header left
header left mirrored

3. Заключение мирного договора

Сайт «Военная литература»: militera.lib.ru Издание: История войны на Тихом океане (в пяти томах). — М.: Издательство Иностранной литературы, 1957, 1958.

Сепаратный мирный договор

Вскоре после окончания войны, 8 февраля 1946 года, государственный секретарь США Бирнс впервые заговорил о подготовке мирного договора для Японии. Бирнс заверил, что вопрос о мирном договоре будет разрешен в течение года, но подчеркнул, что оккупация Японии продлится еще 15 лет. Однако дискуссия по этому поводу [303] тянулась, не принимая конкретных форм, вплоть до 16 июля 1947 года, когда правительство США официально объявило о созыве подготовительной конференции по составлению мирного договора для Японии. Американский проект отходил от формулы, определенной Потсдамским и Московским соглашениями (эта формула предусматривала одобрение всеми государствами, принимавшими участие в войне против Японии, проекта, единогласно принятого на Совете министров четырех государств — США, Англии, СССР и Китая), и предлагал, чтобы участниками подготовительной конференции были 11 стран — членов Дальневосточной комиссии. В то же время подготовительная конференция рассматривалась в американском проекте не как конференция членов Дальневосточной комиссии, и, следовательно, на ней не должно было признаваться право вето. В результате американский проект вызвал резкий протест со стороны Советского Союза. Другие великие державы также довольно холодно отнеслись к этому проекту. Поэтому в ноябре переговоры по поводу мирного договора для Японии были окончательно прекращены. В мае 1948 года Молотов и в мае — июне того же года Вышинский выступили с предложениями, которые были направлены на то, чтобы ускорить заключение мирного договора для Японии, но правительство США никак не реагировало на эти предложения. В то время оно втихомолку уже готовило сепаратный договор.

Вопрос о мирном договоре вновь встал на повестку дня в 1949 году, когда в международном положении произошли серьезные изменения и американский империализм приступил к созданию антикоммунистической системы во всемирном масштабе. Этому вопросу было уделено серьезное внимание во время совещания между английским министром иностранных дел Бевином и государственным секретарем США Ачесоном (13–17 сентября 1949 года). 17 сентября было опубликовано совместное заявление Ачесона и Бевина, в котором сообщалось, что они пришли к единому мнению о необходимости в кратчайший срок приступить к составлению мирного договора для Японии. Ачесон и Бевин ясно дали понять, что будут обсуждать [304] проект мирного договора и в том случае, если Советский Союз не будет участвовать в обсуждении. 1 декабря Государственный департамент США сообщил, что в Лондоне и Вашингтоне изучается проект мирного договора для Японии. Вслед за этим 4 декабря начальник отдела Северо-Восточной Азии Государственного департамента США выступил с заявлением, в котором подчеркнул, что оккупационная политика в Японии вступила в свою третью стадию и Япония готова к принятию мирного договора. В тот же день корреспондент агентства Ассошиэйтед Пресс сообщил из Манилы, что, по мнению одного высокопоставленного чиновника штаба оккупационных войск, в начале 1950 года в Токио должна быть созвана под председательством Макартура мирная конференция, в которой примет участие и Советский Союз. Корреспондент также сообщал, что договор не содержит ничего особенного и что существует возможность заключить военное соглашение, которое обеспечит оборону Японии. Днем позже то же агентство сообщило, что в проекте договора указывается на необходимость заключения японо-американского военного соглашения сроком на 5–10 лет.

В противовес намерению США заключить сепаратный мирный договор и военное соглашение 6 ноября Советский Союз предложил заключить всесторонний мирный договор, выработав его на совещании представителей четырех держав, включая новый Китай. В то время в Японии происходила 6-я внеочередная сессия парламента. На сессии премьер-министр Иосида выступил с программной речью, в которой пространно говорил о необходимости «обеспечения самообороны». Причем обращает на себя внимание тот факт, что Иосида, отказавшись отвечать на многочисленные запросы оппозиции по поводу мирного договора (Иосида сказал, что «не может дать ответа, поскольку вопрос не решен»), заявил на пленарном заседании палаты советников 11 ноября, что «одобряет сепаратный договор как предпосылку к заключению всестороннего мирного договора».

В самой Америке министерство обороны выступило против курса Государственного департамента на скорейшее [305] заключение мирного договора с Японией. Именно эти разногласия и послужили главной причиной того, что вопрос о мирном договоре для Японии не был включен в повестку дня сессии совета министров иностранных дел трех держав, открывшейся в Париже 10 ноября. Следует тут же оговориться, что противоречия между Государственным департаментом и министерством обороны не носили принципиального характера. Они касались главным образом вопросов стратегии: одни считали, что необходимо в политике делать крен на Европу, другие — на Азию. В отношении политики в Японии их разногласия сводились к тому, продолжать ли господство над Японией путем прекращения оккупации и заключения «мирного договора» либо сохранить свое господствующее положение в Японии путем продолжения непосредственно оккупационного режима. Но у них не было каких-либо разногласий по вопросу о необходимости сохранения американского господства в Японии, ее подчинения и превращения в военную базу США.

1 января 1950 года Макартур в новогоднем приветствии подчеркнул, что у японского народа вызывает беспокойство образование Китайской Народной Республики и оттяжка конференции по обсуждению мирного договора для Японии. Крайне важное значение имела та часть приветствия Макартура, в которой он заявил: «Какие бы доводы ни приводились, положения, зафиксированные в новой конституции, никоим образом нельзя истолковать в смысле абсолютного отрицания неоспоримого права Японии на самооборону против напавшего на нее противника». Это заявление, вне всякого сомнения, было связано с корейской проблемой и, следовательно, с проблемой быстрейшего превращения Японии в военную базу США. 5 января в Японию прибыла возглавляемая послом Джессепом комиссия по изучению дальневосточных проблем, которая обследовала различные районы Азии и занялась полным пересмотром всей дальневосточной политики США. 13 января члены комиссии обследовали район 38-й параллели в Корее, а 16 января побывали на Тайване, где провели совещание с Чан Кайши. 31 января в Японию прибыл председатель Объединенной [306] группы начальников штабов Брэдли, который после встречи с Макартуром инспектировал различные районы Дальнего Востока. Незадолго до этого, 23 января, премьер-министр Иосида заявил в парламенте, что Япония не отказывается от права на самооборону. Это означало, что новогоднее приветствие Макартура принято японским правительством к сведению и руководству. События нарастали с головокружительной быстротой.

