Великий Северо-западный поход и «Декларация 1 августа»
«Ввиду того, что противоречия между Китаем и Японией стали теперь главными, а внутренние противоречия заняли второстепенное, подчиненное место, в международных отношениях и во взаимоотношениях между классами внутри страны произошли изменения; эти изменения положили начало новому этапу развития современной обстановки»{130}.
Подобная обстановка стала особенно ясно вырисовываться после заключения в 1935 году соглашения Умэдзу — Хэ Ин-цинь. Коммунистическая партия Китая совершила тактический поворот в направлении консолидации сил китайского народа под лозунгом «прекратить гражданскую войну и объединенными силами выступить против Японии». С тех пор как в 1932 году была объявлена война Японии{131}, Коммунистическая партия Китая несколько раз выступала с декларациями о борьбе против японской агрессии. В апреле 1934 года, когда Япония активизировала свою агрессию в Китае, компартия призвала народ к созданию единого антиимпериалистического фронта. В ее обращении говорилось: все китайцы, которые намерены честно бороться против империалистов и не хотят стать рабами в порабощенной стране, невзирая на их политические убеждения, независимо от их рода занятий [128] и индивидуальных качеств, должны объединиться в едином антиимпериалистическом фронте. В ответ на этот призыв группой выдающихся китайских деятелей во главе с Сун Цин-лин была составлена «Основная программа войны китайского народа против японского империализма», под которой подписалось несколько тысяч человек. Одновременно ими был создан Комитет вооруженной самообороны китайского народа, в который избирались представители от всех слоев населения Китая. Этот комитет потребовал мобилизации всего народа и его вооруженных сил. Комитет имел свои отделения по всему Китаю, десятки тысяч людей откликнулись на его призыв к национальной оборонительной войне против Японии ради спасения Китая. Но в то время внутри Коммунистической партии Китая преобладал левый уклон, который не только препятствовал расширению базы единого фронта, но и отрицал выдающуюся тактику партизанской войны, предложенную Мао Цзэ-дуном. Мало того, левые уклонисты привели к поражению контрнаступление китайской Красной армии против пятого «всеобщего наступления» чанкайшистских войск, что вынудило Красную армию покинуть свои базы в Цзянси и совершить великий Северо-западный поход. Для того чтобы выйти из тяжелого положения, а также в целях ликвидации кризиса в Северном Китае, китайская Красная армия в октябре 1934 года выступила в поход. Оставив для ведения партизанской войны отряды Сян Ина и Чэнь И, на базе которых впоследствии была создана Новая 4-я армия, основные силы Красной армии выступили на запад, прорвав тройную линию вражеской блокады. Красная армия, пройдя провинции Цзянси, Гуандун, Хунань и Гуанси, достигла Цзуньи в провинции Гуйчжоу. В январе 1935 года в городе Цзуньи состоялось историческое расширенное заседание Политбюро ЦК КПК, на котором был ликвидирован левый уклон и утвердилось руководство Мао Цзэ-дуна. «Это явилось важнейшей гарантией победы революции»{132}.
В ответ на это гоминьдановское правительство после [129] заключения соглашения Умэдзу — Хэ Ин-цинь вывело из провинции Хэбэй и Чахар несколько десятков тысяч своих солдат и направило их против китайских коммунистических войск, несмотря на то, что Квантунская армия резко увеличила контингента своих войск в районе Великой Китайской стены. Кроме того, гоминьдановское правительство повело борьбу с антияпонскими выступлениями в печати и обрушилось с жестокими репрессиями на антияпонское движение, издав указ «Об укреплении дружеских отношений с соседними державами». В этот период Чан Кайши не останавливался даже перед сговором с Японией в интересах укрепления своей диктатуры. Особенно усилились его попытки к объединению страны после того, как он изгнал коммунистические войска из Цзянси. Движение «за новую жизнь», которое началось в феврале 1934 года, тоже стало давать свои результаты в деле мобилизации народных масс на укрепление диктатуры Чан Кай-ши{133}. В этих целях использовались митинги горожан, всевозможные празднества и т. п. В конце 1934 года правительством была создана Ассоциация китайской культуры, которая в январе 1935 года опубликовала «Декларацию о строительстве национальной китайской культуры». Эту декларацию подписали десять профессоров, в том числе и Тао Си-шэн{134}. Движение ставило своей целью восстановление культуры, в основе которой лежал дух конфуцианства. Чан Кай-ши намеревался использовать его в целях идеологического укрепления своей диктатуры.
