| [ 1 ] Геополитическая ситуация и Народонаселение |
|---|
Геополитическая ситуация
Величайшая держава Азии за свою долгую историю сменила много имен. Свою культурную вселенную китайцы обычно называли Тянься – Поднебесная, иногда Сыхай – «(страна между) четырех морей». Государство называлось по царствующей династии, имя которой выбиралось по какому-либо древнему царству, выбранному за образец (Тан – в честь удела мифического совершенномудрого правителя Яо, Сун – в честь одного из самых культурных царств), либо с особым смыслом: Юань – Главная, Мин – Светлая, Цин – Чистая. Если же речь шла о Китае как о стране, в отличие от всех прочих стран и безотносительно к тому, кто царствует, то говорили: Чжунго – Срединная страна, Чжунхуа – Срединная Цветущая, Хуася – Цветущее Ся (одна из древнейших династий). Себя же китайцы называют чжунгожэнь – люди Срединного государства, или ханьжэнь – ханьцы, по самой прославленной династии древности.
Главные особенности историко-географического положения Китая – его громадные размеры (его площадь в современных границах – 9,6 млн. кв.км, а всей Европы до Урала – 10 млн. кв.км.) и длительная изоляция. Высочайшие горы мира отрезали Китай от других очагов древних цивилизаций, а окружающие его народы долго отставали от китайцев в своем развитии либо создали свою культуру под сильнейшим влиянием Срединного Государства. Древний Китай развивался так изолированно, как будто он расположен на другой планете. Лишь во II в.до н.э. здесь произошел первый контакт с другой высокой культурой (путешествие Чжан Цяня в Среднюю Азию), но прошло еще 300 лет, пока китайцы всерьез заинтересовались хоть одним пришедшим из-за рубежа явлением (буддизмом). Лишь с VII в.н.э. контакты с «Западом» (Индия и исламский мир) стали постоянными. Лидируя до XVIII века в области экономики и технологии, Китай не испытывал потребности во внешних заимствованиях, да и косная политическая система всячески им препятствовала. С древнейших времен и до вторжения колонизаторов в середине XIX века в этой части света последовательно, непрерывно и почти исключительно на собственной основе развивалась одна и та же цивилизация, которую многие китаеведы называют «старым Китаем», не деля на древность и средневековье.
Среди соседей Китая выделяются три страны: Корея, Вьетнам, Япония[1]. Каждая из них создала свою высокую культуру, поэтому нельзя считать их просто «культурными провинциями Китая», как это иногда делалось. И тем не менее влияние Срединного Государства на их культуру было громадным: во всех этих странах использовалась китайская иероглифика, приспособленная к нуждам своих языков, языком канцелярии и дипломатии был древнекитайский, устройство государства и система права основывались на китайских образцах, официальной идеологией было либо конфуцианство, либо буддизм в его китаизированном виде, а классической литературой считалась древнекитайская. Из сказанного ясно, почему мы будем говорить иногда о «китайской культурной сфере», включая в нее Китай, Корею, Вьетнам и Японию. Особой частью этой сферы являются, кроме того, хуацяо – китайцы-эмигранты (ок.12 млн.чел.), живущие в основном в Юго-Восточной Азии и играющие во многих ее странах (особенно в Малайзии и Сингапуре) видную роль в экономике, политике, культурной жизни; в их укладе сохранилось многое, исчезнувшее или искорененное в КНР.
Горные массивы, окружающие Китай, надежно защищали его от военной угрозы со всех сторон, кроме северной. Здесь, в Великой евразийской степи, жили сменявшие друг друга, кочевые народы – гунны, тюрки, монголы и др., которые сбывали в Китай продукты скотоводства в обмен на зерно, ремесленные изделия и предметы роскоши для своей знати. Будучи частью китайского «мира экономики», они всегда стремились к господству хотя бы над частью этой страны или даже над нею всей. Угроза с Севера существовала почти постоянно, но в периоды укрепления центральной власти Китай легко с нею справлялся.
Центром «мира экономики» древнего Китая был район низовий Желтой реки (Хуанхэ), названной так из-за огромного количества плодородного желтого ила, который ее воды выносят на равнину с лессового плато. Быстро оседая, ил намывает ложе реки, так что ее дно постепенно оказывается на несколько метров выше окружающей местности (!!), и только постоянная забота об ирригационных системах – дамбах и водоотводных каналах – позволяет избегать катастроф. Такая забота требует организованного труда огромных масс людей, поэтому в долине Желтой реки рано сложилась и прочнее всего удерживалась крупная государственность.
Начиная с IV в.н.э. вторжения кочевников на центральную равнину вызывали отток все больших масс населения на Юг – в низовья Голубой, или Длинной реки (Янцзы, Чанцзян), где сложился второй экономический центр – область У, район нынешних Шанхая и Нанкина. Благодаря огромным размерам страны и прикрытию с севера в виде большой реки, которую невозможно было пересечь, не имея сильного флота, завоеватели сюда либо не доходили, либо доходили лишь после долгого пребывания на равнине Севера, когда они уже успевали приобщиться к более высокой китайской культуре и растерять свой варварский пыл. Поэтому Юг меньше страдал от вражеских нашествий, и каждое новое вторжение, разоряя старый экономический центр, повышало роль низовий Янцзы. Параллельно с этим на дальнем Севере, в области Янь (район Пекина), дольше других находившейся под чужеземной властью, сложился еще один центр, ориентированный на экономическое и культурное взаимодействие между Китаем, Степью, Маньчжурией и Кореей и в то же время – на роль военного форпоста. С XV в. роль экономического центра страны прочно закрепилась за Югом (У), а политического и военного – за Севером (Пекин).