9 сентября, вскоре после начала войны в Корее, помощник заместителя государственного секретаря Раск опубликовал 11 принципов программы дальневосточной политики США. В этой программе указывалось, что «пришло время, чтобы приступить к разрешению вопроса о мирном договоре для Японии». Вслед за этим 14 сентября президент США Трумэн приказал начать переговоры о мирном договоре. Это означало, что господствующие круги Америки под предлогом «угрозы» коммунизма в связи с войной в Корее решили в возможно короткий срок включить Японию в свой лагерь.

26 октября советник государственного секретаря Джон Фостер Даллес приступил к предварительным переговорам с представителями стран — членов Дальневосточной комиссии на основании опубликованных правительством США «семи принципов заключения мирного договора с Японией». В этих «семи принципах», в частности, указывалось: «До тех пор пока не будет принято удовлетворительное решение, которое возложит на Организацию Объединенных Наций практическую ответственность за обеспечение безопасности в районе Японии, соответствующие японские учреждения и вооруженные силы США и других государств будут нести совместную ответственность и продолжать сотрудничество в целях обеспечения международного мира и безопасности в районе Японии». Эта довольно туманная фраза означала, что после подписания мирного договора Япония вынуждена будет согласиться на пребывание на ее территории американских вооруженных сил. Как сообщило 1 января 1951 года агентство Ассошиэйтед Пресс, в связи с тем что этот пункт подвергся острой критике [307] со стороны Советского Союза, соответствующие американские круги, с целью гарантировать Америку от «препятствий», якобы чинимых Советским Союзом делу реализации проекта мирного договора, обсуждают вопрос о проведении переговоров отдельно с каждой из стран — участниц войны с Японией. 9 января конференция премьер-министров стран Британского содружества приняла резолюцию о скорейшем заключении «великодушного» мира. Вслед за этим было созвано совещание представителей Государственного департамента и министерства обороны США. На этом совещании министерство обороны выразило согласие с точкой зрения Государственного департамента, которая заключалась в том, что «в конечном счете Америка может получить большие гарантии безопасности от свободной и дружественной Японии, чем от Японии, лишенной независимости». Совещание рекомендовало президенту направить Даллеса в Японию. 25 января Даллес прибыл в Японию, где трижды совещался с премьер-министром Иосида. В результате 2 февраля было опубликовано коммюнике, состоявшее из шести пунктов, по которым между Даллесом и Иосида было достигнуто единство мнений.

После опубликования коммюнике Даллес заявил: «1. После подписания договора, в целях защиты не имеющей вооруженных сил Японии, между Японией и Америкой будет заключено временное соглашение об обеспечении безопасности. В связи с этим изучается вопрос о заключении соответствующих соглашений об обеспечении региональной или коллективной безопасности. 2. Что касается гарантий безопасности Японии, то японское правительство приветствует предложение американской стороны, в котором указано, что, «если Япония пожелает, правительство США рассмотрит вопрос о сохранении американских вооруженных сил в Японии и окружающих ее районах». Вскоре последовало заявление Иосида о том, что, поскольку Япония не обладает достаточной мощью, чтобы на основании соглашений нести свою долю бремени, она некоторое время будет осуществлять свой вклад в форме экономического сотрудничества. Но, несмотря на это заявление, всем было ясно, [308] какие цели Америки и связанных с ней господствующих кругов Японии преследовало решение о сохранении на территории Японии американских вооруженных сил и об обеспечении безопасности. Возвращаясь из Японии в США, Даллес посетил Австралию, где выступил в Сиднее с речью, в которой решительно поддержал политику ремилитаризации Японии. Даллес, в частности, заявил: «Запрещение ремилитаризации Японии приводит к противоположным результатам. В случае, если в будущем Япония будет вооружаться, необходимо поставить ее в такие условия, при которых ее можно было бы контролировать на основании плана коллективных гарантий безопасности в рамках Организации Объединенных Наций». Стремясь успокоить общественное мнение Филиппин и Австралии, выражавшее опасение по поводу ремилитаризации Японии, Даллес заявил, что эту угрозу можно-де предотвратить путем включения Японии в Тихоокеанский оборонительный союз.

Вскоре Америка приступила к переговорам относительно проекта мирного договора с каждой страной в отдельности. 19 марта Ачесон прибыл в Англию для согласования точек зрения по американскому проекту мирного договора. 23 марта посол США в Токио Сиболд информировал Иосида о ходе подготовки проекта договора в Вашингтоне, а также изложил позиции каждой заинтересованной страны, в первую очередь Англии, Филиппин и Австралии. Все эти страны, находясь в одном лагере с Америкой, тем не менее крайне «чувствительно» относились ко всем проблемам, связанным с Японией. Так, первый американский проект мирного договора для Японии, опубликованный агентством Юнайтед Пресс 5 апреля 1951 года, вызвал серьезное недовольство со стороны этих государств. Англия выразила опасение по поводу проникновения Японии в Юго-Восточную Азию, а также потребовала присутствия представителей Китайской Народной Республики на конференции, которая должна была обсудить вопрос о возвращении Китаю острова Тайвань. Филиппины были недовольны тем, что в американском проекте не был ясно отражен вопрос о репарационных обязательствах. В связи с этим филиппинское [309] министерство иностранных дел заявило, что американский проект «выходит за рамки великодушия и создает впечатление договора о дружбе». Австралия опасалась, что этот проект откроет перед Японией возможность к неограниченной ремилитаризации. Как указывало агентство Юнайтед Пресс в своем сообщении от 9 ноября 1950 года, этот протест, мешавший осуществлению американской политики, был вызван опасением заинтересованных стран, подозревавших, что Америка намеревается разрешить Японии полную ремилитаризацию. В связи с этим Даллес во время посещения Филиппин, Австралии и Англии пытался убедить правительства этих стран, что избежать угрозы со стороны Японии можно путем создания Тихоокеанского оборонительного союза (наподобие Североатлантического союза в Европе), в который вошли бы Америка, Филиппины, Австралия, а впоследствии и Япония.

В то время внутри самой Японии также шла подготовка к принятию мирного договора. Либеральная партия и кабинет Иосида провозгласили «надпартийную» внешнюю политику. 23 января 1951 года Иосида встретился с лидером Демократической партии Томабэити. В результате был установлен блок между Либеральной и Демократической партиями, обеспечивший правительству устойчивое большинство в парламенте. Новый блок выступил за заключение с Америкой «мирного договора, базирующегося на примирении и доверии». Таким образом японское правительство в сговоре с господствующими кругами Америки обманным путем решило навязать японскому народу сепаратный «мирный договор» и превратить Японию в колонию Соединенных Штатов.

