header left
header left mirrored

2. Военная экономика и ограбление колоний

Сайт «Военная литература»: militera.lib.ru Издание: История войны на Тихом океане (в пяти томах). — М.: Издательство Иностранной литературы, 1957, 1958.

Усиление военной инфляции

Начавшаяся в июле 1937 года японо-китайская война способствовала укреплению монархо-фашизма, и в то же время она являлась для монополистического капитала источником накопления несметных богатств, образовывавшихся главным образом от невиданных сверхприбылей военного времени и расширения военного производства. Развитие военного производства в условиях военной экономики шло за счет грабительской эксплуатации рабочих и мелких производителей самой Японии, а также ее колоний и оккупированных японскими армиями районов. Так обеспечивались максимальные прибыли монополистическому капиталу. Однако начиная с весны 1939 года военная экономика Японии столкнулась со многими трудностями.

Затяжной характер японо-китайской войны вызвал необходимость увеличения военных расходов, возраставших с каждым годом. К этому добавились значительные финансовые расходы, связанные с такими мероприятиями, как «расширение производительных сил» и «экономический контроль», представлявшими собой временную реорганизацию экономики в соответствии с требованиями военного времени и мобилизацию ее на службу войне. В связи с этим государственные финансы сильно разбухли. С другой стороны, увеличились ассигнования промышленных капиталов, направлявшихся на расширение военного производства. С каждым годом росли кредиты финансовых учреждений. Если в 1937 году их сумма была равна 1596 миллионам иен, то в 1939 году она уже достигла 5506 миллионов иен, а в 1940 году — 5290 миллионов иен. В связи с непрерывным ростом капиталовложений, предназначавшихся для расширения военной промышленности Маньчжурии и оккупированных областей собственно Китая, чрезвычайно усилился ввоз капитала в страны ненового блока (Маньчжурию, оккупированные области Китая и другие районы, где имела хождение японская [98] иена). Так, в 1937 году в эти страны было вложено 352 миллиона иен, в 1939 году — 1260 миллионов иен, а за восемь месяцев 1940 года — 913 миллионов иен.

Подобное увеличение военных расходов и связанная с этим милитаризация экономики обеспечивали монополистическому капиталу невиданные прибыли. С другой стороны, в таких же масштабах происходило и изъятие средств, необходимых для воспроизводства мирных отраслей экономики (поскольку произведенные товары шли не на потребление и расширение производства, а тратились впустую). Это подрывало сами основы производительных сил японского капитализма, который всегда ощущал недостаток накоплений капитала, базировался на слаборазвитой тяжелой индустрии и обладал ограниченными возможностями в области снабжения сырьем. Вскоре эти противоречия вылились наружу. Главным элементом внутренней структуры японского капитализма издавна была легкая промышленность, поэтому для перевода японской экономики на военные рельсы необходимо было сделать резкий поворот в сторону развития тяжелой промышленности. Для этого при непрерывно увеличивавшихся военных расходах необходимо было направить все скудные капиталы и все важнейшие материалы на организацию военного производства. Именно в этом заключалось противоречие японской военной экономики, развивавшейся на основе слабой экономической базы. По мере расширения масштабов войны в Европе и усиления угрозы перерастания ее в мировую войну это противоречие японского капитализма начало быстро усугубляться. Вторая мировая война и в особенности военные действия в Западной Европе привели к резкому сокращению японского экспорта, основными статьями которого издавна были предметы потребления и роскоши, что явилось результатом сокращения в связи с войной закупок этих товаров странами-импортерами. С другой стороны, в связи с войной, ограничениями, введенными в годы войны европейскими странами на вывоз важнейших видов промышленного сырья, машин и т. д., а также из-за сокращения транспортных возможностей не мог не сократиться и импорт такого рода товаров в Японию. Введение [99] в США закона о контроле за вывозом стратегических материалов, денонсация японо-американского торгового договора, принятие закона о запрещении ввоза в Японию станков и другого оборудования, необходимого для военной промышленности, еще более затруднили получение этих материалов из Америки. После заключения Тройственного пакта все страны ввели у себя различные ограничения во внешней торговле. Это создало дополнительные трудности в снабжении японской промышленности сырьем и импортными машинами. Недостаток важнейших промышленных материалов чрезвычайно тормозил развитие военной экономики Японии, нанося ей серьезный удар. Это не могло не вести к дальнейшему углублению противоречий, которых мы коснулись выше.

Эти противоречия прежде всего проявились в росте инфляции. Средства, шедшие на покрытие непрерывно возраставших военных расходов, черпались за счет выпуска новых займов и необратимых бумажных знаков. Дефицитные выплаты правительства частным лицам увеличились с 1,5 миллиарда иен в 1936 году до 5,3 миллиарда иен в 1939 году. В 1940 году они составили 4,7 миллиарда иен, а в 1941–7,8 миллиарда иен, то есть за пять лет увеличились более чем в пять раз. Возрос выпуск займов. Если в начале 1937 года сумма займов составляла 10,4 миллиарда иен, то в конце 1941 года она достигла 37,2 миллиарда иен, иными словами, увеличилась более чем на 27 миллиардов иен. Так возникали прямые и косвенные причины инфляции. С другой стороны, в связи с увеличением капиталов, направляемых в военное производство, местные и центральные финансовые органы были вынуждены значительно увеличить кредитные операции. Так, в 1936 году сумма кредита составила 1551 миллион иен, в 1940 году — 5962 миллиона иен, а в 1941 году — 5290 миллионов иен. Это вело к распылению капитала и еще более способствовало росту инфляции. В связи с этим резко возросла эмиссия Японского банка. В 1937 году банк ежемесячно в среднем выпускал ценных бумаг на сумму 1534 миллиона иен, в 1939–2374 миллиона иен (по сравнению с 1938 годом выпуск бумаг увеличился на 22,2 процента), а в 1940 [100] году — 3345 миллионов иен (по сравнению с 1939 годом произошло увеличение на 40,2 процента). В связи с громадной разницей в снабжении важнейшими промышленными материалами и предметами потребления резко поднялись цены, причем этот процесс проходил, несмотря на жесткий контроль за ценами на основании закона о фиксировании цен от 19 сентября. По данным Японского банка, индекс оптовых цен поднялся с 238,2 в 1937 году до 277,5 в 1939 году. В 1940 году индекс был равен 311,3.

Выплаты частным компаниям в связи с чрезвычайными военными расходами (в тыс. иен)

 

  1940 год (%) 1941 год (%)
Транспортные компании 84877 5 276 386 10
Торговые 308120 16 388 825 14
Машиностроительные 1150604 61 1 626 981 60
Текстильные и красильные 77264 4 85260 3
Химические 19740 1 28234 1
Нефтяные и горнорудные 46101 3 61460 2
Компании по производству кожи и резины 38535 2 43197 2
Компании по производству продуктов питания 28414 2 23635 1
Строительные подрядные работы 36012 2 46802 2
Сельскохозяйственные союзы и товарищества  —  —  —  —
Мелкие частные торговые фирмы и др.  —  — _ — _-
Прочие 78994 4 126050 5
Всего 1 868661 100 2 706 836 100

 

В таблице приведены данные Японского банка, взятые нз книги Иноуэ Харумару и Усами Сэйдзиро «Кики ни окэру нихон сихонсюги-но кодзо» («Структура японского капитализма в кризисный период»). [101] 

Резкое усиление инфляции проявилось непосредственно в росте цен на основные виды промышленной продукции и прежде всего на продукцию военной промышленности. Это в свою очередь вело к увеличению военных расходов и расходов по расширению военного производства, и в результате происходило дальнейшее усиление инфляции. Вполне понятно, что необходимо было принять какие-то меры, чтобы приостановить это взаимосвязанное катастрофическое углубление инфляции, которая вела к краху всей военной экономики. Несмотря на то, что капиталы концентрировались в руках монополий, невозможно было избежать снижения процента прибыли в результате ограниченности промышленных капиталов и усиления контроля за ценами. Особенно строгий контроль за ценами был введен с целью беспрепятственного снабжения военными материалами. В соответствии с политикой снижения цен, определенной законом о фиксировании цен, в конце апреля 1941 года были установлены официальные цены более чем на 47 тысяч видов различных товаров.

Выдвинутые военными кругами «Принципы исчисления процента справедливой прибыли», а также принятые на основании закона «О всеобщей мобилизации нации» указ «О контроле за деятельностью компаний» и «Основные принципы расчета себестоимости продукции в. горнодобывающей промышленности» по крайней мере формально усилили контроль за себестоимостью и прибылями. Но эти мероприятия вызвали резкую критику и осуждение со стороны представителей монополистического капитала, жаждавших новых сверхприбылей. Однако это было не более как проявление некоторых разногласий внутри господствующих классов, ибо введенный контроль вовсе не отрицал принципа получения прибылей от производства. Наоборот, предпринятые в этом направлении шаги преследовали цель помешать развалу военной экономики, дававшей монополистическому капиталу огромные военные прибыли, и гарантировать ему получение постоянных прибылей. Эти меры явились реакцией самого монополистического капитала на усиление инфляции. [102]

Так или иначе монополистическому капиталу была обеспечена возможность получать прибыли периода военной конъюнктуры. Однако процесс углубления инфляции, с одной стороны, и меры по сдерживанию инфляции — с другой, неизбежно должны были привести к некоторому снижению прибылей и к стабилизации, если не к уменьшению, процента прибыли. В то же время контроль за ценами на промышленную продукцию при постоянном росте цен на сырье не мог не препятствовать [103] развитию военной экономики как системе частного производства, преследующего цель извлечения прибыли.

Накопление капитала и рост военных прибылей в обрабатывающей промышленности в годы войны (в млн. иен)

 

Год Количество компаний Объявленный капитал или капиталовложения Накопление Чистая прибыль
1936 87511 23959 3987 1683
1937 85042 26912 4306 2009
1938 83042 30250 4823 2415
1939 85122 34026 5477 2889
1940 85836 36164 6370 3364
1941 90775 39353 7279 3763
1942 92948 42801 7689 3905

 

Данные взяты из «Статистики компаний» министерства торговли и промышленности. 

В ответ на подобные меры монополистический капитал выдвинул теорию «о необходимости повышения цен для увеличения производства» и стал требовать выплат компенсаций. В связи с этим начала резко возрастать сумма выплаченных компенсаций. Например, в отношении таких важнейших видов промышленной продукции, как уголь, электроэнергия и нефть, в 1937 году было выплачено 310 миллионов иен, а в 1940 году — 670 миллионов иен. В 1941 году эта сумма составила уже 760 миллионов иен. Это также вело к разбуханию финансов. Но так или иначе политика выплаты компенсации преследовала цель обеспечения прибылей монополистическому капиталу путем отягощения финансов. Кроме контроля над ценами, был введен дифференцированный контроль, предусматривавший отмену в особых случаях контроля над амортизационными фондами постоянного капитала, а также отмену контроля за себестоимостью, установленной в плановом порядке, и введение шкалы прибылей. Все эти мероприятия, проведенные в ответ на рост инфляции, [104] преследовали цель увеличить прибыли монополий. Вполне понятно, что они также способствовали дальнейшему обесценению валюты. Однако, несмотря на эти мероприятия по увеличению прибылей, не удалось избежать снижения процента прибыли и рыночных цен на акции, равно как не удалось восполнить недостаток промышленного капитала. Чтобы разрешить противоречия, вызванные ростом инфляции в результате увеличения военных расходов и роста военного производства, и таким образом обеспечить себе максимальные прибыли, монополистический капитал вынужден был провести указанные выше мероприятия для упрочения своих позиций и создания более эффективной системы эксплуатации.

