header left
header left mirrored

3. События 15 мая

Сайт «Военная литература»: militera.lib.ru Издание: История войны на Тихом океане (в пяти томах). — М.: Издательство Иностранной литературы, 1957, 1958.

Реакционные силы Японии

События в Маньчжурии воодушевили реакционное движение в Японии. По мере развития маньчжурских событий обновленческие группировки в армии и националисты активизировали свою милитаристскую деятельность. Националистическое движение в стране вступило в новую стадию.

Еще в первые годы Мэйдзи в Японии были известны такие реакционные организации, как Общество черного океана и Общество черного дракона. Все эти организации в период Мэйдзи и Тайсё ограничивались лишь закулисной деятельностью и не оказывали особого влияния на японское общество.

В период Тайсё, когда противоречия капитализма обострились и общественное движение приняло широкий размах, появились реакционные организации типа Общества борьбы против «красной опасности» и Националистического общества, боровшиеся против роста общественного движения. Но и они представляли собой простое сборище картежников и бандитов, стремившихся своей черносотенной деятельностью заполучить кое-какие права и добыть себе средства к существованию. [209]

Ростки современного национализма появились после начала общего кризиса капитализма. Сразу же после рисовых бунтов, вспыхнувших в 1918 году, возникло общество Росокай, отражавшее общую тенденцию того времени. Оно объединило новые правые элементы, среди которых были перебежчики из левого лагеря вроде Сакаи Тосихико и Такахата Мотоюки, наиболее экстремистские элементы правых сил вроде Кита Икки и Окава Сюмэй, представители правого крыла политических партий, как например Ои Кэнтаро и Накано Масанори, а также капиталисты, военные и т. д. Общество Росокай, послужившее базой для создания целого ряда аналогичных организаций, участвовавших в националистическом движении, представляло собой конгломерат отдельных социальных групп, оторванных от реальной действительности, и поэтому вскоре распалось. Однако оно вызвало к жизни такие организации, как Юдзонся во главе с Кита Икки, Котися во главе с Окава Сюмэй, Кэйрингакумэй, лидером которой был Такахата Мотоюки, Общество строительства государства, которое возглавлял Акао Бин, и другие.

Но и эти организации объединяли главным образом отдельных лиц, не имели широкой социальной базы и ограничивали свою деятельность улицей. Своими закулисными махинациями они оказывали влияние на некоторую часть высших политических кругов, но в целом какой-либо серьезной социальной силы не представляли.

Националистическое движение впервые стало превращаться в социальную силу после кризиса, когда обострилась классовая борьба, наметился подъем революционного движения и когда этому движению удалось в какой-то мере привлечь на свою сторону мелкую буржуазию, разорявшуюся в результате кризиса.

Социал-фашисты видели, что в Италии фашистам удалось захватить власть, а в Германии нацисты подняли голову. Их уже не удовлетворяли общества «Патриот», представлявшие собой сборища бандитов, действовавших по феодальному принципу преклонения перед сильным. Поэтому они начали создавать массовые националистические организации, используя для этой [210] цели жестокие репрессии, которые обрушили властей на революционное движение 15 марта и 16 апреля.

В 1929 году Такахага Мотоюки, Цукуи Тацуо и их сторонники создали Радикальную патриотическую партию (Кюсин айкокуто), в программе которой говорилось, что партия

«1) будет искренне представлять весь японский народ, объединенный вокруг императора, и надеется на поддержку народа в интересах расширения своих рядов; 2) осознает, какое место в международном рабочем движении занимает Япония, и надеется, что наряду с ликвидацией классовых противоречий внутри страны она будет активно выступать на международной арене».

Кроме того, Такахата и другие с целью подчинить себе профсоюзы создали Рабочий союз патриотов-радикалов, являвшийся низовой организацией их партии.

Весной 1930 года Амано Тацуо, Окава Сюмэй и их сторонники создали Патриотическую партию трудящихся (Айкоку кинрото) и Патриотический союз пролетарской молодежи (Айкоку мусан сэйнэн домэй). Для объединения многочисленных распыленных националистических организаций в 1931 году были созданы Всеяпонский совет совместной борьбы патриотических организаций (Дзэннихои кокуся кёдо тосо кёгикай), в который вошли общество Котися, Радикальная патриотическая партия, Общество строительства государства (Кэнкокукай) и другие, а также Производственная партия Великой Японии (Дайнихон сэйсанто), объединившая Общество черного дракона, Японскую народную партию (Нихон кокуминто), Молодежную партию Великой Японии (Дайнихон сэйнэнто) и ряд правых профсоюзов Кёто и Осака.

Всеяпонский совет совместной борьбы развернул фашистскую деятельность, выдвинув такие псевдосоциалистические лозунга, как: «1) уничтожение парламентаризма; 2) ниспровержение капитализма; 3) ликвидация классовых противоречий внутри страны; 4) укрепление мощи государства».

В отличие от него Производственная партия, выступавшая в своей политической программе «за единство [211] монарха и народа, за автаркию», представляла собой партию, стоявшую на позициях японизма.

Националистическое движение, объединившее подобные организации с их охарактеризованными выше программами, по существу, не смогло привлечь на свою сторону широкие рабочие массы. Оно получило поддержку разложившейся рабочей аристократии и руководства контролировавшихся правительством профсоюзов. Постепенно организации этого движения превратились в бандитские шайки, которые использовались для подавления забастовок. Об этом красноречиво говорит следующий факт: на вторых выборах, проведенных правительством Инукаи в 1932 году, националисты, пытавшиеся превратить свои националистические группы в массовые организации, выставили большое число кандидатов в парламент, но эта затея окончилась полным провалом.

Таким образом, попытка распространить националистическое движение на трудящиеся массы ограничилась, как всегда, одной шумихой и успеха не имела. Совету совместной борьбы и Производственной партии не удалось увеличить число своих членов. Значение этого националистического движения состоит, пожалуй, в том, что благодаря деятельности Юдзонся и Котися оно оказало влияние на политические и финансовые круги, а также на бюрократию и военщину, воспитав руководящую группу наемных фашистов. Кита Икки, пустив в ход свои связи с группой Нисида Дзэй, нашел среди высшего командования армии и военно-морского флота лиц, которые горячо поверили в идеи, изложенные в его книге «Основные принципы плана реконструкции Японии», а Окава Сюмэй благодаря своим знакомствам установил контакт с высшими политическими, финансовыми и военными кругами.