Борьба за всесторонний мирный договор

Тем временем в широких слоях населения Японии развернулось возглавляемое рабочим классом движение за всесторонний мирный договор, который явился бы единственной гарантией мира, независимости и свободы японского народа. 14 февраля был заключен советско-китайский договор о дружбе, союзе и взаимопомощи. [310]

Это явилось новым предостережением для японского народа об опасности, которую таит в себе возрождение японского империализма, превращение Японии в военную базу, ремилитаризация страны и создание из японцев армии американских наемников.

15 января Общество по изучению вопросов мира, членами которого были Абэ Ясунари и ряд других видных деятелей культуры, опубликовало заявление, в котором потребовало «заключения всестороннего мирного договора, сохранения нейтралитета и отказа от предоставления какой-либо стране военных баз на территории Японии». 21 февраля в Токио открылся Всеяпонский съезд молодежи, посвященный Международному дню борьбы против колониального режима. На съезде было решено создать «Молодежный отечественный фронт» с целью объединения всей молодежи в борьбе за всесторонний мирный договор, против превращения Японии в военную базу, против низкой заработной платы подросткам, за смену кабинета Иосида. Сразу же после сформирования Молодежный отечественный фронт развернул деятельность. 19 марта третья сессия Постоянного комитета Всемирного конгресса сторонников мира приняла воззвание, призывавшее к борьбе за запрещение атомной бомбы. Оно содействовало установлению прочных связей между движением за мир в Японии, которое возглавляли профсоюзы, и всемирным движением сторонников мира. Движение сторонников мира в Японии развивалось успешно, и к концу года в стране уже было собрано свыше 6 миллионов подписей под Стокгольмским воззванием. 1 мая трудящиеся Японии организовали объединенную демонстрацию, несмотря на раскольнические действия штаба оккупационных войск и лиг демократизации. Демонстрация проходила под лозунгом завоевания мира и независимости. На следующий день в университете Тохоку произошел известный инцидент с советником штаба оккупационных войск по вопросам просвещения Иллзом{579}. Этот инцидент послужил началом для широкого [311] антиимпериалистического студенческого движения за мир, свободу научной мысли и самоуправление высшей школы.

Политика навязывания Японии сепаратного мирного договора, подготовки войны и превращения Японии в военную базу, с одной стороны, и усиление борьбы народных масс против этой политики — с другой, оказали серьезное влияние на политические партии. Тем более что вскоре (в июне) предстояли выборы в палату советников. О Коммунистической партии мы уже говорили выше. Что же касается Социалистической партии, то на состоявшемся в январе 5-м съезде произошел раскол на левую и правую Социалистическую партии. Левые выступили под лозунгом создания «партии класса», в то время как правые стояли за «партию народа». Таким образом, борьба между левыми и правыми за гегемонию внутри Социалистической партии привела к расколу. Однако вскоре накануне выборов обе партии снова объединились. Это произошло на объединительном съезде в апреле. В то же время снова был выдвинут лозунг создания «коалиции консервативных партий», который в связи с новой ситуацией приобрел новое значение. На этот раз было решено осуществить объединение путем слияния Демократической и Народно-кооперативной партий с Либерально-демократической партией. Однако эта попытка не привела к желательным результатам в связи с протестом тех представителей первых двух партий, которые выражали интересы мелких и средних капиталистов, серьезно пострадавших из-за продажной политики Либерально-демократической партии. В конечном счете к ней присоединилась только фракция Демократической партии, выступавшая за коалицию с Либерально-демократической партией. С 1 марта Либерально-демократическая партия стала называться Либеральной партией. Оппозиционная фракция Демократической партии объявила, что она до конца будет оставаться в оппозиции. 28 апреля она объединилась с Народно-кооперативной [312] партией и Новым политическим обществом («Синсэйдзи кёгикай») и образовала Народно-демократическую партию. Вскоре оппозиционные партии выступили с резкой критикой проекта бюджета на 1951 финансовый год, а 26 апреля совет оппозиционных партий по вопросам внешней политики опубликовал заявление, в котором требовал мира, вечного нейтралитета и заключения всестороннего мирного договора. Все это, конечно, было предвыборным жестом, но в то же время такая политика оппозиции отражала серьезное обострение ситуации в связи с проведением в жизнь «плана Доджа». 30 мая на Народной площади состоялся митинг, участники которого выступили с требованием заключения всестороннего мирного договора. Одновременно этот митинг был также посвящен памяти рабочего токийского трамвая Хасимото Киндзи, убитого годом раньше во время демонстрации протеста против введения правил сохранения общественной безопасности. В митинге приняло участие 200 тысяч рабочих и студентов. После полудня на площадь, где происходил митинг, прибыл полицейский из полицейского участка Маруноути и начал записывать выступления участников митинга. Когда рабочие стали протестовать против подобных действий, в спор вмешался представитель американской разведки. В конце концов участникам митинга удалось этот инцидент урегулировать. Но после митинга отряд американских солдат ворвался в одну из последних колонн демонстрантов и арестовал группу студентов, показавшихся им подозрительными. Арестованные были преданы суду по обвинению в покушении на американского военнослужащего и осуждены на разные сроки каторжных работ (до 10 лет). Не только участникам митинга, но и многим горожанам, не участвовавшим в нем, было ясно, что здесь имела место грубая провокация. Среди населения сразу же развернулось широкое петиционное движение за спасение жертв произвола. Но на следующий день газеты и радио Японии заговорили о «насилии», стали порицать компартию за «применение насильственных действий» и т. п. Это означало, что реакционные силы перешли в наступление, готовясь к выборам в палату [313] советников, которые было намечено провести 4 июня. В то же время начатая газетами и радио кампания являлась предвестником широких репрессий, проводившихся для подготовки к войне в Корее.

2 июня, накануне «народных митингов по преодолению кризиса в промышленности», правительство объявило о запрещении с 3 по 5 июня всех демонстраций и митингов в Токио. Выборы в палату советников проходили в условиях, когда в стране, по существу, было введено военное положение. В результате выборов Либеральная партия получила в парламенте 52 депутатских места, Социалистическая — 36, Демократическая — 9, Коммунистическая партия и поддерживаемые ею группы — 7, общество «Рёкуфукай»{580} — 9, остальные — 19 мест. По сравнению с предыдущими выборами в палату представителей (январь 1949 года) Либеральная партия потеряла 3 миллиона голосов, а Коммунистическая партия и поддерживаемые ею кандидаты — лишь 100 тысяч голосов. Несмотря на это, Макартур, исходя из итогов выборов, заявил, что «компартия лишилась народной поддержки». 6 июня он издал приказ о запрещении членам Центрального Комитета Коммунистической партии Японии заниматься общественной деятельностью. На следующий день (7 июня) то же самое было объявлено в отношении 17 членов редколлегии органа компартии газеты «Акахата». Раньше такая мера, как лишение права заниматься общественной деятельностью, применялась в целях «демократизации» Японии, теперь же она полностью раскрыла свой характер как орудие осуществления фашистских репрессий. 16 июня, без всяких на то законных оснований, японское правительство запретило по всей стране проведение митингов и демонстраций. 25 июня в атмосфере жестоких репрессий, которые обрушились не только на революционные силы, но и на весь японский народ, лишенный свободы слова, разразилась война в Корее. [314]

После начала войны в Корее, по мере того как курс на заключение сепаратного мирного договора становился все более определенным, стали усиливаться репрессии против компартии, возглавляющей революционные силы Японии. 28 июня правительство запретило издание органа японской компартии газеты «Акахата». Вскоре были закрыты все местные коммунистические газеты и «преемники» газеты «Акахата». 15 июля были выданы ордера на арест Токуда Кюити и восьми других руководителей компартии. Их обвиняли в нарушении указа о запрещении заниматься государственной и общественной деятельностью.