В июле 1935 года в Москве открылся VII конгресс Коминтерна, на котором была принята тактика единого антифашистского народного фронта. В своем докладе на конгрессе Димитров подчеркнул, что исключительную важность в связи с изменившейся международной и внутренней обстановкой во всех колониальных и полуколониальных странах приобретает вопрос об антиимпериалистическом едином фронте. В резолюции, принятой VII конгрессом [130] Коминтерна, говорилось, что в Китае необходимо сочетать расширение советского движения и укрепление боевой мощи Красной армии с развертыванием народного антиимпериалистического движения по всей стране. В то время Коммунистическая партия Китая, совершавшая свой трудный поход на север, перед лицом надвигавшегося на Китай кризиса опубликовала историческую «Декларацию 1 августа». В этом документе, призывавшем всех соотечественников к борьбе против Японии во имя спасения родины, предлагалось создать общенациональный единый антияпонский фронт. В декларации говорилось: «У кого есть силы — пусть отдаст свои силы, у кого есть деньги — пусть жертвует деньги, у кого есть оружие — пусть дает оружие, у кого есть знания — пусть отдает знания...» «Декларация 1 августа» предлагала на основании волеизъявления всего народа создать правительство национальной обороны, сформировать объединенную антияпонскую армию и снабдить оружием широкие народные массы. После этого требование «прекратить гражданскую войну и объединенными силами выступить против Японии» распространилось по всему Китаю. Тем временем китайские коммунисты, несмотря на огромные трудности и капитулянтские проповеди Чжан Го-тао, продолжали свой путь на север. Спустя год они вступили в Шэньси и соединились с Красной армией, возглавлявшейся Лю Чжи-данем и другими. Так завершилось это «коллективное переселение», явившееся в то же время величайшим в истории вооруженным агитационным походом. Завершение похода «вселило в китайский народ веру в перспективы революции, в успех движения за отпор японскому империализму и спасение родины»{135}. Вместе с тем поход Красной армии способствовал распространению по всей стране диктатуры Чан Кай-ши, поскольку теснимые Красной армией местные военные клики подпадали под влияние гоминьдановских войск, преследовавших Красную армию. В этот период значительно продвинулось вперед и осуществлявшееся гоминьдановский правительством экономическое объединение [131] Китая, чему способствовала проведенная Лейт-Россом денежная реформа. В результате этой реформы укрепилась финансовая база центрального правительства, а местные военные клики, напротив, потеряли финансовую базу. Все это способствовало усилению тенденции к объединению Китая. В то же время денежная реформа привела к еще большей зависимости гоминьдановского правительства от Европы и Америки.
Что касается Японии, то она рассчитывала установить над Китаем свое непосредственное господство, опирающееся на вооруженную силу. Предпосылкой к этому были действия Японии, направленные на отторжение Северного Китая, закончившиеся созданием антикоммунистическою автономного правительства восточной части провинции Хэбэй и Хэбэй-Чахарского политического совета. Создав плацдарм в Северном Китае, японский империализм развернул заговорщическую деятельность против Китая. Восточный Хэбэй Япония превратила в район самой разнузданной контрабанды. «Через Восточный Хэбэй Япония беспошлинно продала на многие миллионы юаней товаров, опиума и героина»{136}. Кроме того, Япония замышляла с помощью хэбэй-чахарских властей получить разрешение на строительство железной дороги Цансянь — Шицзячжуан и эксплуатацию ресурсов этого района через компанию «Синчжун гунсы». Среди членов и сторонников марионеточных правительств, созданных в этих районах с помощью Японии, ведущее место занимали многочисленные представители военных клик — главных поставщиков предателей родины, а также прояпонски настроенные компрадоры, банкиры и т. п.{137}.
Движение 9 декабря
Как уже отмечалось в «Декларации 1 августа», по мере усиления стремлений Японии к установлению монопольного господства над Китаем (эта цель была поставлена [132] еще в 1927 году в меморандуме Танака) китайский народ все решительнее становился на путь антияпонской борьбы. В связи с этим участились нападки на прояпонские элементы. Так, 1 ноября было совершено покушение на Ван Цзин-вэя, главаря японофильской группировки внутри Гоминьдана. Участились выступления деятелей культуры, которые выражали беспокойство за судьбу своей страны. В ноябре — декабре преподаватели университетов и деятели культуры Северного Китая выступили с протестом против отделения Северного Китая. Все это сопровождалось новым подъемом студенческого движения.
