3. Развал «Великой восточно-азиатской сферы совместного процветания»

Сайт «Военная литература»: militera.lib.ru Издание: История войны на Тихом океане (в пяти томах). — М.: Издательство Иностранной литературы, 1957, 1958.

Крушение колониального господства

Колониальная Корея служила опорной базой для агрессии японского империализма на материке. С давних пор она являлась для Японии наиболее важным источником сырья и продовольствия, а также объектом вывоза товаров и капиталов. По мере расширения масштабов войны в Корее все более усиливалась тотальная мобилизация, грабеж рабочей силы и хищническое расходование ресурсов. Чтобы покрыть недостаток продовольствия, который испытывала Япония в ходе войны, японские империалисты на основании системы принудительных поставок вывозили из Кореи свыше двух третей производимого здесь риса. Они ввели жестокую карточную систему на продукты питания; создалось такое положение, при котором корейское население, по существу, было лишено возможности употреблять рис. Такая политика проводилась не только в области продовольствия. С целью восполнить недостаток сырья для текстильной промышленности японские империалисты вынуждали корейских крестьян, помимо риса, выращивать хлопок-сырец и коноплю, поставив разведение этих культур под свой контроль. Несмотря на то, что[78] корейские крестьяне сами были без одежды, их вынуждали в обязательном порядке сдавать хлопок и коноплю по ценам, составлявшим менее одной десятой издержек производства. Не только продукты сельского хозяйства, но и естественные ресурсы добывались рабским трудом корейцев и вывозились в Японию. Особо важное для военных нужд сырье — вольфрам, ртуть, графит, кобальт, слюда, плавиковые шпаты, асбест и т. д. — целиком добывались в Корее. На Амноккане, Чанчжингане, Пучжонгане и других реках были пущены мощные гидроэлектростанции. Однако их энергия отнюдь не шла на удовлетворение бытовых нужд корейского народа: на основании системы контроля за потреблением электроэнергии эти электростанции использовались исключительно для снабжения промышленности легких металлов, химической промышленности и других отраслей военного производства, созданного в Маньчжурии и Корее.

Вывозились не только естественные ресурсы. Лишенные в результате жестокой колониальной эксплуатации средств к существованию, корейцы уезжали в Японию и Маньчжурию, где использовались в качестве дешевой рабочей силы. В годы войны японские империалисты, стремясь восполнить вызванный войной недостаток в рабочей силе, самыми варварскими методами в принудительном порядке отправляли в Японию сотни тысяч корейцев и обрекали их на бесчеловечный труд на шахтах и рудниках. Не только мужчины, но и корейские женщины в массовом порядке отправлялись на фронт. Последние пополняли собой публичные дома. Как известно, в Китае и в странах Южных морей, там, где располагались японские войска, непременно присутствовали корейские женщины, становившиеся жертвами империализма. Корейская деревня, лишенная рабочей силы, приходила в запустение; производительные силы падали, народные массы были обречены на невыносимые страдания.

Но японские империалисты испытывали недостаток не только в рабочей силе. Они использовали корейцев в качестве пушечного мяса непосредственно на фронте. В 1938 году был издан указ «Об особых добровольческих соединениях армии», согласно которому корейцев начали [79]привлекать в армию в качестве добровольцев. Разумеется, и речи не может быть о том, чтобы среди корейцев нашлись люди, которые добровольно согласились бы сотрудничать с японскими империалистами и жертвовать ради них своей жизнью. Так называемая добровольность поступления в армию являлась номинальной. На деле это был настоящий призыв в армию; в принудительном порядке он проводился по всей Корее. В 1942 году была введена в силу так называемая «система особой подготовки корейской молодежи», начало осуществляться обязательное военное обучение юношей. В 1943 году, когда положение на фронтах особенно ухудшилось и стала ощущаться нехватка в вооруженных силах, в Корее была введена воинская повинность. Многие корейские юноши были мобилизованы на фронт, где использовались в качестве прикрытия от пуль и снарядов.