В такой обстановке 12 июля открылась 8-я внеочередная сессия парламента. В своей речи на сессии премьер-министр Иосида говорил об угрозе «агрессии» и настаивал на необходимости блока с «свободными государствами», сотрудничества в военных мероприятиях Организации Объединенных Наций и скорейшего заключения мирного договора. Иосида заявил, что всесторонний мирный договор и вечный нейтралитет являются утопией, и активно выступил в поддержку войны в Корее.

Даже внутри Социалистической партии, которая добилась крупных успехов во время выборов в палату советников благодаря агитации за всесторонний мирный договор, правая группировка стала выступать за сотрудничество с Организацией Объединенных Наций и заключение сепаратного мирного договора. Правые социалисты добились раскола рабочего фронта, создав 11 июля Генеральный совет профсоюзов Японии, который вступил в Международную конфедерацию свободных профсоюзов. Они помогли правительству в осуществлении фашистских репрессий против рабочего класса.

Однако неслыханные репрессии, которым подвергались трудящиеся Японии во время войны в Корее, неизбежно привели к росту классового самосознания рабочих, к новому подъему рабочего движения. Обращает на себя внимание тот факт, что первой поднялась на борьбу Федерация профсоюзов рабочих и служащих государственных железных дорог, которая после нанесенного [315] ей в 1949 году жестокого удара столкнулась с бесчинствами американских военнослужащих{581} и дальнейшей интенсификацией труда в связи с военными перевозками. Борьба захватила также профсоюзы, входившие в Японскую федерацию труда, поскольку правительство обрушило на эти профсоюзы репрессии, воспользовавшись отсутствием у них опыта цеховой борьбы.

В ноябре, спустя пять месяцев после начала войны в Корее, состоялся съезд Федерации профсоюзов рабочих и служащих государственных железных дорог, на котором была принята резолюция, отвергавшая «сотрудничество с Организацией Объединенных Наций». 3 декабря на съезде профсоюзов Японской федерации труда, несмотря на то, что правое руководство угрожало федерации расколом, была принята следующая декларация: «В настоящий момент, когда соотношение сил между рабочим классом и классом капиталистов резко изменилось, ставить во главу угла борьбу за восстановление производства — это значит не только содействовать политике сотрудничества между трудом и капиталом, но и давать удобный повод для усиления эксплуатации. Поэтому мы здесь заявляем, что отказываемся от борьбы за восстановление производства как основы нашей политики». Следует учесть, что борьба за восстановление производства, об отказе от которой, хотя и в не столь категорической форме, было заявлено в этой декларации наряду с провозглашением борьбы против компартии, явилась важнейшим лозунгом движения за «демократизацию», начатого с осени 1947 года. Эта декларация в значительной степени содействовала новому подъему рабочего движения, находившегося в состоянии застоя. Активизировались и профсоюзы, входившие в Национальный совет связи между профсоюзами. В декабре они во главе с Всеяпонским профсоюзом рабочих автомобильной промышленности создали объединенный комитет борьбы за повышение заработной платы и развернули борьбу, несмотря на крайне тяжелые условия. [316]

Не могла не учитывать тяжелого положения рабочих даже Японская федерация труда, которую рабочие вынудили опубликовать подобную декларацию и которую правительство и оккупационные власти рассматривали в качестве организации, способной смягчить решительный протест профсоюзов против Сан-Францисского мирного договора и заложить основу для быстрого восстановления страны после заключения мирного договора.

С 1951 года борьба рабочих за всесторонний мирный договор особенно усилилась. Даже Генсовет профсоюзов Японии, который считался «детищем» оккупационной армии, на состоявшемся в марте втором съезде принял так называемые четыре принципа мира: всесторонний мирный договор, сохранение нейтралитета, против предоставления военных баз, против ремилитаризации. Но Генсовет того времени не собирался тем не менее встать на путь решительной борьбы против Сан-Францисского мирного договора. Об этом можно судить по таким фактам, как отказ съезда от совместных действий с Всемирным Советом Мира и отмежевание от принятого Всемирным Советом Мира Берлинского обращения, как отказ от активной борьбы против войны в Корее, против борьбы с застоем в рабочем движении и с репрессиями на производстве. Воспользовавшись тем, что оккупационная армия и правительство не разрешили использовать площадь перед императорским дворцом для проведения первомайской демонстрации, Генсовет отказался от этой демонстрации, которая должна была сплотить воедино волю рабочего класса накануне мирной конференции. Генсовет обратился с призывом к своим членам не участвовать в митинге, посвященном объединенной первомайской демонстрации, организаторами которого были Всеяпонский конгресс производственных профсоюзов и ряд нейтральных профсоюзов (в этом митинге приняло участие около 50 тысяч человек).

Стремясь смягчить недовольство рабочих, Генсовет предложил провести 3 мая «всеобщую» демонстрацию под лозунгом «защиты мирной конституции» во время официальной церемонии празднования Дня конституции. Когда началось церемониальное шествие, группа в сто [317]человек, в большинстве своем состоявшая из руководящих профсоюзных деятелей, устроила столкновение с полицейскими. Часть ее была арестована, но вскоре выпущена на волю, получив незначительные условные наказания. В действительности это было заранее продуманной инсценировкой, направленной на то, чтобы увести в сторону борьбу народных масс{582}.

Несмотря на все эти отрицательные моменты в позиции Генсовета, четыре принципа мира (всесторонний мирный договор, сохранение нейтралитета, против предоставления военных баз, против ремилитаризации) содействовали консолидации всех низовых профсоюзных организаций, которые вели борьбу против репрессий. На происходивших с мая съездах различных профсоюзов были подвергнуты критике представители правого руководства, выступавшие против четырех принципов мира. Их влияние в профсоюзах быстро пошло на убыль. Так, на открывшемся 29 мая 8-м очередном съезде Всеяпонского профсоюза учителей было принято решение встать на позиции рабочего класса и «придерживаться четырех принципов мира в целях завоевания подлинного мира, свободы и независимости». Съезд профсоюза учителей подчеркнул необходимость развертывания широкого и мощного движения в защиту мира. Даже Всеяпонский профсоюз служащих торговых предприятий принял на 4-м съезде резолюцию, поддерживавшую требование о заключении всестороннего мирного договора.

