Источник - http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/china.htm
РУССКО-КИТАЙСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В XVIII ВЕКЕ
ТОМ III
1727-1729
№ 37
1727 г. августа 2. — Письмо С. Л. Владиславича-Рагузинского капитану В. И. Берингу с просьбой сообщить сведения о землях Удского пространства
/л. 122об./ Благородный господин капитан Иван Иванович Беринг.
Письмо вашего благородия, писанное из Якуцка минувшаго июля 12 [79] прошлого 726 году, я на моем возвращении трактующии из Китаи на степи Гобейской получил, при котором пакет в Государственную Адмиралтейскую коллегию, и оной с первым куриером пошлю в Санкт-Питербурх в целости. За присланную ландкарту 1 благодарствую, хотя оная не в сущем совершенстве, однакож признаваю вашего благородия доброе намерение /л. 123/ во услугах высоких интересов ея императорского величества, нашей всемилостивейшей государыни и самодержицы, также и ко мне свою особливую склонность, за что подщуся вам, моему благодетелю, взаємно по случаю отслужить.
О комисии, мне врученной при дворе китайском, хотя прочая дела и на меру поставлены, однакож до разведения границы, в которой немалыя трудности происходят, не вижу существенного совершенства. Я здесь на границе по моем возвращении многократно с китайскими министры труждаюся в конференциях о совершении дел, однакож от них чинятца несносные запросы, и чем дело окончится, богу известно. Прошлого 1726 году писал я к вашему благородию (См.: РКО в XVIII в. Т. 2. Док. № 128) и просил совершенной ландкарты или информации о тех землях и реках, которые протягаются от каменных гор, лежащие близ реки Амура и между оными горами и рекою Удью, которая в море Камчатское впадает, для чего и геодезиста Свистунова посылал, которой возвратился без известия, будто непроходимые леса, каменные горы и места нежилая, и затем хотя был на реке Уди, однакож ничего совершенного не мог доказать, может быть за непроходимыми местами, а более, признаваю, за своим нерадением и малоумием 2. А понеже Российскому империю о тех местах зело нужда ведать, в каком разстоянии обретаются, и как нужда есть тамошним народом в звериных промыслы, так и в протчем, и есть ли к морским берегам пристани и реки, сиречь между каменными горами вышеписанными, протягающимися к реке Амуру до самого моря и между рекою Удою, и в каком разстоянии, и как те реки именуютца руским и иноземским языком, хотя и писано о том якуцкому воеводе Полуехтову, и от него присыланы люди, тамошние жители, будто знающие, которые здесь хотя и допрашиваны (См. док. № 31), воистинну ничего праведного, ниже совершенного известия до сего числа получить не мог 3. Для того благородие ваше и паки прилежно прошу, трудитеся, ежели вам не противно, чрез какие способы изберете за благо /л. 123об./ по своей в делах ея императорского величества ревности и искусию, ту информацию получить и письменно ко мне хотя с нарочным куриером приобщить, дабы я знал, хотя по морским берегам, разстояние места и урочища между каменными горами и рекою Удою. И хотя оная информация сей зимы ко мне или на предбудущую весну при-шлется, еще может быть произведена в действо, понеже, по видимому, пограничное дело зело трудно и продолжительно, для чего я принужден буду зимовать в Селенгинску 4.
Притом же благородию вашему за известие приобщаю: первое, состояние флота китайского, что оной состоит более тысячи кораблей воинских, которые называют их языком суйме, и обретаются под командою трех флакманов, более число при Квантуне, при Макао и при острове Фармоза и протчих как за очищение тамошнего берега, так и за страшпорту людей и провианту, куда нужда позовет; второе, тех их воинских кораблей состоит сила и строение и армамент следующим образом. Строение, почитай, против наших шнаф, токмо дном плосковаты, без киля, чего ради против ветру ни к чему не угодны, имеют две большие машты, а парусы тростяные, глубины в воде от пяти до шти футов. С носа и с кормы туповаты, на корме имеют большую каммару, за собою имеют по две филюги, которые гребут на шти и на осьми веслах, а на кораблях, сиречь на суймех, имеют четыре больших весла, токмо для [80] обращения или послушности руля, армамент по осьми пушек маленьких трехфунтовых, ружья-мушкеты с фитилями да луки и стрелы, матрозов по 30 человек на корабли, служивых же толикое число, всего по 60 человек; конаты их суть тростяные, якори крепкого дерева налиты свинцом. /л. 124/ От берегов далече не отдаляются, ибо высокой новигации не знают, карт и протчих иструментов не имеют, кроме одного компасу-магнита, в чем суть искусны, и вся сила их новигации в компасе состоит, также и что корабли их неглубоки, чего ради ходят близко берегов и имеют множество пристаней. Филюги их, или ланце, сказывают, что гребут очень скоро и между каждыми двумя веслы носят по басу небольшому; на корме кроме гребцов шесть человек служивых с фузеями фитильными, с луки и стрелами.