Численность законтрактованных корейских рабочих в Японии{342}

Японские империалисты, грабившие национальные ресурсы и рабочую силу Кореи, стремились искоренить [80] язык, обычаи и культуру корейского народа. В 1943 году был полностью пересмотрен указ о системе образования в Корее, согласно которому все корейские органы просвещения были перестроены в соответствии с японской системой образования. Корейскому населению настойчиво внушались такие идеи, как «преданность национальному государственному строю», «Япония и Корея — единое целое» и т. д. Японские империалисты запретили употребление корейского языка, старались искоренить корейский национальный дух и национальную культуру. Не только в школах, но и среди всего корейского народа они в принудительном порядке внедряли японский язык, все настойчивее претворяли в жизнь изданный в 1939 году указ «Об изменении фамилий аборигенов» и заставляли население произносить на японский лад корейские имена и фамилии. Запрещалось даже носить белое платье, которое с древнейших времен считалось в Корее традиционной одеждой. Больше того, они установили крайне унизительную для корейцев процедуру «клятвы в верности японской империи» и заставляли корейское население посещать синтоистские храмы.

Подобные притеснения не могли не вызвать у корейцев чувства враждебности и ненависти к Японии, и чем больше ухудшалось положение на фронтах и сильнее становились репрессии, тем более расширялась борьба корейского народа за независимость и освобождение своей родины.

Наиболее мощным звеном антияпонской вооруженной борьбы в Маньчжурии, развернувшейся после захвата ее Японией, была борьба корейского народа. В 1935 году под руководством Ким Ир Сена было создано Общество возрождения отечества, явившееся одним из звеньев корейского Национального единого фронта в Маньчжурии. Оно не только развернуло партизанские действия на территории Маньчжурии, но направляло в северные и восточные районы Кореи своих функционеров, обеспечивая, таким образом, непосредственное руководство революционной борьбой народных масс. Повсеместно одна за другой создавались крупные антияпонские организации, членами которых становились рабочие и крестьяне. В Корее тайно [81] распространялись печатный орган Общества возрождения отечества — ежемесячник «Самиль», журнал «Хвачжонмин» и многочисленная пропагандистская и агитационная литература. В последний период воины на Тихом океане партизаны неоднократно пересекали государственную границу Кореи и совершали рейды по северным районам страны. В июле 1942 года на территории Китая была создана Лига независимости Кореи. Вместе с партизанскими соединениями корейцев, в состав которых входили и представители китайского народа, она развернула мужественную антияпонскую борьбу. Японские военные круги, проводившие в Корее принудительные мобилизации, опасались массового неповиновения со стороны корейцев, когда в их руках окажется оружие. Поэтому они не создавали специальных корейских подразделений, а направляли корейцев в различные части и придавали их другим воинским соединениям. Солдаты-корейцы при каждом удобном случае дезертировали и, как правило, присоединялись к корейской партизанской армии. Развертывалась борьба и в самой Корее. Резко увеличилось число забастовок, арендных конфликтов и случаев саботажа; несмотря на репрессии, росло подпольное движение. Имя Ким Ир Сена было известно даже юношам Южной Кореи, где гнет жандармерии и полиции японского империализма был особенно сильным. Оно «пользовалось уважением и восхищением» (Камада Саваитиро).

Таким образом, господство японского империализма в Корее было на грани полного краха еще до поражения Японии в войне. Направленное на освобождение родины, национальное движение, поднявшееся на новую ступень 15 августа, после капитуляции Японии, созрело еще в годы войны.

По мере развития военных действий затягивались все туже грабительские сети японского империализма на Тайване, опутавшие все без исключения отрасли экономики острова. В частности, Тайвань в силу своего географического положения и сравнительного богатства продовольственными ресурсами после начала войны на Тихом океане использовался в качестве основной базы для военных операций против стран Южных морей. На острове дислоцировались [82] крупные соединения армии и флота. Народные массы Тайваня жестоко угнетались. С другой стороны, японские империалисты отправляли на фронт награбленные на острове материальные ресурсы, насильно вербовали жителей Тайваня и посылали их на передовые позиции в качестве прислуги. В связи с ухудшением положения на фронтах и нарушением морских коммуникаций японские вооруженные силы, дислоцированные на Тайване, увеличились еще больше. К концу 1944 года Главная ставка, ожидавшая, что очередной американский десант будет высажен на Тайване, сконцентрировала здесь 6 дивизий, 7 отдельных бригад, сухопутную и морскую авиацию. Общая численность японских войск на Тайване составила 300 тысяч человек. Кроме того, к этому надо добавить личный состав вооруженных сил, постоянно находившихся на острове. Японские войска, по своей численности равные 10 процентам всего населения Тайваня, грабили остров, осуществляя самоснабжение. Провозгласив лозунг о «превращении Тайваня в крепость», они широко использовали принудительный труд на строительстве оборонительных сооружений. Японская армия обрекла население острова на нечеловеческие страдания. Стремясь подавить сопротивление тайваньского народа, японские империалисты еще больше усилили жандармский режим, созданный на острове после установления японского господства. Для превращения тайваньцев как нации в своих рабов они развернули кампанию «за объединение империи и народа» и так же, как в Корее, делали все, чтобы искоренить их язык, обычаи, верования и традиции. Такое господство не могло продолжаться бесконечно долго. Только силами крупных соединений войск, жандармерии и полиции японским империалистам удавалось с трудом сдерживать взрыв народного возмущения. Народные массы Тайваня, стиснув зубы, накапливали силы для национального отпора, который вылился в восстание 28 апреля 1946 года.