Результаты деятельности компаний горнорудной промышленности (в млн. иен)

 

Год Первое полугодие Второе полугодие
оплаченный капитал прибыль % прибыли оплаченный капитал прибыль % прибыли
1937 1535 189 26,0 1693 207 25,4
1938 1785 216 24,6 1897 255 24,3
1939 2005 255 24,3 2207 259 24,2
1940 2364 259 22,4 2581 281 22,4

 

Данные газеты «Асахи симбун»; в таблице показаны результаты деятельности 53 крупнейших горнорудных компаний; расчет прибыли произведен до Отчисления амортизационных фондов. 

Противоречия, вызванные развитием военной экономики, проявлялись также непосредственно в застое или даже снижении производства. Спешная перестройка всей структуры японской экономики в сторону развития тяжелой промышленности, работающей на войну, привела к быстрому накоплению капитала в различных монополистических объединениях и прежде всего в отраслях, непосредственно производящих вооружение. Для японского капитализма, испытывавшего недостаток капитала [105] и обладавшего слабой сырьевой базой, этот процесс мог идти только за счет разрушения и ущемления интересов мирных отраслей экономики и промышленности, производящей предметы потребления. С другой стороны, он мог успешно протекать только при условии ввоза из более развитых капиталистических стран основных видов сырья и оборудования, прежде всего оборудования для металлообрабатывающей промышленности. Поэтому несмотря на рост производства вооружения, такие важнейшие отрасли тяжелой промышленности, как сталелитейная, угольная, электроэнергетическая, металлообрабатывающая, а также промышленность цветных металлов развивались крайне медленно. Вместе с тем начал прекращаться или уменьшаться импорт основных промышленных материалов из-за границы. Все это привело к тому, что тяжелая индустрия как основа военной экономики Японии стала разрушаться. Так противоречия, вызванные ростом инфляции и политикой ее сдерживания, расширением военного производства и слабостью тяжелой индустрии, вели к застою в отраслях, составлявших основу тяжелой индустрии. И именно с разрушения этих основных отраслей промышленности началось разрушение всей военной экономики, обеспечивающей монополистическому капиталу максимальные прибыли.

Противоречия военной экономики

Таким образом, японский капитализм быстро оказался в таком положении, когда создалась прямая угроза самому процессу воспроизводства. Процесс углубления противоречий военной экономики вступил в новую стадию. В таких условиях монополистический капитал, использующий военную конъюнктуру для получения сверхприбылей, вынужден был создать более эффективную систему эксплуатации народа и усилить империалистический гнет народов колоний. Отставка правительства Ионай, сформирование второго кабинета Коноэ — все это осуществлялось с целью усиления монархо-фашизма. На этой основе планировалось усиление и расширение колониального господства в странах Дальнего Востока [106] и установление пресловутой «новой экономической структуры», представлявшей собой систему господства и эксплуатации монополистического капитала в условиях военного времени. «Основная программа национальной политики», легшая в основу деятельности кабинета Коноэ, предусматривала создание «сферы совместной экономики, охватывающей всю Великую Восточную Азию с Японией, Маньчжурией и Китаем в качестве ее звена», иными словами, создание автаркии на основе усиления колониального гнета и монопольного господства в Манчжоу-го, Китае и странах Южных морей. Таким путем мыслилось создать базу для военной экономики Японии. В программе ставилась задача создания так называемой «Великой Восточно-Азиатской сферы совместного процветания». Алчные взоры правящих классов Японии уже давно были направлены на Маньчжурию, Китай, а также страны Южных морей. Заключение Тройственного пакта и последовавшие вслед за этим ответные действия западных держав в отношении Японии заставили их торопиться с выполнением своих агрессивных замыслов. Однако такие интересы японских господствующих классов не могли не привести их к столкновению с интересами других империалистических государств, и прежде всего Англии и США, уже давно захвативших господствующие позиции на Дальнем Востоке. В связи с этим в районе Тихого океана произошло резкое углубление империалистических противоречий. Вполне понятно поэтому, что строительство «Великой Восточно-Азиатской сферы совместного процветания», предусматривавшей, согласно планам господствующих классов Японии, создание в Китае экономической базы для ведения войны, уже само по себе расширяло путь к войне на Тихом океане. Таким образом, все усилия Японии, направленные на создание экономики «сферы совместного процветания», представляли собой одновременно подготовку к войне против Англии и США.

Наряду с усилением колониального гнета в оккупированных странах в самой Японии форсированными темпами шло развитие «новой экономической структуры». Основанная на господстве монополистического капитала, [107] эта структура преследовала цель укрепления военной экономики и представляла собой систему, обеспечивавшую ограбление народа в условиях военного времени.

Как уже отмечалось выше, рост инфляции, сопровождавшийся развитием военной экономики, и недостаток основных материалов, необходимых для тяжелой промышленности, [108] работавшей на войну, мешал развитию экономики военного времени, обеспечивавшей сверхприбыли монополиям. В ответ на углубление противоречий, вызванных переводом экономики на военные рельсы, а также для поддержания и расширения военного производства — следовательно, для получения неслыханных прибылей военного времени — монополистический капитал был вынужден пойти на усиление экономического «планирования» и «контроля». Необходимо было прежде всего обеспечить поступление средств для финансирования громадных военных расходов и капиталовложений в военную промышленность. Это мыслилось достичь за счет ограбления народного хозяйства путем прямого и косвенного ограбления масс. А для этого нужно было расширить планирование и усилить контроль над всей сферой народного хозяйства, и прежде всего над финансами. Повысились цены на основные виды материалов, и монополии потребовали установления контроля за ценами. Этот контроль обеспечил бы им прибыли. Возникло несоответствие между предложением и спросом на главнейшие виды сырья, и монополии стали настаивать на введении контроля и «планирования» в области распределения сырья так, чтобы монополистический капитал был обеспечен важнейшим сырьем. Монополии потребовали также установления «контроля» и «планирования» в отношении рабочей силы, продовольствия — словом «планирования» и «контроля» во всех сферах экономики. Эти требования становились все более настойчивыми по мере углубления противоречий военной экономики.

В третьем и четвертом кварталах 1939 года противоречия военной экономики начали проявляться открыто. Прежде всего стал ощущаться недостаток электроэнергии и угля. В связи с этим в монополистических кругах возрастало недовольство существовавшей системой экономического контроля, который осуществлялся бюрократией. Монополии требовали подчинения себе государственных органов и на основе этого — непосредственного участия в контролирующих органах с расширенными правами. Подобные требования проводились в жизнь в форме укрепления позиции и расширения прав картельных [109] объединений, причем все это осуществлялось самими монополиями.

Дело началось с того, что в апреле 1940 года по решению съезда была реорганизована Японская экономическая федерация — объединение японских монополистов. Было решено расширить права директората федерации и сделать его более гибким. Одновременно в директорат были введены руководители картелей (организаций предпринимателей, созданных непосредственно с целью контроля над рынками). Была введена система выборов директоров, так что федерация фактически превратилась в представительный орган картелей. Вместо функций простого исполнителя основных принципов политики федерация стала теперь органом «автономного контроля». Одновременно было решено вновь провести ряд мероприятий с целью усиления организованного контроля за распределением и потреблением металла, угля, электроэнергии, текстиля и других важнейших материалов. Так была установлена система контроля, осуществлявшаяся самим монополистическим капиталом. В мае того же года монополии внесли на рассмотрение правительства предложение об установлении «автономного контроля» со стороны самих монополий и о предоставлении контролирующим организациям монополий прав директивных органов. В предложении, в частности, говорилось: «В целях ликвидации недостатков, присущих системе контроля, осуществляемого бюрократией, а также в целях создания жизнеспособных картельных объединений в важнейших отраслях промышленности необходимо объединить воедино существующие в настоящее время экономические организации частных предпринимателей и провести ряд мер по их укреплению. Для того чтобы поощрять и поддерживать предпринимательскую инициативу частных предприятий и осуществлять самоконтроль, возложив ответственность за него на самих предпринимателей, необходимо предоставить картелям широкие права контролирующих органов».

Второй кабинет Коноэ, создание которого было связано с этим движением за усиление экономического контроля монополиями, немедленно привлек к участию в работе [110] кабинета и высших бюрократических органов ряд представителей дзайбацу, таких, как Икэда Сэйхин, Кобаяси Итидзо, Го Сэйносукэ и других, а также Матида Тадахару из партии Минсэйто и прочих трубадуров монополистического капитала. Правительственный план установления «новой экономической структуры» — он был известен под названием «плана Хосино», по имени его автора, директора Планового бюро Хосино, — также исходил из того, что в основу всей системы контроля будет полажен принцип картелирования как метод контроля, осуществляемого монополистическим капиталом в условиях военного времени. Однако план Хосино содержал в себе тезис об общности интересов предпринимателей и государства и предусматривал, что директора «артелей будут назначаться правительством. Кроме того, в нем придавалось большое значение вмешательству правительства в область контрольного регулирования, что означало установление системы бюрократического контроля. В связи с этим правительственный план вызвал резкие возражения монополистических кругов. В конце концов за основу был принят план, выдвинутый монополиями и предусматривавший самостоятельность дзайбацу в вопросах контроля. 7 декабря 1940 года правительство опубликовало пресловутую «Программу установления новой экономической структуры». Эту программу пронизывала одна идея — идея обеспечения монополистическому капиталу максимальных прибылей в условиях перевода экономики на военные рельсы, причем в ней подчеркивалось, что это будет достигнуто за счет поддержки частного предпринимательства и так называемого упорядочения производства. В данном случае с целью укрепления военной экономики монополиям предоставлялось право на усиление экономического контроля и упорядочение производства, прежде всего упорядочение мелких и средних предприятий. Большое внимание было также уделено вопросам объединения картелей. Здесь же были определены характер и компетенция картелей как органов, которые могли бы практически осуществлять контролирующие функции. Можно сказать, что все мероприятия, предусмотренные «Программой установления новой [111] экономической структуры», преследовали цель укрепить позиции монополистического капитала в условиях перевода экономики на военные рельсы, усилить господство монополий путем подчинения им правительственного аппарата и на основе этого сделать более жестким экономический контроль со стороны монополистических объединений. В соответствии с этим организации монополистов выдвинули различные проекты новой экономической структуры. Одновременно форсировались мероприятия по усилению аппарата экономического контроля при руководящей роли в нем монополистического капитала.

Роль контрольных ассоциаций

Итак, усиление позиций монополистического капитала как следствие развития военной экономики базировалось на принятой 7 декабря 1940 года «Программе установления новой экономической структуры». Прежде всего в соответствии с требованиями военного времени были реорганизованы картели как органы господства монополистического капитала. Они были превращены в органы экономического контроля и наделены широкими правами. На основании проекта, выдвинутого Японской экономической федерацией — объединением монополистических картелей, 30 августа 1941 года был опубликован указ «Об организациях в важнейших отраслях промышленности». Этот указ предусматривал объединение отраслевых картелей и бывших производственных союзов в основных отраслях промышленности и создание единых отраслевых контролирующих органов — так называемых «контрольных ассоциаций». Контрольным ассоциациям было предоставлено право решающего голоса в вопросах планирования производства, распределения финансов, материалов, мобилизации рабочей силы, ликвидации и слияния предприятий, а также в вопросах определения цен и прибылей. С созданием контрольных ассоциаций экономический контроль, необходимость введения которого была вызвана углублением противоречий военной экономики, целиком сосредоточился в руках монополистического капитала. Так создалась благоприятная обстановка для завершения [112] создания военной экономики, обеспечивающей монополистическому капиталу сверхприбыли, и развития этой экономики в направлении, дающем наибольшие выгоды монополиям.

