Источник - http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/china.htm
РУССКО-КИТАЙСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В XVIII ВЕКЕ
ТОМ III
1727-1729
№ 39
1727 г. августа 13. — Письмо С. Л. Владиславича-Рагузинского иркутскому подьячему П. И. Татаринову 1 с просьбой прислать переводчика в посольский лагерь на р. Буре
/л. 128об./ Петр Иванович, здравствуй.
Письмо твое, писанное от речки Куртаги сего августа 1 дня (См.: АВПРИ. Ф. Сношения России с Китаем. 1727г. Д. 24. Л. 1-1 об.) я получил прошлой недели. О счастливом вашем путешествии 2 известился и радуюся, токмо и удивляюся, до сего числа не получено от вас втораго письма, ниже известия.
А понеже китайские министры склоняются к правде и хотят посредственною мерою границу установить 3, упоминая урочища мунгальским языком, которых мы не знаем, ниже совершенного доброго переводчика имеем, того ради по получении сего письма, не потеряв часа, отпустите к нам Алексея-толмача 4 с кратким известием хотя б имены урочищам, что до получения сего письма описали. И велите оному Алексею [бежать] (Слово неразборчиво; чтение предположительно) на почта дневно и ночно, для которого приезду почитай все дело государственное остановлено, которого я прилежно прошу, дабы он поспешил чрезмерными маршами и неусыпным оком, трактуя дневно и ночно, дабы ныне действительно /л. 129/ верность и усердие в интересе [государственном] (Слово неразборчиво; чтение предположительно) показать мог, которому [83] [покажите] (Слово покажите в тексте отсутствует; восстановлено по смыслу) сие письмо и немедленно ево отправьте. А [притом] (Слово неразборчиво; чтение предположительно) с остальною свитою продолжайте свое путешествие по силе данной вам инструкции. Для блага велите Алексею поспешать.
Благородный господин комендант Михайло Петрович 5 здесь обретается и вас поздравляет. Должник 6 ваш уехал из Урги и в Иркуцк за караулом отпущен.
Всей свите вашей отдаю добросердечное поздравление и пребываю всякого добра желательный граф Сава Владиславич.
Из лагеру с речки Буры, 13 августа 1727.
АВПРИ. Ф. Сношения России с Китаем. 1727г. Д. 11. Л. 128 об,— 129. Отпуск.
Комментарии
1. Татаринов Петр Иванович (умер ок. 1734 г.), подьячий с приписью, иркутский дворянин, «описатель границ» (так называл его С. А. Колычев в письме к нему от 14 сентября 1727 г.).
В Баснинской летописи о нем сказано: «В 1724 г. в октябре месяце прибыл в Иркутск по указу из Якутска воевода лейб-гвардии капитан-порутчик Михайло Измайлов... в казенных сборах был не весьма радетелен и к канцелярским делам не заобычен, почему в бытность его с 1728 г. правил и волю имел в делах [подьячий] с приписью Петр Татаринов» (Первое столетие Иркутска. СПб., 1902. С. 133).
В письме от 10 мая 1727 г. из урочища Гурбан-Тулгой к М.П. Измайлову в Иркутск Владиславич просил прислать к нему подьячего с приписью П.И. Татаринова. Измайлов, выполнив эту просьбу, писал 15 июня 1727 г. Владиславичу с сожалением, что пришлось «отлучить» Татаринова отдел, а именно: «приказан ему (Татаринову. — Сост.) иркуцкой казачей полк, у него ж на руках артиллерия, он же при мне в канцелярии и ассесором». В заключение письма просит: если у Владиславича нужды не будет, то прислать обратно в Иркутск П. И. Татаринова (АВПРИ. Ф. Сношения России с Китаем. 1727 г. Док. № 23. Л. 11-12).