В Северном Китае студенты образовали свою студенческую ассоциацию и начали петиционное движение, призывавшее к антияпонской борьбе. В опубликованной ими декларации говорилось: «Мы погружены в изучение книг, и у нас нет свободного времени, чтобы интересоваться государственными делами. Но национальное бедствие достигло таких размеров, что больше мы не можем оставаться безучастными». 9 декабря, накануне установления марионеточного режима в Северном Китае, на улицы Пекина на антияпоискую демонстрацию вышли тысячи студентов и школьников. Это явилось серьезным ударом по планам Японии, которая прикрывала свои действия по захвату Северного Китая ссылками на якобы распространившееся среди народа стремление к установлению автономного режима. Кроме того, эта демонстрация оказала колоссальное воздействие на народные массы Китая. Антияпонское движение, которое до этого времени было распылено и сковано репрессиями, превратилось в открытое движение, распространившееся по всей стране. Активное участие в нем приняли студенты. 16 декабря, в день, когда предполагалось создание Хэбэй-Чахарского политического совета, студенты вновь провели демонстрацию, в которой вместе с горожанами приняло участие более ста тысяч человек. С этого времени усилилась сплоченность студенчества, и вскоре студенческое движение уже развернулось по всей стране. Дело дошло до того, что в Шанхае, Нанкине, Ухане, Кантоне и других городах было объявлено осадное положение. Наряду со студенческим движением активизировалась деятельность работников культуры. [133]
В середине декабря в Шанхае была создана Женская ассоциация спасения родины, а в конце декабря там же свыше трехсот лиц, в том числе Ма Сян-бо, Шэнь Цзюнь-жу, Чжан Най-ци и Цзоу Тао-фын, объединились в Ассоциацию деятелей культуры для спасания родины. Вслед за этим различные ассоциации спасения родины стали возникать по всей стране. Выступления студентов и деятелей культуры означали, что вновь ожили жизненные силы китайского народа, что начали формироваться ряды борцов за осуществление национальной революции. Эти выступления ознаменовали собой начало формирования единого фронта. Именно в этот период, в октябре, китайские коммунисты, преодолевая трудности, вступили в Северную Шэньси, а спустя два месяца революционный взрыв прогремел в Северном Китае. В декабре Коммунистическая партия Китая созвала конференцию в Ваяобао, на которой было принято известное «декабрьское решение», устанавливавшее десять пунктов программы единого фронта. Конференция переименовала рабоче-крестьянские советы в народные советы, внесла коррективы в политику по отношению к кулакам, торговцам и промышленникам и вновь подтвердила необходимость сформирования единого национального фронта, целью которого должна была явиться организация правительства обороны и объединенной антияпонской армии с участием в них представителей различных организаций, классов, партий, политических режимов и войск.
После антияпонских демонстраций, происшедших в конце 1935 года, китайские студенты решили идти в гущу народа. 3 января 1936 года студенты города Пекина организовали большие агитбригады для ведения пропаганды среди населения и выехали на юг. Свыше двух недель эти агитбригады, несмотря на жестокий мороз, продвигались в направлении Ханькоу, посетив более десятка уездов провинции Хэбэй. Они заезжали в деревни и вели антияпонскую пропаганду среди крестьян. Студенты продолжали свою агитацию, несмотря на препятствия, чинимые полицией. В ходе этой работы агитационные бригады создали свою организацию — Авангард борьбы за национальное освобождение Китая. Впоследствии эта организация [134] стала передовым отрядом студенческого движения. Активизировали борьбу студенты Тяньцзиня, Кантона и Шанхая. С наступлением весны выехали на агитработу и уханьские студенты. Когда началась антияпонская война, многие из этих студентов вступили в партизанские отряды.
Провозглашение единого антияпонского фронта
В ходе студенческого движения, развернувшегося в конце 1935 — начале 1936 года, антияпонские настроения усилились по всей стране. 19 февраля Чан Кай-ши издал чрезвычайный закон об охране порядка. Начались жестокие репрессии. Повсюду происходили полицейские налеты на школы, проводились массовые аресты среди антияпонски настроенного студенчества. В ответ на это Красная армия, закончившая в октябре 1935 года великий Северозападный поход и появившаяся на северо-западе страны, в короткий срок провела соответствующую подготовку и в феврале 1936 года получила следующий приказ: «Для реализации плана антияпонской борьбы необходимо форсировать Хуанхэ и продвинуться на восток». Части Красной армии форсировали реку Хуанхэ и начали наступление в Шэньси. В связи с тем, что отряды гоминьдановский армии чинили Красной армии всяческие препятствия, она вынуждена была в мае отвести свои войска из Шэньси. Но это привело к следующему результату: военная клика провинции Шэньси стала на сторону китайских коммунистов. Отводя свои войска, Красная армия вновь обратилась с воззванием прекратить гражданскую войну и организовать Объединенную антияпонскую армию.
Пока Красная армия осуществляла поход в провинцию Шэньси, в Северном Китае ситуация резко изменилась. К этому времени там уже утвердился Хэбэй-Чахарский политический режим, установлению которого препятствовало движение протеста среди студенчества. В мае Япония приступила к реализации своих планов (вопрос о которых до самого последнего момента оставался открытым), касавшихся строительства Цансянь — Шицзячжуанской железной дороги и деятельности компании «Синчжун гунсы». Япония пополнила также контингенты своих [135]войск в Северном Китае и даже захватила город Фынтай. С другой стороны, китайские студенты, движению которых был нанесен серьезный удар в связи с полицейскими репрессиями на основании чрезвычайного закона об охране порядка, вновь активизировали свои действия. Серьезную поддержку оказала им «неделя помощи китайским студентам», которая была организована в апреле миллионами студенчества и молодежи всего мира. В мае китайскими студентами была проведена демонстрация протеста против увеличения японских вооруженных сил в Северном Китае. В ходе этой борьбы шла дальнейшая консолидация студенческих организаций и ассоциаций спасения родины. 29 мая в Шанхае была создана Всекитайская студенческая ассоциация спасения родины. Это обеспечило единое руководство разрозненной борьбы студенчества. В своей программе Всекитайская студенческая ассоциация заявила: «Неслыханный кризис, переживаемый китайским народом, заставил студенчество покинуть аудитории я выйти на улицы, бросить книги и включиться в борьбу». «Наряду с дальнейшим расширением и укреплением студенческого единого фронта нашей важнейшей задачей является пробуждение народных масс, их воспитание и организация. Поэтому мы должны быть готовыми к длительной и трудной борьбе». 31 мая — 1 июня в Шанхае происходил учредительный съезд Всекитайской ассоциации спасения родины, на котором присутствовали представители восемнадцати городов и более шестидесяти местных ассоциаций спасения родины. В декларации, принятой учредительным съездом, предлагалось всем партиям и группировкам немедленно прекратить вооруженные столкновения, освободить политзаключенных и создать единую политическую власть для отпора врагу. В декларации также подчеркивалось, что главная задача фронта спасения родины заключается в обеспечении совместных действий всех группировок против врага и что эта задача имеет историческое значение.