Еще до опубликования указа «Об организациях в важнейших отраслях промышленности», 26 апреля, была создана Контрольная ассоциация сталелитейной промышленности, которая явилась провозвестницей вновь созданных контрольных ассоциаций. Одновременно с опубликованием указа началась подготовка к организации контрольных ассоциаций в угольной, металлургической, нефтяной, машиностроительной, химической, цементной, текстильной (по производству шерсти) и других отраслях промышленности. 28 декабря правительство издало первое распоряжение о создании контрольных ассоциаций в следующих отраслях промышленности: сталелитейной, угольной, горнорудной, цементной, электротехнической, станкостроительной, а также промышленности, производящей промышленное оборудование, и в цветной металлургии. Контрольная ассоциация была создана и в области внешней торговли. Фактически эти контрольные ассоциации, за исключением упоминавшейся выше Контрольной ассоциации сталелитейной промышленности, а также контрольных ассоциаций угольной (создана 26 ноября), горнорудной и цементной промышленности (созданы 18 декабря), начали функционировать с 1042 года. Все они были организованы при руководящей роли крупнейших капиталистов — дзайбацу. Контрольными ассоциациями непосредственно руководили представители монополистического капитала. Так, председателем Контрольной ассоциации сталелитейной промышленности был назначен представитель владельцев предприятий тяжелой промышленности концерна Мицубиси (концерн — форма объединения предпринимателей на основе владения акциями) Хирао Хатисабуро — президент сталелитейного треста «Ниттэцу», в то время контролировавшего половину сталелитейной промышленности страны. Должность главы Контрольной ассоциации угольной промышленности занял представитель концерна Мицуи, президент угольного синдиката «Нихон сэкитан кайся» [113] (синдикат — объединение компаний для ведения совместных торговых операций) Мацумото Кэндзиро. Путем планирования производства и распределения финансов, материалов и рабочей силы осуществлялась концентрация производства в руках монополий и одновременно безжалостно ущемлялись интересы мелких и средних предпринимателей. Под руководством контрольных ассоциаций были реорганизованы или вновь созданы в соответствии с требованиями военного времени «контрольные компании» и «контрольные союзы», являвшиеся органами синдикатов. Подобная система господства монополий в условиях военного времени предоставила частному монополистическому капиталу легальную базу для активного вмешательства в дела различных концернов и в особенности в дела мелких и средних предпринимателей, а также в рабочее движение. На основе этого обеспечивался приток в карманы монополистов прибылей военного времени, размеры которых продолжали расти.

Таким образом, важнейшим элементом новой экономической структуры явились «контрольные ассоциации», представлявшие собой органы господства монополистического капитала в условиях военного времени. В связи с тем, что контроль осуществлялся самим монополистическим капиталом, последнему удалось использовать в своих интересах государственный аппарат, что вело к дальнейшему усилению эксплуатации. Установление новой экономической структуры означало также усиление и окончательное становление государственно-монополистического капитализма, развитие которого шло особенно быстрыми темпами начиная с кризисов периода Сёва. Вместе с тем это означало установление в области экономики системы господства фашизма. При помощи этой системы монополистический капитал проводил «политику расширения приоритетных производств». Материальные и финансовые ценности концентрировались в руках монополий, осуществлялся перевод мирной экономики на военные рельсы, проводилось «упорядочение» мелких и средних предприятий, усиливались принудительные меры по мобилизации рабочей силы, становилась более жестокой эксплуатация рабочего [114] класса. В процессе концентрации производства и капитала и в связанном с этим процессе баснословного увеличения прибылей военного времени и накопления капитала в руках монополий «контрольные ассоциации» сыграли особо важную роль.

Контроль в области финансов

В это же время с целью обеспечения притока средств для покрытия разбухших военных расходов и увеличивавшихся капиталовложений в военную промышленность форсировались мероприятия по созданию новой, отвечающей требованиям военного времени, системы финансирования. Устанавливалась «новая структура» в области финансов и денежного обращения. Как уже отмечалось выше, развитие военной экономики и «новая обстановка», сложившаяся в результате расширения масштабов второй мировой войны, неизбежно вели к усилению инфляции. Чтобы сдержать рост инфляции и найти средства для финансирования военных расходов и капиталовложений в военную промышленность, необходимо было ввести строгую «систему контроля» финансов и денежного обращения. Начиная с 1940 года ежемесячно происходило увеличение находившихся в обращении денежных знаков. К декабрю этого года в обращении находилось свыше 4 миллиардов иен, а эмиссия достигла 4930 миллионов иен. Ухудшилось положение с реализацией займов. Если процент реализации в 1939 году был равен 89,2, то в 1940 году он снизился до 78,5. Несмотря на уменьшение банковских вкладов, увеличивались денежные ссуды, предоставляемые предприятиям военной промышленности. В связи с этим контроль над денежным обращением усилился еще более. Все это требовало неукоснительного выполнения «первого принципа», предусматривавшего реализацию займов, и усиления правительственного контроля над промышленным капиталом. Такая политика выдвижения на первый план роли системы денежного обращения явилась важнейшей основой развития военной экономики. Именно в связи с этим 19 октября 1940 года на основании закона «О всеобщей мобилизации нации» был опубликован указ «Об использовании банковских и иных капиталов». Этот [115] указ преследовал цель наладить планирование в области финансов, иными словами, облегчить процесс концентрации капитала в руках монополий и реализацию займов.

В связи с заключением Тройственного пакта быстрыми темпами осуществлялось объединение финансовых учреждений. Еще до заключения пакта 21 сентября был учрежден Национальный финансовый совет, в который вошли представители всех финансовых учреждений страны, таких, как Японский банк, Национальная лига вексельных бирж, Национальная ассоциация провинциальных банков, Национальная ассоциация депозитных банков, Ассоциация страховых обществ, Ассоциация доверителей и другие. Учредительный съезд Национального финансового совета принял также решение об организации специального комитета, в задачу которого входили бы координация и руководство деятельностью всех финансовых учреждений страны и операциями по реализации займов. Таким образом, финансовый совет был призван осуществлять мобилизацию средств для финансирования военной экономики. Так совершенствовалась система господства в области финансов, целью которой являлось осуществление реализаций займов, с помощью которых из народного хозяйства выкачивались средства для финансирования военных расходов, а также мобилизация и концентрация средств для финансирования военного производства на предприятиях монополистического капитала.

11 июля 1941 года правительство опубликовало так называемые «Основные принципы политики в области финансов и денежного обращения», согласно которым намечалось провести дальнейшее организационное укрепление и объединение всех финансовых учреждений страны для поднятия роли кредита. Можно сказать, что эти принципы преследовали цель создать финансовую основу пресловутой «новой экономической структуры». Основное внимание в них было уделено трем вопросам: «Выработке плана мобилизации народных средств», «Реформе политики в области финансов» и «Реформе политики в области денежного обращения».

«Выработка плана мобилизации народных средств» сводилась к тому, чтобы изыскать средства на покрытие [116] военных расходов и финансирование военной промышленности на основе сокращения потребления народных масс. Именно в этом заключалось пресловутое «планирование финансов национальной экономики». «Реформа политики в области финансов» предусматривала военизацию всей финансовой системы — намечалось прежде всего увеличить налоги и займы, чтобы таким путем финансировать все возраставшие военные расходы. Что же касается «реформы политики в области денежного обращения», то в данном случае предполагалось превратить Японский банк в орган по выпуску займов и операций по акцепту, то есть в орган, который путем инфляции финансировал бы военизированную промышленность. Предусматривалось также провести мероприятия по «упорядочению» и «организационному укреплению» финансовых органов и на этой основе форсировать осуществление политики поднятия роли кредита.

Все эти меры ставили перед собой целью обеспечить поступление средств на военные расходы за счет ограбления народных масс, без чего было немыслимо развитие военной экономики, и усилить таким путем господство финансового капитала. В предвидении войны на Тихом океане один за другим стали проводиться мероприятия по реорганизации системы финансовых органов. С целью первоочередного финансирования военного производства 4 августа 1941 года было создано Объединенное финансовое общество, в которое, кроме Промышленного банка, вошли десять крупнейших банков. Вновь созданное общество приступило к реализации займов и мобилизации капиталов на нужды военного производства. Впоследствии общество было преобразовано в Национальную контрольную финансовую ассоциацию. Этот финансовый синдикат в условиях непрерывного увеличения военных расходов играл роль органа, финансирующего военное производство, и являлся стержнем «новой финансовой структуры».

Контроль над рабочей силой

Третьим составным элементом «новой экономической структуры» был «контроль над рабочей силой», введенный [117] для осуществления насильственной мобилизации рабочей силы и усиления эксплуатации рабочих. Наряду с проведением мобилизации в армию этот контроль был установлен в целях насильственного вовлечения рабочих в военную промышленность, эксплуатации рабочего класса путем удлинения рабочего дня, снижения реальной заработной платы и обеспечения монополистическому капиталу прибылей. Дело в том, что в связи с мобилизацией в армию и быстрым ростом военной промышленности в стране стал резко ощущаться недостаток рабочей силы. Учреждение в ноябре 1940 года Общества Великой Японии для служения отечеству через производство и разветвленной сети низовых организаций Ассоциации помощи трону создали предпосылки для установления «контроля над рабочей силой». В результате деятельности этих органов, а также контрольных ассоциаций и министерства народного благосостояния насильственная вербовка рабочей силы стала проводиться более жесткими методами.

8 ноября 1940 года правительство опубликовало «Основные принципы новой структуры в области труда» и приняло решение об усилении контроля над рабочей силой и об организации специального контролирующего органа. В марте этого же года был пересмотрен указ «Об ограничении найма рабочих и служащих», а в ноябре был обнародован указ «О запрещении рабочим и служащим менять место работы.» В этом же месяце был пересмотрен указ «О мобилизации населения» в сторону расширения сферы его применения и введена регистрация молодежи. В марте 1941 года был введен в действие закон «О рабочих книжках для населения». Так постепенно создавалась система военного контроля и насильственной мобилизации рабочей силы. Затем, согласно указу «О регистрации подростков и взрослого населения» (этот указ представлял собой пересмотренное и расширенное «здание старого указа о регистрации профессий и трудовой квалификации населения), были взяты на учет все холостые мужчины в возрасте от 16 до 40 лет и все незамужние женщины от 16 до 25 лет. На конец октября 1940 года было взято на учет около 13 миллионов человек. [118]

Регистрация в сочетании с проведением в жизнь «системы рабочих книжек для населения» стала основой мобилизации рабочей силы. Рабочие, взятые на учет в порядке «контроля над рабочей силой», и в особенности так называемые «мобилизованные» рабочие были поставлены под неослабный контроль, чему способствовали также «Правила проживания в общежитиях». По закону этих рабочих можно было штрафовать и подвергать телесным наказаниям. Их заставляли работать за мизерную заработную плату, удлинив при этом их рабочий день. В ноябре 1941 года было учреждено Общество содействия трудовому служению народа отечеству и созданы юридические предпосылки для распространения «трудовой мобилизации» на студентов, а также мелких и средних предпринимателей и торговцев, что привело к расширению и укреплению системы контроля за рабочей силой. Этот контроль преследовал цель полностью обеспечить все возраставшие потребности монополистического военно-промышленного капитала в дешевой рабочей силе. После опубликования указа «О контроле над заработной платой» на основании закона о всеобщей мобилизации от октября 1940 года усилился контроль и в области заработной платы. Указ устанавливал максимум и минимум месячной заработной платы, а также максимальную почасовую оплату труда в каждой отрасли промышленности. В связи с недостатком высококвалифицированных рабочих наметилась тенденция к повышению заработной платы, и указ преследовал цель снизить общий уровень зарплаты. Шкала заработной платы устанавливалась министром народного благосостояния, а на местах — ответственными представителями властей в зависимости от пола, профессии, трудового стажа, места проживания и характера производства. На основе максимальной почасовой оплаты труда в каждой отрасли промышленности был установлен примерный уровень заработной платы рабочих, превысить который владельцы предприятий не имели права. Так, путем снижения общей суммы заработной платы был повышен процент прибавочной стоимости. Больше того, в пределах официально установленного уровня зарплаты капиталисты под предлогом необходимости «расширения [119] производства» и «интенсификации труда» выплачивали рабочим заработную плату по своему усмотрению. Усиление контроля над трудом сдерживало рост заработной платы, объяснявшийся непропорциональным распределением рабочей силы. Рост номинальной заработной платы был крайне незначительным, несмотря на углубление инфляции и рост цен, вызванные недостатком предметов жизненной необходимости. Это вело к снижению реальной заработной платы. В связи с тенденцией к повышению заработной платы и введением контроля над нею увеличился разрыв между заработками рабочих различных категорий. Особенно быстро снижалась реальная заработная плата неквалифицированных рабочих и так называемых «мобилизованных». Таким образом, «новая экономическая структура» являлась формой всеобъемлющего военного господства монополистического капитала во всех отраслях экономики — финансах, денежном обращении, производстве, в области труда и т. д. Это была система, созданная монополистическим капиталом для поддержания военной экономики с целью получения сверхприбылей путем беззастенчивого ограбления трудящиеся масс.