«Вашему благородию известно, — писал Владиславич М. П. Измайлову с Буры в Иркутск 16 июля 1727 г., — что я ево (П. Татаринова. — Сост.) люблю и в своей команде содержать буду» (Там же. Док. № 11. Л. 117).
Владиславич в письме от 1 ноября 1727 г. к М. П. Измайлову предложил ему послать П. И. Татаринова в Нерчинск «для исправления тамошнего худого управления», но Измайлов этому воспротивился и послал в Нерчинск Федора Бейтона (Там же. Л. 44).
В письме от 8 мая 1726 г. В.И. Беринга к С.Л. Владиславичу есть такие строки: «Такожде покорно прошу об друге моем Петре Ивановиче Татаринове, чтоб от вашей милости не оставлен был» (РКО в XVIII в. Т. 2. С. 320). Владиславич обещал свою помощь (Там же. С. 366).
В 1727 г. Татаринов вместе с дьяком Н. Кондратьевым и геодезистом М. Зиновьевым был «в разъезде по границе» и писал оттуда письма к Владиславичу: от 1 августа от реки Куртаги, от 18 августа от озера Косогол, от 31 августа от реки Асас, от 15 октября от Абаканска (АВПРИ. Ф. Сношения России с Китаем. 1727 г. Док. № 24. Л. 1-8).
Владиславич в письме к М. П. Измайлову от 14 апреля 1728 г.: «Что же он, господин Колычев, такое долгое время задержал Петра Татаринова в Енисейску без всякого дела, в котором подлинно благородие ваше имеете нужду, я поистинне тому удивляюся и писал троекратно, дабы оного отпустил к вам немедленно, и надеюся, что до сего числа уже к вам прибыл, а в запас и ныне пишу». В этом же письме посол просит Измайлова прислать надежного человека, на которого можно «положить осмотр повсегодно пограничных маяков и караулов» на западном участке. «И сие дело так нужно, — пишет Владиславич, — ежели б я не боялся благородие ваше озлобить, то б Петра Татаринова к таком делу имянно назначил, однакож зная я, что вы имеете в Петре необходимую нужду, и для того ево ныне к такому делу не определяю, ожидая, какого пошлете другого для такого превеликого дела. И ежели вышлете какова бездельника или человека безнадежного и не будет из лутчих, то я поистинне указом его и. в. Петра Татаринова у вас возьму и к такому делу определю» (Там же. 1728 г. Док. № 10. Л. 60-60 об.). Дело кончилось тем, что пограничным дозорщиком от Кяхты до Шабина-Дабага был назначен иркутский сын боярский Анисим Михалев (Там же. 1729 г. Док. № 4. Л. 159).
Сосланный Меншиковым в Сибирь в 1727 г. граф Ф. М. Санти не ранее 1734 г. «женился на дочери умершего подьячего с приписью Петра Татаринова, Прасковье Петровне» (Русский архив. 1866 г. Стб. 273; Ссылка и каторга в Сибири (XVIII — нач. XX в.). Новосибирск, 1975. С. 26).
2. Речь идет о поездке 24 июля 1727 г. к западу до реки Абакана отряда, состоявшего из П. И. Татаринова, дьяка Н. Кондратьева, геодезистов, толмачей и детей боярских, «для описания и сочинения ландкарт» согласно инструкции Владиславича (см. коммент. 1 к док. № 12 и коммент. 1 к док. № 34).
«Петр Татаринов посылается за нужнейшее дело, — писал Владиславич с Буры М. П. Измайлову в Иркутск 16 июля 1727 г., — для описания границы с прочими отсюды до Абакана или докуду простираетца граница, о которой воистинну до сего числа не имеетца подлинного известия, и мню, прежде двух месяцов не может возвратитьца. Вашему благородию известно, что я ево люблю и в своей команде содержать буду, а что в той посылке необходимая нужда, понеже не имеется нигде людей искусных, а он отпускаетца с порядком с 16 человек спомощников» (АВПРИ. Ф. Сношения России с Китаем. 1727 г. Док. № 11. Л. 117).