После смерти Ху Хань-миня в мае активизировала свою деятельность юго-западная группировка. 2 июля она направила в центральное правительство следующую телеграмму: «Япония в больших масштабах развернула [136] контрабандную торговлю и увеличила контингенты своих войск в районе Бэйпин — Тяньцзиня. Вся страна должна объединиться и выступить на борьбу. Иного пути для спасения нации нет. Мы надеемся, что центральное правительство приступит к решительным действиям против японских войск». Одновременно войска провинций Гуандун и Гуанси были двинуты в провинцию Хунань. Это означало, что юго-западная группировка, находившаяся в полузависимом положении от центрального правительства, выступила против проекта конституции от 5 мая, который был направлен на дальнейшее укрепление диктатуры Чан Кайши. В атмосфере всеобщей борьбы против Японии юго-западная группировка развернула античанкайшистское, антияпонокое движение. Но и этот инцидент тоже был разрешен в связи с тем, что общественное мнение выступало против гражданской войны. В конечном результате происшедший инцидент поставил юго-западную группировку на сторону центрального правительства.
15 июня, в разгар юго-западных событий, за подписью лидеров Всекитайской ассоциации спасения родины Чжан Най-ци (бывший помощник управляющего Чжэцзянским промышленным банком), Шэнь Цзюяь-жу (президент Ассоциации адвокатов Шанхая), Тао Син-чжи (представитель Педагогического общества за спасение родины от национального бедствия) и Цзоу Тао-фына (директор издательства «Вестник жизни») был опубликован документ под названием «Некоторые основные условия и минимальные требования для объединения и спасения родины от бедствия». В этом документе отмечалось, что в создавшемся положении у всей нации, у правительства и народа, у центрального правительства и местных группировок, у левых и правых сил есть один главный враг, против которого должна сплотиться вся нация. Чтобы справиться с ним, необходимо выполнить следующие условия: 1) для борьбы против Японии и спасения родины нужно произвести всеобщую мобилизацию и концентрацию людских, финансовых и материальных ресурсов, а также знаний; 2) поскольку речь идет о борьбе против Японии во имя спасения родины, необходимо безусловное единство и взаимная терпимость; 3) необходимо, чтобы внутри единого [137] фронта царила откровенность и простота во взаимоотношениях; 4) только после создания широкого фронта ассоциаций спасения родины и возрождения веры в национальные силы мы сможем преодолеть предательскую идеологию и уничтожить всякое изменническое движение; 5) объединенный национальный фронт отнюдь не является временным объединением, которое создается на короткий срок. Все зависит от того, как люди отнесутся к вопросу об участии в объединенном фронте, насколько велика их вера в победу антияпонской борьбы за опасение родины.
Таковы были в общих чертах условия, на основе которых лидеры Всекитайской ассоциации спасения родины предложили Чан Кай-ши, юго-западной группировке, Сун Чжэ-юаню, Гоминьдану, Коммунистической партии, Красной армии, широким народным массам покончить с внутренними раздорами и единым фронтом выступить против Японии. 10 августа Мао Цзэ-дун, отвечая на это обращение, указал на ошибочность положения о возможности развернуть антияпонскую борьбу лишь после того, как будут сконцентрированы все силы нации. Он указал, что прежде всего необходимо развернуть антияпонскую борьбу и в ходе этой борьбы добиваться всеобщей мобилизации нации. Далее Мао Цзэ-дун заявил: «Мы согласны с вашим манифестом, платформой и требованиями и искренне желаем сотрудничать с вами, а также со всеми другими партиями и группами в лице их организаций и индивидуально, желающими участвовать в этой борьбе, сообща бороться с японским империализмом для спасения страны так, как это сформулировано в вашей платформе и требованиях»{138}.