Движение реальной заработной платы

 

Год Номинальная заработная плата (в иенах) Индекс заработной платы Индекс цен Индекс реальной заработной платы
1937 1,96 100,0 100 100
1938 2,04 104,1 106 95
1939 2,03 103,6 122 84
1940 2,28 116,3 143 81
1941 2,56 130,6 155 84

 

В графе «Номинальная заработная плата» указан среднесуточный заработок одного рабочего (данные Статистического управления департамента общих дел). Индекс цен с учетом официальных цен и цен на черном рынке на основе подсчета Окинака. [120] 

Продовольственная политика военного времени

В связи с переводом промышленности на военные рельсы и быстрым притоком в армию и города рабочей силы, занятой в сельскохозяйственном производстве, обострились противоречия японского сельского хозяйства, основанного на полуфеодальной системе помещичьего землевладения и парцеллярной системе крестьянских хозяйств. В сконцентрированной форме эти противоречия проявились осенью 1939 года, когда возник так называемый «продовольственный вопрос». Возникновение этого вопроса вызвало качественное изменение военной политики в области снабжения продовольствием, которую правительство начало проводить еще с весны этого года, и заставило власти немедленно принять ряд законов о различных формах контроля в области сельскохозяйственного производства, начиная с урожая 1940 года. Основные причины продовольственного кризиса (недостаток рабочей силы, полуфеодальная система помещичьего землепользования, парцеллярная система хозяйств и т. д.), а также нежелание господствующих классов кардинальным образом разрешить противоречия сельскохозяйственного производства постоянно сдерживали развитие производительных сил в сельском хозяйстве. К этому добавился громадный отлив рабочей силы из деревни и усиление контроля над потреблением и перемещением продовольственных ресурсов. Все это наложило на военную политику господствующих классов в области продовольствия специфические, присущие только Японии, черты.

Первыми мероприятиями, вызванными возникновением «продовольственного вопроса», явились фиксация цен на рис (43 иены за одно коку риса) и принудительный выкуп риса. С октября 1939 года по апрель 1940 года всего по стране в принудительном порядке было выкуплено 10 500 тысяч коку риса. Путем издания 6 ноября 1939 года министерством сельского хозяйства и лесоводства соответствующего распоряжения, основанного на законе «О контроле за распределением риса» и законе «О контроле за производством риса», а также пересмотром закона «Об [121]экстренных мерах в области производства риса» (текст пересмотренного закона был опубликован 23 марта 1940 года) и введением в силу постановления «О принудительных мероприятиях по контролю за снабжением рисом» (от мая 1940 года) был установлен государственный контроль над запасами риса. Этой же цели служило изданное в августе 1940 года распоряжение «О чрезвычайных мерах в области контроля за снабжением рисом». В соответствии с этими законами и распоряжениями выкуп риса возлагался на городские, поселковые и деревенские сельскохозяйственные ассоциации, а также закупочно-сбытовые кооперативы, причем весь этот аппарат по закупке риса целиком был подчинен правительству. 24 октября 1940 года было опубликовано, а 1 ноября вошло в силу уложение «О контроле за производством риса». Вместе с вышеупомянутыми законами это уложение поставило производство и распределение риса под правительственный контроль. В соответствии с введенной системой весь собранный в стране рис, за исключением некоторого количества, оставленного в пользование производителю, брался на учет, причем основная его часть выкупалась правительством.

Одновременно с установлением государственного контроля над производством и потреблением риса начиная с весны 1940 года был установлен контроль над другими видами сельскохозяйственной продукции и прежде всего над злаковыми культурами. В 1940 году был собран значительно меньший урожай, чем в предыдущие годы. В связи с этим в марте следующего, 1941, года был вторично пересмотрен закон «Об экстренных мерах в области производства риса». По этому закону расширялись права правительства по закупке сельскохозяйственных продуктов. Если раньше выкупу подлежали «рис, а также другие зерновые культуры и мука», то теперь правительство могло выкупать «рис и другие сельскохозяйственные культуры, а также продукты переработки этих культур». К июлю 1941 года были закончены мероприятия по установлению государственного контроля над зерновыми культурами. Так в канун войны на Тихом океане быстрыми темпами создавалась всеобъемлющая система государственного [122] контроля над всеми продуктами сельскохозяйственного производства.

С началом японо-китайской войны в стране развернулось движение за увеличение производства сельскохозяйственных продуктов путем введения трудовой повинности (кинрохоси), организации совместного ведения сельскохозяйственных работ, а также путем переброски специальных групп сельскохозяйственных рабочих из одного района в другой и т. д. Однако это движение сознательно избегало разрешения самого насущного вопроса — вопроса о земле. Поэтому ему не удалось поднять производительность труда в сельскохозяйственном производстве. Кроме того, создались трудности в снабжении сельскохозяйственным инвентарем, увеличилась разница между ценами на сельскохозяйственные продукты и ценами на промышленную продукцию. Вследствие всего этого начиная с урожая 1940 года, уровень сельскохозяйственного производства, которое до этого находилось в состоянии застоя, начал снижаться. Движение за трудовую повинность, развернутое во время сбора урожая 1937 года как движение «энтузиастов», привело к беспорядочным мобилизациям рабочей силы и в условиях системы парцеллярных хозяйств вызвало громадную растрату рабочей силы.

Последовавший за этим интенсивный отлив рабочей силы из деревни восполнялся после 1939 года за счет рабочих, мобилизованных из горнодобывающей промышленности, отпускников-солдат, брошенных на «помощь деревне», а также за счет учащихся, детей и других категорий населения, не обладавших навыками квалифицированного труда. Но эти меры по-прежнему не могли шести чего-либо нового в нерациональное в своей основе использование рабочей силы и поэтому не могли преодолеть основной тенденции к ее бесполезной растрате. Развернувшееся с весны 1938 года движение за «совместное веденье хозяйств» (с каждым годом в это движение вовлекались все новые слои сельскохозяйственного населения) постоянно оказывалось в противоречии с помещичьей формой землевладения и системой парцеллярных хозяйств, которые мешали ему развить производительные [123] силы в сельском хозяйстве. Более того, эти факторы мешали совместному ведению таких работ, как выращивание рисовой рассады, обработка земли, пересадка риса, сбор урожая и других, являющихся основными в процессе сельскохозяйственного производства, или вели к сокращению этих работ.

Число обществ по совместному ведению сельскохозяйственных работ в 1938 году (1933 год=100; в скобках указано число обществ в абсолютных цифрах)

 

Виды обществ  
по совместному отбору семян 71,1 (39119)
по совместному выращиванию рисовой рассады 155,9 (12473)
по совместной пересадке риса 225,4 (32739)
по совместной обработке земли 285,9 (14981)
по совместному затоплению полей 321,73 (22905)
по совместному сбору урожая  
по совместному обмолоту урожая 951,7 (67051)
по совместной упаковке урожая  
по совместной борьбе с вредителями и болезнями растений 329,3 (57300)

 

Цифры, приведенные в таблице, взяты из книги Ямасита «Сэндзика ни окэру ногё родорёку тайсаку» («Политика в отношении рабочей силы в сельском хозяйстве в годы войны»), стр. 101. 

Из таблицы виден значительный рост в 1938 году абсолютного числа обществ по совместному обмолоту, а также по совместной упаковке урожая и борьбе с вредителями и болезнями растений. Число обществ по совместному разведению рисовой рассады, совместной обработке земли и совместному ведению других важнейших процессов сельскохозяйственного производства было значительно меньшим. [124]

Число обществ по совместному ведению сельскохозяйственных работ в префектуре Ниигата

 

Виды обществ Годы
1933 1938
по совместному разведению рисовой рассады 520 345
по совместной обработке земли 475 160
по совместной пересадке риса 404 271
по совместному затоплению полей 376 336
по совместному сбору урожая 517 201
по совместной борьбе с насекомыми и вредителями растений 1631 2711
по совместному разведению шелковичных червей 167 521
по совместному отбору семян 2117 2728
по совместному помолу 12 107

 

Цифры взяты из книги Ямасита «Сэндзика ни окэру ногё родорёку тайсаку» («Политика в отношении рабочей силы в сельском хозяйстве в годы войны»), стр. 102. 

Общества по совместному ведению сельскохозяйственных работ были в значительной степени построены на феодальных традициях. Расчетом стоимости труда в них, как правило, не занимались. Вся тяжесть работы взваливалась на плечи беднейшего крестьянства, которое было наиболее многочисленной прослойкой в этих обществах, что и толкало бедноту на уход из деревень. С другой стороны, подобная система вела к повышению интенсификации труда и увеличению продолжительности рабочего дня, поскольку крестьяне должны были еще работать на своих участках. В конечном счете в результате всего этого происходили дальнейшие отливы рабочей силы из деревни и изнашивание рабочей силы, оставшейся в сельском хозяйстве.

Начиная с 1939 года для мобилизации женщин в сельское хозяйство стали использоваться общества по совместному [125] ведению домашнего хозяйства и по совместному уходу за детьми, которые были созданы с целью облегчения труда женщин. В конце концов эти общества привели к обратному результату — труд стал еще более тяжелым.

Движение рабочей силы в сельском хозяйстве по семи префектурам — Канагава, Яманаси, Сайтама, Фукусима, Ниигата, Иватэ, и Аомори — за период с апреля 1939 по апрель 1940 года по группам сельского населения в зависимости от величины земельного надела (1 группа) и классовой принадлежности (в %) (2 группа) движение рабочей силы по 1-й группе (с апреля 1939 по апрель 1940 года; в таблице приведены данные по 4881 крестьянскому хозяйству в четырех префектурах — Сайтама, Ниигата, Фукусима и Иватэ)

 

Размер земельного участка Число членов семей крестьян Число членов семей, ушедших из деревни Процент ушедших из деревни к общему числу населения
До 5 тан 2363 337 12,5
От 8 тан до 1 тё 7191 779 9,5
От 1 тё до 2 тё 14,549 1,018 6,5
От 2 тё до 3 тё 5,527 329 5,5
Свыше 3 тё 2,147 87 3,9
Всего 31,777 2,550 7,4

 

Данные взяты из книги Нодзири Сигэо «Номин рисон-но дзиссётэки кэнкю» («Основанное на фактах изучение процесса отлива крестьян из деревни»), стр. 133. 

Особенно увеличился отлив рабочей силы из деревни со второй половины 1939 года. Так, за период с июля 1937 по август 1939 года из деревень семи перечисленных префектур в города ушло около 860 тысяч человек, а за период с августа 1939 по февраль 1941 года — 1150 тысяч человек. Среди них мужчин 750 тысяч, а с учетом мужчин моложе 35 лет — около 950 тысяч. Все это, конечно, привело к значительному снижению качества оставшейся в деревне рабочей силы. [126]

Движение рабочей силы по 2-й группе (за тот же период приведены данные по 5157 хозяйствам в тех же префектурах)

 

  Число членов семей Число членов семей, ушедших из деревни Процент ушедших из деревни к общему числу членов семей
Помещики 876 46 5,0
Крестьяне, не арендующие землю 10379 597 5,4
Полуарендаторы 10760 808 7,0
Арендаторы 10638 1145 9,7
Поденные рабочие 577 134 18,8
Всего 33230 2730 7,6

 

Данные взяты из книги Нодзири Сигэо, «Номин рисон-но дзиссётэки кэнкю» («Основанное на фактах изучение процесса отлива крестьян из деревни»), стр. 156. 