29 августа 1727 г. на западный участок для разграничения отправился комиссар Колычев с инструкцией Владиславича, в пункте 4 которой предписывалось, «дабы он, Татаринов, ожидал вас и был во всем со всею свитою, с геодезисты и служивыми людьми, в вашей послушности, чтоб по трактату границу как наилутчее и скорее окончить» (док. № 47). Однако встреча отрядов произошла с опозданием, после окончания разграничения, 19 ноября 1727 г. в Абаканском остроге (см. док. № 73. Л. 83 об.).
3. В ходе переговоров на Буре цинские министры неоднократно заверяли русского посла в своем намерении исполнить разграничение в соответствии с его проектом (от 21 марта 1727 г.), принятым и апробированным богдыханом, но каждый раз, по выражению Владиславича, показывали свою «премену»: что говорили вчера, «ниспровергали» завтра. Эта переменчивость тормозила завершение переговоров.
4 августа 1727 г. конференция на Буре продолжалась в течение 7 часов. Китайские министры предложили границу провести «по р. Дзиде, по Субуктую и к востоку и к западу по силе проекту графа Лонготу». Владиславич ответил, что он «ни единую пядь российской земли не уступит». Время на конференции шло в бесконечных спорах. «Воистинну, ежели б кто описовал подробно, то бы потомство разсудило: романции, а не конгресс», — записал в статейном списке Владиславич (АВПРИ. Ф. Сношения России с Китаем. 1725-1729 гг. Док. № 12а. Л. 560 об. — 561 об).
11 августа 1727 г. Владиславич писал И.Д. Бухолцу: «Китайские министры, яко камиланты, каждого дни отменяются: некогда грозят, некогда обманывают, а некогда и склонность показуют. Однакож в надежде божией кажется дело пограничное илибо совершится, понеже графа Лонготу, которого как наибольший противника вправду пред сего дни взяли за караул и повезли в Пекин, того ради кажется дело мяхче впредь будет» (АВПРИ. Ф. Сношения России с Китаем. 1727 г. Док. № 11. Л. 127 об.). А18 августа посол писал тому же адресату: «Хотя дело пограничное еще не окончано, понеже третьева дни осталось было зело мало, а сегодни китайские министры паки свою гордость и непостоянство показали и отошли с прямой дороги» (Там же. Л. 130 об.). См. еще коммент. 1 к док. № 27.
4. Не совсем ясно, о каком Алексее-толмаче идет речь. В документах имеются упоминания: в статейном списке посольства часто упоминается толмач Алексей Третьяков (АВПРИ. Ф. Сношения России с Китаем. 1725-1729 гг. Док. № 12а. Л. 280 об., 294 об., 352-352 об.; Док. № 126. Л. 883, 885-887, 954, 1047); в письме Владиславича с р. Буры к Бухолцу в Селенгинск от 10 июля 1727 г.: «...переводчик Алексей Попков трудится в делехея и. в. с великим усердием, а в доме ево в Селенгинском, кроме ево маленьких пожитков, обретаютца разныя письма на мунгальском и манзюрском языке ... приставьте к домишку ево доброго солдата караулом», потому что воры «могут покрасть и пожитки и письма» (Там же, 1727 г. Док. № 11. Л. 111 об.); в письме Владиславича к комиссару И. М. Чечеткину от 11 августа 1727 г.: «Алексей Цыгенов был со мною в Пекине в толмачах и видно, что человек ... к службе угодной и умница» (Там же. Л. 128 об.). В письме Владиславича к П. И. Скобельцыну от 21 августа 1727 г.: «...прежде сего писано к тебе об отсылке толмача Алексея Третьякова... в котором имеется необходимая нужда» (Там же. Л. 133 об. — 134).