На июньском съезде Федерации профсоюзов рабочих и служащих государственных железных дорог был подвергнут острой критике проект резолюции, отвергавший четыре принципа мира, которая была выдвинута Хосика, [318] Сайто и другими лидерами «патриотического рабочего движения»{583}. Критикуя этот проект, член комитета Лиги демократизации (в которую входил и Хосика) Иваи заявил: «Хотя четыре принципа мира как будто и не связаны с политической борьбой, но отказ от них объективно ведет к признанию многостороннего мирного договора. Это окажет большое влияние и на нашу экономическую борьбу... А репрессии неизбежны, ибо нет такого рабочего движения в истинном смысле этого слова, которое не подвергалось бы репрессиям со стороны правительства и капиталистов, поскольку оно всегда идет вразрез с интересами капиталистов».

В результате подавляющим большинством голосов съезд отверг проект Хосика и принял четыре принципа мира. Это привело к усилению позиций левых и центра и вызвало раскол в Лиге демократизации Федерации профсоюзов рабочих и служащих государственных железных дорог. Большинство профсоюзов Японии приняло четыре принципа мира. Отказались от них лишь Федерация профсоюзов шахтеров, которой руководил председатель Генсовета Муто, и объединение «Сайкэн содомэй», возглавлявшееся Мацуока Комакити (по сравнению с 1949 годом его численность сократилась на две трети и составляла 90 тысяч человек). В августе начальник отдела труда штаба оккупационных войск предложил руководителям Генсовета отказаться от четырех принципов мира, предупреждая, что в противном случае произойдет раскол Генсовета. Несмотря на это, представители Генсовета отвергли предложение штаба оккупационных войск.

1 сентября впервые со дня своего сформирования Генсовету удалось организовать массовые действия, а именно созвать конференции, в которых в общей сложности приняло участие 30 тысяч человек. Ему удалось [319] также предотвратить раскол, о котором предупреждал начальник отдела труда. Следует отметить, что Генсовет смог осуществить все эти мероприятия благодаря поддержке со стороны рядовых членов низовых профсоюзных организаций.

Тем не менее вспыхнувшая на первый взгляд с такой огромной силой борьба против сепаратного мирного договора не была практически увязана Генсоветом с экономическими требованиями рабочих и не превратилась в повседневную борьбу в цехах. Агитация за четыре принципа мира проводилась на тех предприятиях, где не было особенно сильного давления со стороны капиталистов.

Часть руководства Генсовета признала этот недостаток. В целях его исправления в августе были организованы так называемые «товарищества рабочих». Активные представители руководства Генсовета выступили с критикой деятельности Международной конфедерации свободных профсоюзов. Наряду с этим они взяли курс на укрепление Генсовета путем организации боевых, проникнутых классовым сознанием профсоюзов. Вскоре товарищества рабочих стали возникать и в низовых профсоюзных организациях. Они вели борьбу на каждом предприятии за повседневные требования рабочих. В ходе борьбы стало ясно, что для создания действительно боевой организации необходимо подвергнуть критике «ошибки, совершенные лигами демократизации, которые не выступили активно против чистки красных и хотя и временно, но отказались развернуть рабочее движение»{584}, и взять курс на совместные действия с коммунистами, которые вели упорную нелегальную борьбу, и с. находившимися под их влиянием рабочими. Коммунистические ячейки со своей стороны тоже пошли по пути совместных действий с социалистами, поскольку товарищества рабочих открывали для них возможность легальной борьбы и донесения до широких масс их новой программы. [320]

В движение против заключения сепаратного мирного договора в защиту мира и независимости были вовлечены не только рабочие. Оно охватило широкие слои горожан и интеллигенции. В январе 1950 года группой «сторонников реконструкции» Социалистической партии, а также Рабоче-крестьянской партией, Коммунистической партией и Конгрессом производственных профсоюзов был организован Комитет патриотического движения за всесторонний мирный договор. В июле 1950 года Генсовет обратился к Обществу верующих сторонников мира, деятелям культуры и политическим партиям с призывом организовать Национальный совет борьбы за мир. В отличие от Комитета патриотического движения в Национальном совете борьбы за мир наблюдалась тенденция отрыва японского движения сторонников мира от международного движения в защиту мира. Тем не менее Конгресс производственных профсоюзов и другие организации выступили за совместную борьбу с Национальным советом борьбы за мир и старались обеспечить единство действий снизу. В борьбе за мир значительную роль сыграла и интеллигенция, которая объединилась в Общество по изучению проблем мира и Общество защиты мира, придав движению за мир общенациональный характер.

Накануне Сан-Францисской мирной конференции японская интеллигенция особенно усилила борьбу за мир во всем мире, за заключение всестороннего мирного договора. В условиях, когда в парламенте Либеральная партия, поддерживавшая кабинет Иосида. занимала подавляющее большинство мест, когда на Коммунистическую партию обрушились жестокие репрессии, а свобода митингов и демонстраций в защиту мира всячески попиралась, интеллигенция использовала в своей борьбе то настроение беспокойства, которое охватило широкие народные массы. Борьба за мир имела успех. Об этом можно судить хотя бы по тому, что специальный номер журнала «Сэкай», посвященный проблеме мира (октябрь 1951 года), разошелся в количестве ста с лишним тысяч экземпляров, превысив в несколько раз свой обычный тираж. [321]