В приведенной ниже таблице показан процент заболеваний, увечий и смертности среди сельского населения. (В таблице показаны средние данные, полученные при обследовании семей крестьян-середняков в восьми деревнях уезда Хоккай префектуры Айти — всего 744 двора с населением 4302 человека; сведения опубликованы в издании «Союз медработников», т. 4, № 3 и приведены в книге Ямасита «Политика в отношении рабочей силы в сельском хозяйстве в годы войны».)

Среднее число заболеваний на одну крестьянскую семью в год

 

Год Продолжительность заболеваний
до 10 дней до 20 дней до 1 месяца свыше 1 месяца всего
1936 2,625 0,387 0,228 0,232 3,473
1937 2,947 0,463 0,251 0,226 3,888
1938 3,218 0,434 0,253 0,320 4,125 [127]

 

Среднее число увечий на одну крестьянскую семью в год

 

Год Продолжительность болезни
до 10 дней до 20 дней до 1 месяца свыше 1 месяца всего
1936 0,264 0,036 0,017 0,017 0,337
1937 0,293 0,036 0,029 0,023 0,382
1938 0,332 0,052 0,040 0,032 0,457

 

Процент рождаемости и смертности и прирост населения (по всем обследованным семьям)

 

Год Число новорожденных Число умерших Прирост в абсолютных цифрах Прирост (в %) Отношение величины прироста к числу членов семей (в %)
1936 137 51 86 11,50 2,00
1937 124 66 58 7,80 1,35
1938 127 89 38 5,12 0,88

 

К количественному и качественному снижению рабочей силы в деревне прибавился еще недостаток промышленных изделий для сельского хозяйства, а также повышение цен на них. Так, в 1940 году количество выделенных для сельского хозяйства стальных и железных изделий составило всего 42 процента среднегодового уровня{237}. Такое же положение сложилось и с удобрениями. Начиная с 1939 года в результате сокращения норм снабжения электроэнергией и углем резко уменьшилось производство прежде всего калиевой соли, а также аммониевого сульфата, кальцинированных азотных удобрений, [128] ввоз которых в связи с войной в Европе прекратился. С 1941 года резко сократилось производство кальцинированных фосфорных удобрений, положение со снабжением которыми в условиях ввоза сырья было сравнительно нормальным.

Все это вызвало необходимость уже в 1940 году частично применять «хищнические» способы ведения сельского хозяйства (поддерживать сельское хозяйство без предоставления ему удобрений и других промышленных материалов). В 1941 году к подобному методу ведения хозяйства перешли повсеместно. Вместе с противоречиями, которые пронизывали самую основу структуры сельского хозяйства, эти явления вызвали тенденцию к общему упадку производительных сил в сельском хозяйстве. Упадок производительных сил в конце концов стал отражаться на урожайности сельскохозяйственных культур, что ясно обнаружилось уже в 1940 году. В этом году было собрано 60 874 тысячи коку зерновых, или на 10 миллионов коку меньше плановых предположений (предполагалось собрать 71 миллион коку). По сравнению со среднегодовой урожайностью за предыдущие пять лет 1940 год дал снижение на 4315 тысяч коку. Сбор урожая уменьшился не только в отдельных районах Японии, таких, как Хоккайдо, Кюсю, Сикоку, которые особенно сильно подвержены стихийным бедствиям — тайфунам, ливням — и где чрезвычайно широко распространены болезни риса — унка, рисовая лихорадка и др. Тенденция к снижению урожая проявилась по всей стране.

Таким образом, движение за увеличение сельскохозяйственного производства насаждалось в условиях сохранения старой структуры сельского хозяйства, причем все противоречия предполагалось разрешить главным образом за счет усиления эксплуатации рабочей силы.

Однако, поскольку была поставлена задача поднять уровень сельскохозяйственного производства, так или иначе встала необходимость провести какие-то преобразования. Стремление к подобным преобразованиям отчетливо проявилось, например, в теории «реорганизации [129]японского сельского хозяйства», получившей особое распространение начиная со второй половины 1940 года. Сама по себе эта теория в некоторой своей части была направлена на критику паразитического помещичьего землевладения. Но основное ее значение заключалось в утверждении новой «теории согласованных масштабов». Эта теория повторяла положения нацистского закона о наследовании крестьянских хозяйств, и ее целью было поддержать «источник жизни японской нации».

Соотношение цен на сельскохозяйственные продукты и промышленные изделия, приобретенные крестьянами (в %)

 

Год Сельскохозяйственные продукты Промышленные изделия, необходимые для сельского хозяйства Изделия, необходимые в домашнем хозяйстве крестьян
1937 100,0 100,0 100,0
1938 108,9 116,8 120,0
1939 137,5 138,5 145,8
1940 164,2 186,4 190,2
1941 162,0 180,8 200,7
1942 173,8 189,4 217,2
1943 184,5 194,4 244,0
1944 212,8 201,4 295,7
1945 408,5 241,1 420,9

 

Сведения взяты из «Обзора результатов проверки цен на сельскохозяйственные продукты», изд. Национального крестьянскою общества. 

Но в связи с тем, что для военной экономики жизненно необходимо было, с одной стороны, увеличение сельскохозяйственного производства, а с другой — политика сохранения низких цен на рис, провести намеченную линию в продовольственном вопросе без разрешения вопроса о земле было, по существу, невозможно. Ранее, в условиях недостатка промышленных товаров (и прежде всего недостатка удобрений), повышения цен на эти товары (в особенности цен на черном рынке) проводилась политика фиксации низких цен на рис из расчета [130] 43 иены за 1 коку. Однако уже в начале 1940 года это привело к тому, что кое-где рис стали использовать в качестве корма для скота. С осени 1940 года вопреки закону «О контроле за производством риса» стал поощряться свободный выбор культур, что сильно подорвало политику увеличения производства риса.

В связи с этим было решено, что единственно возможным мероприятием для разрешения создавшегося противоречия явится установление поощрительных выплат за увеличение производства риса из расчета 5 иен за 1 коку (август 1941 года). Но это явилось причиной разрыва между ценами на рис, поставляемый производителями, и ценами на рис, выплачиваемый в виде арендной платы, что в конечном итоге привело к снижению самой арендной платы. Объективно это разрушало один из устоев системы помещичьего землевладения.

Симия Кедзи в своей книге «Война, продовольствие, сельское хозяйство» пишет, что в то время (в начале 1940 года) на страницах газеты «Осака асахисимбун» было помещено следующее письмо:

«Как раз в то самое время, когда раздаются призывы увеличить производство риса, фактом, леденящим сердце, является бесцельное расточительство риса в крестьянских хозяйствах. Раньше крестьяне, как правило, скармливали рабочему скоту бобовый жмых. Но на основании указа о фиксации цен от 18 сентября цена плитки жмыха была установлена в 4 иены 30 сэн. Эта цена с каждым днем росла, и в ноябре прошлого года достигла 5 иен 35 сэн. Сейчас цена на жмых равна 5 иенам 80 сэнам. Кроме того, в одни руки продается только одна плитка жмыха... Жмых покупать стало не под силу. Если был бы ячмень, то положение было бы терпимым, однако сейчас нет и ячменя. Поэтому скоту скармливают рис. Это выгоднее, чем платить шесть иен за плитку жмыха. Количество риса, бесцельно растрачиваемого в крестьянских хозяйствах в качестве корма скоту, сейчас достигает громадной цифры».

«В нашей деревне с января по июль на каждое тё земли приходится: серы 700 моммэ, фосфорных удобрений 600 моммэ, кальцированных азотных удобрений 300 [131] моммэ. Для изготовления собственных удобрений требуется сера и азотистый калий. Как же сейчас власти думают увеличить производство риса? Органические удобрения можно купить только на черном рынке, причем цены на них почти в два раза выше, так что они недоступны крестьянам сейчас, когда один куль риса весом в 18 кан стоит 17 иен, а один куль бобового жмыха весом в 10 кан на черном рынке стоит более 10 иен. Куда выгоднее кормить скот вареным рисом собственного производства, чем давать ему почти недоступный по цене жмых. Поскольку власти заявляют, что цены на рис ни в коем случае не будут повышены, думаю, что они должны прежде всего удовлетворить потребности крестьян в удобрениях».

С другой стороны, еще более усилился контроль за рабочей силой в деревне. Весной 1940 года в соответствии с пересмотренным законом о сельскохозяйственных ассоциациях были реорганизованы деревенские сельскохозяйственные объединения и сделан упор на укрепление обществ по совместному ведению сельскохозяйственных работ. Из этого видно, в каком направлении развивался контроль за рабочей силой. Наконец, в сентябре 1941 года вступил в силу указ о контроле, изданный на основании закона о сельскохозяйственных ассоциациях. Этот указ был направлен на укрепление обществ по совместному ведению сельскохозяйственных работ (важнейшую роль в них должны были сыграть деревенские сельскохозяйственные объединения) и на расширение мероприятий по массовым переброскам рабочей силы. Указом также предписывалось установить строгий контроль за посевными работами и совместно использовать орудия сельскохозяйственного производства и рабочий скот. Вслед за этим, в октябре, было опубликовано положение «О контроле за распределением возделываемых площадей», предусматривавшее сохранение существовавших пахотных земель и изменение в посевах культур, применение которых было ограничено (тутовые деревья, чай, мята, табак, фрукты, цветы).

Под всю эту систему непосредственного государственного контроля над сельскохозяйственным производством [132] накануне войны на Тихом океане была подведена единая база: 24-я сессия Совета по всеобщей мобилизации нации приняла так называемые «Основные положения проекта указа о контроле над сельскохозяйственным производством». В конце 1941 года был опубликован сам указ «О контроле за сельскохозяйственным производством», вошедший в силу в январе 1942 года. Невыполнение планового предположения по урожайности в 1940 году (этого вопроса мы коснулись выше) и сокращение ввоза риса из-за границы вызвали необходимость осенью того же года ввести обоснованное планирование увеличения производства риса и создать такую систему, которая позволила бы перейти на самообеспечение рисом. В соответствии с этим в конце 1940 года министерством сельского хозяйства и лесоводства был выработан десятилетний план увеличения производства риса и хлебных злаков, согласно которому в ближайшее десятилетие должно было быть освоено 500 тысяч те новых земель. В феврале следующего года был принят закон «Об освоении земель». На основе этого закона в мае правительство приняло уложение «Об организациях по освоению новых земель».

Предполагавшийся уровень производства основных видов сельскохозяйственных продуктов в 1941 году (рис и хлебные злаки — в тысячах коку, картофель и сладкий картофель — в тысячах кан)

 

Вид продукции Действительный уровень производства Прирост продукции, который ожидался согласно плану Запланированный уровень производства
Рис 63465 7980 71445
Пшеница 9500 1978 11478
Ячмень и рожь 12915 2871 15783
Сладкий картофель 980000 455500 1435500
Картофель 490000 178000 688000

 

Сведения взяты из экономического ежегодника «Асахи» за 1941 г. [133] 

В такой обстановке в 1941 году началось движение за увеличение производства сельскохозяйственных продуктов. Были выработаны плановые задания по производству важнейших видов сельскохозяйственной продукции на первый год десятилетнего плана.