Я надеюся, что сия моя информация благородию вашему не будет противна, но еще по случаю к твоему намерению полезна. Ежели где с китайским флотом можете сойтись, в таком случае бентдевент никогда вас поймать не могут, в море далече никогда не отдаляютца, а при берегах и пристанях поступают действительно за множеством людей и неглубоких судов, что придается в лучшее разсуждение вашего благородия благоискусие и морской практики, наипаче инструкции, какова вам дана из Государственной Адмиралтейской коллегии. А ежели допустит время, и можете или чрез себя, или чрез людей определенных учинить подлинную обзервацию тамошняго моря, не токмо Камчатки и протчих мест, куда ваша инструкция простирается, но и по берегам от Якуцка до реки Уды и от реки Уды морскими ж берегами до устья реки Амура, а ежели возможно, и чрез Амур до Кореи и Леаотунга обзервовать морской курс и прибрежныя пристани и протчее обстоятельство, и какие там живут народы и сколь сильны, наипаче между рекою Удою и Амуром какое разстояние, какая новигация и сколько пристаней за сохранение от погоды. /л. 124об./
Я надеюся, что сие благородию вашему проведать нетрудно, хотя послать с большею лоткою искусного офицера и подштирмана для известия ныне и потомству и вашего благородия неумершаго имене. И о всем, что можете проведать, прошу меня уведомить для принятия мер высокого интересу ея императорского величества, чего ради посылаю нарочного куриера с сим письмом к якуцкому воеводе Полуехтову, дабы сие письмо послал с нарочным к вашему благородию, где будете обретаться, чрез которого буду ожидать отповеди, понеже я при сих границах до предбудущаго месяца июля жить принужден.
С вышеписанным куриером посылаю вашему благородию маленькой ящик, в котором во знак любви две бахчи чаю, шесть фунтов табаку пипочного, два фунта носового да две [колоды] (Слово колоды в тексте пропущено; восстановлено по смыслу) игральных карт, что прошу принять в знак любви, хотя презент и мал, но в тамошних странах и в таком не без нужды.
В протчем рекомандую себя вашего благородия, моего государя и благодетеля, в неизменную любовь. И пребываю вашего благородия всякого добра желательный слуга.
Из лагеру с реки Буры, августа 2-го 1727.
P. S. Ежели по случаю или при пристани, или на мории увидите китайских людей или флот, и будут вас уговаривать, приятельски обнадеживая любовию и приязнию и что между обоими империи глубочайший мир и протчее, ваше благородие, ничему не верьте, понеже я таких людей неверных, трусливых, непостоянных и без веры и без души ни в каком народе не видел, храбрости и кавалерства, постоянства и разума совершенного не имеют, и вся их надежда во обмане и трусости обретаетца, и родный брат брату не верит, а руское имя и слышать не рады. [81]
С подлинным читал канцелярист Стефан Писарев 5.
АВПРИ. Ф. Сношения России с Китаем. 1727 г. Д. 11. Л. 122 об. -124. Отпуск. Копия // Там же. Д. 9. Л. 133-134.
(Приложена к реляции С. Л. Владиславича-Рагузинского от 28 сентября 1727г.)
(На л. 133 перед текстом: В письме к капитану Берингу с речки Буры августа 2 дня писано)
Комментарии
1. Переписка между Владиславичем и Берингом дошла до нас не полностью и не в подлинниках, а в журнальных записях и отпусках. Какие карты и сколько их Беринг послал Владиславичу, неизвестно, в документах об этом нет сведений, а карты не обнаружены. Известно лишь, что Беринг послал 8 мая 1726 г. из Усть-Кута Владиславичу письмо и «ландкарту из немецких» (РКО в XVIII в. Т. 2. Док. № 148. Запись в журнале). Как теперь выяснилось, подлинник этого письма хранился в личном архиве С. Владиславича. По косвенным данным установлено, что это была карта Камчатки 1722 г. И. Б. Гомана, составленная на основании русских карт. Кроме этой карты, Беринг прислал еще одну, из Якутска, за которую Владиславич благодарит его в комментируемом письме. Колычев в своем статейном списке сообщает, что 21 июня 1727 г. он отдал Владиславичу ландкарту, присланную «из Якуцка от господина капитана Беринга» (см.: РКО в XVIII в. Т. 2. Коммент. 2 к док. № 179. С. 593-594). Других сведений об этой карте не имеется.
