Пекинский суд еще до начала этого памятного слушания 1628 г. понимал всю щекотливость своего положения. Истец — восемнадцатилетний юноша гневно требовал смертного приговора для двух ответчиков. Оба были ставленниками клики дворцовых евнухов. Именно по ложному доносу этих двоих в тюремном застенке погиб его отец — член недавно разгромленной евнухами группировки реформаторов Дунлинь. Пылкий молодой человек вызывал у судьи симпатию, сочувствие и уважение. Во-первых, он уже был кандидатом на получение ученой степени (чжушэн). Во-вторых, в своей мести неуклонно следовал сыновнему долгу. А это была одна из самых почитаемых норм конфуцианской этики. Тем не менее прислушаться к зову своего сердца судья не спешил. Дело в том, что истец приехал из южной приморской провинции Чжэцзян. Он был небогат и не имел сильных покровителей в Пекине. Иное дело ответчики — крупные чиновники, богатые люди, пользовавшиеся поддержкой влиятельных дворцовых евнухов. Связываться с такой силой опасно! Да и ответчики упорно отметали предъявленное им обвинение. Более того, эти двое начали встречный процесс. Однако у одного из доносчиков сдали нервы. И он тайно послал истцу очень крупную взятку. Юноша с омерзением и гневом отверг сделку. А затем довел факт подкупа до сведения судьи. На очередном слушании дела взяткодатель все отрицал. Вот тогда-то и произошло невиданное. Молодой человек выхватил из своего левого рукава длинное железное шило, бросился на мерзавца и ранил его. Если бы тот вовремя не отпрянул, то пал бы мертвым. Ринувшиеся к нему на помощь судебные приставы парировали второй разящий удар яростного мстителя. Видя бесполезность дальнейшей борьбы, нападавший молча и гордо удалился. Вскоре весь Пекин только и говорил о случившемся. Все порядочные люди горячо одобряли порыв сына, мстящего за отца. Имя юноши было у всех на устах. Так в политическую жизнь Китая вошел Хуан Цзунси — в последующем гордость китайской науки и культуры.
С середины XVII столетия на интеллектуальном небосклоне Срединного государства сияли три светила. Это был Хуан Цзунси (Хуан Личжоу, 1610-1695), Гу Яньу (Гу Тинлин, 1613-1682) и Ван Фучжи (Ван Чуаншань, 1619-1692). Три выдающихся ученых-энциклопедиста, крупных мыслителя и пламенных патриота. Самой значительной фигурой в этой блестящей плеяде талантов бесспорно оставался Хуан Цзунси. Сферы его интересов — математика, география, теория музыки и календарные расчеты. Хуан стал творцом историко-философской науки в Китае, создав классические работы по истории философии эпох Сун, Юань и Мин. Эти династии правили в Китае в X-XVII вв.
С детства Хуан Цзунси отличался выдающимися способностями и тягой к знаниям. В тринадцать лет он, выдержав государственные экзамены, получил первую ученую степень. В детстве и юности он находился под сильнейшим нравственным влиянием отца — Хуан Цзунсу (1584-1626), известного ученого, педагога, писателя и прогрессивного политика. Обладатель высшей ученой степени (цзиньши), отец был столичным цензором, т.е. инспектором-контролером, и одним из лидеров реформаторского движения Дунлинь, пытавшихся предотвратить крушение Минской империи. С приходом дунлиньцев к власти в 1620 г. его отец оказался в эпицентре политической борьбы. В его доме проходили тайные ночные совещания дунлиньцев. Ряд ведущих реформаторов были его близкими товарищами. Живя с 1623 г. под отцовским кровом в Пекине, Хуан Цзунси окунулся в самую гущу борьбы между дворцовыми евнухами и реформаторами. Именно здесь, в столице, он понял разницу между «мутным и чистым» в политике. Душевным потрясением для молодого Хуана стал разгром движения Дунлинь в 1625 г. К этому времени они с отцом вернулись к себе на родину — в Чжэцзян. Победившая придворная клика во главе с временщиком, главным евнухом Вэй Чжунсянем, перешла к репрессиям. В числе прочих аресту подлежал и отец Хуан Цзунси. Его сочли настолько «опасным преступником», что для доставки в столицу направили роту императорской гвардии. Отца бросили в дворцовую тюрьму. Началась череда допросов и истязаний. 24 июля 1626 г. отец умер в застенке от пыток.