Октябрьские события

В это время и среди военщины подняли голову те, кто вкладывал новый смысл в националистические идеи. Выше уже рассматривался вопрос о создании Общества сакура, а также о мартовских событиях. Однако маньчжурский [212] инцидент вдохновил обновленческие группировки в армии на новые заговоры и авантюры. Потерпев поражение в мартовских событиях, члены Общества сакура — Хасимото, Нага, Окава и их сторонники — немедленно приступили к осуществлению новых планов. К событиям, явившимся продолжением мартовских, относятся, во-первых, маньчжурский инцидент, спровоцированный в сентябре 1931 года штабными офицерами Квантунской армии, и, во-вторых, так называемые октябрьские события, ставившие своей целью осуществление реконструкции страны.

Вполне естественно, что государственный социализм Хасимото, Окава и других на поверку оказывался теорией, требовавшей проведения твердой внешней политики. Много говорилось о том, что захват Маньчжурии необходим для обеспечения государственной обороны.

Но совершенно естественно, что существовали силы, настаивавшие на внешней вооруженной агрессии в целях «обновления» обстановки внутри страны.

Материалы Токийского судебного процесса убедительно доказывают, что начальник японской военной разведки в Мукдене Доихара Кэндзи, а также Хасимото и Нага под руководством штаба Квантунской армии разработали детальный план действий в Маньчжурии и что все дальнейшее было разыграно, как в театре: 18 сентября произошел взрыв на железной дороге, и в ту же ночь японские войска захватили города Мукден и Чанчунь. Однако объективные условия, о которых говорилось в предыдущей главе, также способствовали тому, что события в Маньчжурии развертывались согласно плану Доихара, Хасимото и Нага.

Общество сакура (это общество готовило совещание для обсуждения маньчжурского вопроса, которое состоялось в Токио в начале августа) разработало план, согласно которому оно должно было, использовав маньчжурский инцидент, немедленно совершить переворот. Как только возник маньчжурский инцидент, Нага, находившийся в Пекине, тайно возвратился в Токио и укрылся в гостинице «Золотой дракон» в Цукидаи. Превратив гостиницу в свою штаб-квартиру, он стал готовиться к [213] осуществлению заговора. Руководство операцией было поручено Хасимото Кингоро. В подготовке заговора приняло участие большое число старших офицеров — членов Общества сакура во главе с Нэмото Хироси и Кагэса Тэйсё, а также гражданские лица, связанные с организацией Котися, во главе с Окава Сюмэй.

Был разработан детальный план, согласно которому переворот намечалось осуществить 18 октября, то есть ровно через месяц после возникновения маньчжурского инцидента; предполагалось убить премьер-министра Вакацуки, министра иностранных дел Сидэхара, министра хранителя печати Макино, учинить беспорядки в Токио и, вызвав войска, ввести военное положение. Затем мятежники замышляли сформировать новое правительство и приступить к проведению политики государственного социализма. Премьер-министром намеревались сделать Араки Садо, остальные министерские посты должны были занять Окава, Хасимото, Татэкава, Нага и другие.

Говорят, что в период подготовки заговора заговорщики в течение нескольких дней беспробудно пьянствовали в ресторане с проститутками, считая себя героями будущего переворота. Молодые офицеры из числа младшего офицерского состава, возмущенные поведением своих руководителей, вышли из этой группы и, создав новую группу — Кодоха, стали действовать самостоятельно. Финансировал заговор Окава, тесно связанный с высшими финансовыми кругами.

В последний момент об этом плане узнал начальник оперативного отдела Генерального штаба полковник Имамура, а затем военный министр и высшие чины армии. Командование армии, придерживавшееся после мартовских событий более реалистического курса, приказало арестовать Хасимото и Нага, предотвратив тем самым заговор. Однако так же как и во время мартовских событий, никто из заговорщиков не был наказан. Главные зачинщики были лишь переведены на новые места службы и понижены в должности.

После провала октябрьских событий Общество сакура распалось. Однако на Токийском процессе Вакацуки Рэйдзиро показал, что под влиянием заговора произошло [214] серьезное изменение политики, проводимой до и после отставки кабинета Вакацуки, и что Араки (новый военный министр в правительстве Инукаи, которое с приходом к власти стало проводить более активную политику) в обстановке замалчивания заговора значительно упрочил свое положение. Это свидетельствует о том, что октябрьские события имели серьезное значение.

В результате поражения октябрьских событий возникли противоречия между группами Кодоха и Тосэйха. Большинство старших офицеров Генерального штаба и других центральных учреждений — эта часть офицерства играла главную роль в мартовских и октябрьских событиях — отказалось от плана реконструкции страны путем государственного переворота, ибо видело, что шансов на его осуществление мало. Объясняется это тем, что после маньчжурских событий в стране сразу же укрепилось политическое положение военщины. Поэтому военщина, и не прибегая к заговору, могла постепенно достигнуть своей цели, а именно добиться максимальных ассигнований на военные расходы.

Вот почему военщина установила более тесный контакт с выступавшей за реформы бюрократией, которая вновь оживилась во всех правительственных учреждениях, а также с представителями новых концернов Аюкава, Мори и другими и с молодой аристократией вроде Коноэ Фумимаро и Кидо Коити, состоявшей из реформистских элементов императорского двора. Было созвано совещание представителей общества «Кинкэй гакуин», Общества поддержки государства, руководимого Коноэ общества «Асамэсикай» и других, на котором был детально обсужден план реконструкции страны. Однако молодое офицерство из среды младшего офицерского состава резко выступило против установления контакта с дзайбацу и бюрократией и не желало отказаться от плана вооруженной борьбы. Оно установило более тесный контакт с Кита Икки и стало возлагать все свои надежды на генералов Араки Садао и Мадзаки Дзиндзабуро как на своих руководителей.

В дальнейшем группа Араки и Мадзаки стала называться Кодоха, а первая группа, настаивавшая на усилении [215] контроля армии для подавления деятельности группы Кодоха, именовалась Тосэйха.