Гигантские размеры страны и многочисленность ее населения нужно постоянно учитывать при оценках, иначе легко впасть в грубые ошибки. Так, ученые-европоцентристы постоянно обнаруживали в Китае, начиная с VIII в.н.э., предприятия со 100-150 наемными рабочими, которые они принимали за капиталистические мануфактуры. На самом же деле, как резонно указывает исследователь китайской средневековой экономики Э.П.Стужина, такое предприятие, которое в масштабах Англии XVI в. действительно было бы централизованной мануфактурой, по китайским меркам того же времени – всего лишь обычная крупная мастерская, и ее существование вовсе не говорит о развитии капитализма.
Народонаселение
Иногда можно встретить утверждение, что китайский народ – ровесник вавилонян и египтян, сумевший дожить до наших дней. Такое мнение – результат поверхностного знакомства с темой. На самом деле население Китая весьма пестро и в антропологическом, и в языковом плане.
Население древнейшего Китая состояло из множества мелких племен, среди которых время от времени выделялось племя-гегемон: ся, шан (инь), наконец, чжоусцы, вскоре растворившиеся среди тех же иньцев. В VIII – V вв. до н.э. собственно китайцы (хуася) занимали только район среднего и нижнего течения Хуанхэ. Долину Янцзы населяли чусцы, близкие к современным тайским народам, но в низовьях реки жили прото-индонезийские племена у, а в нынешней Сычуани – тибето-бирманские племена. Южное побережье от Ханчжоу до нынешнего Вьетнама населяли юэ, или вьеты: часть из них стала предками современных вьетнамцев, а остальные были окончательно китаизированы лишь к XV в. Наконец, запад и север страны был областью жунов и ди, о которых нельзя с уверенностью сказать, к какой группе они принадлежали.
Консолидация хуася началась в VIII в. до н.э. в рамках княжеств нижнего течения Хуанхэ – «срединных государств» (чжун го). В начале н.э. север страны был уже этнически однороден: местный патриотизм подданных бывших царств исчез, сменившись общекитайским – ханьским, но долина Янцзы и особенно земли к югу от нее оставались для северокитайцев чуждой и экзотической страной. Вторжения эпохи Шести Династий (III – VI вв.н.э., время Великого переселения народов) вызвали огромную волну беженцев на Юг, подтолкнув его китаизацию; в то же время на Севере сложился огромный «этнический котел», в котором масса древних китайцев переплавлялась с осевшими в стране варварами – гуннами, сяньби (древними монголами), маньчжурами – в рамках местных «варварских королевств», подобно тому, что происходило в ту же эпоху в Европе. Сходные процессы, хотя и в несколько иных масштабах, происходили в XII – XIII вв. (нашествия чжурчжэней и монголо-татар) и в XVII в. (маньчжурское завоевание).
В наши дни этнический синтез китайцев отнюдь не завершен. В антропологическом отношении коренастые, светлокожие северокитайцы больше похожи на монголов, а смуглые, худощавые, высокие южане – на жителей Индокитая. Живой язык распадается на провинциальные диалекты двух групп, и жители разных провинций, не владеющие официальным языком путунхуа, с трудом понимают друг друга: пекинский диалект по составу лексики отличается от шанхайского, как русский язык от польского, а пекинский от гуанчжоуского (кантонского) – как русский от голландского или персидского! Даже Мао Цзэдун до конца жизни не овладел официальным языком и говорил на своем родном хунаньском диалекте. С точки зрения европейского языкового национализма жителей разных провинций Китая следовало бы считать разными нациями. Однако сами китайцы, к счастью для себя, решают этот вопрос не по языковому или генетическому, а по культурологическому признаку: китайцем (ханьцем) считается тот, кто смотрит на мир с китайской точки зрения и ведет себя по нормам китайской морали. Таким образом, китайцы – это не нация наподобие французов или греков, а наднациональная общность, подобно европейцам вообще.
По численности населения Китай в каждую эпоху был сопоставим со всей Европой того же времени, но эта численность не была стабильной, резко увеличиваясь в периоды долгого прочного мира и столь же резко уменьшаясь во времена войн и междоусобиц. Точные цифры, однако, называть трудно, так как принципы китайской статистики нередко менялись: то фиксировалось все взрослое мужское население, то – только податные, без учета частно-зависимых лиц и беглых, то учитывались не люди, а домохозяйства – «дворы» и т.п. Самыми населенными провинциями Севера были Хэбэй, Хэнань и Шаньдун, а Юга – низовья Янцзы. До монголо-татарского нашествия большая часть населения жила на Севере, хотя чаша весов чем дальше, тем больше склонялась в пользу Юга. В середине XX века население южных провинций исторического ядра Китая уже вдвое превышало население Севера
-------------------------
>[ 1 ] - А также некоторые древние страны, позже поглощенные Китаем: Маньчжурия, Наньчжао-Дали и др.