Для шестнадцатилетнего юноши это был страшный удар. Днем он искал успокоения в книгах. Ночами беззвучно плакал, уткнувшись лицом в одеяло. И он, и его мать мечтали отомстить за смерть. Перед глазами юноши постоянно стояла цитата из древнего канона, выведенная на стене усадьбы еще дедом: «Ты забыл — Го Цзянь убил твоего отца!» Когда власть жестокого временщика рухнула, Хуан Цзунси в 1628 г. поспешил в Пекин, намереваясь убить Вэй Чжунсяня. Он имел при себе длинное железное шило — орудие мести и объяснительную записку. Однако к моменту прибытия юноши в столицу его ненавистный враг уже покончил самоубийством. Тогда Хуан решил мстить подручным Вэй Чжунсяня — его «когтям и клыкам», причастным к гибели отца. Двое из них в свое время настрочили донос на отца, и по их вине он попал в застенок. Против них-то и начал Хуан Цзунси судебный процесс, с гневом отказавшись от тайно предложенного ему «отступного». А оно весило свыше ста килограммов серебра и золота. Вот так и вышло, что на одном из судебных слушаний, видя, что разбирательство ничего не дает, он ранил главного из этих мерзавцев и решил сам вершить правосудие. С этого и начинается наш рассказ. С помощью друзей он прикончил двух других подручных Вэй Чжунсяня. Все эти акты мщения были восприняты обществом как дань сыновней почтительности и как долг перед погибшим отцом. Хуан Цзунси стал объектом восхищения и симпатий истинных конфуцианцев.
По возвращении домой он пытался с головой окунуться в науку — погрузиться в изучение истории. Однако уйти от политики юноша тогда не смог. Вернувшись на родину с критическим и радикальным взглядом на существующие порядки, Хуан Цзунси решает продолжить дело реформаторов. Юноша ищет единомышленников и соратников.
1628 год оказался и для Хуан Цзунси, и для всего Китая переломным. В тот год началась «великая смута». А та вместила в себя и Крестьянскую войну (1628-1646), и маньчжурское завоевание Китая (1644-1683), и гибель Минской империи, и войну «трех князей-данников» (1673-1681), и чудовищную послевоенную разруху. Настало время, когда «небо раскололось и земля разверзлась». Пытаясь остановить этот грозный разрушительный поток, передовые люди Китая надеются продолжить дело реформаторов движения Дунлинь, стремятся создать свое движение, обуздать придворных евнухов и обновить государство. В 1630 г. Хуан Цзунси становится членом политического и литературного «Общества возрождения» («фу шэ»), оппозиционного придворным кругам, и в первую очередь евнухам.
Общество было создано в 1629 г. Чжан Пу — видным шэньши в провинции Цзянсу. Тогда же состоялось первое собрание его членов. На следующий год они встретились в Нанкине. Третий съезд был проведен недалеко от Сучжоу в 1632 г., куда съехались уже более 2 тыс. интеллектуалов со всех концов Китая. Это свидетельствовало о быстром росте престижа и влияния «Фу шэ», которое стало заметной политической силой, развивающей идеи и традиции движения Дунлинь. В него вступали те, кто ранее поддерживал и сочувствовал реформаторам или втайне разделял их цели. Новое общество стали называть «маленькое Дунлинь». Усиление его морального и политического воздействия встревожило вновь пришедших к власти дворцовых евнухов. Последователи Вэй Чжунсяня начали травлю «Фу шэ». В 1637 г. они подали на имя императора откровенно клеветнический доклад, обвиняя общество в разрушении нации. Этот натиск лишь укрепил политическую направленность «Фу шэ» в борьбе с реакцией. В 1639 г. оно опубликовало так называемый «Нанкинский манифест» с обвинением Юань Дачэня, одного из лидеров придворной клики, в коррупции. Документ подписали 140 видных шэньши и ученых. В числе первых стояло имя Хуан Цзунси. А в 1642 г. «Фу шэ» провело свое последнее собрание. К тому времени молодой ученый уже обладал высоким авторитетом в научных кругах и среди прогрессивной интеллигенции. У него уже появились свои ученики. В 1644 г. до Хуан Цзунси доходит весть о захвате повстанцами Ли Цзычэна Пекина и падении там династии Мин. Он бросает научные изыскания и собирает отряд добровольцев для поддержки пошатнувшейся империи. Ее новой столицей становится Нанкин. Здесь на трон восходит один из минских князей Фу-ван (Чжу Юсун). Однако вскоре клика евнухов во главе с Ма Шиином и Юань Дачэнем устанавливает свою диктатуру. Против нее выступают учащиеся Высшего государственного училища. Своим лидером молодежь выдвинула Хуан Цзунси.