Однако противоречия между этими двумя группами временно затормозили деятельность сторонников реформ в армии, которым отводилась главная роль в плане вооруженной борьбы, разработанном правым лагерем. Во главе движения стала группа Кюсинха — правая организация гражданских лиц, которая и спровоцировала так называемые события, связанные с Союзом кровного братства, и события 15 мая.

Союз кровного братства

9 февраля 1932 года, в самый разгар предвыборной кампании, которую вело правительство Инукаи, во время митинга в токийской начальной школе Хонго был убит бывший министр финансов Иноуэ Дзюнносукэ, руководитель предвыборного комитета оппозиционной партии Минсэйто. Убийство совершил Онума Масаси, молодой деревенский парень из префектуры Ибараки. 5 марта того же года перед зданием банка Мицуи — «Мицуи гинко» — был убит Дан Такума, занимавший одну из руководящих должностей в концерне Мицуи и пользовавшийся большим влиянием в финансовых кругах. Убийцей оказался Хисинума Горо. Благодаря тому что убийцы были пойманы полицией, стало известно, что за их спиной стояла тайная организация — так называемый Союз кровного братства, пытавшийся совершить еще целый ряд убийств. Был арестован руководитель этой организации Иноуэ Хиэн и еще более десяти человек.

Союз кровного братства, насчитывавший тридцать человек и руководимый Иноуэ Хиэн, являлся террористической организацией. Кроме убийства Иноуэ и Дана, его члены намеревались совершить покушения также на Икэда Сэйхин, Сайондзи Киммоти, Вакацуки Рэйдзиро и других влиятельных в политических и финансовых кругах лиц. Союз ставил своей целью уничтожение политических партий, дзайбацу, а также старых сил привилегированных классов. [216]

Руководитель Союза кровного братства Иноуэ Хиэн родился в семье сельского врача. Оставив учебу в институте, он отправился в Маньчжурию. По возвращении на родину Иноуэ стал приверженцем буддийской секты «Нитирэнсю», преисполнившись желанием построить в деревнях префектуры Ибараки храмы Риссэйгококу.

В эти годы ему покровительствовал бывший министр двора Танака Мицуаки. Наблюдая непосредственно нищенскую жизнь деревни, Иноуэ Хиэн проникся обновленческими идеями, сблизился с Окава Сюмэй и офицерами авиационной части, стоявшей в Цутиура, поблизости от его деревни. Он объединил своих последователей и оказал на них влияние.

Как показывают происхождение и вся деятельность Иноуэ, он придерживался крестьянской идеологии и отражал идеи и чаяния разорявшейся мелкой сельской буржуазии.

На суде Иноуэ заявил: «Господствующие классы заботятся только о своих собственных интересах и, прикрываясь красивыми словами, делают вид, будто не видят, как крестьяне умирают прямо в поле. Для того чтобы заставить господствующие классы осознать это, надо ударить их по голове тяжелым железным молотом. Мы должны упорно готовиться к этому».

Как видно из этих слов Иноуэ, Союз кровного братства боролся за определенную идею, причем центральное место в его деятельности занимала деревня. Все тридцать членов союза были выходцами из деревни и находились под влиянием Иноуэ. Об этом свидетельствует хотя бы такой факт. Говоря о причине, побудившей его убить министра финансов Иноуэ, Онума тотчас после совершения преступления сказал:

«Нельзя терпеть, видя нищенскую жизнь... Это все происходит оттого, что политика бывшего министра финансов была плохая».

Действия Союза кровного братства с самого начала представляли собой террористические акты, организованные реакционными силами. По своему масштабу эти события в отличие от мартовских и октябрьских событий были незначительными, однако они серьезно взволновали [217]высшие политические и финансовые круги. Народ также стал испытывать беспокойство по поводу наступления фашизма.

События 15 мая

15 мая 1932 года, когда в памяти еще были свежи события, связанные с деятельностью Союза кровного братства, возникли новые события, взбудоражившие всю общественность страны, которая благодаря прекращению военных действий в Шанхае постепенно начала успокаиваться. Днем 15 мая отряд военных, разбившись на четыре группы, совершил нападение на резиденцию премьер-министра Инукаи и министра хранителя печати Макино, полицейское управление, правление партии Сэйюкай, Японский банк и банк «Мицубиси ганко».

В резиденции премьер-министра путчисты убили из пистолета премьер-министра Инукаи, который пытался урезонить их, заявив: «Если скажете, пойму». К оружию путчисты прибегли и в других местах: бросали гранаты перед входом в здания и т. д. После этого участники путча явились в жандармерию с повинной.

В ту же ночь несколько групп путчистов из числа гражданских лиц напали на трансформаторные подстанции в Табата, Онидогава, Камэдо, Хатогаи, Мэдзиро, Ёдобаси, но им не удалось вывести подстанции из строя, так как все путчисты были арестованы.

В нападении на резиденцию премьер-министра участвовали лейтенанты военно-морского флота Кога Киёси, Накамура Ёсио, Миками Такаси и двенадцать курсантов военно-морского офицерского училища. Нападение на трансформаторные подстанции совершили шестнадцать человек — члены шовинистической организации «Айкёдзюку». Кроме непосредственных участников заговора, путчистов поддерживали Окава Сюмэй, Тояма Хидэдзо, Хомма Кэнъитиро и другие видные представители правых сил, принимавшие участие в разработке плана мятежа. Все они были арестованы. Подвергся аресту и руководитель организации «Айкёдзюку» — Татибана Кодзабуро, бежавший в Маньчжурию. [218]

После гибели премьер-министра Инукаи правительство немедленно ушло в отставку. В создавшейся обстановке партия Сэйюкай прилагала все силы к тому, чтобы немедленно избрать председателя партии и приступить к формированию нового правительства. В то время внутри партии произошел раскол: кроме групп Судзуки Дзэндзабуро, Хатояма Ициро и Мори Каку, в ней появились новые группировки, возглавляемые Токонами Такэдзиро и Кухара Фусаносукэ. Кроме того, так называемая старая группа Сэйюкай во главе с Окадзаки Кунисукэ, Окицуки Кэйсукэ, Маэда Енэдзо и другими была занята фракционной борьбой, и ее силы оказались распыленными. Ожидали, что в связи с этим в партии Сэйюкай наступит разброд. Но 7 октября Судзуки Дзэндзабуро был избран председателем партии, и Сэйюкай приступила к созданию нового правительства.