С июля по октябрь, когда резко усилилось движение за спасение родины, в Китае участились столкновения, которые в Японии называли «незаконными инцидентами». Эти инциденты явились результатом вооруженных провокаций, которые были спровоцированы японской военщиной, организовавшей по всему Китаю отделения своей разведки для вербовки предателей и изменников родины. В это же время Япония начала проникать в текстильную промышленность [138] Китая, кроме того, она организовала Тяньцзшьскую электрическую компанию и приступила к прокладке железной дороги Тяньцзинь — Шицзячжуан (вместо намечавшейся ранее дороги Цансянь — Шацзячжуан). Одновременно Япония всеми средствами старалась добиться официального признания за нею прав на контрабандную торговлю в восточном Хэбэе. Такова была обстановка, в которой призошли суйюаньские события. Они развертывались следующим образом. Когда в Китай вторглись войска Внутренней Монголии под командованием начальника штаба Квантунской армии Тодзио Хидэки, им стала оказывать сопротивление Суйюаньская армия, которой командовал Фу Цзо-и. В результате был создан местный антияпонский фронт. Широкие народные массы Китая потребовали отправки в район военных действий армии центрального правительства для оказания помощи Фу Цзо-и. По всей стране развернулось движение за оказание материальной помощи войскам, сражавшимся против агрессоров. Население шило теплую одежду и посылало ее на север со специальными отрядами помощи, которые состояли из студентов, молодежи, рабочих и интеллигентов Пекина, Шанхая и других городов. В этом движении активное участие приняли даже жители провинции Гуанси. 24 ноября армия Фу Цзо-и вновь заняла Байлинмяо и разгромила войска Внутренней Монголии. Как писал Моридзима, «войска Внутренней Монголии были разбиты наголову и самому Тодзио едва удалось спастись на самолете»{139}. Суйюаньские события свели на нет демагогию капитулянтов, заявлявших о невозможности противостоять боевой мощи Японии. По всей стране стали раздаваться требования о прекращении гражданской войны и требования всеобщего выступления против Японии. Вслед за этим десятки тысяч китайских рабочих японских текстильных фабрик Шанхая и Циндао объявили антияпонскую забастовку. Забастовка, в ходе которой было выдвинуто требование повышения заработной платы, началась 10 ноября. 12 ноября при поддержке ряда ассоциаций спасения родины был [139]организован двухтысячный митинг представителей групп забастовщиков, на котором с речью выступил Шэнь Цзюнь-жу. С 17 по 20 ноября забастовка охватила весь город. В ней приняли участие студенты и горожане. 17 ноября забастовка перекинулась в Циндао и к 20 ноября охватила весь город. 3 декабря в Циндао без всякого предупреждения высадился десант японских войск, который оккупировал город и начал аресты среди забастовщиков.
Забастовки вспыхнули также в Тяньцзине и Ханькоу, но в этих городах они были жестоко подавлены японскими войсками и нанкинским правительством. Как раз в эти дни (22 ноября) в Шанхае происходили похороны основоположника современной китайской литературы Лу Синя. Эти похороны превратились в широкую демонстрацию за создание единого национального фронта. Однако нанкинское правительство по-прежнему продолжало выполнять выдвигавшиеся Японией требования, пыталось проводить репрессии против антияпонского движения, распустило Лигу левых писателей и ряд других организаций, запретило издание многочисленных левых газет и журналов и арестовало несколько тысяч активных деятелей антияпонского движения. 23 ноября по указанию нанкинского правительства были арестованы семь руководителей Всекитайской ассоциации спасения родины (Шэнь Цзюнь-жу, Чжан Най-ци, Цзоу Тао-фын, Ли Гун-пу, Ван Цзао-ши, Ша Цянь-ли, Ши Лян), после чего по всей стране развернулось «движение за спасение семи лидеров».
Сианьский инцидент
Антияпонские выступления вызвали особенно широкий отклик в Северо-Западном Китае. Как писала газета «Нью-Йорк сан», в то время назревали серьезные события внутри крайне антияпонски настроенной Северо-восточной армии молодого маршала Чжан Сюэ-ляна, которая дислоцировалась в «западной столице» Китая — Сиане — в целях блокады коммунистов. «В Сиани среди населения, перебравшегося сюда из Маньчжурии, формировалось мощное антияпонское движение»{140}. Под влиянием солдат и [140] офицеров, которые были взяты в плен после поражения антикоммунистического карательного похода в октябре 1935 года, а затем были освобождены и вернулись в Сиань, а также под воздействием студентов из университетов северо-востока (тех студентов, которые да Маньчжурии возвратились в Пекин, где возглавили антияпонское движение 9 декабря, и, спасаясь от репрессий, перебрались в Сиань) вся Северо-восточная армия, недовольная политикой соглашения с Японией, проводившейся Чан Кай-ши, стала постепенно переходить на путь прекращения гражданской войны и объединенного выступления против Японии. В начале 1936 года между Коммунистической партией Китая и Северо-восточной армией было заключено секретное соглашение, согласно которому обе армии прекращали враждебные действия на фронтах провинции Шэньси и Красная армия направляла своих представителей для политработы в Северо-восточную армию. Чжан Сюэ-лян пришел к выводу, что «истинное единство Китая может быть достигнуто лишь путем сопротивления внешней агрессии»{141}. В сентябре, во время суйюаньских событий, Чжан Сюэ-лян, идя навстречу требованиям своих подчиненных, обратился к Чан Кай-ши с просьбой направить Северовосточную армию на помощь суйюаньцам. Однако Чан Кай-ши отказался удовлетворить эту просьбу, поскольку эта армия должна была вести борьбу с Красной армией.