2. И. Свистунов и В. Шатилов были отправлены Владиславичем из Иркутска в конце апреля 1726 г. в Удское пространство для производства картографических работ, но далее Нерчинска они проехать не смогли из-за отсутствия проводников и вернулись в Иркутск. В конце июля по указу Владиславича снова отправились на восток другим маршрутом — через Якутск. В Якутске Шатилов заболел, поэтому 20 сентября Свистунов один выехал из Якутска и сумел добраться до Удского острога, но в зимнее время не имея ни проводников, ни продовольствия, выполнить задания не мог и вернулся назад. 14 ноября 1727 г. Владиславич отпустил Свистунова и других геодезистов «до которых ныне при комиссии никакого дела не касается, а понеже по инструкции, данной им ис Тобольской губернской канцелярии, велено Сибирской губернии Иркуцкую правинцию сочинить ландкарту, того ради отпущены в-Ыркуцк» (Там же. Коммент. 2 к док. № 144. С. 582-583).
Позднее Свистунов, Шатилов, Скобельцын и Баскаков были прикомандированы ко Второй Камчатской экспедиции (1733-1743). В ходе работы которой по приказу Беринга Скобельцын и Шатилов предпринимали несколько попыток исследовать Приамурский край и Удское пространство, которые не имели успеха из-за «множества непроходимых мест, гор каменных и болот топких» («дело» о провале экспедиции Скобельцына и Шатилова см.: АВПРИ. Ф. Сношения России с Китаем. 1739 г. Док. № 3. Л. 17-47).
3. Кроме сказки Андрея Власьевского (док. № 31), в распоряжении Владиславича имелись сказки Ивана Блохина и Андрея Ермолина (РГАДА. Ф. Портфели Миллера. П. 349. Ч. 1. Док. № 21. Л. 1-2), а также расспросные речи удских ясачных эвенков в Якутской воеводской канцелярии в феврале 1727 г. (АВПРИ. Ф. Сношения России с Китаем. 1727 г. Док. № 11. Л. 1-7 об.).
4. С. Л. Владиславич правильно оценивал сложившуюся обстановку и прекрасно понимал, что «пограничное дело зело трудно и продолжительно» (док. № 37). Этим обстоятельством и объяснялась его вынужденная зимовка в Селенгинске, тем более что она была необходима, как показали дальнейшие события, не только для контроля за проведением разграничительных работ после заключения Буринского договора (20 авг. 1727 г.), но и для урегулирования спорных вопросов, возникших при подписании Кяхтинского трактата (21 окт. 1727 г.), текст которого в результате ратификации его цинским императором, оказался несколько измененным и не мог быть принят русской стороной. Например, цинские правители написали, «чтоб россианом рекою Удью не владеть, и ежели имеют какое строение, оное разорить и назад возвратить, будто река Удь их (т.е. цинское. — Сост.) старое владение» (док. № 85). Переписка и переговоры по поводу согласования текста трактата продолжались до апреля 1728 г., а 14 июня 1728 г. состоялся размен ратифицированных экземпляров Кяхтинского договора (Беспрозванных Е. Л. Приамурье в системе русско-китайских отношений. С. 81).
5. Писарев Степан (Стефан) Иванович (1708?-1775). Из описи архива Гаврилы Ивановича Владиславича, в который вошел (полностью или частично) и личный архив его дяди Саввы Лукича Владиславича, стало известно, что отец С. И. Писарева, Иван Васильев (так он именовался во всех документах), служил писарем у Саввы Лукича, по-видимому, с 1708 по 1724 г., а после смерти бывшего патрона продолжал связь с его племянниками.