В напряженной обстановке, создавшейся после событий 15 мая, в низах были очень сильны настроения против создания партийного правительства. В силу того что основными виновниками событий 15 мая являлись представители военно-морских кругов, военно-морской флот воздерживался высказывать свою точку зрения по вопросу о составе правительства. Зато армия, и особенно высшее армейское командование, открыто выступила за создание правительства «национального единства». Группа Мори Каку из партии Сэйюкай, тесно связанная с военщиной, выдвинула на пост премьер-министра кандидатуру Хиранума, заместителя председателя Тайного совета и руководителя Общества основ государства. Партия Сэйюкай, имевшая большинство в парламенте, поддержала это предложение. Она стремилась создать сильное правительство и, действуя в союзе с военщиной, в своих интересах разрешить маньчжурский вопрос.

Партия Минсэйто, хотя она и выдвинула своим лозунгом поддержку принципа парламентаризма, фактически выступила против кабинета партии Сэйюкай. Она хотела создания такого правительства «национального единства», главную роль в котором играла бы партия Минсэйто. Связанная с Минсэйто бюрократия, руководимая Исава Такио, развернула закулисную деятельность, [219] направленную на создание правительства во главе с Сайто Макото.

Для спасения положения необходимо было каким-то образом сгладить противоречия между политическими партиями и военщиной. Встреча, состоявшаяся между председателем партии Сэйюкай Судзуки и военным министром Араки, казалось, привела к соглашению между этими двумя течениями, фактически же она взбудоражила высшее командование армии и усилила протесты против создания партийного правительства.

Вскоре в Токио прибыл из Окицу гэнро Сайондзи Кимоти с целью рекомендовать императору кандидатуру на пост премьер-министра. Сайондзи проявил максимальную осмотрительность, обсудив этот вопрос с исполняющим обязанности премьер-министра Такахаси, министра хранителя печати Макино, председателем Тайного совета Куратоми, бывшими премьер-министрами Киёура и Вакацуки, военным и военно-морским министрами, а также маршалами Уэхара и Того и другими лицами, а затем предложил императору кандидатуру адмирала Сайто, бывшего генерал-губернатора в Корее.

Предлагая эту кандидатуру, Сайондзи, с одной стороны, стремился не допустить захвата власти военщиной или тесно связанными с ней правыми элементами, а с другой — принял во внимание не только протесты армии, но и действительное положение политических партий, которые потеряли связь с массами. Сайондзи надеялся, что, предложив кандидатуру из числа военно-морских офицеров, занимающих умеренную позицию, ему удастся смягчить противоречия между армией и правительством, избежать новых неприятных событий, таких, например, как события 15 мая, постепенно восстановить спокойствие в стране и отменить систему так называемого «чрезвычайного времени».

Политика правительства Сайто в области сельского хозяйства

Сайто Макото, которому было поручено формирование правительства, прежде всего пожелал оставить на посту министра финансов Такахаси. Получив предварительное [220] согласие последнего, он встретился с председателями партий Сэйюкай и Минсэйто и просил их оказать ему поддержку. В сформированное Сайто правительство вошли представители военщины, бюрократии и политических партий. Это был так называемый кабинет «национального единства». В новом правительстве партия Сэйюкай получила три министерских поста, а партии Минсэйто было предоставлено два поста.

То обстоятельство, что новое правительство было сформировано более чем через десять дней после событий 15 мая, свидетельствовало о серьезном потрясении внутри господствующих классов.

На посту военного министра был оставлен Араки, ответственный за события 15 мая. Это было сделано для того, чтобы в той тревожной обстановке Араки сдерживал молодое офицерство и осуществлял контроль над армией. Министром сельского хозяйства и лесоводства был назначен Гото Фумио, один из представителей бюрократии в министерстве внутренних дел, примыкавших к группе Исава Такио.

Все же основными фигурами в правительстве были премьер-министр Сайто, министр финансов Такахаси (партия Сэйюкай) и министр внутренних дел Ямамото Тацуо (партия Минсэйто). Эти люди, желая ослабить «напряженность обстановки», стали проводить компромиссную консервативную политику.

Участие так называемых «крестьянских боевых отрядов» в событиях 15 мая свидетельствовало о том, что крестьяне по-прежнему были охвачены беспокойством, вызванным сильным аграрным кризисом. Через неделю после образования правительства Сайто открылась 62-я чрезвычайная сессия парламента, на которой был принят дополнительный бюджет; основная его часть шла на финансирование расходов, связанных с маньчжурскими событиями. Парламент все время осаждали делегации с петициями, в которых выдвигалось требование оказать материальную помощь деревне. Существовало два типа петиционного движения. К первому относились такие выступления, участники которых искренне требовали улучшения экономического положения деревни. Ко второму [221] типу относились чисто фашистские выступления, участники которых стремились, используя петиционное движение, добиться проведения социальных реформ.

Основную роль в фашистских выступлениях играл Совет самоуправляющихся крестьянских организаций (Дзити номин кёгикай). Эта организация, провозглашая приоритет сельского хозяйства в экономике страны, выступала за автономию, автаркию и взаимопомощь деревни. Под петицией этого совета, содержавшей требования «отсрочить на три года срок погашения крестьянской задолженности, оказать материальную помощь крестьянам в приобретении удобрений из расчета 1 иены на каждый тан земли, выплатить 50 миллионов иен крестьянам, желающим выехать в Маньчжурию и Монголию», поставили свои подписи 32 тысячи крестьян из шестнадцати префектур, таких, как Нагано, Ниигата, Ибараки и другие.

Это движение, судя по лозунгам, которые оно выдвигало, отражало требования средних и известной части богатых слоев крестьянства и вовсе не учитывало жизненно важных требований арендаторов, выступавших за право на землю и снижение арендной платы.