Чжан Сюэ-лян заявил протест по поводу ареста семи руководителей Всекитайской ассоциации спасения родины. Он заявил Чан Кай-ши следующее: «Ваши безжалостные меры, предпринимаемые в отношении движения за спасение родины, ничем не отличаются от действий Юань Шикая и Чжан Цзун-чана»{142}.
В октябре Чан Кай-ши направил против коммунистов отборные части 1-й армии под командованием Ху Цзун-наня. Красная армия наголову разбила эти войска. Полученный чанкайшистами удар явился «предупреждением для тех лидеров, которые, провозглашая, что китайцы не должны воевать против китайцев, в то же время идут на соглашение [141] с внешним врагом, а внутри страны применяют вооруженную силу»{143}. Пустой похвальбой оказались широковещательные заявления Чан Кай-ши о том, что «в течение двух-трех недель, самое большее месяца остатки красных банд будут окончательно разбиты». Что же касается Северо-восточной армии, то она не предпринимала никаких действий и лишь хладнокровно наблюдала за тем, как терпит поражение армия Ху Цзун-наня. Когда Чан Кай-ши направился в инспекционную поездку в Сиань, здесь происходило совещание с участием офицеров Северо-западной армии, которой командовал Ян Ху-чэн. На совещании было выдвинуто требование «о прекращении гражданской войны и объединении всех сил для борьбы с Японией». Опасаясь дальнейшего усиления северо-западных советов, Чан Кай-ши начал готовить новый поход против коммунистов. В районе Тунгуаня, который являлся воротами в провинцию Шэньси, было сконцентрировано свыше десяти дивизий, Туда непрерывно поступали боеприпасы и военное снаряжение. Для проведения военных операций в Суйюани готовилось более ста самолетов. Таким образом, несмотря на поражение армии Ху Цзун-наня, началась тщательная подготовка к шестому походу против Красной армии. 9 декабря, спустя два дня после прибытия Чан Кай-ши в Сиань, несколько тысяч студентов, объединившись с местными ассоциациями спасения родины, организовали демонстрацию, требуя, чтобы Чан Кай-ши выступил против Японии. Демонстранты были обстреляны полицейскими отрядами. Когда в роли посредника выступил Чжан Сюэ-лян, Чан Кай-ши обвинил его в «бесчестном стремлении представлять обе стороны». Командующие Северо-восточной и Северо-западной армиями не желали больше блокировать Красную армию и требовали, чтобы их направили в Суйюань для борьбы против японских войск. Но Чан Кай-ши приказал им продолжать «блокировать и громить красных». 12 декабря был объявлен приказ о приведении в боевую готовность Северо-западной армии, Северо-восточной армии и армий центрального правительства в Ганьсу, [142] Шэньси и в районе Тунгуаня. Чжан Сюэ-ляну было заявлено, что в случае неподчинения этому приказу его войска будут разоружены, а он смещен с поста командующего. Тогда Северо-западная и Северо-восточная армии совершили переворот и 12 декабря заняли Сиань. Чан Кай-ши был арестован. В тот же день восставшими была опубликована программа борьбы против Японии, состоявшая из следующих восьми пунктов: 1) реорганизация нанкинского правительства; 2) прекращение в стране гражданской войны и вооруженное сопротивление Японии; 3) освобождение семи лидеров патриотического движения; 4) освобождение всех политических заключенных; 5) свобода собраний и обществ; 6) гарантирование политических свобод и права на объединение в патриотические организации; 7) проведение в жизнь завещания Сунь Ят-сена; 8) немедленный созыв конференции по спасению родины. Китайская компартия и Красная армия незамедлительно заявили о своей поддержке этой программы, которая была немедленно проведена в жизнь в северо-западных районах страны. Следует отметить, что в связи с запретом на всю информацию об истинном ходе сианьских событий возник ряд всевозможных предположений и домыслов. Некоторое время весь мир оставался в полном неведении.