К тому времени крестьянская армия оказалась разбитой и отступала на запад, а почти весь Северный Китай очутился во власти завоевателей, маньчжуров. Эти «северные варвары» утвердили в Пекине свою династию Цин и готовились к покорению остального Китая. Над страной и над усеченной империей Мин нависла смертельная угроза. Вместо создания единого фронта борьбы против чужеземцев клика Ма Шиина принялась сводить старые счеты и уничтожать своих политических противников. Став в Нанкине в 1644 г. вторым человеком в правительстве, Юань Дачэнь организовал массовые аресты членов «Фу шэ». Тем самым накануне своего падения Южные Мины продолжали громить «недобитых» дунлиньцев и их последователей. При этом проскрипционным списком послужили подписи членов общества под «Нанкинским манифестом» 1639 г. Приказано было бросить в тюрьму всех этих 140 бывших реформаторов и членов нового общества. Правящая клика именует этих интеллектуалов и патриотов «саранчой». Дабы не быть схваченным и не разделить участь отца, Хуан Цзунси скрывается в подполье. За его поимку неоднократно объявляется большая денежная награда. Не желая попасть в лапы к своему лютому и могущественному врагу, Хуан Цзунси на корабле бежит в Японию. Однако вскоре туда приходит грозная весть — маньчжуры начали завоевание Китая к югу от Янцзы. Под угрозой его родные места. Спешно он возвращается домой.
После падения Нанкина в 1645 г. Хуан Цзунси вместе со своими младшими братьями собирает отряд в несколько сотен добровольцев и с оружием в руках сражается против «северных варваров». Бойцы Хуана показали себя отважными воинами. Их головы были повязаны белыми платками. Поэтому их называли «войском белоголовых». Бок о бок с молодым командующим сражаются многие его единомышленники, последователи и ученики. Так молодой ученый становится воином и боевым командиром. Против завоевателей-маньчжуров сражались и два других корифея науки XVII в. Когда неприятель пришел в его родную провинцию Хунань, Ван Фучжи взял в руки оружие. Вступив в ряды армии патриотов, он участвовал во многих походах и сражениях. Сначала он воевал в родном уезде, а затем на юго-западе Китая в рядах сторонников минского правителя Гуй-вана. На стороне минского Лу-вана против «северных варваров» боролся Гу Яньу, за что получил высокий чин в Военном ведомстве. Отряд Хуан Цзунси оборонялся в окрестностях озера Тайху. Однако под натиском превосходящих сил противника это небольшое «войско» отступило с юга Цзянсу в северные районы Чжэцзяна. Здесь Хуан Цзунси со своим отрядом помогает патриотам держать линию обороны на берегу реки Цяньтан.
Под Шаосином он встречается с новым правителем гибнущей Минской империи Лу-ваном (Чжу Ихай). Он готов отдать свои авторитет, знания и свое «войско белоголовых» на службу претенденту на минский престол. Помогает оформить официальный статус нового правителя. В 1646г. становится цензором-инспектором и крупным сановником Военного ведомства. Хуан Цзунси оказывается в числе пяти крупных военачальников и политиков, на которых в 1646-1647 гг. опирался Лу-ван. Когда же под натиском завоевателей Лу-ван бежал морем в Фуцзянь, Хуан Цзунси не поддается общей панике. Потеряв на равнине много бойцов, он отводит остатки своего отряда — пятьсот человек — в горы Сымин. Здесь патриоты создают хорошо укрепленный район. Натиск завоевателей ослабевает. Лу-ван возвращается в Чжэцзян и делает Хуан Цзунси помощником главы цензората.