Не удалось японским империалистам подавить вооруженную антиимпериалистическую борьбу и маньчжурского народа, несмотря на то, что в течение 15 лет после захвата Японией Маньчжурии Квантунская армия [83] проводила беспрерывные карательные операции. Под руководством Маньчжурского бюро Коммунистической партии Китая одновременно с началом агрессии со стороны японского империализма была создана Народно-революционная армия Северо-Востока. Затем в 1935 году в качестве единой организации вооруженной борьбы маньчжурского народа, которая объединила многочисленные партизанские отряды, действовавшие в различных частях страны, была создана Объединенная антияпонская армия Северо-Востока. Карательные экспедиции Квантунской армии отличались особой жестокостью. Использовав крупные военные силы, насчитывавшие несколько сотен тысяч человек, она взяла курс на полное уничтожение горных деревушек, которые могли служить убежищем для отрядов партизан, и осуществляла его на практике. Однако при поддержке всего народа антияпонское движение в Маньчжурии постепенно расширялось, и уже в 1937 году в районах Дунбяньдао, Цзяньдао, восточнее Харбина и других местах были созданы Освобожденные районы. Один из высших офицеров Квантунской армии вынужден был признать: «Относительно борьбы коммунистических мятежников в Маньчжурии... можно сделать весьма пессимистические выводы. По-видимому, в течение некоторого времени их не удастся истребить»{344}.

По мере расширения масштабов войны грабеж маньчжурского народа принял еще более значительные размеры. Но вместе с тем ширилось и антияпонское движение. Одновременно с увеличением территории Освобожденных районов в Северном Китае после 1943 года авангардные части 8-й армии, расположенные в провинциях Хэбэй, Чахар, Жэхэ, пересекли линию Великой Китайской стены и освободили большую часть провинции Жэхэ. В последний период войны, когда Квантунская армия оказалась ослабленной, партизанские отряды действовали в большинстве районов Маньчжурии, и даже так называемая «армия Маньчжоу-Го», как сообщают, вот-вот была готова повернуть оружие против японского империализма. [84] Основы японского господства в Маньчжурии были поколеблены. При таких условиях, как только Советский Союз вступил в войну с Японией, народ Маньчжурии поднялся на борьбу и изгнал из своей страны японских империалистов.

Крушение господства на оккупированных территориях

Началом краха военной системы Японии явилось крушение ее господства на оккупированных территориях. Став на путь агрессии против стран Юго-Восточной Азии, Япония выдвинула лозунг «Великой Восточно-азиатской сферы совместного процветания», заявив, что японские войска ведут войну за освобождение Азии от американо-европейского империализма. Однако эти громкие слова были не чем иным, как камуфляжем для прикрытия агрессивной политики. Господство на оккупированных территориях преследовало цель прежде всего награбить стратегические материалы для ведения войны, что же касается народов этих стран, то речь шла исключительно об их угнетении. Этот курс отчетливо проявился в «Основных принципах управления оккупированными территориями в странах Южных морей», принятыми на Совете связи между Главной ставкой и правительством непосредственно перед началом войны, 10 ноября 1941 года. Данный документ гласил, что «на оккупированных территориях необходимо немедленно установить военную администрацию, восстановить общественное спокойствие, содействовать самоснабжению действующей армии и способствовать быстрейшему обеспечению материальными ресурсами, имеющими важное значение для государственной обороны». В нем говорилось, что «тяготы, которые возникнут при самоснабжении оккупационной армии и обеспечении стратегическими материалами и которые неизбежно отразятся на общественном благосостоянии, следует по возможности терпеть, а требования, которые будут возникать, должны оставаться в пределах, не идущих вразрез с упомянутыми выше целями». Осуществляя откровенно грабительскую политику, японские [85] империалисты выразили свое отрицательное отношение к национально-освободительному движению следующим образом: «В отношении местного населения... избегать таких действий, которые могут вызвать с его стороны движение за независимость»{345}.