Тем временем в Нанкине прояпонская группировка, возглавляемая Хэ Ин-цинем, решительно выступила за проведение северо-западного карательного похода. Ее поддержал ряд фашистских организаций: Союз синерубашечников, группа СС{144}, клика Хуанпу {145} и др. Хэ Ин-цинь ставил своей целью вызвать гражданскую войну и захватить в свои руки военную власть. Япония оказывала ему активную помощь, рассчитывая ввергнуть Китай в бездну гражданской войны и внутренних неурядиц. Прояпонской группировке удалось мобилизовать двадцать дивизий армии центрального правительства и провести пробную бомбардировку. В связи с этим 18 декабря Чан Кай-ши направил [143] в Нанкин телеграмму, в которой приказал «приостановить карательный поход». 19 декабря компартия ответила телеграммой, в которой резко порицала действия Хэ Ин-циня: «Если гражданская война усилится, страна будет ввергнута в хаос. Японские бандиты воспользуются этим, чтобы вторгнуться в нашу страну и превратить нас в рабов». Компартия предложила покончить с гражданской войной, начать переговоры и созвать мирную конференцию представителей всех партий и группировок для обсуждения программы всеобщей антияпонской борьбы. В то же время между представителями Объединенной антияпонской армии и Чан Кай-ши шли непрерывные переговоры. Компартия, отбросив враждебность и спокойно обсудив ситуацию, пришла к выводу о необходимости мирного разрешения сианьского инцидента в интересах организации единого антияпонского фронта. В связи с этим компартия предложила освободить Чан Кай-ши и вернуть его на прежний пост. Руководство компартии немало потрудилось над тем, чтобы убедить в необходимости реализации этого предложения экстремистски настроенных молодых офицеров Северо-восточной и Северо-западной армий, которые требовали проведения «народного суда» над Чан Кай-ши. С другой стороны, проанглийская и проамериканская группировки поняли, что дальнейшее продолжение гражданской войны ставит под угрозу их собственное существование. В связи с этим вслед за Сун Цзы-вэнем в Сиань вылетела Сун Мэй-лин. В конце концов Чан Кай-ши понял ситуацию и убедился в необходимости прекратить гражданскую войну и пойти по пути борьбы против Японии. Чан Кай-ши был освобожден и возвратился в Нанкин. Длившийся несколько дней сианьский инцидент был поистине критическим моментом, когда чаша весов колебалась между гражданской войной и объединением сил для борьбы с Японией. Освобождение Чан Кай-ши резко изменило политику и общественное мнение Китая. Даже пекинские студенты, которые 9 декабря выступали против прояпонской политики Чан Кай-ши, на этот раз устроили грандиозное шествие «в честь возвращения президента Чан Кай-ши». Китайский народ сменил печаль на радость и праздновал обновление Китая. [144]
29 декабря Чан Кай-ши представил ЦИК Гоминьдана программу из четырех пунктов, в которой, в частности, предлагалось распустить штаб карательных войск Хэ Ин-циня и прекратить военные операции против восставших войск. Гражданская война была прекращена. 8 января 1937 года министр иностранных дел японофил Чжан Цюнь был вынужден уйти в отставку. Его место занял представитель проамериканской группировки Ван Чун-хуэй. Тем не менее порядок в стране установить не удалось. 6 января Коммунистическая партия Китая направила Чан Кайши «Телеграмму за мир и прекращение гражданской войны», в которой порицала действия Японии и проянонской группировки, стремившихся вызвать смуту в Китае, и требовала, чтобы Чая Кай-ши до конца сдержал клятву не возобновлять гражданскую войну. После этого из Сиани были выведены отряды Объединенной антияпонской армии, чтобы не создавать лишних поводов для выступлений прояпонской группировки. 2 февраля часть солдат и офицеров Северо-восточной и Северо-западной армий, не желавших подчиниться приказу об отводе войск, подняла бунт. Но он не дал каких-либо существенных результатов.
Вторая попытка соглашения между Гоминьданом и Коммунистической партией о совместных действиях
10 февраля Коммунистическая партия Китая направила третьему пленуму ЦИК Гоминьдана историческую телеграмму. В этой телеграмме Гоминьдану предлагалось положить в основу своей политики следующие мероприятия.
«1. Полностью прекратив гражданскую войну, сплотить все силы страны для единодушного сопротивления внешнему врагу.
2. Гарантировать свободу слова, собраний и союзов, освободить всех политических заключенных.
3. Созвать конференцию представителей всех партий, групп, всех слоев населения и всех вооруженных сил и таким образом объединить все лучшие силы нации для совместной борьбы за спасение родины. [145]
4. Быстрее завершить всю подготовку к ведению антияпонской войны.
5. Улучшить условия жизни народа».
В телеграмме далее указывалось, что в случае принятия Гоминьданом этих условий Коммунистическая партия Китая отказывается от своего курса на свержение правительства и готова принять на себя следующие обязательства:
«1. Прекратить повсюду в стране проведение курса на вооруженное восстание для свержения национального правительства.
2. Переименовать рабоче-крестьянское демократическое правительство в правительство Особого района Китайской республики, Красную армию — в Национально-революционную армию, поставив их под руководство центрального правительства и Военного комитета в Нанкине.
3. Установить на всей территории, контролируемой правительством Особого района, последовательно демократический режим, основанный на всеобщем избирательном праве.
4. Отказаться от политики конфискации помещичьей земли и решительно проводить в жизнь общую программу единого антияпонского национального фронта».