Летом 1646 г. под натиском врага группировка Лу-вана, его войска и флотилии перебазируются с побережья Чжэцзяна на острова Чжоушань. Вместе с ними на этот архипелаг отходит и отряд Хуан Цзунси. К концу года не только Чжэцзян, но и Фуцзянь оказываются в руках завоевателей. Все это заставило окружение Лу-вана искать военной помощи в соседней Японии. И Хуан Цзунси в 1649 г. плывет в Страну восходящего солнца просить сёгуна Токугава Иэмицу о помощи и присылке на материк отрядов воинственных самураев. Просить чужеземцев всегда трудно. А для тогдашнего китайца подобная миссия унизительна вдвойне. Китай — Срединное государство — считался Центром Вселенной, гегемоном всего мира и единственным средоточием цивилизации. А Страна восходящего солнца среди всех прочих именовалась «варварской» и «даннической». Японцев называли «восточными варварами», «карликовыми чертями» или «маленькими чертями из-за Восточного моря». Для китайца-великодержавника было мучением перейти от высокомерной пренебрежительности и величественной снисходительности к роли смиренного просителя. Именно в такой ситуации очутился приехавший на Японские острова Хуан Цзунси. Унижение оказалось особенно болезненным, поскольку сёгун и князья (даймё) не пожелали впутаться в кровавую драму Китая. И посланец минского правителя вернулся на острова Чжоушань ни с чем.
Здесь в лагере Лу-вана он застал жестокие распри. Именно они и принудили Хуан Цзунси покинуть архипелаг. Под чужим именем он переезжает на материк.
Его родные края уже попали под власть «северных варваров». И те объявили об аресте всех семей активных сторонников династии Мин. Тем самым жизнь матери Хуана оказалась под угрозой. Спасая ее, он отказывается от борьбы и спешно возвращается домой. Завоеватели не преследуют тех, кто сложил оружие. Но для этого надо пойти на очередное унижение. Следует принять подданство маньчжурской династии Цин и изменить прическу. За сохранение традиционной прически новая власть нещадно рубит головы. Хуан Цзунси вынужден заплести себе маньчжурскую косу, спускающуюся на спину, а волосы с передней части головы сбрить.
По возвращении домой вчерашний боевой командир, сановник, политик и дипломат целиком отдается научным занятиям и преподаванию. В течение тридцати лет— с 1649 по 1680 г. он живет у себя на родине. Посещает ближайшие частные библиотеки, учебные академии или своих ученых друзей. Везде его встречают с почетом и уважением.
Все эти тридцать лет он остается вне активной политики. Между тем маньчжурское завоевание Китая продолжается. Чужеземцы покоряют одну провинцию за другой. Территория Минской империи постепенно сужается. В 1661 г. она совершенно исчезает с лица материкового Китая. В южных провинциях завоеватели делят свою власть с тремя китайцами-полководцами. Эти пособники маньчжуров становятся «князьями-данниками» в дарованных им вассальных княжествах. На одиннадцать лет в разоренной стране устанавливается хрупкий мир.
За эти три десятилетия Хуан Цзунси становится человеком энциклопедических знаний. Он много сделал в области изучения конфуцианского канона, истории конфуцианства, литературы, истории и математики. По достижении шестидесятилетнего возраста уважение к ученому резко возрастает. Почтение к старикам — одна из конфуцианских добродетелей. Тогда мало кто доживал до 50 лет. Шестидесятилетний, а тем более семидесятилетний считались глубокими стариками — людьми необычайными. Вокруг Хуан Цзунси много последователей и учеников, разделявших его идеи. Ученый становится признанным авторитетом не только в чисто научной сфере. Его мнение высоко ценится в среде патриотической интеллигенции. А она видит, что этот научный и моральный авторитет по сути не признает власть «узурпаторов» — маньчжуров и их династии Цин. Не желает служить «северным варварам». Поэтому завоеватели всячески стараются переманить этого влиятельного старца на свою сторону.