В некоторых документах встречается: «Алексей Третьяков сын», т.е. Третьякович. Следовательно, у него могла быть и фамилия, а именно Попков, что видно из документов, относящихся к его сыну Федоту (Федору). В «Счете прихода и расхода посольства: «Дано ... жалованья же и подъем двум ученикам Ивану Пухарту да Федоту Попкову на един год, посланных с караваном же в Китай для обучения китайского и манджурского языков и писем» (Там же. 1729 г. Док. № 4. Л. 226). В доношении в Синод Антония Платковского из Пекина от 11 октября 1729 г.: «А лучше всех учится и хорошо говорит по-китайски Федор Алексеев сын Третьяков» (цит. по: Хохлов А. Н. Поездка дипкурьера Афанасия Соловьева в Пекин в 1732 г. // Восьмая научная конференция «Общество и государство в Китае»: Тезисы и доклады. T. II. М., 1977. С. 26).
Следовательно, Алексей Попков и Алексей Третьяков — одно и то же лицо, чаще всего именуемое Третьяковым (по отчеству, ставшему фамилией).
Третьяков (Попков) Алексей, один из лучших толмачей в Сибири, «породы мунгальской», переводил с монгольского, понимал и маньчжурский язык, ездил в Пекин с торговыми караванами и с посольствами Л. В. Измайлова и С. Л. Владиславича, исполнял кроме толмачества многие другие поручения Саввы Лукича. В начале сентября 1727 г. был послан в Ургу с письмом Владиславича к Тулишэню. Сохранился подлинник письма Алексея Третьякова из Урги Владиславичу от 10 сентября 1727 г., в котором сообщается, что письмо посла он передал Тулишэню «и притом же доносил о пропуске корована, дабы изволил послать на Буринской караул для приему которые будут провожать до Пекина, а оной корован уже обретаетца на Буре. И он, асханьяма (Тулишэнь. — Сост.), сказал, что де я дожидался извествие, а ныне получил, то заутра с тобою де отправлю, сие де дело мое, я де делаю для обоих государей наших великой дружбы и для общего согласия з графским сиятельством (С. Л. Владиславичем. — Сост.).
Потом и протчее принял от меня все, что было написано от вашего сиятельства в-ынструкции, сказал, что де я накажу провожатым, которые будут при короване, подьячей, стольник и бошко, и какия будут нужды в пуги вашего корована, то будут оные спомогать и ни в чем не спорить.
А против письма вашего сиятельства о пропуске священников з другими, учиников, всего 11 человек и в том не спорит же. И сказал господину Тулишину, всего в короване будет людей 213 человек з господином Лангою и с камисаром.
А о посланном от вашего сиятельства присенде благодарствует, а Цыцын-вану муку и масло принял стольник ево, которой живет на Орконе. И друге мунгальских господ Тушету-хан и Джунван не обретаютца, понеже в своих вотчинах, а старой Дорги-амбань (Сыгэ. — Сост.) стоит от Урги далече, а Цыцын-ван де в Урге не жил, того де часу уехал домой (Там же. Л. 59-60 об.).
В 1728 г. Третьяков вместе с комиссаром Т. Бурцовым был на выборе места Цурухайту для торговой слободы и подписал соглашение от 17 мая 1728 г. о пограничном торговом месте (см. док. № 88). 29 июня 1728 г. произведен в селенгинские дворяне (Там же. 1725-1729 гг. Док. № 126. Л. 883). Перед отъездом посольства с границы в Москву «прежде бывший толмач, а ныне селенгинской дворянин Алексей Третьяков определен надзорщиком торговой слободы на Кяхте и судьею малых дел пограничных» (Там же. Л. 954).
Третьяков имел жену Марию Никифоровну и сына Федота (Федора), рано умершего способного ученика Пекинской духовной миссии, а также племянника-толмача Ивана Рязанова.
5. О М. П. Измайлове см. коммент. 1 к док. № 5.
6. О ком идет речь, неизвестно.