Движение развивалось на основе невиданной эксплуатации рабочей силы в сельском хозяйстве. Увеличение производства мыслилось достичь путем расширения движения за совместное ведение сельскохозяйственных работ за счет привлечения к сельскохозяйственному труду учащихся и детей через «отряды трудовой повинности». Предполагалось также стимулировать трудовой энтузиазм среди работников сельского хозяйства путем создания так называемых «отрядов служения отечеству через сельскохозяйственное производство». Этот энтузиазм должен был носить религиозную окраску и поощряться непосредственно губернаторами префектур и начальниками экономических отделов префектуральных управлений. Но несмотря на все эти усилия, план первого года полностью провалился. Например, в 1941 году было собрано 55088 тысяч коку риса (на 5786 тысяч кому меньше, чем в предыдущем году, и на 16333 тысячи коку меньше планового предположения на 1941 год). Еще более плачевными оказались результаты выполнения плана по производству хлебных злаков. Урожай хлебных злаков в 1941 году был почти на 3 миллиона коку ниже, чем в 1940 году, и на 4800 тысяч коку ниже планового предположения.

15 сентября были опубликованы «Основные принципы осуществления государственного контроля над рисом», согласно которым весь переходивший под государственный контроль рис выкупался правительством. Немедленно после опубликования планового предположения относительно урожая на первый год (26 сентября) парламент принял документ, известный под названием «Чрезвычайные мероприятия в области продовольственной политики». В нем был разработан широкий комплекс мероприятий, начиная от изменений в распределении площадей, используемых для выращивания культур ограниченного спроса и увеличения производства хлебных [134] злаков, а также картофеля, и кончая мероприятиями по созданию специальных запасов продовольствия на случай войны с Соединенными Штатами.

Число деревенских сельскохозяйственных объединений в зависимости от видов объединений

 

Виды объединений Годы
1938 1940 1941
по совместному разведению рисовой рассады 12473 25043 33 189
по совместной пересадке риса 32739 22609 80630
по совместному затоплению полей 22905 34 465 37978
по совместному сбору урожая 19036 32082 71 132
по совместному обмолоту и упаковке урожая 33515 85271 175943
по совместной уборке хлебных злаков Нет сведений 19 800 67946
по совместному посеву хлебных злаков Нет сведений 31814 35146
по совместному приготовлению пищи 210 3508 18364
по совместному уходу за детьми 3045 21398 30949
Всего   330 990 551 277

 

Сведения взяты из «Сельскохозяйственного ежегодника» Императорского аграрного союза, 1943 г., стр. 244. 

В докладе Американского Управления по изучению результатов стратегических бомбардировок говорится: «Калорийность продовольствия, выданного в Японии в 1941 году, превышала минимально необходимую для жизни калорийность всего на каких-нибудь 6,4 процента»{238}[135]

Число учащихся и студентов, мобилизованных в отряды «трудовой повинности» в 1941 году

 

  Весенние полевые работы Осенние полевые работы
Категория учащихся число мобилизованных число учащихся, которым была дана отсрочка число мобилизованных число учащихся, которым была дана отсрочка
Учащиеся народных школ 299 006 21957861 2 868 073 14418652
Учащиеся мужских средних школ 616258 2 453 838 665871 2 632 674
Учащиеся женских средних школ 345 430 1 539 860 369 074 1 725 589
Студенты университетов и институтов 15908 53916 25613 89329

 

Сведения взяты из «Сельскохозяйственного ежегодника», стр. 246. 

В этот период начался процесс расслоения среднего крестьянства — собственников земли и арендаторов, являвшихся основными производителями сельскохозяйственных продуктов. Появилась тенденция к постепенному увеличению, в нарушение правительственного указа об освоении земель, числа случаев прекращения обработки земельных участков.

Так, в условиях все более углублявшихся внутренних противоречий японское сельское хозяйство страдало от недостатка производительных сил, что породило чрезвычайно острую продовольственную проблему. Сельское хозяйство, на которое был распространен всеобъемлющий государственный контроль, стояло перед перспективой общего упадка, который наступил в годы Тихоокеанской войны. [136]

Увеличение площади обрабатываемых земель и площадь заброшенных участков (в тё)

 

Год Увеличение площадей Площадь заброшенных участков Разница
1937 38130,3 23874,5 14255,8
1938 32345,9 46977,6  — 14631,7
1939 31721,2 30951,8 769,4
1940 30666,6 34468,3  — 3801,7
1941 26730,4 45742,1  — 19011,7
1942 28834,4 57808,4  — 28973,5
1943 21 747,9 66781,2  — 45033,3
1944 16014,6 94572,2  — 78557,6
1945 28 164,7 101457,2  — 73292,5

 

Сведения взяты из «Статистического сборника министерства сельского хозяйства и лесоводства», № 22. 

Динамика обрабатываемых земель по годам

 

Год Всего Орошаемые земли Сухие поля
площадь (в тё) индекс площадь (в тё) индекс площадь(в тё) индекс
1937 6098453,3 100,00 3217928,6 100,00 2880506,7 100,00
1938 6078282,5 99,67 3208254,3 99,70 2870028,2 99,64
1939 6079246,6 99,69 3209298,0 99,73 2869948,6 99,63
1940 6077502,5 99,66 3206575,6 99,65 2870926,9 99,67
1941 5860679,0 96,10 3172184,5 98,58 2688494,5 93,33
1942 5812392,8 95,31 3163863,8 98,32 2648529,0 91,95
1943 5717856,4 93,76 3121 659,8 97,01 2596196,6 90,13
1944 5513897,2 90,41 3059963,5 95,09 2453933,7 85,19
1945 5287874,0 86,71 2964487,7 92,12 2323386,3 80,66

 

Сведения взяты из «Статистического сборника министерства сельского хозяйства и лесоводства», №22. [137] 

Сущность «Великой Восточно-Азиатской сферы совместного процветания»

Как уже отмечалось, противоречия военной экономики вызвали необходимость дальнейшего усиления и расширения сферы колониальной эксплуатации, в связи с чем с естественной неизбежностью встал вопрос о создании так называемой «автаркии» — замкнутой экономической системы с Маньчжурией и Китаем в качестве ее основного ядра. В эту автаркию предполагалось также включить страны Южных морей. Для поддержания системы военной экономики, развивавшейся на ослабленной базе японского капитализма с его внутренней полуфеодальной структурой, необходимо было опираться на империалистическое колониальное господство и всемерно использовать это господство в качестве основы экономики. Поэтому ограбление колоний стало еще более беззастенчивым. Без корейского и тайваньского риса, без электроэнергии, цветных металлов, которые давала Корея, без маньчжурской руды, угля и сои, без коксующихся углей, хлопка, соли, которыми так богат Северный Китай, без фосфатов стран Южных морей, без нефти, бокситов Голландской Индии, без малайского каучука, наконец, без рабочей силы, которой так много в этих обширных районах, по существу, невозможно было развивать военную экономику.

5 ноября 1940 года была принята так называемая «Программа экономического строительства Японии, Маньчжурии и Китая», предусматривавшая проведение широких военно-мобилизационных мероприятий во всех отраслях экономики — промышленности, организации труда, финансах, внешней торговле, транспорте и т. д. В соответствии с этой программой в колониях и на оккупированных территориях устанавливалась система господства, также предусматривавшая введение пресловутого «военного контроля»; одновременно предусматривались «освоение» источников важнейших видов сырья и развитие военной промышленности. Но на пути осуществления всего этого комплекса военно-мобилизационных мероприятий встретились громадные трудности, а сами [138] возможности проведения их в жизнь оказались ограниченными. Дело в том, что и средства и материалы, необходимые для «развития» колоний, приходилось поставлять самому японскому империализму. Однако экономика метрополии, которая в результате перевода ее на военные рельсы была близка к краху, не могла вынести тяжести снабжения колоний необходимыми материалами. В связи с этим пришлось резко сократить планы по снабжению колоний финансами и материалами из самой Японии. Кроме того, почти полностью прекратился ввоз материалов из районов, находившихся вне сферы господства японской армии. Поэтому при перестройке хозяйства колоний на военный лад Япония сразу же столкнулась с трудностями. Так, пришлось спешно сократить план производства на 1940 год в Маньчжурии, находившейся под сильнейшим влиянием японского валютного рынка. В начале года предполагалось ассигновать на финансирование производства ста пяти важнейших маньчжурских компаний в общей сложности 2650 миллионов иен. Однако, несмотря на обесценение иены, эту сумму пришлось сократить на 1,5 миллиарда иен. Это объяснялось тем, что сумма капиталовложений в маньчжурскую экономику из собственно Японии в этом году была сокращена более чем на 1,1 миллиарда иен, а по сравнению с предыдущим годом — на 93 миллиона иен. Аналогичное положение сложилось в Северном и Центральном Китае. Капиталовложения, направленные из Японии в Китай и вложенные в так называемый «китайский заем» и акции, составили в 1940 году 95 416 тысяч иен, в то время как в предыдущем году они были равны 110330 тысячам иен. Трудности в финансировании работ по освоению Северного и Центрального Китая нашли свое отражение в сокращении объема работ.

Появление и углубление противоречий японского капитализма, вызванных его слабостью, вели к усилению инфляции в колониях и на оккупированных территориях. Процесс накопления местных капиталов в самой Маньчжурии был слабым, и поэтому финансирование больших по сравнению с накопленным капиталом военных расходов, а также расходов по развитию тяжелой индустрии [139] шло за счет ввоза капитала из Японии. И когда возникали трудности в финансировании маньчжурского хозяйства, Японии не оставалось ничего другого, как изыскивать средства путем усиления инфляции. В связи с непрерывно увеличивавшимися военными расходами и капиталовложениями в промышленность бюджет правительства Маньчжоу-Го быстро разбухал. Так, расходная часть маньчжурского бюджета по общим и специальным статьям составила в 1940 году 1640 миллионов иен, или в два раза больше, чем в 1938 году. Бюджет пополнялся за счет увеличения налогов и выпуска дефицитных займов. Такое положение явилось причиной того, что сумма правительственных ассигнований увеличилась с 222 миллионов иен в конце 1939 года до 624 миллионов иен в конце 1940 года.

Далее, поскольку снабжение капиталом маньчжурской промышленности шло за счет инфляции, увеличились суммы, предоставляемые Маньчжурским центральным банком частным предпринимателям (увеличились кредиты городским банкам). Если в конце 1939 года общая сумма кредитов составила 202 миллиона иен, то в конце 1940 года она достигла 463 миллионов иен, то есть увеличилась более чем в два раза. Рост частного кредита зависел от увеличения кредитов Маньчжурскому промышленному банку. Сумма бумажных банкнот, выпущенных Маньчжурским центральным банком в 1940 году, составила 947 миллионов иен, или на 110 процентов больше, чем в конце 1938 года.

Такой рост инфляции в течение каких-нибудь двух лет с исчерпывающей ясностью свидетельствует о том, что перевод маньчжурской промышленности на военные рельсы и милитаризация Маньчжурии осуществлялись за счет инфляции. Последствия инфляции еще более усугублялись грабительской политикой Японии, выкачивавшей из Маньчжурии важнейшие материальные ценности и товары жизненной необходимости, что вызвало рост цен на эти товары. Вполне понятно, что подобная политика означала беззастенчивое ограбление местного китайского населения. Ее результаты не замедлили сказаться: чрезвычайно возросло число случаев бегства рабочих-китайцев [140] с предприятий, а также переходов с одного предприятия на другое.