Попытки поставить его талант и авторитет на службу новой династии становятся особенно настойчивыми в годы войны «трех князей-данников», когда власть династии Цин снова оказывается под ударом. Завоеватели стремятся перетянуть на свою сторону оппозиционных шэньши и интеллигенцию. Маститому ученому делают предложения одно заманчивее другого. Хуан Цзунси отказывается от лестного предложения участвовать в экстраординарных столичных экзаменах весной 1679 г. Успешная сдача последних бесспорно гарантировала бы ему звание академика и место в Императорской академии Ханьлинь. На следующий год он отклоняет, предложение работать в комиссии по написанию «Истории династии Мин». За этим приглашением стоял сам маньчжурский богдохан Сюанье. Отказ за отказом. Его нельзя ничем купить. Да, он отбросил меч и вышел из боя, но служить врагам не будет! К старому «упрямцу» применяют мягкие «меры воздействия» — угрозы, заманчивые обещания, интриги, комплименты и подкуп. Все эти приемы оказываются бесполезными перед его стойким неприятием новой власти. В этом он не одинок.
Не признал новую династию и Гу Яньу, давший себе клятву не служить «северным варварам» и не мириться с поражением патриотов. Демонстративно изменив свое прежнее имя на Яньу — Пламенная Воинственность, он совершил паломничество ко всем могилам минских императоров. За все это дважды — в 1655 и 1668 гг. сидел в тюрьме в Цзинани. После этого ему вновь предлагали стать чиновником, проповедовать покорность новой династии и участвовать в составлении многотомной «Истории династии Мин». Гу Яньу остался непреклонным. Зато когда патриотически настроенная интеллигенция в 1651 г. создала оппозиционное «Литературное общество» («Цзинъинь шишэ»), или «Союз скитальцев» («Таочжи шэ»), Гу Яньу сразу же вступил в него.
Не менее твердую позицию занимал Ван Фучжи. После поражения патриотических войск в 50-х годах он сменил фамилию и ушел в подполье. Новые власти сочли его преступником и объявили в розыск. Ученый прятался в горах провинций Хунань, Гуанси и Гуйчжоу — в глухих медвежьих углах среди народностей мяо и яо. В горах Шичуаншань Ван Фучжи устроил себе жилище в пещере. Ученики почтительно звали его «Учитель Чуаншань». Он проигнорировал обещание амнистии и не пошел в услужение к маньчжурам, навсегда отказавшись от чиновной карьеры.
Мы говорим о трех великих ученых Китая, на которых равнялись многие интеллектуалы-патриоты, также не признавшие власть чужеземной династии. Эти несгибаемые люди, которым приходилось «скитаться, терпеть лишения, подвергаться искушениям и преследованиям, брали пример с этих трех корифеев. Между тем окончательное завоевание Китая маньчжурами становится свершившимся фактом. Последний очаг сопротивления в войне «трех князей-данников» подавлен в 1681 г. А через три года под власть династии Цин переходит остров Тайвань. В стране царит послевоенная разруха.
Между тем жизнь стареющего Хуан Цзунси течет без изменений. Ученый работает в библиотеках и дома. Гостит в семьях, где имеются коллекции редких и нужных ему книг, рукописей и документов. Переписывается с друзьями и выдающимися учеными. Готовит все новых и новых учеников. В 1695 г. Хуан Цзунси умирает своей смертью на 86-м году жизни, окруженный всеобщим почтением.
Научное, политическое и культурное наследие Хуан Цзунси огромно и многогранно. Мы же рассмотрим лишь его вклад в области политических и правовых учений. Самым знаменитым его произведением стал политико-правовой трактат «Просвещаю варваров в ожидании визита [совершенномудрого государя]» («Мин и дай фан лу»), написанный в 1662г. Он посвящен анализу взаимоотношений общества («Поднебесной») и правителя. Следуя учению древнекитайского философа Мэн-цзы (372-289 гг. до н.э.). Хуан Цзунси утверждал, что в жизни общества должна доминировать общая польза-выгода (ли). Народ обладает приоритетом над государем, а отсюда вполне допустимо свержение порочного монарха. Размышляя о «справедливом правлении», ученый ставил под сомнение тезис о непогрешимости императора — Сына Неба как высшего существа. «То, что для государя истина, не обязательно истина. То, что для государя ложь, не обязательно ложь!» Нужно добиться, чтобы «Сын Неба не осмеливался считать себя определителем истины и лжи. Большой ущерб Китаю причиняет не кто иной, как император. Если в Поднебесной нет уголка, где можно было бы пребывать в спокойствии, то это дело рук государя».