В связи с этим обращением Сун Цин-лин, Хэ Сян-нин, Фын Юй-сян, Сунь Кэ, Ли Ле-цзюнь и некоторые другие члены ЦИК Гоминьдана обратились к третьему пленуму с предложением восстановить три основные политические установки Сунь Ят-сена: союз с Россией, союз с Коммунистической партией Китая и поддержка рабочих и крестьян — и обеспечить ведение антияпонской борьбы. На открывшемся 15 февраля третьем пленуме ЦИК Гоминьдана разгорелась борьба между прояпонской и антияпонской группировками. После жарких прений было принято решение о сотрудничестве с Коммунистической партией и в осторожных выражениях зафиксировано намерение вести борьбу против Японии. Третий пленум обещал созвать Национальное собрание, обеспечить свободу слова и печати и освободить политических заключенных. Пленум также принял резолюцию о возвращении потерянных [146] земель в Северном Китае и о ликвидации Хэбэй-Чахарского политического совета.
Сианьский инцидент и третий пленум ЦИК Гоминьдана свидетельствовали о серьезном довороте в китайской революции. На состоявшемся в апреле заседании Центрального Комитета Коммунистической партии Китая было принято решение о новых задачах, стоящих перед компартией. Одновременно политбюро опубликовало «Обращение ко всем соотечественникам». В качестве главной задачи в обращении выдвигалось завоевание демократии и указывалось: в результате изменения внешних и внутренних условий в Китае и первых побед, одержанных благодаря новой политике партии, достигнуто прекращение гражданской войны, являвшееся целью всего народа и Коммунистической партии Китая. Первый этап нового периода китайской революции в основном завершай. Задача следующего периода китайской революции состоит в укреплении мира, завоевании демократических прав и организации антияпонской борьбы. Это были главные условия, которые обеспечивали концентрацию распыленных сил китайского народа, отпор японской агрессии и освобождение страны. Началось сближение между Коммунистической партией Китая и Гоминьданом с целью реализации этих решений. Блокада советских районов в основном была снята, в мае свыше тысячи человек молодежи прибыли в Яньань и поступили в антияпонский университет. В июне советские районы посетила специальная группа наблюдателей Гоминьдана. В Лушане в этом же месяце Чжоу Энь-лай имел ряд встреч с директорами департаментов Исполнительного юаня. Но, несмотря на то, что вопрос о признании правительства Особого района Шэньси — Ганьсу — Нинся на сессии Исполнительного юаня был решен положительно, официальный указ об этом так и не был опубликован из-за интриг враждебных компартии элементов. На пути к тесному сотрудничеству между Гоминьданом и Коммунистической партией Китая стояло еще немало препятствий.
Предвидя широкую агрессию, к которой Япония готовилась в связи с застоем, начавшимся с 1936 года, Мао Цзэ-дун говорил: [147]
«Японские империалисты в настоящее время усиленно готовятся к агрессии против основных районов Китая.
Перекликаясь с Гитлером и Муссолини, усиленно готовящими разбойничью войну на Западе, японские империалисты на Востоке, в точном соответствии с намеченными ими планами, напрягают все силы для подготовки ряда предпосылок, которые позволили бы им одним ударом покончить с Китаем: у себя в стране — предпосылок военных, политических, экономических и идеологических, на международной арене — предпосылок дипломатических; в Китае же они поддерживают и насаждают прояпонские силы. Пропаганда так называемого «китайско-японского сотрудничества» и некоторая умеренность в дипломатических акциях Японии диктуются тактическими соображениями в проведении ее агрессивной политики накануне войны.
Близится момент, когда Китай должен будет решать вопрос о своем существовании; к войне против захватчиков за спасение Китая от гибели следует готовиться самыми стремительными темпами»{146}.
Именно из этих перспектив исходила Коммунистическая партия, направляя свои усилия на объединение с Гоминьданом, на демократизацию страны. Для того чтобы быстрее склонить нанкинское правительство к сотрудничеству, проводилась усиленная подготовка китайского народа к антияпонской войне. В апреле Коммунистическая партия создала молодежную добровольческую армию, в мае — июне началось военное обучение студентов. Студенты Северного Китая стали вступать в ряды 29-го корпуса. Патриотическую борьбу вела Всекитайская ассоциация опасения родины, которая к 7 июля имела по всему Китаю свыше 1200 отделений, организованных по производственному принципу. 4 июля Сун Цин-лин прибыла в Сучжоу, где происходил суд над семью лидерами патриотического движения, и потребовала их освобождения. Когда это требование было отвергнуто, Сун Цин-лин заявила: «Если патриотизм является преступлением, то я требую, чтобы арестовали также и нас». В Шанхае и других городах снова началось [148] движение за освобождение семи лидеров. В июле в Пекине японцами был спровоцирован инцидент «с нарушением порядка», но этот инцидент был немедленно ликвидирован силами 29-го корпуса. Усиление антияпонских настроений способствовало тому, что находившиеся под командованием Инь Жу-гэна отряды охраны порядка тоже стали склоняться на сторону антияпонской борьбы. Итак, с одной стороны стоял японский агрессор, с другой — силы, противостоявшие ему. 7 июля произошло столкновение между частями японской и китайской армий близ Лугоуцяо. Это столкновение привело к японо-китайской войне.
Японо-китайская война явилась прямым вызовом, брошенным японским империализмом единому антияпонскому фронту, сплотившему всю страду, все слои населения Китая.