В начале второго полугодия 1940 года число китайских рабочих, ушедших с работы, достигло 370 тысяч человек против 86 тысяч в первом полугодии. В ответ на это на предприятиях была введена каторжная система труда, которая поддерживалась силой оружия жандармов и полицейских. В сентябре 1941 года правительством Маньчжоу-го были приняты «Основные принципы установления новой структуры в области труда», а 22 октября было объявлено о создании «обществ служения государству через труд», представлявших собой маньчжурское издание японских обществ служения отечеству через производство. Это были общества, членами которых становились лица наемного труда, с помощью этих обществ за счет каторжного труда китайских рабочих и ограбления населения путем усиления инфляции происходило накопление капитала, а на этой базе осуществлялась военная мобилизация маньчжурской тяжелой промышленности, прежде всего сталелитейной, угольной, а также промышленности легких металлов и других, имеющих военное значение отраслей экономики. Таким путем шло ускоренное развитие процесса концентрации богатств в руках «новых концернов», выросших в результате эксплуатации колоний. Перевод маньчжурской экономики на военные рельсы сопровождался увеличением производства таких важнейших с точки зрения военного производства видов продукции, как цветные металлы: свинец, цинк, сталь и другие. По сравнению с 1939 годом в 1940 году производство этих видов промышленной продукции увеличилось на 200–300 процентов. Но, с другой стороны, производство чугуна, стали в слитках, стального проката, угля, жидкого топлива, электроэнергии и других важнейших видов продукции находилось в состоянии глубокого застоя и уровень производства, предусмотренный «планом мобилизации» для этих видов продукции, был далеко не достигнут. Вследствие недостатка средств и материалов уже тогда обнаружились ясно видимые границы степени возможной милитаризации колоний. Например, по принятому в 1937 году пятилетнему [141] плану в 1940 году стали в слитках должно было быть выпущено 1 миллион тонн, в действительности же предприятия Маньчжурии дали 550 тысяч тонн, то есть немногим больше половины. По плану в 1940 году предполагалось выпустить 5 миллионов тонн чугуна, выпущено же было всего 1,4 миллиона тонн.

Аналогичное положение сложилось и с мобилизацией на нужды войны важнейших ресурсов в Северном и Центральном Китае. Производство важнейших видов материалов в оккупированных районах перешло в руки «Акционерного общества по развитию Северного Китая» и «Акционерного общества по развитию Центрального Китая», наполовину финансировавшихся правительством и проводивших «государственную» политику, а также в руки смешанных организаций, в которых принял участие местный капитал. Капиталовложения в предприятия «Акционерного общества по развитию Северного Китая» к концу 1940 года составили 239340 тысяч иен, причем только в 1940 году увеличились на 134 630 тысяч иен. Вновь были созданы пять компаний: компания по добыче угля «Дайдо танко», «Северо-китайская компания по производству электроэнергии», «Цзинлунская угольная компания», «Северо-китайская компания по сбыту угля» и «Китайско-синьцзянекая промышленно-торговая компания». Шахты в Чжунсине, Давэнькоу, Цысяне, Цзяо-цзо в провинции Шэньси, а также металлургические заводы в Шицзиншане и Шэньси перешли во владение кооперативной организации, созданной на основе слияния с обществом «Найтигава кёкай». Всего «освоением ресурсов» Китая занимались 21 компания и 8 дочерних компаний кооперативного управления. Общая сумма капиталовложений «Акционерного общества по развитию Центрального Китая» в 1940 году составила 51 526 тысяч иен, и его капиталы размещались в 13 смежных и 3 дочерних компаниях. Капиталовложения «Акционерного общества по развитию Северного Китая» распределялись следующим образом: в транспорт, связь и развитие портового хозяйства было вложено 73 процента всех капиталовложений, а в горнодобывающую промышленность — всего 9 процентов, в электроэнергетическую — 3 процента. [142] Однако и капиталовложения «Акционерного общества по развитию Центрального Китая» в основном шли на финансирование восстановительных работ в связи с разрушениями, причиненными японской армией, и улучшение средств связи и транспорта, иными словами, на мероприятия, которые помогали японской армии в проведении военных операций, а также на развитие уже существовавших предприятий добывающей и обрабатывающей промышленности.

Таким образом, обе компании направляли основную массу средств не на интенсивное «освоение» важнейших ресурсов Китая, а на проведение подготовительных мероприятий для освоения ресурсов — восстановление связи и средств сообщения. Поэтому нельзя было ожидать, что в результате «освоения» этих районов можно будет снабжать японскую экономику важнейшими стратегическими материалами, хотя бы в количестве, способном покрыть громадные затраты материалов в связи с войной, которые не полностью восполнялись за счет материалов, получаемых из других районов. Добыча угля в Северном Китае и Внутренней Монголии — этот уголь использовался в металлургической промышленности Японии — увеличилась с 10 миллионов тонн в 1938 году до 24 миллионов тонн в 1941 году, причем количество угля, направленного в Японию в 1941 году, возросло до 4120 тысяч тонн и составило 63,8 процента всего угля, импортированного Японией. Количество железной руды, вывезенной из Северного Китая в Японию, составило 40 процентов всей импортированной руды. Но при этом надо учитывать, что количество сырья, ввезенного в Японию из других стран, было недостаточно для создания сырьевой базы японского капитализма и в особенности для пополнения громадных расходов материалов, необходимых для военной экономики. Кроме того, в Маньчжурии, а также в Северном и Центральном Китае отсутствовали такие чрезвычайно важные для развития военной экономики виды стратегического сырья, как нефть, бокситы, олово, каучук, никель и др. В такой обстановке и был выдвинут лозунг строительства «Великой Восточно-Азиатской сферы совместного процветания» [143] с включением в нее стран Южных морей. Создание этой сферы рассматривалось как средство обеспечения максимальных сверхприбылей монополистическому капиталу, как база развития военной экономики. Существо требований адвокатов японского империализма, выступавших под лозунгом «Обладание странами Южных морей для Японии в настоящее время — это вопрос жизни и смерти»{239}, ясно видно из следующего высказывания:

«Добыча нефти в нашей стране в 1936 году удовлетворяла лишь 10 процентов потребности. Остальные 90 процентов нефти мы должны были ввозить. 66 процентов импортируемой нефти мы ввозили из США. Но если учесть количество нефти, закупленной в США непосредственно правительством, доля американской нефти возрастет, очевидно, до 80 процентов. Можем ли мы вместо Америки вывозить нефть из стран сферы совместного процветания? Голландская Индия в 1937 году произвела 7262 тысячи тонн нефти, в 1939 году — 7949 тысяч тонн. 90 процентов этой нефти было вывезено в Голландию, США и Японию. Но если предпринять некоторые меры, соответствующие непосредственно создавшейся обстановке, то, пожалуй, можно довести количество нефти, вывозимой из Голландской Индии в Японию, до одной трети всей добываемой в этой стране — примерно до 2700 тысяч тонн. А как только будет создана Великая Восточно-Азиатская сфера совместного процветания, можно гарантировать, что вся добываемая в колониальной Голландской Индии нефть будет идти в Японию»{240}.

Одновременно с требованием захвата нефти Голландской Индии такие же требования раздавались и в отношении олова Индо-Китая, каучука, железной руды и никеля Малаккского полуострова. Все это означало, что сама основа существования военной экономики японского империализма зависела от того, удастся ли захватить эти ресурсы или нет. Это и предрешало пути дальнейшего [144] развития военной экономики. Можно сказать, что продвижение на юг, как подготовительная мера к войне против Англии и США, явилось неизбежным результатом стремления обеспечить сверхприбыли монополистическому капиталу путем развития военной экономики и ограбления колоний.

Ограбление сельского хозяйства колоний

Все увеличивавшееся число факторов, неблагоприятно сказывавшихся на сельскохозяйственном производстве, и рост потребностей в продовольствии в связи с военными нуждами внутри страны, а также необходимость поддержания «общественного порядка» в колониях, перспектива военного столкновения с США и другие факторы сделали необходимым распространение политики увеличения производства основных видов сельскохозяйственных продуктов и контроля за ее распространением — эта политика была рассчитана на длительный период — прежде всего на Корею и Тайвань, а также на Маньчжурию и Северный Китай»{241}. Еще в августе 1938 года министерство сельского хозяйства и лесоводства провело конференцию представителей органов, ведавших сельским хозяйством и лесоводством Восточной Азии, в которой приняли участие «заинтересованные лица Японии и ее внешних территорий, а также Маньчжурии, Северного и Центрального Китая и Внутренней Монголии». На конференции были обсуждены вопросы производства четырнадцати видов сельскохозяйственной продукции и прежде всего риса. Конференция приняла решение об установлении контроля над важнейшими видами сельскохозяйственной продукции и некотором увеличении ее производства. В связи с возникновением в 1939 году продовольственного кризиса политика мобилизации сельского хозяйства колоний стала сразу же [145] проводиться в более жестких формах. Одно за другим проводились совещания по вопросам сельскохозяйственного производства. Таковыми, например, явились японо-маньчжурское совещание по изучению вопросов ведения сельского хозяйства (первое такое совещание состоялось в сентябре 1939 года в Чанчуне), японо-маньчжуро-китайское экономическое совещание (это совещание было проведено Плановым бюро в октябре 1939 года), японо-маньчжуро-китайское совещание по вопросам снабжения продовольствием (это совещание также было проведено Плановым бюро в конце 1939 года) и другие. Тогда же был принят план увеличения производства продовольствия и регулирования продовольственного снабжения в Японии, Маньчжурии и Китае. В старых колониях Японии — Корее и на Тайване — к выполнению плана увеличения сельскохозяйственного производства приступили в 1939 году. Предполагалось увеличить производство сельскохозяйственных продуктов в Корее на 1,2 миллиона коку, а на Тайване — на 500 тысяч коку. Одновременно было издано несколько законов, легших в основу системы контроля за обращением сельскохозяйственных продуктов. Так, в сентябре 1939 года был опубликован указ «О компаниях, занимающихся торговлей рисом на корейских рынках», в декабре этого же года — указ «Об упорядочении снабжения рисом», в мае 1939 года — закон «О контроле за вывозом риса с Тайваня». Были приняты и другие законы. В Маньчжурии в ходе выполнения пересмотренного пятилетнего плана с июля 1939 года был введен в силу закон «О контроле за производством риса». В октябре этого же года был обнародован и вступил в силу закон «О контроле за торговлей особыми видами продукции», устанавливавший контроль за торговлей соей, а в ноябре — закон «О контроле за важнейшими видами зерновых культур», предусматривавший ограничение вывоза в третьи страны гаоляна, проса и кукурузы, в декабре — закон «О контроле за производством пшеничной муки и мельничным производством». Весной 1940 года были внесены новые дополнения в «десятилетний план увеличения сельскохозяйственного производства». [146]

С весны 1939 года началось выполнение плана увеличения производства главным образом хлопка в Северном Китае. В апреле этого же года было организовано Северо-китайское хлопковое общество, объединившее все организации по скупке хлопка. Важнейшую роль в торговле сельскохозяйственными продуктами и контроле за их обращением играли «Восточно-колонизационная компания», «Компания по развитию Маньчжурии» и другие колониальные компании, а также ряд вновь созданных специальных компаний, таких, как корейская компания «Корейский рисовый рынок», компания «Маньчжурский рис», «Военно-фуражная продовольственная компания» и другие. Такую же роль играли различные объединенные маньчжуро-китайские компании, компании «Мицуи буссан», «Мицубиси сёгё» и другие. Все эти компании играли роль форпостов монополистического капитала. Они в широких масштабах осуществляли ограбление колоний, прибегая к самым варварским методам эксплуатации, — в их хищнической деятельности целиком проявилась сущность японского империализма. Монополистический капитал стремился эксплуатировать колонии, непосредственно оттесняя местный капитал от участия в грабеже колоний.

Число хозяйств арендаторов и собственников земли (в %)

 

  Корея Тайвань Три восточные провинции Китай
Северная Центральная Южная Северный Центральный Южный
Помещики 3,7 33 14,7 19,3 11,8 64,0 31,0 27,0
Крестьяне — собственники земли 17,8   52,3 39,0 58,7      
Полуарендаторы 23,8 31,0 8,9 13,1 19,8 21,0 26,0 30,0
Арендаторы 52,3 36,0 24,1 28,6 9,7 15,0 43,0 43,0[147]

 

Сведения о Корее взяты из «Корейского экономического ежегодника» («Чосэн кэйдзай нэнпо») за 1941 год, причем в таблице приведены данные за 1939 год. 
Сведения по Тайваню взяты из «Тайваньского экономического ежегодника» («Тайвань кэйдзай нэнпо») за 1941 год. 
Сведения о Трех восточных провинциях взяты из книги «Обзор сельского хозяйства Маньчжурии» («Манею ногё ёран»), нзд. Японо-маньчжурского общества по изучению политики в области сельского хозяйства за 1940 год; в таблице приведены данные для Северной Маньчжурии за 1934 год. для Центральной Маньчжурии — за 1935 год. для Южной Маньчжурии — за 1936 год. 
Сведения о Китае взяты из книги У. Вильманса «Экономика сельского хозяйства Китая», перевод Вакабаяси, в таблице приведены данные за 1934 год. 