На практике оккупационная политика осуществлялась в еще более жестоких формах, чем это было сформулировано в упомянутом выше курсе. Как только японские империалисты вторгались в какую-либо страну, они сразу же устанавливали на оккупированных территориях военную администрацию и создавали законченную систему военного господства. Они выпускали военные боны, иными словами, бумажки, не имевшие никакой ценности, которые должны были как полноценные денежные знаки поступать в обращение. Под угрозой штыков в обмен на военные боны они забирали не только всевозможные военные материалы, не говоря уже о таких стратегических ресурсах, как нефть, олово, каучук, бокситы и прочее, но и продовольствие и одежду или просто грабили эти ресурсы, не давая взамен ничего.

Военная экономика Японии строилась прежде всего в расчете на материальные ресурсы оккупированных территорий. При этом совершенно не обращалось внимание ни на развитие промышленности этих стран, ни на благосостояние местного населения. Однако подобная политика с самого начала таила в себе глубокие противоречия, которые в один прекрасный момент должны были обернуться жестокой местью против самих грабителей. Дело в том, что японский империализм не смог в течение длительного времени разрабатывать и использовать захваченные им богатые ресурсы. Разграбив все, что попадалось ему на глаза, он быстро истощил эти ресурсы и в конце концов был вынужден пойти по пути сокращения производства. Например, несмотря на то, что нефтяное оборудование в Голландской Индии было почти полностью разрушено, добыча нефти (именно эта нефть была главным предметом вожделения Японии, из-за нее она и [86] предприняла агрессию против стран Южных морей) в 1942 году составила 25 927 тысяч барелей, в 1943 году производство ее увеличилось до 49 614 тысяч барелей, а в 1944 году сократилось до 36 916 тысяч барелей{346}. Далее, японский империализм повсеместно встретился с движением сопротивления народов захваченных стран, с их борьбой за национальное освобождение. В первый период оккупации Япония использовала националистическое движение в своих целях: она стремилась заставить руководителей этого движения сотрудничать с ней в военных мероприятиях и при помощи обмана и различных посул привлечь их на свою сторону. Однако в число сотрудничавших лиц входила лишь небольшая часть помещиков и крупных капиталистов. По мере того как проявлялась сущность оккупационной политики, огромное большинство народных масс вливалось в боевые ряды антияпонского сопротивления.

На Филиппинах 10 декабря 1941 года Коммунистическая партия Филиппин опубликовала программу из 12 пунктов и обратилась с воззванием о создании национального антияпонского фронта. Как только японские войска вторглись в страну, на базе крестьянских союзов и других народных организаций одна за другой стали расти антияпонские группы. В январе 1942 года японские войска ворвались на заседание Исполнительного комитета Коммунистической партии в Маниле, захватили руководящее ядро партии, в том числе и секретаря компартии Крисанто Эванхелиста, подвергли их пыткам, а затем зверски убили. Однако Коммунистическая партия не была сломлена. Она вела подготовку к вооруженной борьбе. В марте 1942 года, когда на Батаане еще продолжались военные действия, ею была создана организация единого фронта вооруженной борьбы — Хукбалахап (Народная антияпонская армия), в которую входили Объединенный социалистический и коммунистический фронт, профсоюзы, крестьянские союзы и другие объединения. [87] Люди, состоявшие в Хукбалахапе, не имели ни оружия, ни боеприпасов; им не были знакомы методы ведения войны, но они пользовались поддержкой со стороны народа и были страстными патриотами, боровшимися против фашизма. Не только японские войска, но и сотрудничавшие с японцами помещики, чиновники и члены партии «Националиста» и даже партизаны, действовавшие под руководством американской армии, объединили свои усилия в борьбе с Хукбалахапом. Однако эта антияпонская армия захватывала на полях сражений оружие и боеприпасы и неуклонно расширяла свои ряды. В центральной части острова Лусон, где преобладало крупное феодальное земледелие, деятельность Хукбалахапа была наиболее успешной. В этих районах Хукбалахап производила перераспределение помещичьих земель, владельцы которых сотрудничали с японцами, и создавала Освобожденные районы. На действия Хукбалахапа японские войска отвечали зверствами, подобными тем, какие они совершали в Китае. В результате крупных карательных операций японских войск, а также вследствие интриг со стороны лиц, сотрудничавших с японцами, Хукбалахап неоднократно оказывалась в критическом положении; тем не менее ее деятельность активизировалась с каждым днем. На значительной части острова Лусон и на ряде других островов были созданы Освобожденные районы. Одним из самых выдающихся отрядов Хукбалахапа являлась сформированная из китайцев 48-я рота (ее номер составлен из порядковых номеров Новой 4-й и 8-й китайской армий). Этот факт явился замечательным проявлением международной солидарности со стороны народа, борющегося против империализма.