Как отмечал Накано Акира, это петиционное движение возникло в знак протеста против пренебрежительного отношения к крестьянам со стороны общества. Его целью было объединение всех крестьян Японии. Что же касается лозунгов, провозглашавшихся в петициях, то, как писал Накано, им не придавалось большого значения{56}.

Вслед за префектурой Нагано, где под петицией было собрано 5 тысяч подписей, петиционное движение вспыхнуло в других префектурах. Все петиционные выступления были связаны между собой. В ходе этого движения родилась особая тактика борьбы, которая сводилась к следующему: среди солдат — выходцев из крестьян собирали подписи, объединяя таким путем солдат-крестьян. Сбор подписей проходил в каждом полковом округе, а [222] затем через начальника полкового округа петиция направлялась императору. Такого способа подачи петиций раньше не существовало. Японская государственно-социалистическая партия поддержала такую тактику.

Все это свидетельствовало о том, что фашизм стремился осуществить свои замыслы, опираясь на военщину. В этом состояла особенность фашистского движения в Японии. Побуждаемые выступлениями правых, в петиционную борьбу вступили также Национальное общество старост поселков и деревень (Дзэнкоку тёсонтёкай) и Совет старост крестьянских общин (Нокайтё кёгикай). С другой стороны, Национальный крестьянский союз выступил единым фронтом с Национальной рабоче-крестьянской массовой партией (Дзэнкоку ронотайсюто). Представители этих организаций направились в министерство сельского хозяйства и лесоводства и потребовали отсрочить на пять лет погашение крестьянской задолженности, выплату налогов и арендной платы, а также запретить конфискацию земли у крестьян.

Под давлением крестьян пятьдесят четыре депутата парламента, избранные от сельских избирательных округов, созвали совещание заинтересованных депутатов, на котором было принято решение оказать воздействие на все политические партии и заставить Сэйюкай и Минсэйто провести через парламент проект резолюции об оказании материальной помощи крестьянам, а также срочно созвать чрезвычайную сессию парламента для разработки мероприятий по оказанию материальной помощи наиболее нуждающимся крестьянам, рыбакам, средним и мелким предпринимателям. Однако это вызвало лишь растерянность в парламенте, в результате чего решение данного вопроса было отложено до следующей сессии. Зато правительство, предвидевшее трудности, которые встанут на пути разрешения аграрной проблемы, сразу же после закрытия сессии провозгласило лозунг о преодолении депрессии «своими собственными силами», причем даже сам премьер-министр вышел на улицу и агитировал за этот лозунг.

Мероприятия по оказанию помощи деревне обсуждались на 63-й сессии парламента. Проект мероприятий, [223] предложенный правительством и ратовавший за «возрождение деревни своими собственными силами», предусматривал принятие ряда неотложных мер, касающихся главным образом строительных работ. Помощь, предусматривавшаяся проектом, оказалась настолько незначительной, что о ней говорили: «это — почти ничего». Мероприятия предусматривали ассигнование в течение трех лет, с 1932 по 1934 год, 1600 миллионов иен, в том числе 800 миллионов иен на строительные работы (600 миллионов иен на работы в центре и 200 миллионов — на периферии) и 800 миллионов на оплату низких процентов на капитал.

Осуществляя эти мероприятия, правительство рассчитывало предотвратить взрыв общественного недовольства. Из общей суммы ассигнований на оказание помощи деревне предполагалось израсходовать в 1932 году 113 миллионов иен и в 1933 году — 185 миллионов.

Наряду с оказанием материальной помощи деревне была начата кампания за «возрождение деревни своими собственными силами». Эта кампания проводилась главным образом министерством внутренних дел и министерством просвещения, в задачу которых входило поднять моральный дух крестьян. Что же касается министерства сельского хозяйства и лесоводства, то оно стремилось придать сельскому хозяйству плановый характер.

Отличительной чертой мероприятий по оказанию помощи деревне было то, что в данном случае ограничивались предоставлением финансовой помощи местным банкам, помещикам, средним слоям крестьянства и осуществлением строительных работ. Требования арендаторов, которые сильно пострадали от кризиса, совершенно не учитывались. Больше того, правительство, ссылаясь на «чрезвычайное время» и призывая к «возрождению деревни своими собственными силами», всячески стремилось сократить ассигнования даже на те мероприятия, которые были приняты парламентом.

Таким образом, правительство, с одной стороны, осуществляло эти полумеры по оказанию помощи деревне, а с другой, учитывая опасность, к которой могло привести [224] крайне тяжелое положение крестьян и особенно арендаторов и беднейших крестьян, усилило контроль за крестьянским движением. Еще до открытия 63-й сессии парламента департаменту полиции было дано указание установить строгий контроль за петиционным движением, ибо появилась опасность превращения его в массовое движение с участием правых и левых сил. Кроме того, на состоявшемся совещании начальников полицейских управлений префектур был дан приказ установить строгий контроль за коллективными действиями крестьян.

В то время, кроме петиционного движения, которое направляло свои требования непосредственно в Токио, по всей стране возникли массовые движения, отправлявшие свои петиции в сельские управы и префектуральные управления. Особенно сильными были выступления в префектурах Тотиги и Акита.

Эти выступления крестьян, проявлявшиеся в форме создания обществ борьбы за рис, а также в форме массовых демонстраций, проходивших под лозунгом «Дайте нам рис!», сливались с борьбой против помещиков. Боясь расширения этой борьбы, правительство усилило репрессии против крестьян; оно сплошь и рядом запрещало даже публикацию сведений о крестьянских выступлениях; такие сведения хранились в строгой тайне от общественности.

Фашизм, насаждаемый сверху

Как отмечалось выше, фашистское движение, которое использовало в своих целях волнения крестьян, сразу же после маньчжурских событий приняло более широкий размах. Но в конце 1932 — начале 1933 года оно переживало период застоя. Это объяснялось следующими социальными причинами: во-первых, как ни недостаточны были мероприятия по оказанию помощи деревне, тем не менее они начали проводиться, и, во-вторых, были повышены цены на рис и шелковичные коконы, что несколько успокоило деревню.