С. И. Писарев учился в Славяно-греко-латинской академии, а в 1725 г. «был взят» в посольство Владиславича «учеником и канцеляристом» (АВПРИ. Ф. Внутренние коллежские дела. Оп. 2/6. 1740-1789. Док. № 3. Л. 3; Док. № 103. Л. 3, 31; Кессельбреннер Г. Л. Хроника одной дипломатической карьеры. (Дипломат-востоковед С.Л. Лашкарев и его время). М., 1987. С. 21). Отец С. И. Писарева, Иван Васильев, в своем письме от 28 января 1727 г. выразил благодарность С. Л. Владиславичу «за показание милости к сыну его» (РГАДА. Ф. Сенат. Оп. 124. Док. № 65. Л. 175 об.). По возвращении из посольства С. Писарев «обретался у дел в канцелярии Правительствующего Сената, а потом в 1731 г. определен при Коллегии иностранных дел и, служа канцеляристом и переводчиком, в секретари капитанским рангом пожалован 17 декабря 1742 г.» (АВПРИ. Ф. Внутренние коллежские дела. 1723 г. Оп. 2/6. Док. № 71). В марте 1733 г. он был пожалован в переводчики греческого языкатой же Коллегии (Там же. Оп. 2/7. 1733 г. Док. № 1. Л. 128 об.). Впоследствии он — статский советник, обер-секретарь Синода, автор записки о поездке с посольством С. Владиславича в Китай, трижды опубликованной (см.: РКО в XVIII в. Т. 2. Приложение), известный переводчик.
Наиболее важным является его перевод книги А. Катифора «Житие Петра Великого». До сих пор остается неясно, с какого языка сделан этот перевод, изданный в Петербурге в 1772 и 1788 гг., с указанием: перевод с греческого. Однако академик А. Ф. Бычков отрицает существование издания книги Катифора на греческом языке и приходит к выводу, что Писарев перевел эту книгу с итальянского языка, преднамеренно скрыв это из-за конъюнктурных соображений, чтобы не было помех с изданием со стороны «строго православного кружка» (ЛОА РАН. Ф. А. Ф. Бычкова. Оп. 4. Док. № 101. Л. 1-3). В наших архивах и библиотеках хранятся многочисленные списки (копии) перевода. Приведем некоторые из них:
«Житие Петра Великого, сочинение Катифора. Скоропись XVIII в. I + 355 л.», а далее поясняется, что оба тома изданы в Венеции в 1731 г.: 1-й том на итальянском яз., «перевел господин Писарев», 2-й том на греческом, «перевел Коллегии иностранных дел секретарь Степан Писарев в С.-Петербурге 17...» (Так в тексте ). (Описание рукописей собрания Черткова. Новосибирск, 1996. С. 105); «Катифор Антоний. Краткое описание жития и славных в свете дел имп. Петра Великого. Перевод с итальянского. Рукописная книга. 1754 г.» (РГАДА. Ф. 187 — Рукописное собрание РГАЛИ. Оп. 2. ХIV-ХIХ вв. Док. № 131); «Житие Петра Великого... из разных книг во Франции и Голландии собранное и на греческом диалекте в двух томах в Венеции 1737 года напечатанное. На российской язык перевел Коллегии иностранных дел секретарь Стефан Писарев в Санкт-Петербурге 1744 года» (РГАДА. Ф. Рукописное собрание библиотеки МГАМИД. Оп. 1. Док. № 694); «Катифарос Антоний. Житие Петра Великого: В 6 кн. / Пер. с итал., сделанный в 40-х годах г. Писаревым // Сб. сочинений и материалов о Петре I. 2-я пол. XVIII в. Л. 133-481 (В рукописи)» (ОР ГПБ, ОСРК И IV.50); «Катифарос Антон. Житие Петра Великого. Перевод с греческого печатного издания, Венеция, 1737 г., сделанный Степаном Писаревым, секретарем Иностранной коллегии в 1738 г.» (ОР ГПБ, ОСРК Г IV.60). «Катифоро Антоний, аббат. Житие имп. Петра Великого. Перевод с лат. Стефана Писарева. — В рукописи: Сборник исторический о Петре I. XVIII в. Л. 112-411» (ОР ГПБ, ОСРК Р IV. 13); «Житие Петра Великого... на греческом диалекте в 2-х томах, в Венеции 1733 года напечатанное. Перевод 1744 г. Степ. Писарева» (Архив СПбИИ РАН. Ф. Коллекция рукописных книг. Оп. 1. Док. № 102). И, наконец, сведения об издании книги Катифора: «В 1736 г. в Венеции была издана ”Жизнь Петра Великого” Антонио Катифоро, выдержавшая восемь изданий до 1806 г.» (Рутенбург В. И. Культурные и общественные связи России и Италии (XVIII и XIX века) // Россия и Италия: Из истории русско-итальянских культурных и общественных отношений. М., 1968. С. 8).
Столь противоречивые сведения нуждаются в тщательной проверке, что не входит в нашу задачу.
О С. И. Писареве см. также: РКО в XVIII в. Т. 2. С. 572-574.