По мнению Хуан Цзунси, следует «рассматривать Поднебесную в качестве хозяина, а правителя — в качестве гостя». Именно так было в древности — при совершенномудрых государях. Потом все поменялось местами. Императоры стали считать Поднебесную своим частным владением. Монарх воспринимал себя уже «хозяином», а Поднебесную — «гостем». Такое нарушение истинных устоев государственности началось именно с переориентации монарха на интересы собственные и выгоды своей семьи. Легитимность верховной власти резко падает, когда правители считают Поднебесную своим семейным достоянием. Отсюда борьба за трон и смуты. Владыки подменяют общественные интересы своими личными, игнорируют интересы подданных. «По этой причине народ Поднебесной озлобился на правителя и смотрит на него как на врага и называет тираном». Поэтому «порядок или беспорядок в Поднебесной зависит не от возвышения или гибели династии, а от радости или горя всего народа». Исходя из этого, идеальное государство должно стать ограниченной монархией.
«Государство принадлежит народу, а не является собственностью императора», — писал Хуан Цзунси. Раз «народ — хозяин, а государь — его гость», то монархия легитимна лишь при соблюдении интересов всей Поднебесной и общественной пользы-выгоды. Для восстановления легитимности правления главным является законодательство. Традиционная система Китая издревле считала, что мораль выше закона. Хуан Цзунси, наоборот, поставил право над этикой. В дилемме «законы или люди» он определяющим считал юридические нормы. Сначала должны «иметься упорядочивающие законы, после чего появятся упорядочивающие люди». При этом следует отделять «законы [в интересах] Поднебесной» от «законов [в интересах] одной семьи [правителя]». Последние ученый считал «незаконными законами». Необходимо обновление правовых устоев, ибо «каждая эпоха имеет законы данной эпохи», а «соответствие законов [своему] времени обусловливает порядок». Говоря о деградации современного ему права, Хуан Цзунси предлагал вернуться к «идеальным» нормам «золотого века» древности.
В административной сфере он осуждал произошедший отрыв императора от чиновной иерархии, отделение государя от административной системы. В традиционном Китае чиновники считались «руками и ногами» Сына Неба, а весь госаппарат — частью тела государя. Власть монарха уподоблялась господству личности над своим телом. Части же по своей природе подчинялись целому. Поэтому власть Сына Неба считалась безграничной. В противовес этому Хуан Цзунси дал иную — ограничительную трактовку этой дилеммы. А именно — следует признавать и зависимость целого от его частей. Такой подход был направлен против крайностей абсолютной монархии. Хуан Цзунси считал, что император должен быть включен в единую правящую иерархию. Тем самым власть Сына Неба в определенной мере должна быть ограничена, разделена со всем правящим аппаратом. Правитель должен быть не над госаппаратом, а вместе с ним. «Поднебесная не может быть упорядочена одним человеком». Кроме того, Китаю необходимы первый министр, т.е. глава правительства, и руководимый им кабинет министров. Ни того ни другого не было в традиционной государственной системе Китая.
По мнению Хуан Цзунси, необходима инстанция, выдвигающая и обсуждающая законы, а также контролирующая их исполнение. Такой силой должны стать учебные заведения — школы всех ступеней. Речь шла о частных конфуцианских школах и академиях, неофициальных объединениях ученых—носителей конфуцианской этики. Здесь Хуан Цзунси видел неразрывность трех систем — образовательной, экзаменационной и чиновной. Поскольку учебная, квалификационная и административная системы уже срослись друг с другом, школы сами превратились в «места, где взращиваются служилые». Поэтому надо, чтобы «все средства упорядочения Поднебесной исходили из школ». Учебные заведения должны стать представительными органами, выражающими общественное мнение и доносящими его до госаппарата и государя. В рамках предлагаемой Хуан Цзунси единой общегосударственной системы образования каждая ее отдельная школа или академия имеет право на собственное свободное мнение по всем вопросам. Тем самым учебные заведения своим авторитетом влияют на дела правления.