Антияпонский фронт вьетнамского народа сложился особенно рано. В 1941 году, сразу же после вступления японских войск в южные районы Французского Индо-Китая, в Лючжоу (китайская провинция Гуанси) была создана Лига независимости Вьетнама (Вьетмин), во главе которой встала Коммунистическая партия Вьетнама, руководимая Хо Ши Мином. Эта лига стала организацией единого фронта сопротивления. С 1942 по 1944 год на базе единого фронта повсеместно стали создаваться [88] общества спасения Вьетнама, велась подготовка к партизанской борьбе. Организация сопротивления, руководимая Коммунистической партией, была создана и в Индонезии. В Малайе, где Япония взяла открытый курс на превращение этой страны в японское владение, также началось партизанское движение, в котором участвовали китайские эмигранты и малайцы.

Подобное положение, по существу, опрокинуло идею «Великой Восточно-азиатской сферы совместного процветания», иными словами, идею превращения оккупированных территорий в экономическую базу для ведения войны. В ноябре 1943 года в Токио с большой помпой открылась конференция Великой Восточной Азии, в которой приняли участие премьер-министр Тодзио, Ван Цзин-вэй, Чжан Цзин-хуэй (Маньчжоу-Го), Ванвайтаякон (Таиланд), Лаурель (Филиппины), Ба Мо (Бирма) и Субхас Чандра Бос (Индия). Это мероприятие свидетельствовало о том, что японские правящие круги прилагали отчаянные усилия с целью урегулировать создавшееся положение. Однако и конференция, о которой пропаганда шумела, будто она «соединила воедино волю миллиардного населения Великой Восточной Азии и вписала блестящую страницу в мировую историю», в сущности, опубликовала только пустую и половинчатую «Декларацию о Великой Восточной Азии».

Имевшая целью укрепить японское господство на оккупированных территориях, конференция не выработала даже конкретного курса, чтобы сдержать повсеместно растущую волну национально-освободительного движения. Декларация о Великой Восточной Азии явилась похоронным звоном по «Великой Восточно-азиатской сфере совместного процветания».

После 1944 года, когда положение на тихоокеанском театре войны с каждым часом ухудшалось, когда из-за прекращения морских перевозок страны Южных морей оказались совершенно изолированными от собственно Японии, военное господство японского империализма в этих районах стало осуществляться в еще более жестоких формах. Эти страны потеряли свое значение как базу снабжения стратегическими материалами, поскольку [89] коммуникации были прерваны. Однако грабеж материальных ресурсов ради продолжения военных операций в южной части Тихого океана усилился. Против партизанского движения, действовавшего во взаимодействии с перешедшими в контрнаступление союзными войсками, применялись неслыханные по своей жестокости репрессии. Тем не менее с ухудшением положения на фронтах национально-освободительное движение расширялось и становилось более могучим, а господство японской армии с каждым днем рушилось.

По мере приближения американских войск усиливалась вооруженная борьба филиппинского народа. Больше половины личного состава японских войск, расположенных на Филиппинах, была истреблена в боях с партизанами.

Во Вьетнаме все более расширялась организация Вьетмин. Используя некоторых националистов, Япония в марте 1945 года поддержала Бао Дая и создала марионеточное государство Аннам. Однако в противовес этому Вьетмин провозгласил лозунг: «Требуем полной независимости Вьетнама, долой фашистскую Японию!» В июне Вьетмин сформировал вьетнамскую освободительную армию и, создав в девяти провинциях Северного и Центрального Вьетнама Освобожденные районы, развернул ожесточенную вооруженную борьбу. В Бирме после 1943 года началась организация движения сопротивления, а в 1944 году в качестве единой организации сопротивления была создана Антифашистская лига народной свободы. К ней примкнул и Аунг Сан, вначале сотрудничавший с Японией.

В марте 1945 года восстала бирманская армия, действовавшая вместе с японскими войсками. Бирманские войска повсеместно атаковали японскую армию, отступавшую из Центральной Бирмы.

Так и в экономическом и в политическом отношениях рушилось господство японского империализма на оккупированных территориях. Страны Южных морей не только потеряли значение для японской военной машины но и превратились для нее в обузу. [90]