Необходимо также иметь в виду, что командование армии и ее основной офицерский костяк стали более осмотрительными. Немедленно после событий 15 мая во [225] флоте был издан приказ об укреплении воинской дисциплины, запрещавший военнослужащим вмешиваться в политику. В армии было запрещено создавать какие-либо общества военнослужащих. Связь между военщиной и гражданскими фашистскими организациями значительно ослабла, поэтому опиравшиеся на военщину организации оказались бессильными.

Указанные изменения в поведении военщины объяснялись тем, что в обстановке, сложившейся после маньчжурских событий, у нее появилась возможность открыто влиять на внешнюю и внутреннюю политику правительства. Большую роль играло также то обстоятельство, что кабинет Сайто, не желая обострять отношения с военщиной, сам способствовал ее выдвижению. Политические партии тоже начали сотрудничать с военщиной, что наглядно проявилось, например, во время выдвижения проекта резолюции о признании Маньчжоу-го. Особенно сильно эта тенденция проявлялась у правой Пролетарской партии (Мусансэйто).

В связи с подобными изменениями дзайбацу стали проводить так называемую политику самоконтроля. В апреле 1932 года концерны Мицуи и Мицубиси предоставили свой первый после образования Маньчжоу-го внешний заем на сумму в 20 миллионов иен сроком на семь лет из расчета пяти процентов годовых. После событий 15 мая эти концерны пожертвовали на оказание помощи по безработице и на общественные нужды по 3 миллиона иен каждый; 1 миллион иен пожертвовал концерн Сумитомо. Эти концерны взяли курс на так называемую «перестройку дзайбацу».

Инцидент, вызванный в июле 1933 года отрядом «божественных солдат», был своеобразным явлением в истории японского фашизма в том отношении, что на этот раз реакция намеревалась осуществить реконструкцию страны с помощью массового привлечения гражданских лиц в фашистские организации. Однако эта затея погибла в самом зародыше.

Арест руководителей фашистских организаций во время событий 15 мая и июльского инцидента 1933 года ослабил фашистское движение, которое не располагало [226] сильными массовыми организациями, а основывалось исключительно на личных связях. К тому же организаторы июльского инцидента были изобличены в том, что брали деньги с биржевых дельцов, в результате чего они потеряли всякое доверие.

Одновременно с ростом политического и социального движений постепенно развивался и монополистический капитал. Это развитие шло за счет огромных военных расходов и являлось результатом политики займов. В это же время на арену выступила бюрократия, заменившая прежние политические партии и начавшая насаждать «фашизм сверху», движущей силой которого была военщина и который стремился открыто осуществить изменения господствующей системы Японии. Воспользовавшись нападками военщины на политические партии и выдвинув лозунг «За оздоровление политических кругов!», бюрократия наращивала силы и укрепляла свои позиции, используя контроль над экономикой.

В декабре 1932 года было изменено уложение о социальном положении чиновников, что гарантировало бюрократии сохранение ее служебного положения и явилось одной из причин, обусловивших ее выступление. Раньше партийные правительства под предлогом «защиты интересов государственных учреждений» могли по своему усмотрению освобождать чиновников от занимаемых ими должностей. Теперь же на это требовалось согласие Комиссии по определению социального положения гражданских чиновников, а поскольку указанная комиссия состояла из высших чиновников, это в значительной мере укрепило позиции бюрократии. Раньше в министерстве внутренних дел ежегодно заменялось свыше трехсот чиновников, а после изменения уложения — только тридцать. Подобные изменения способствовали повышению политического влияния бюрократии.

Дипломатия Утида — дипломатия «выжженной земли»

Правительство Сайто, о характере которого говорилось выше, в своей внешней политике слепо следовало внешнеполитическому курсу военщины. (Первым мероприятием [227] этого курса явились маньчжурские события.) В результате отношения Японии с другими странами чрезвычайно осложнились и страна вступила на путь международной изоляции.

Вполне понятно, что внешняя агрессия, проводимая военщиной, полностью отвечала интересам монополистического капитала, и поэтому последний не выступал сколько-нибудь решительно против такой политики. Однако монополисты боялись, что подобный внешнеполитический курс может вызвать столкновение с великими державами и тогда Япония окажется в весьма тяжелом положении. Но пока такой опасности не существовало, они учитывали все требования военщины, стремясь таким образом избежать обострения отношений внутри страны.

В июле 1932 года бывший президент компании ЮМЖД, выходец из дипломатических кругов Утида Ясутоси, вновь был назначен министром иностранных дел. На состоявшейся в августе этого же года 63-й сессии парламента Утида в ответ на настойчивые требования Мори Каку признать Маньчжоу-го заявил:

«События в Маньчжурии и Монголии были вызваны исключительно интересами самообороны нашей империи... Необходимо заявить, что мы полны решимости отстоять принцип национального единства и не отступим ни на один шаг, даже если для этого придется прибегнуть к тактике «выжженной земли».

Иными словами, Утида настаивал на осуществлении дипломатии «выжженной земли». Одним из проявлений этой дипломатии «выжженной земли» было признание в сентябре 1932 года государства Маньчжоу-го. Этот же дипломатический курс привел Японию к выходу в марте 1933 года из Лиги Наций.

Еще раньше, 1 марта 1932 года, под «скрытым руководством» Квантунской армии было создано Маньчжоу-го и Пу И, происходивший из Цинской династии, был назначен правителем этой страны. В июне на заседании нижней палаты японского парламента единогласно была принята резолюция о немедленном признании Маньчжоу-го, предложенная партиями Сэйюкай и Минсэйто. [228]

В качестве подготовительного мероприятия для признания Маньчжоу-го было решено учредить в Маньчжурии новую должность японского посла, который координировал бы деятельность всех находящихся там японских учреждений. Кроме того, на него возлагались функции командующего Квантунской армией и начальника Квантунской области. В августе командующий Квантунской армией генерал Муто Нобуёси был назначен послом Японии в Маньчжурии и начальником Квантунской области, а заместитель военного министра Коисо — начальником штаба этой армии и одновременно начальником Особого отдела. Этот отдел, по существу, был высшим органом, осуществлявшим контроль над экономикой Маньчжурии.