Распределение земли (по Трем восточным провинциям)

 

  Крупные землевладельцы Средние землевладельцы Мелкие землевладельцы Владельцы очень маленьких участков Безземельные
Южная Маньчжурия Число дворов (в %) 4,2 14,7 15,4 33,0 32,5
Площадь земли (в %) 40,4 35,8 13,7 9,7  —
Центральная Маньчжурия Число дворов (в%) 0,2 16,7 17,5 16,7 48,7
Площадь земли (в %) 3,0 65,8 22,6 6,3 2,3
Северная Маньчжурия Кол-во земли во владении каждого хозяйства Свыше 100 му Свыше 50 му Свыше 20 му Свыше 5 му До 5 му Безземельные
Число дворов (в %) 2,9 3,1 8,1 10,5 12,5 63,2
Площадь (в %) 50 16,6 21,3 10,0 21,1  

 

Данные взяты из книги Комдо «Экономика сельского хозяйства Маньчжурии» («Мансю Ногё кэйдзайрон»). [148] 

Распределение обрабатываемой земли (в Китае)

 

Величина участков Количество дворов (в %) Площадь земли (в %)
До 5 сэ 35,61 6,21
5–9,9 сэ 23,99 11,42
10–14,9 13,17 10,63
15–19,9 7,99 9,17
20–29,9 8,22 13,17
30–49,9 6,20 15,54
50–69,9 2,17 8,38
70–99,9 1,31 7,16
100–149,9 0,72 5,71
150–199,9 0,24 2,76
200–299,4 0,20 3,17
300–499,9 0,11 2,63
500–999,9 0,05 2,30
Свыше 1000 сэ 0,02 1,75
Всего 100 100

 

100 сэ равны примерно японским 6 тё 3 тан: в таблице приведены данные Национального экономического комитета по состоянию на август 1934 года. Таблица взята из книги Танабэ Кацумаса«Сина-но ногё кэйдзай» («Экономика сельского хозяйства Китая»). 

Это часто вызывало чувствительные ответные удары со стороны местного капитала и вело к тому, что проводимая монополиями политика контроля терпела крах. Особенно наглядно это проявилось в Маньчжурии, где местный торгово-ростовщический капитал, пустивший глубокие корни в землевладении и промышленности, уже создал свою местную экономическую сферу. Такое положение создало большую угрозу «плану обеспечения продовольствием Японии, Маньчжурии и Китая». Первым ударом явилось резкое снижение (после опубликования в конце 1939 года закона о сельскохозяйственном контроле) производства контролируемых сельскохозяйственных продуктов, таких, как соя, гаолян, просо, кукуруза [149] и др. Политика выкачки сельскохозяйственных продуктов через ЮМЖД привела к совершенно неожиданным результатам. Эта политика привела к тому, что сельскохозяйственные продукты перевозились на лошадях из производящих районов либо в примыкающие к ним районы потребления продуктов либо в Северный Китай{242} через Великую Китайскую стену. Не удалось полностью взять в руки и контроль за рыночной торговлей сельскохозяйственными продуктами путем создания объединенных сельскохозяйственных компаний (позднее компаний по развитию сельского хозяйства) и уничтожить влияние так называемых организаций «ляньчжань» (товариществ, занимавшихся строительством магазинов и складов в провинциальных городах и скупавших у местных крестьян сельскохозяйственные продукты для перевозки их в крупные города). Провалилась в конце концов и политика непосредственного контроля над крестьянами, занятыми сельскохозяйственным производством, путем кредитования их в соответствии с системой предварительного авансирования. Неудача этих мероприятий объяснялась тем, что крестьянство решительно выступило против них. Сфера действия распоряжений, отдававшихся на основании тех или иных законов о контроле, ограничивалась всего лишь стенами министерств и провинциальных управлений. Это было неизбежным результатом колониального господства.

На пути выполнения плана увеличения производства сельскохозяйственных продуктов с самого начала встали громадные трудности. Таковыми явились типично феодальная система землевладения, сознательно сохранявшаяся в предыдущие годы империалистическими захватчиками, и как следствие этого — парцеллярная система крестьянских хозяйств и связанное с этим существование паразитического местного торгово-ростовщического капитала. (Типичными организациями торгово-ростовщического капитала являлись «тулунцзянь» на Тайване и «ляньчжань» в Трех восточных провинциях. Сосредоточив [150] в своих руках всю торговлю сельскохозяйственными продуктами и их обработку: очистку риса, мукомольное дело, производство растительных масел, спиртных напитков и т. д., они эксплуатировали крестьян, закабаляя их путем выдачи ссуд под ростовщические проценты. Постепенно стали играть такую же роль корейские сяоны, служившие управляющими поместий отсутствующих помещиков и собиравшие с арендаторов арендную плату.)

Все это вело к тому, что и техника ведения сельского хозяйства и производительные силы в деревне оставались на чрезвычайно низком уровне. Кроме того, сельское хозяйство сильно зависело от погоды. Отсюда частые неурожаи, сводившие на нет все планы по увеличению сельскохозяйственного производства.

В Корее самый большой неурожай, послуживший непосредственной причиной возникновения в 1939 году продовольственного кризиса, явился концентрированным проявлением всех этих противоречий. Политика, проводившаяся ранее в колониях, была рассчитана не столько на увеличение производительности сельского хозяйства, сколько на усиление эксплуатации крестьян через помещичью систему. К этому добавлялась постоянная нужда сельского населения (50 процентов крестьян с наступлением весны впадали в крайнюю нищету). При проведении этой политики были преданы забвению работы по коренному улучшению системы ирригации, а это неизбежно вело к большим потерям урожая в результате засухи. В 1935–1940 годах 55 процентов всех орошаемых земель Кореи составляли земли, рассчитанные на естественное орошение дождевой водой, а также земли с чрезвычайно несовершенной системой ирригации. По плану предусматривалось увеличить производство риса на 1,2 миллиона коку. В действительности же в силу вышеизложенных обстоятельств произошло снижение производства риса на 10 миллионов коку. Такое был «результат» выполнения плана.

В новой колонии — Маньчжурии — действовали другие факторы. В условиях натуральной арендной платы, достигавшей 40–60 процентов урожая, и все усиливавшегося колониального гнета происходило постоянное [151] снижение плодородия почвы. Ранее плодородие почвы поддерживалось путем ежегодного чередования посевов сои, гаоляна и проса. Однако нарушение порядка сева в связи с введением системы принудительных посевов и контроля над ценами (все эти мероприятия проводились в соответствии с планом увеличения производства) нанесло первый удар по принятой системе воспроизводства. Последствия этого усугублялись увеличением «ножниц» в связи с «маньчжурской инфляцией» и недостатком сельскохозяйственных материалов. Все это способствовало разрушению производительных сил в сельском хозяйстве. Кроме того, всевозможные законы о контроле чрезвычайно сковывали деятельность торгового капитала. Местный капитал, которому были закрыты пути превращения в промышленный капитал, еще более усиленными темпами сосредоточивал в своих руках земли, в связи с чем увеличилось давление на крестьян-производителей. Поэтому, несмотря на политику увеличения производства, проводившуюся самыми жесткими мерами, в сельском хозяйстве неуклонно усиливалась тенденция к снижению производительных сил.

Количество произведенного и вывезенного риса по Корее и Тайваню (в тыс. тонн)

 

  Корея Тайвань
количество вывезенного риса количество произведенного риса количество вывезенного риса количество произведенного риса
Среднегодовая за 5 лет        
1912–1916 1389 12302 808 4643
1917–1921 2443 14101 968 4841
1922–1926 4376 14501 1700 5809
1927–1931 6617 15799 2433 7005
1932–1936 8735 17003 4378 9016
Годы        
1937  — 26799 4842 9233
1938 5991 24138 4877 9816
1939  — 14355 4106 9151
1940  — 21 527 2956 7901
1941  — 19413 1993 8393
1942 5775 24886 1927 8198
1943  — 15688 1840  —

 

Сведения по Корее взяты из книги Иноуэ Харумару «Тёсэнбэй сюцурёку-но кисотэки кэнто» («Общий расчет возможностей Кореи в области производства риса»); сведения по Тайваню заимствованы из книги Мацуно «Нититай сёкурё си» («История продовольственного вопроса в Японии и на Тайване»). [152] 

Уровень производства важнейших видов сельскохозяйственных продуктов по трем восточным провинциям (в тыс. тонн)

 

Год Соя Другие виды бобовых культур Гаолян Просо Кукуруза Пшеница Рис Другие зерновые
1932 4267,8 277,6 3729,3 2615,3 1541,8 1133,0 247,1 1550,3
1933 4610,0 304,2 4021,8 3184,4 1758,8 863,4 309,1 1803,6
1934 3398,3 277,4 3469,5 2123,4 1502,5 643,1 325,9 1046,0
1935 3859,0 326,5 4103,4 2967,7 1902,6 1015,4 443,3 1106,3
1936 4147,2 430,7 4240,7 3187,3 2072,0 959,0 597,6 1093,1
1937 4352,4 326,7 4314,6 3226,1 2239,6 1125,9 689,3 1069,4
1938 4624,9 365,3 4803,0 3726,5 2602,5 904,1 723,0 1410,9
1939 3955,9 343,5 4618,7 3526,5 2463,6 949,0 790,9 1294,1
1940 3799,2 377,5 4739,3 3897,5 3070,7 870,6 647,6 1370,0

 

Таблица заимствована из книги «Тоа кэйдзай ёран» («Экономическое обозрение Восточной Азию») Экономического совета Восточной Азии. 

Положение, сложившееся в старых и новых колониях, а также увеличение потребности в продовольствии самих колоний как следствие развития в них тяжелой индустрии вело к уменьшению ввоза сельскохозяйственных продуктов в Японию. Все это уже накануне Тихоокеанской войны подтачивало материальную базу, необходимую для ведения войны. [153]

Количество сельскохозяйственных продуктов, вывезенных из трех восточных провинций (в тыс. тонн)

 

Год Соя Другие виды бобовых культур Гаолян Кукуруза Просо Другие виды зерновых Соевая мука Соевое масло
1932 2572,5 96,8 374,1 70,3 231,3 38,0 1422,3 125,6
1933 2365,4 92,5 155,1 71,3 169,5 35,2 1075,8 78,7
1934 2498,3 130,7 201,5 124,3 242,2 53,4 1232,5 95,1
1935 1766,2 160,1 71,7 33,2 105,3 28,8 1023,6 89,4
1936 1968,0 143,2 186,0 118,7 160,9 30,4 848,3 67,1
1937 1974,2 112,6 126,9 111,9 127,3 32,9 808,4 70,2
1938 2164,8 139,3 216,1 222,3 163,3 27,3 869,2 57,2
1939 1711,8 164,0 226,2 263,3 215,6 14,3 1219,8 72,5
1940 451,2 73,3 37,6 44,1 43,9  — 400,3 18,3

 

Сведения взяты из «Обзора сельского хозяйства Маньчжурию Японо-маньчжурского общества по изучению политики в области сельского хозяйства за декабрь 1940 года; в таблице приведены данные за каждый год, в графе 1940 года указаны данные до марта. 
                                              
 
Top
 
 

© Материалы, опубликованные на сайте, являются интеллектуальной собственностью и охраняются законодательством об авторском праве. Любое копирование, тиражирование, распространение
возможно только с предварительного разрешения правообладателя.
Информационный портал по Китаю проекта АБИРУС

Карта сайта   "ABIRUS" Project © All rights reserved
Рейтинг@Mail.ru Rambler's Top100 Яндекс цитирования