перед выносом тела одному из мужчин подносят водку, и сын покойного просит его объявить о жертвоприношении, передавая свою жертвенную запись, где указано, к какому знамени, деревне и роду принадлежал покойник, его имя, в какой год, месяц, день и час -он заболел, когда умер и сколько ему было лет. Принявший запись громко читает ее, став перед гробом на колени, как и все присутствующие мужчины. Женщины слушают сидя. Начинается оплакивание. Подсчитывается количество положенных в гроб вещей, заколотых быков и овец (включая одного коня), водки, каймака, печенья, сластей, серебряной и золотой бумаги для сжигания, а также кто из родных и сородичей и сколько из всего вышеперечисленного (в том числе деньги) передал семье покойного. Затем собравшихся угощают супом и кашей. Носилки с гробом несут на плечах 16 человек. Провожающие идут пешком да могилы, сын и невестка — опираясь на белые посохи. После погребения перед могилой ставят кашу, печенье, сласти, отрезанные головы быков и баранов. Приносят также головы лошадей и быков, которые кладут сзади могилы. Сжигают жертвенную золотую и серебряную бумагу, а также лучшую часть пищи — водку и берцовую кость овцы, хадак, лоскуты ткани и курительные свечи. После погребения мужчины возвращаются верхом, женщины — на арбах. После угогцения всех вернувшихся провожают посторонних. Остаются лишь близкие родные для завершения церемонии на другой день, когда жгут жертвенную бумагу и, обойдя вокруг могилы, возвращаются на угощение. Сын и невестка, соблюдая тРаУР» три месяца не выходят из дома, сидят и спят на полу. По прошествии ста суток жгут бумагу «трех месяцев» и объявляют собравшимся родичам о частичном снятии траура. Все идут на могилу, где жгут бумагу, приносят в жертву быков и овец и снимают траур. В первую и вторую годовщину жгут бумагу п закалывают барана. В течение трех лет сын и невестка носят черную одежду. В третью годовщину, заколов быков и овец, объявляют о полном снятии траура. Ежегодно в день поминовения усопших отправляются на могилы родителей, дедов, бабки, прадеда и прабабки. На каждой могиле сжигают по тысяче листов бумаги, а в головах ставят пищу и бараний крестец.
В даурском шаманстве важную роль играют духи-помощники (онгор) шамана и, главный из них, его покровитель (борчохор). Шаманов обоего пола именуют одинаково — ядаган или же ергун ядаган (букв, мужчина-шаман) и емгун-ядаган (женщина-шаманка). Они также лечат больных и им поручают смотреть за благополучием детей от рождения до возраста 5—6 лет.
Шаманский костюм (чжава), сшитый из кожи изюбря имеет рукава (ханчи) с длинными обшлагами (бугуян). На длинные полы нашито по 3 ряда медных бубенцов (хоангарт), по 10 в каждом ряду, нанизанных на вышитые ленты. С обеих сторон костюм от живота до колен пришито по 30 медных зеркал (тол), изображающих панцирь. Поверх надевают шелковую или бархатную безрукавку (чжахард), обшитую 108 раковинами-каури (чиган ёгос). На спине размещены 5 зеркал, среднее во всю спину, другие по краям. Под ними к квадрату с изображениями изюбря и журавля прикреплены халбанха —12 полос с нарисованными животными 12-летнего цикла. Пояс составляют три полосы ткани. Шапку (магал) украшают пятиотростковыми рогами с кукушкой между ними, сделанные из меди или железа. На лоб до бровей свисает проволочная бахрома, а с затылка — несколько хадаков. На ногах унты (татамал гочор).
Бубен (уптур, хуптурсо) из кожи косули держат с обратной стороны за три кожаных ремешка, соединенных двумя железными кольцами. Бьют в него колотушкой (еасур) из бамбука, обшитого кожей изюбря.
Камлание у больного начинается с возжигания курений (отур) и запева шаманом призыва к духам, который подхватывают присутствующие. Духу сообщается место жительства больного и просьба о помощи. Больной рассказывает о своей болезни, а шаман призывает борчохора и пляшет вплоть до «вселения» в него духа, когда он падает без чувств.
По случаю камлания колют барана или козла, быка или коня. При тяжелой и долгой болезни шаман призывает всех своих онгоров и тогда колют всех этих животных. По выздоровлении, болевший, смотря по достатку, дарит шаману барана или коня, о чем тот извещает онгора.
Раз или два в год шаман устраивает в своем жилище особые камлания — оминан (длится 3—5 дней) и йирден (1—2 дня), в присутствии своего учителя (бахши), чтобы умилостивить онгоров и набраться новых сил.