15 сентября был подписан японо-маньчжурский протокол, и таким образом государство Маньчжоу-го было признано Японией. Японо-маньчжурский протокол состоял всего из двух пунктов, в которых говорилось, что Маньчжоу-го признает права и интересы Японии и японских граждан в Маньчжоу-го и что Япония и Маньчжоу-го осуществляют совместную оборону страны, а японские войска остаются на территории Маньчжоу-го. Так под видом заключения «международного соглашения» было санкционировано господство Квантунской армии над Маньчжурией.

Еще до подписания японо-маньчжурского протокола Пу И в своем письме от 10 марта 1932 года, адресованном командующему Квантунской армии, отметил: 1) Маньчжоу-го предоставляет все необходимые Квантунской армии военные сооружения и берет на себя расходы, связанные с эксплуатацией этих сооружений, а Япония обеспечивает оборону нового государства и общественное спокойствие в стране; 2) Япония осуществляет контроль над всеми существующими железными дорогами и другими транспортными сооружениями, а также дает указание на строительство новых, которые она сочтет для себя необходимыми; 3) чиновниками всех правительственных учреждений Маньчжоу-го будут японцы. При этом назначение на должность, а также освобождение или увольнение будет производить командующий Квантунской [229] армией по своему усмотрению. Так государство Маньчжоу-го, для которого японская военщина требовала установления самой справедливой и совершенной формы правления, оказалось под игом этой самой военщины.

Маньчжурские события и социалистический лагерь

Наступление фашизма, использовавшего маньчжурские события, стало возможным вследствие того, что силы, которые должны были оказать ему сопротивление, отступили. Центральный комитет Социал-демократической партии, представлявшей правое крыло социал-демократического лагеря, на своем заседании, состоявшемся в октябре 1932 года, принял следующее решение:

«1. В целях обеспечения широким массам японского народа права на существование признать неправомерными какие-либо посягательства на наши права в Маньчжурии и Монголии, предусмотренные соглашением. 2. Мы отклоняем прежний буржуазный контроль над Маньчжурией и Монголией и заменяем его социалистическим контролем».

Так Социал-демократическая партия открыто заявила о своей поддержке маньчжурских событий.

Социал-демократическая партия, руководимая секретарем партии Акамацу Кацумаро, все более правела. Акамацу уже давно порвал с социал-демократическим движением II Интернационала и начал выступать с лозунгами о государственном социализме. Он выступил против основного течения в партии, руководимого Мацуока Комакити и Катаясма Тэцу, которое, провозгласив три принципа — «Против фашизма, против коммунизма, против капитализма», — пыталось отстоять прежнюю социал-демократическую политику. В апреле 1933 года на заседании Центрального комитета группа Акамацу во время голосования потерпела поражение и вышла из партии.

Какую деятельность в это время вела Национальная рабоче-крестьянская массовая партия, занимавшая центристскую позицию? В сентябре 1932 года она опубликовала заявление, в котором выступила против империалистической [230] войны и потребовала от правительства немедленного вывода войск и прекращения всякого вмешательства во внутренние дела Китая. Однако, несмотря на красивые слова, содержавшиеся в решении и заявлении, эта партия фактически не вела никакой борьбы. Собственно, в то время в самой партии раздавались голоса, критиковавшие ее за то, что «в этот наиболее критический момент, обусловленный событиями в Маньчжурии и Монголии, партия выдвигает лишь лозунги, будучи совершенно бессильной организовать практическую борьбу».

Положение социал-демократии было тяжелым. Объяснялось это тем, что с начала маньчжурских событий сфера ее легальной деятельности сразу же сузилась; некоторые социал-демократы, как например члены подготовительного комитета по созданию японской Народно-социалистической партии — Симонака Ясабуро, Сасаи Кадзутомо, Мицукава Камэтаро, Муробуси Таканобу, Татибана Коцзабуро, Гондо Нариаки, Нагано Акира — и члены Японской государственно-социалистической партии, партии Акамацу Кацумаро, Оя Сёдзо и Хирано Рикидзо один за другим переходили на сторону фашизма. Но рядовые члены этих партий требовали вести решительную борьбу против войны и фашизма.

Поскольку различия между левым и правым крылом в социал-демократическом движении все более стирались, отчетливо наметилось стремление «создать сильную единую пролетарскую партию». В сентябре 1932 года произошло слияние Национальной рабоче-крестьянской массовой партии и Социал-демократической партии и была создана Социалистическая массовая партия (председателем ее был избран Абэ Исо, секретарем — Асо Хисаси).

В манифесте, провозгласившем создание Социалистической массовой партии, говорилось, что она «выступает против опрометчивых действий крайне левых партий, порывает с фашистским реакционным движением и высоко держит знамя освобождения пролетарских классов». Таким образом, выступая против левых и правых, эта партия стремилась занять центристскую позицию. [231]

Коммунистическая партия Японии еще за два месяца до маньчжурских событий призывала к «борьбе против войны, подготовляемой японским империализмом». Когда начались маньчжурские события, она направила все свои силы на проведение антивоенной кампании. В июле 1932 года при Центральном комитете партии был создан военный отдел, с июля стала выходить газета «Хэйси-но томо» («Друг солдата») — печатный орган, предназначенный для солдат. Партия проводила работу по созданию партийных ячеек в солдатских казармах и на военных кораблях. Ряды Коммунистической партии росли. Начала выходить газета «Акахата». Влияние партии сильно возросло. В печатных органах партии и листовках сообщалось место и время предполагаемых уличных демонстраций, что раньше держалось в тайне, и таким образом партия охватывала своим влиянием все более широкие слои народа. Сама обстановка, которая характеризовалась обострением классовой борьбы, способствовала усилению влияния компартии среди широких народных масс.

1931 год, мрачный год начала маньчжурских событий, был периодом наивысшего подъема борьбы рабочих и крестьян. На этот год приходится 2456 рабочих конфликтов, в которых участвовало 154 528 человек, и 2689 арендных конфликтов с числом участников 52 780 человек. При этом необходимо обратить внимание на то, что арендные конфликты касались не только арендной платы, но и таких вопросов, как расторжение арендных договоров, признание права на аренду земли и других вопросов, связанных с землепользованием.

