Источник - http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/china.htm
РУССКО-КИТАЙСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В XVIII ВЕКЕ
ТОМ I
1700-1725
№ 49
1709 г. января 8 * — Доезд нерчинского толмача М. Трошина, поданный в Нерчинскую приказную избу, о появлении маньчжурского отряда в пограничном районе
(* — Датируется на основании препроводительной отписки нерчинского воеводы Ф. П. Мусина-Пушкина в Сибирский приказ (ЦГАДА, ф. Сибирский приказ, оп. 5, д. М 1531, лл. 4-5))
/л. 6/ В прошлом 1708 году октября в 23 день по указу великого государя и по памяти из Нерчинска из приказной избы ездил нерчинской городовой толмач Матфей Трошин из Нерчинска в Нерчинской уезд в ясачные волости и в улусы для выбою ясачных тунгусов на лешие соболиные промыслы и слышал от ясачных тунгусов Чемчагирского роду:
Ясачной тунгус Игильма сказывал ему, Матфею, будучи де они на облаве вверх по Онону на Улзе-реке, и свиделся де он, Игильма, того ж роду с туйгусом Бокоем. И сказывал де ему, Игильме, он, Бокой:
Видел де он, Бокой, на Кирше-речке богдойских людей: ста с три человек. И он де, Бокой, у них спрашивал: для чего де вы пришли на [107] государеву землю; у нас де вы опромышливайте зверей. И они де, богдойцы, им, Бокою, говорили: пришли де мы на то место по ханскому указу соколов ловить и зверей промышлять для рогов; и то де место, где они, богдойцы, ныне соколов и зверей промышляют, их богдойского хана, а не государево. А начальных де людей /л. 6об./ у них, богдойцов, три человека; двое де начальных людей тут живут, а третей поехал с соколами и з звериными рогами в царство, имя ему Сердо-зангин. А двоим де начальным людем осталым имян не знает. А указ де у них от хана, что на Кирше зимовать, да и другое лето жить. А думно де им, богдойцам, проведать вниз по Онону близ устья Борзи-реки есть де урочище, названием Экерар, и то де место, сказывают, пространно и кормно.
Да ему ж, Матфею, Унегерова роду ясачной тунгус Даурчикан сказывал:
О тех де людех, вышеписанных богдойцах, он, Даурчикан, посылал вышеписанных Игильму и Унегера, чтоб известить в Нерчинску воеводам. В вышеписанной Игильма ему, Матфею, сказывал не всю правду, иное де он скрывал. Был де он, Даурчикан, с ним же, Игильмою, вместе на облаве, и богдойских де людей сами они видели, а не от людей слышали. И сидели де они с их богдойскими начальники вместе. И в спор де с ними, богдойцы, говорили, что де после мирных посольских договоров до Курулюна нашего великого государя земля, а за Курулюном ваша богдойская земля; /л. 7/ для чего де вы пришли к нам на государеву землю и у нас де ныне на государевой земле опромышливаите зверей? И они де, начальные люди, им, тунгусам, сказали: по сю де сторону Курюлюна и по Ульдзе и по Кирше то де место не вашего великого государя, их богдойского хана. Да и впредь де им, тунгусам, на те места ходить ни для чего не велели, и буде де впредь станите на те места ходить, быть де дурну. А на тех де местах у них, богдойцов, ныне и межа поставлена, и ту межу они, тунгусы, видели — на Курче Мангутае складен де каменной как столб, да и письмо на том месте подписано. А вниз де по Онону те богдойцы до устья Борзи-реки то вышеписанное место смотреть хотели, а для чего они того места смотреть хотели, того они не знают же.