Сан-Францисская конференция

16 апреля 1951 года правительство США, напуганное решительной борьбой японского народа, в третий раз направило в Японию Даллеса для предварительных переговоров по заключению «соглашения об обеспечении безопасности». Как раз в этот период Трумэн уволил в отставку Макартура, и дальневосточная политика США становилась все более неустойчивой из-за застоя на корейском франте. 23 апреля Даллес выступил в обществе японо-американской дружбы с речью, в которой заявил: «Америка, совместно с союзными державами и консультируясь с Японией, стремится к скорейшему заключению справедливого и обеспеченного коллективными гарантиями мирного договора. Кроме страха, сейчас в этом отношении уже не существует препятствий, которые нельзя было бы преодолеть». Тем самым Трумэн намекнул, что коммунистические силы препятствуют заключению мирного договора. Далее в своей речи Трумэн подверг критике позицию Советского Союза и решительно отрицал возможность заключения всестороннего мирного договора и пакта о ненападении. Но был ли этот «страх», о котором говорил Даллес, только «страхом» перед коммунизмом? Не был ли это страх перед японским народом, выступавшим против сепаратного «мирного договора» за мир и независимость. В начале мая Советский Союз направил Америке замечания по поводу американского проекта мирного договора для Японии, в которых подверг острой критике позицию США. Советский Союз заявил, что Соединенные Штаты готовятся к заключению сепаратного мира с Японией, нарушая тем самым Потсдамское соглашение, в котором указано, что переговоры о заключении мирного договора должны проводиться совместно с Советским Союзом, Китаем, Англией, Францией и другими заинтересованными странами. Советский Союз в своих замечаниях также подчеркнул, что американский проект мирного договора с Японией игнорирует международные обязательства о демилитаризации и демократизации Японии, и указал, что в американском проекте не определен срок вывода [322] из Японии оккупационной армии. Отвечая на замечания Советского Союза, Соединенные Штаты подчеркнули, что «поскольку Америка играла главную роль в войне против Японии, то, естественно, ей должна принадлежать руководящая роль и при заключении мирного договора». По поводу оккупационной армии Соединенные Штаты заявили следующее: «Как только мирный договор будет заключен, оккупационная армия перестанет существовать и при желании Японии будут установлены коллективные гарантии безопасности на основании Устава Организации Объединенных Наций». Соединенные Штаты отклонили предложение Советского Союза о созыве в июне — июле сессии министров иностранных дел Америки, Англии, Советского Союза и Китая для изучения проекта мирного договора с Японией.

Правительству США все труднее становилось подавлять борьбу против заключения сепаратного «мирного договора», которая разгорелась в Японии и во всем мире. Поэтому оно стремилось как можно скорее подписать с правительством Иосида сепаратный мир, с тем чтобы полностью подчинить себе Японию.

4 сентября 1951 года в Сан-Франциско в здании Опера-хауз открылась конференция по заключению «мирного договора» с Японией. Эта конференция, как и рассчитывала американская сторона, фактически представляла собой лишь церемонию подписания американского проекта мирного договора, который заранее был согласован со странами «свободного мира» путем переговоров между Соединенными Штатами и каждой из этих стран в отдельности. Как отметил премьер-министр Индии Неру, «эта конференция была созвана не для переговоров». В ней приняли участие представители 52 стран, то есть значительно больше, чем на Версальской мирной конференции и конференции, созванной после второй мировой войны для заключения мирного договора с Италией. Это была беспрецедентная по масштабам конференция. Она была беспрецедентной и по своему характеру, ибо принимавшие в ней участие страны ограничились лишь подписанием составленного Америкой проекта. Причем на нее не был приглашен Китай — «самый [323] многолетний противник» (Ногами Яэко) Японии, который являлся в данном случае одним из наиболее заинтересованных государств. Отказались участвовать в конференции и такие крупные азиатские государства, как Индия и Бирма.

4 сентября конференцию открыл вступительной речью президент США Трумэн. Он заявил, что Сан-Францисский договор является договором «примирения», что Япония под руководством Макартура и Риджуэя полностью демократизована. Тем не менее Трумэн подчеркнул, что Америка не забудет Пирл-Харбора и Японии придется приложить немало усилий, чтобы вновь завоевать дружбу и доверие других стран. Коснувшись вопроса о «гарантиях безопасности» Японии, Трумэн заявил, что для обеспечения безопасности в районе Тихого океана необходимо (наряду с американо-филиппинским пактом взаимопомощи и пактом об обеспечении безопасности между Америкой, Австралией и Новой Зеландией), чтобы «в случае создания японской армии обороны последняя составляла органическое целое с войсками других тихоокеанских стран». Иначе говоря, Трумэн открыто потребовал ремилитаризации Японии.

На следующий день, во время обсуждения правил процедуры, полномочный представитель Советского Союза Громыко потребовал приглашения на конференцию представителя Китайской Народной Республики, но его требование было отклонено. Затем была принята процедура, предложенная Америкой и Англией, и после избрания председателем конференции государственного секретаря США Ачесона начались пленарные заседания конференции. Прежде всего выступили с разъяснениями проекта договора американский полномочный представитель Даллес и полномочный представитель Англии Янгер. Затем произнесли речи представители других стран. Большинство высказалось в пользу американо-английского проекта. Против выступили представители трех стран: Советского Союза, Польши и Чехословакии. В своем выступлении представитель Советского Союза Громыко заявил, что составители этого проекта расчищают дорогу для возрождения японского милитаризма[324] и стремятся вновь направить Японию по пути агрессии и военных авантюр. Громыко подчеркнул, что принципы мирного договора должны базироваться на Каирской и Потсдамской декларациях, на Ялтинском соглашении и решениях Дальневосточной комиссии. Он выдвинул проект поправок, состоящий из следующих 13 пунктов: 1) признание суверенитета Китайской Народной Республики над Маньчжурией и Тайванем; признание суверенитета Советского Союза над Сахалином и Курильскими островами; 2) распространение суверенитета Японии на острова Рю-Кю и Огасавара; 3) эвакуация всех оккупационных войск из Японии после подписания мирного договора; 4) разрешение вопроса о репарациях на конференции заинтересованных стран с участием Китайской Народной Республики, Индии и Бирмы; 5) договор вступает в силу только после обязательной ратификации его четырьмя державами: США, Советским Союзом, Англией и Китайской Народной Республикой; 6) гарантия прав человека, включая свободу слова и вероисповедания; 7) запрещение военных организаций; 8) запрещение Японии вступать в какие-либо союзы, направленные против любой из стран, принимавшей участие своими вооруженными силами в войне с Японией; 9) ограничение численности вооруженных сил Японии нуждами самообороны; 10) военное обучение японского населения будет осуществляться лишь в пределах, установленных предыдущим пунктом; 11) запрещение атомного, бактериологического и прочего оружия массового уничтожения; 12) неограниченное развитие японской мирной промышленности и торговли, а также торгового флота; 13) демилитаризация всего японского побережья проливов Лаперуза, Нэмуро, а также Цугарского и Цусимского проливов.

Громыко потребовал обсуждения этого проекта поправок, но и это его требование было отклонено.

Среди выступлений делегатов других стран некоторым диссонансом прозвучала речь египетского представителя, который, будучи представителем страны, оккупированной английскими войсками, предупреждал Японию об «опасности длительного пребывания на ее территории [325] американской армии после подписания «мирного договора».