Тезисы Коминтерна 1932 года

В маньчжурских событиях нашло свое отражение углубление общего кризиса мирового капитализма и обострение противоречий империалистических держав. Маньчжурский инцидент положил начало событиям, которые впоследствии привели ко второй мировой войне.

Как бороться против войны? Такова была основная задача, которая встала перед революционными силами. [232]

Японии, несшими ответственность перед человечеством и трудящимися массами своей страны. Война неизбежно приводит к обострению классовых противоречий внутри страны и создает благоприятный момент для осуществления революции.

В марте 1932 года на заседании Исполнительного комитета Коминтерна руководитель восточного отдела Куусинен выступил с докладом о японском империализме и характере японской революции, в котором указал на существовавшие в то время в Коммунистической партии Японии левые ошибки, проявившиеся в недооценке роли императорской системы и борьбы против феодализма, за аграрную революцию.

В мае того же года от имени Западноевропейского бюро Коминтерна были опубликованы «Тезисы о положении в Японии и задачах Коммунистической партии Японии», которые базировались на анализе, данном в докладе Куусинена. Эти тезисы, получившие название «Тезисов 1932 года», со всей ясностью осветили вопрос о стратегии и тактике революции.

В тезисах говорилось, что к господствующей системе в Японии относятся: во-первых, императорский строй, представляющий собой остов существующей диктатуры господствующих классов; во-вторых, помещичье землевладение. Именно полуфеодальная структура японской деревни вызывает деградацию сельского хозяйства и ведет к обнищанию широких масс крестьянства; в-третьих, монополистический капитализм, тесно связанный со всей бюрократической императорской системой.

Предстоящая революция против господствующей власти, состоящей из этих трех основных элементов, явится буржуазно-демократической революцией, которая будет иметь тенденцию к перерастанию в революцию социалистическую. На современном этапе перед революцией стоят три основные демократические задачи: свержение императорской системы, уничтожение паразитического землевладения, осуществление семичасового рабочего дня.

Значение тезисов 1932 года состояло в том, что они выдвинули стратегический курс, совершенно отличный от [233] того, какого придерживалось левое крыло социал-демократов (группа «Роноха»), уклонявшееся от борьбы против императорской системы, и группа «Кайтоха» (руководители этой группы — Кадоя Хироси и Асано Акира — в ходе обвинения по делу 15 марта и 16 апреля утверждали, что стратегия Коммунистической партии является ошибочной, и призывали к сохранению императорской системы). Кроме того, в тезисах подчеркивалась необходимость беспощадной борьбы против военщины и бюрократии, которые, воспользовавшись маньчжурскими событиями, появились на политической арене как силы, призванные вывести монополистический капитал из кризиса.

«Лекции по истории развития японского капитализма», которые начали публиковаться с мая 1932 года, были составлены до появления в печати «Тезисов 1932 года» (в Японии они были изданы в июле). Но поскольку еще до этого было начато исправление политического курса в соответствии с тезисами 1927 года, то по существу эти лекции были составлены с учетом той научной аргументации, которая содержалась в новых тезисах. Для составления лекций был приглашен ряд выдающихся японских ученых, в том числе такие беспартийные ученые, как Хирано Ёситаро, Ямада Моритаро, Хани Горо и Хаттори Сисо. Всей работой по составлению лекций руководил член компартии Норо Эйтаро. Лекции оказали огромное влияние на интеллигенцию.

В то время между этими учеными, объединявшимися в так называемую группу «Кодзаха», и группой «Роноха», в которую входили Иномата Цунао, Кусида Тамидзо, Сакисака Ицуро и другие придерживавшиеся противоположной точки зрения ученые, на страницах печати развернулась ожесточенная борьба по теоретическим вопросам; основным из них был вопрос о развитии японского капитализма.

Этот теоретический спор начался еще весной 1931 года между Норо и Иномата. Иномата утверждал, что классом, в руках которого находится реальная политическая власть, является класс капиталистов и что феодальный абсолютизм потерял всякую социальную и [234] материальную базу в стране. Критикуя эту точку зрения, Норо доказывал, что полуфеодальная помещичья система, являющаяся основой японского капитализма, сохраняется как таковая и выступает в союзе с буржуазией.

С выходом в свет «Лекций по истории развития японского капитализма» теоретическая борьба еще более обострилась. Спор шел вокруг таких вопросов, как характеристика периода Бакумацу и революции Мэйдзи, структура и анализ японского капитализма и т. д. В теоретической полемике приняли участие почти все ученые, считавшие себя марксистами.

При этом авторы «Лекций» не смогли избежать давления со стороны цензуры. Необходимо было многое выбрасывать и заменять. Ввиду того что цензура запрещала издание «Лекций», неизбежно приходилось переделывать уже написанное. Стремясь хоть как-нибудь избежать этих цензурных рогаток, писатели вынуждены были писать таким языком, который Ленин называл «эзоповским языком».

Тезисы 1932 года указали принципы стратегии революции и требовали от Коммунистической партии Японии преодолеть отставание. Однако вскоре на центральное руководство компартии обрушились репрессии. С октября 1932 по январь 1933 года были арестованы такие руководители компартии, как Кадзама Дзёкити, Конно Ёдзиро, Ивата Есимити, Миякава Тарао и другие. Кроме того, аресту подверглись также профессора Каваками Хадзимэ, Оцука Киносукэ, Кадзахая и их сторонники. Всего было брошено в тюрьмы 1500 человек.

В июне того же года активизировалась деятельность тайной полиции, был усилен полицейский контроль за партией. Полиция засылала в ряды партии своих шпионов, в результате чего ей удалось разгромить нелегальные организации партии.

Таким образом, колебания, разброд и шатания в рядах социал-демократических партий, удар, нанесенный Коммунистической партии, — все это ослабило сопротивление революционных сил. В стране стали господствовать фашистские силы. [235]

             

Top
 
 

© Материалы, опубликованные на сайте, являются интеллектуальной собственностью и охраняются законодательством об авторском праве. Любое копирование, тиражирование, распространение
возможно только с предварительного разрешения правообладателя.
Информационный портал по Китаю проекта АБИРУС

Карта сайта   "ABIRUS" Project © All rights reserved
Рейтинг@Mail.ru Rambler's Top100 Яндекс цитирования