И в прошлом же 1708 году декабря в 3 день по указу великого государя и по памяти посылан был он же, Матфей Трошин, в Нерчинской уезд в ясачные волости для сыску и взятья в Нерчинск вышеписанных Игильму, да Даурчикана, да Манея, да Унегера, да Дарбатара. И в ныне/л. 7об./шнем 1709 году генваря в 8 день ис той посылки он, Матфей, в Нерчинск приехал и явился перед стольником и воеводою Федором Петровичем Мусиным-Пушкиным, а вышеписанных тунгусов Игильму с товарыщи с собою в Нерчинск не привез для того де, что они, тунгусы, говорили ему, Матфею, что де ныне пора промышлять ясаку, да и от Нерчинска в дальном растоянии, и ясаку де у них в промыслу нет. А по их де тунгуским и шуленег ведомостям, что де те вышеписанные богдойцы с тех мест ушли, и он де, Матфей, по тем их ведомостям, взяв с собою Луникирского роду ясачных тунгусов шуленгу вышеписанного Унегера, ездил де для подлинного ведения и свидетельства на те места, где богдойские люди стояли. И будучи де они, Матфей и Унегер, вверх по Онону на Курсю, Кемерка речках, их де, богдойских людей, на том месте не застали, и признак де никаких нет, только де на том месте огнищ десятка с три или с четыре было, да знать на горе стоит каменная /л. 8/ груда сметана. И то знатно, что в том месте был их богдойских людей караул.
Только нашли Чемчагирского роду тунгусов, которые ясак платят богдыхану, на урочище повыше Болдзи, на Чинитее и на Болдзе, того вышеписанного Чимчигирского роду Малдабай-зангина, да Сересун-бошка, да Еген-батыря, да Баргуя. И у них, Малдабай-зангина, спрашивали: какие [108] де люди были на вышеписанных речках на Курсю-Кемерке? И они де сказали им, Матфею и Унегеру:
Были де на том месте богдойские люди, трое начальных людей, имяны им Джердо да Бурама, а третьему имени, сказали, не знают. А служилых де людей с ними, начальными людьми, из царства было человек со 100; а мунгальских де людей и за телегами никан, которые с ними ж были в провожатых за телегами, знатно де, что всех их было ста с три. А приезжали де они по указу богдыханова высочества соколов промышлять. А иного де у них, богдайских людей, промыслу никакова и облавы не было, для того что де по указу богдыханова /л. 8об./ высочества иного ничего промышлять и облавить им не велено, чтоб соколиному промыслу остановки и замедления не было. И они де луки и сайдаки клали на свои кошевые кормовые телеги. А сами де они ходили с простым деревьем пеши. А промысел де у них был по Балдзе, а ниже де Балдзи по Онону промыслу у них никакова не было. А что де Игильма сказывал, будто на Мангут Курие были богдойские знаки и письма, да будто де те ж богдойцы хотели быть повыше Борзиского устья на Экерар, и то де он, Игильма, говорил напрасно. Мы де от богдойцов таких слов не слыхали, для того что мы с ними, богдойцы, мало и съезжались. Только де был у них, богдойцов, один вышеписанной Еген-батыр, и говорили: про то де мы не знаем — великого государя или нашего богдыхана те урочища, где мы ныне стоим. А сего де лета Дзердо-зангин привез к нам из царства от богдыханова высочества за печатью указ, что жить нам на сих местах, на которых мы ныне живем, хотя де великого государя тунгусы с тех /л. 9/ мест станут згонять, и нам не велено съезжать. А ныне Чимчигиры стоят и ниже Балдзи на Агуче и на Терене. А в вершине Онону и по вершине Балдзи кочюют мунгалы, Кошоучи-зайсановы люди. А по Улдзе живут мунгалы ж и ставят луки и зверей промышляют, да они же, Бесуевы люди.
Да он же, Матфей, видял у Унегера беглого богдойского никанетина, имянем Абида. И он де, Матфей, с ним, Абидою, ничего не говорил, потому что де он, Абида, мунгальского и тунгуского языка не знает. А в город де того никанетина хотел он, Унигер, привести, как де он, беглец, оздоровеет ногами от познобления.
О сем сей доезд подал.
К сему доезду Матфей Тришин руку приложил.
ЦГАДА, ф. Сибирский приказ, оп. 5, д. № 1531, лл. 6-9. Подлинник.