Вечером 7 сентября было предоставлено слово сорок девятому оратору — полномочному представителю Японии Иосида Сигэру. В зачитанной им речи Иосида сказал:

«В предложенном здесь договоре нет статей карательного или реваншистского характера; в нем отсутствуют также пункты, налагающие длительные ограничения на японский народ. Этот договор полностью восстанавливает в Японии суверенитет, равенство и свободу и принимает ее в международное сообщество в качестве свободного и равноправного члена. Этот мирный договор является не договором мести, а документом, свидетельствующим о «примирении и доверии». В качестве полномочного представителя Японии я с радостью принимаю этот справедливый и великодушный мирный договор».

После этого представитель Советского Союза Громыко потребовал, чтобы поставили на голосование предложенный Советским Союзом проект поправок, но его предложение не было удовлетворено и конференция закончила свою работу в соответствии с намеченным Америкой и Англией планом.

8 сентября состоялась церемония подписания «мирного договора» с Японией. Представители участвовавших в конференции стран в алфавитном порядке поставили свои подписи под договором. Последним подписался премьер-министр Иосида и другие делегаты Японии. Представители Советского Союза, Чехословакии и Польши не приняли участия в церемонии подписания договора. Вслед за подписанием «мирного договора» в Сан-Францисском клубе унтер-офицеров американской армии Ачесон и Иосида подписали японо-американский пакт об обеспечении безопасности и обменялись официальными письмами.

Итак, конференция закончилась в полном соответствии с намеченным Америкой и Англией планом. Американские журналисты трубили о «победе англо-американской дипломатии». [326]

Содержание «мирного договора»

«Мирный договор с Японией» фактически не соответствовал своему названию: во-первых, он не прекращал состояния войны между Японией, с одной стороны, и Советским Союзом и Китаем — с другой. Тем самым он не восстанавливал мира и полностью подчинял Японию странам «свободного мира»; во-вторых, он не восстанавливал суверенитета Японии, поскольку оккупация ее территории американскими войсками продолжалась; в-третьих, в связи с введением военных гарантий «безопасности» Японии нарушалась конституция Японии и устранялись препятствия к ее новым агрессивным действиям; наконец, не были окончательно разрешены репарационный и территориальный вопросы. К тому же этот «мирный договор» был непосредственно связан с японо-американским пактом безопасности. Так, статья 6 мирного договора гласит:

«Все оккупационные войска Союзных Держав будут выведены из Японии в возможно короткий срок после вступления в силу настоящего Договора, и, во всяком случае, не позднее, чем через 90 дней после вступления Договора в силу. Ничто в этом положении не должно, однако, воспрепятствовать размещению или сохранению иностранных сил на японской территории в соответствии или вследствие каких-либо двусторонних или многосторонних соглашений, которые заключены или могут быть заключены между одной или несколькими Союзными Державами, с одной стороны, и Японией — с другой».

Именно на основании этой статьи был заключен японо-американский пакт безопасности, узаконивший оккупацию территории Японии. Поэтому правительство Индии вполне справедливо настаивало в своей ноте на том, чтобы американское правительство исключило из этой статьи указанную оговорку.

Обычно пакт об обеспечении безопасности предусматривает взаимное обеспечение безопасности подписывающих его сторон. Но японо-американский пакт носил иной характер. Он, не возлагал на. Америку каких-либо обязательств по Обеспечению безопасности Японии. Он [327]лишь устанавливал, что Япония предоставляет только Америке право держать на ее территории свои войска. Причем в пакте указывалось, что расположенные в Японии американские войска могут быть использованы также для «подавления крупных внутренних бунтов и беспорядков в Японии», вызванных подстрекательством либо вмешательством одного, двух или более иностранных государств. Таким образом, было установлено, что американская армия в Японии могла выполнять также и полицейские функции.

Ряд историков указывает на общий колониальный характер японо-американского пакта об обеспечении безопасности и на его сходство с навязанными в свое время японским империализмом Корее, Китаю и Маньчжоу-Го договорами: «Японо-корейским договором о совместной обороне» (1904), «Японо-китайским соглашением о совместной обороне» (1918) и «Японо-маньчжурским протоколом» (1932).

Короче говоря, этот пакт отдавал судьбы Японии в руки американского империализма. 26 октября палата представителей японского парламента ратифицировала мирный договор. Двумя днями раньше в Социалистической партии произошел раскол на правую партию, одобрившую мирный договор, и левую, выступившую против него. Большинство делегатов чрезвычайного съезда Социалистической партии выступило в поддержку левых. Но правые призвали на помощь находившийся под ее влиянием Независимый союз молодежи и некоторые другие группы и добились раскола на съезде.

Во время голосования в нижней палате за ратификацию было подано 307 голосов (Либеральная, Демократическая и правая Социалистическая партия), против ратификации голосовало 47 депутатов левой Социалистической, а также Коммунистической и Рабоче-крестьянской партий. Воздержались или отсутствовали во время голосования 100 депутатов. 28 октября мирный договор был ратифицирован палатой советников.

В декабре 1951 года Даллес в четвертый раз посетил Японию и после переговоров с Иосида добился от него обещания заключить мирный договор с находившимся [328] на Тайване эмигрантским правительством Чан Кай-ши. Тем самым был полностью закрыт путь к заключению мирного договора с Китайской Народной Республикой. 26 января 1952 года в Токио прибыл помощник заместителя государственного секретаря США Раск. В результате секретных переговоров между Раском и министром без портфеля Окадзаки 28 февраля было подписано и опубликовано японо-американское административное соглашение. Переговоры сохранялись в строгой тайне. Тем не менее стало известно, что Япония просто одобрила предложенный ей американский проект. Административное соглашение имело крайне (важное значение, поскольку оно конкретизировало условия милитаризации Японии и создания на ее территории военных баз. Опасаясь реакции парламента, правительство заявило, что это соглашение только детализирует пакт об обеспечении безопасности и поэтому нет необходимости предоставлять его парламенту для ратификации. В административном соглашении указывалось, что «Япония соглашается на использование Соединенными Штатами средств обслуживания и территорий, необходимых для выполнения задач, провозглашенных в статье 1 Договора Безопасности». В соответствии с этим пунктом Америке разрешалось создавать базы для американской армии в любом районе Японии. При этом Япония должна была нести часть расходов по содержанию американских вооруженных сил, расположенных на ее территории. Американская армия в первую очередь обслуживалась средствами воздушного и наземного транспорта и связи. Ей оказывалось предпочтение также и во всех общественных учреждениях. Наконец, американским военнослужащим, вольнонаемному составу американской армии и их семьям предоставлялось право экстерриториальности и ряд других важных привилегий. Больше того, с личных вещей американских военнослужащих, вольнонаемного состава и их семей не взимались ввозные пошлины. Им предоставлялся также целый ряд других материальных привилегий. Японское правительство должно было принять чрезвычайные меры для защиты интересов и безопасности расположенной в Японии американской [329] армии. В этих же целях оно составило проект закона об охране военной тайны.