Стремясь ограничить всевластие императора и бюрократического аппарата, Хуан Цзунси предлагал резко поднять роль советников-конфуцианцев и расширить влияние ученых авторитетов в управлении государством. Важнейшим таким инструментом должна стать высшая школа, своего рода столичный университет во главе со своим старейшиной-ректором. Последний по своему усмотрению формирует ученый ареопаг из числа ведущих конфуцианских авторитетов. Раз в месяц сам император и высшие сановники должны почтительно слушать лекцию-наставление старейшины-ректора. Тот по своему рангу приравнивается к первому министру. При случае ректор может занять пост премьера. На периферии главы местных учебных заведений каждые две недели также должны читать здешним чиновникам лекции-наставления. Тем самым за счет создания интеллектуального звена государственной системы Хуан Цзунси предлагал абсолютную власть монарха и мощь госаппарата поставить под реальный контроль высших научных и моральных авторитетов при введении гласности. Так, на периферии ученые-наставники должны были публично под барабанный бой объявлять о выявленных ими злоупотреблениях и упущениях местной бюрократии. Такие предложения Хуан Цзунси, как ограничение самодержавия императора и власти бюрократии, интеллектуально-этический контроль над госаппаратом и гласность, выглядят не только как движение вперед, но и как возврат к идеалам древности. Тогда мудрые и нравственные советники-конфуцианцы наставляли «заблудших» государей на путь истинный. Иначе говоря, Хуан Цзунси искал свой идеал в древности.
В традиционном Китае личность искони подавлялась государством. Частные интересы считались синонимом корысти, стяжательства и моральной деградации. Конфуцианская деспотия в противовес «низменным» побуждениям «частника» насаждала незыблемое господство «общих» «высокоэтических» целей, т.е. интересов казны. На практике это вело к ограблению, притеснению и сдерживанию инициативной личности. В противовес этой официальной доктрине Хуан Цзунси считал, что частные интересы не должны искореняться государством. Наоборот, их следует использовать для блага всего Китая. На всех уровнях государственной системы частные устремления необходимо направлять в русло общей пользы-выгоды. А императору надлежит стать верховным координатором этого потока во всей Поднебесной. Ради наилучшего сочетания частного и государственного Хуан Цзунси предлагал провести административную реформу. По его мнению, существующую жесткую централизованную систему «центр-округа-уезды» следует заменить мягкой децентрализованной сетью «феодов». Последняя существовала в древности до династии Цинь (221-206 гг. до н.э.). В этом можно видеть по сути первый шаг к федерализму, местной автономии и самоуправлению территорий. Тем не менее по форме он выглядел как возврат к древности. В своем трактате Хуан Цзунси разработал и основы экономической политики идеального государства. Для перехода к нему необходимо восстановить древнюю систему «колодезных полей» (цзин тянь} и тем осуществить уравнительный передел земли. Упорядочить налоговую систему и военную организацию, а также всемерно поощрять ремесло и торговлю. Ученый предлагал провести унификацию денежной системы и учредить банки. Между тем славу Хуан Цзунси как ученому принесли прежде всего исторические сочинения, посвященные эпохе Мин (1368-1644). Как историк Хуан Цзунси критически относился к официальной историографии. «Из династийных историй можно брать только хронологию», — писал он.
Научные и политические построения Хуан Цзунси остались непревзойденными в течение XVIII столетия. Завоеватели-маньчжуры боялись распространения «крамольных» идей Хуан Цзунси. Его трактат «Просвещаю варваров в ожидании визита [совершенно-мудрого государя]» и ряд других трудов попали в список запрещенных книг. Смелые идеи Хуан Цзунси в XVII в. в условиях жесточайшего террора цинских властей имели ограниченное распространение. В основном они стали известны в Китае много позже. Лишь в конце XIX — начале XX в. был снят запрет на публикацию этих «крамольных книг». Именно тогда идеи Хуан Цзунси оказали большое влияние на китайских реформаторов в их борьбе за модернизацию Китая.