Таким образом, административное соглашение создавало все условия для продления господства американских вооруженных сил в Японии после заключения «мирного договора».

Перспективы обеспечения мира

В результате всего вышеизложенного создавалось впечатление, что вопросы, связанные со второй мировой войной и войной на Тихом океане, в общем разрешены. В действительности это было не так, поскольку эти вопросы решались таким путем, который вызвал решительный протест со стороны всего лагеря социализма, составляющего треть человечества (Советский Союз, страны народной демократии Центральной и Восточной Европы, Китай), и большинства стран Азии, а также порицание подавляющей части японского народа. Народные массы Японии и всего мира рассчитывали, что мирный договор закроет путь к повторению агрессивной войны и будет служить делу сохранения мира. Но Сан-Францисский мирный договор не оправдал их надежд. Он попрал принципы, изложенные в Потсдамской декларации, открыл путь для возрождения японского милитаризма и усилил опасность возникновения новой войны. Ярким доказательством этого может служить тот факт, что для защиты мира, независимости и демократии в Японии необходимо было повести решительную борьбу против мирного договора, японо-американского пакта об обеспечении безопасности и японо-американского административного соглашения.

С войной еще не покончено. С ней покончат народные силы, которые вышли из состояния застоя и снова развернули решительную борьбу. Победа будет за ними. Об этом можно с полной определенностью судить по развитию исторических событий, начиная со второй половины 1951 года и вплоть до наших дней{585}[330]

В октябре 1951 года, спустя месяц после Сан-Францисской мирной конференции, Коммунистическая партия Японии опубликовала новую программу. В этой программе указывалось, что революция, которая предстоит Японии, должна быть по своему характеру национально-освободительной демократической революцией. В программе подчеркивалось также, что освободительную борьбу должен вести Единый фронт, ядром которого является союз рабочих и крестьян. На основе этой программы усилилось рабочее движение. После подписания обоих договоров и вплоть до нового года острая борьба охватила все отрасли производства. Крестьяне и рыбаки поднялись на борьбу против конфискации земельных участков для баз и полигонов американской армии и отрядов полицейского резервного корпуса.

В 1952 году осуществление правительственного плана ремилитаризации вступило в новую стадию. Было решено довести численность сухопутных и морских отрядов безопасности до 120 тысяч человек. Премьер-министр Иосида, указывая, что «целью вновь создаваемого управления корпуса безопасности является сформирование новой национальной армии», в то же время был вынужден всячески изворачиваться перед парламентом, говоря, что «создание оборонительных вооруженных сил не является нарушением конституции». К этому принуждал его возросший протест общественного мнения, выступавшего против ремилитаризации, в защиту мирной конституции. Во время весеннего наступления рабочий класс, выступавший против господствующих кругов Америки и Японии, насаждавших в стране фашистские порядки, поднялся на решительную борьбу. Под руководством Генерального совета профсоюзов Японии 4 миллиона рабочих выступили против закона «О предотвращении подрывной деятельности», против ухудшения трудового законодательства. 12 и 18 апреля по всей стране прокатились две мощные волны забастовок. В ходе забастовок наметился резкий поворот от экономической борьбы к политической. Воодушевляемые борьбой рабочих против закона «О предотвращении подрывной деятельности» единым фронтом выступили студенты [331] и интеллигенция. В Итами, Утинада и других районах Японии крестьяне и рыбаки рука об руку с рабочими и горожанами развернули мощное движение протеста против реквизиции земельных участков для военных баз. Борьбе японского народа помогали успехи, достигнутые международными силами мира.

Крупной победой сторонников мира явился провал военных операций Америки в Корее, в результате чего обострились противоречия между странами так называемого «свободного мира». Это проявилось особенно ярко в порицании, которое выразили Америке Англия и Индия в связи с бомбардировкой Супхуна{586}. Серьезным успехом явилось также усиление демократических сил в капиталистических странах. Доказательством этого могла служить борьба французского и итальянского народов против назначения Риджуэя главнокомандующим вооруженными силами НАТО. Наконец, тесная сплоченность сил мира была продемонстрирована на чрезвычайной сессии Совета мира в Берлине и на Конгрессе сторонников мира стран Азии и Тихого океана. В течение 1953–1954 годов движение сторонников мира превратилось в важный фактор, оказывающий решающее влияние на международные отношения. Несмотря на так называемую политику «оттеснения» Советского Союза, проводившуюся правительством Эйзенхауэра, под давлением международного общественного мнения и благодаря мирной политике Советского Союза и Китая, в Корее в июле было заключено перемирие. Движение «за мир путем переговоров», развернувшееся на основании решения сессии Всемирного Совета Мира в Будапеште, привело к созыву Берлинской и Женевской конференций, которые способствовали дальнейшей изоляции сил войны.

Однако нельзя сказать, что подобное изменение в международном положении целиком отразилось и на внутреннем положении Японии. Вынужденный отступить в международном масштабе американский империализм стал придавать Японии еще большее стратегическое значение[332] в своей политике в Азии, а правительство Иосида в связи с этим усилило фашизацию Японии и решительно проводило политику дальнейшего подчинения ее Соединенным Штатам. Это особенно ярко проявилось в навязывании американской помощи Японии по линии MSA{587} и в подготовке реакционных сил Японии для принятия этой помощи.

В ответ на это японский народ развернул широкую и разностороннюю борьбу против создания военных баз в Утинада, Меги, Асама и других районах страны, за восстановление разрушений, вызванных стихийными бедствиями, за принятие мер по борьбе с неурожаем, за восстановление дипломатических и торговых отношений с Советским Союзом и Китаем и т. д.

Сейчас для Японии наступил момент, когда она должна подвести исторический итог двадцатилетнего (с 1931 года) периода войны, фашизма и голода. Япония находится на распутье: либо в ней возродится милитаризм и она станет наемником Америки и превратится в очаг агрессивной войны, либо она не допустит этого с помощью объединенных сил народа, поднявшегося на защиту мира, демократии, жизни.

Заключительное слово в истории войны на Тихом океане еще не сказано. Его скажут нынешнее и будущее поколения. [333]

                                                

Top
 
 

© Материалы, опубликованные на сайте, являются интеллектуальной собственностью и охраняются законодательством об авторском праве. Любое копирование, тиражирование, распространение
возможно только с предварительного разрешения правообладателя.
Информационный портал по Китаю проекта АБИРУС

Карта сайта   "ABIRUS" Project © All rights reserved
Рейтинг@Mail.ru Rambler's Top100 Яндекс цитирования