Источник - http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/china.htm
РУССКО-КИТАЙСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В XVIII ВЕКЕ
ТОМ III
1727-1729
№ 109
1728 г. декабря 6. — Реляция С. Л. Владиславича-Рагузинского Коллегии иностранных дел из Вятки о получении образцов печатей для пропуска курьеров в Пекин и с выражением благодарности за одобрение результатов посольства
/л. 125/ Державнейший император и самодержец, государь всемилостивейший.
В моей бытности в Тобольску минувшаго октября 22 числа удостоился я получить вашего императорского величества высокомочную грамоту, отпущенную из Москвы из Государственной иностранных дел кольлегии сентября 10 дня под № 4-м (См. док. № 102) с куриером Шумиловым в ответ подданнейшей моей реляции, отпущенной из Селенгинска 22 апреля сего году (См. док. № 85), с милостивою апробациею моих поступок в высоких интересах вашего императорского величества порученной мне комисии, за что подданнейше благодарствую.
С оным же куриером по моему доношению прислано 20 печатей государственных для образца о пропуске впредь куриеров в Пекин да указ к сибирскому губернатору о даче 20 ж печатей Сибирской губернии. И по силе оного вашего императорского величества указу таковые 20 печатей от сибирского губернатора князя Долгорукова я получил, и по получении вкупе с присланными из Государственной иностранных дел кольлегии 20 печатьми (под которыми внизу подписал по-руски: обрасцы печатные для пропуску впредь куриеров в Пекин), всего 40 печатей, запечатав в шкатулку, отпустил с куриером Шумиловым на границу прешедшаго ноября 9 дня и писал к полковнику Ивану Бухолцу, дабы оную шкатулку, разпечатав, /л. 125об./ приказал на тех печатех тамошним переводчиком написать под российским письмом по-мунгальски от слова до слова так, как по-руски написано, а потом, и паки б запечатав в шкатулку, вручил оному куриеру и отправил ево в Ургу с добрым толмачем для вручения ургинским владетелем, х которым и от себя писал я пристойным образом (См. док. № 106), что оное чинитца по высокомочному указу вашего императорского величества и по данному от меня слову министром его богдыханова величества для пропуску впредь свободно куриеров в Пекин по силе трактата (См. док. № 64), дабы оные печати приняли и пекинской двор о приеме уведомили и по пасам, куда надлежит, для известия разослали. С оным же куриером писал и к агенту Лангу, что разсудил за благо за лучший интерес вашего величества, и просил ургинских владетелей, дабы письма мои в Пекин к нему, Лангу, отправили, а куриера Шумилова из Урги назад возвратили и меня о приеме печатей уведомили.
К полковнику Бухолцу писал, что разсудил за благо, которому велел: первое, оного куриера Шумилова отправить немедленно в Ургу, придав ему доброго толмача, как выше упомянуто; второе, трудиться готовить лес на полисад и протчее /л. 126/ строение городовое по окончании торговых слобод, а оной лес держать при реке Селенге на вышшем и угодном месте, дабы мог служить на строение новой фортецы и палисаду или для прыкрытия старого Селенгинска, как о том вашего императорского величества указ впредь состоитца; третие, дабы инженер-прапорщику Бабарыкину чинил вспоможение по ево прибытии к границам в сочинении верного чертежа приисканным от меня местам под строение впредь фортец при Селенгинском и Нерчинском дистриктах с верным описательством ситуации и мнения ево, Бабарыкина, каким чертежем и какими материалы он разсуждает за благо по своему инженерному искусию [278] оные фортецы строить, и то учинить предбудущаго лета, понеже зимнею порою того осмотрить не можно; четвертое, дабы приложил лишние труды в совершении строений и починок, где нужда позовет, прудов, торговых слобод, полисадов и протчего, сочиненных при границах по моему определению, кроме формальных крепостей; пятое, а когда оные чертежи будут готовы и получитца известие о караване 1, то б прислал все оное с возвращением куриера Шумилова в Москву, которому я выдал прогонные деньги как от Тобольска до Урги, так и назад до Москвы, и велел ему ожидать при границах до предбудущаго /л. 126об./ августа, а по нужде и сентября за получением вышеписанных чертежей и верного описательства, также информации о счастливом возвращении государственного каравана, понеже прежде того числа, мню, что не может караван возвратитьца, ниже чертежи и подлинное описательство быть готово, ибо мню, что оной Бабарыкин и до сего числа не прибыл к границам. А когда все получит, то отпустить ево, Шумилова, с чертежи, с ведомостьми о караване и о всем протчем пограничном обхождении в Государственную иностранных дел кольлегию для подлинного известия вашему императорскому величеству и твердой резолюции впредь как о анстальте караванном, так и о строении фортец.
Хотя я имею при себе о местах строения фортец делиннации и чертежи мнения инженера, которой при мне обретается и отчасти инженерное дело знает 2, которые чертежи вашему императорскому величеству (Богу извольшу) с моим прибытием поднесу, однакож не смел на мое мнение о таком великом деле учинить решение и разсуждаю за лучше ожидать и от помянутого Бабарыкина информации для твердого решения вашего императорского величества высокомочным указом. А полку до того времени в приготовлении лесу работы будет /л. 127/ довольно. Между же тем время покажет китайского двора обхождение.
По отправлении вышепоказанного куриера Шумилова на границы ожидал в Тобольску зимнего пути, а как скоро оной установился, то немедленно путь свой с подарками вашего величества и с свитою восприял из Тобольска ноября 17 дня и прибыл сюды на Вятку вчерашнего числа благополучно. А сего моменту чрез куриера Чернавского удостоился получить вашего императорского величества милостивейшую грамоту, отпущенную из Государственной иностранных дел кольлегии минувшаго ноября от 20 дня под № 5 (См. док. № 107) во ответ подданнейшей моей реляции, отпущенной из Енисейска 6 числа августа (См. док. № 101), в которой грамоте ваше императорское величество по своему монаршескому великодушию и паки милостиво соизволили апробовать как заключенной трактат с двором китайским, так и протчие определении, учиненные чрез мене в бытность мою при границах, за что и паки подданнейше благодарствую и рабски долженствую во всяком деле и случае вашему императорскому величеству с верностию и усердием служить. Что же ваше величество в оной грамоте повелеваете, дабы я привез мнение мое о комерции пограничной и протчем, и в том /л. 127об./ по возможности вашему величеству, колико бог мене наставит на разум, подданнейше служить обещаюся, и что касается до пограничных слобод, уже в оных торговые порядки определены в надежде, что и торги умножатца. Что же присудствует о государственном караване для подлинного определения, мнение мое в том состоит: ожидать возвращения первого каравана из Пекина и подлинной информации от господина агента Ланга, которому я указом вашего императорского величества о присылке информации и приложении ево мнения писал, а по тому учинитца впредь определение с наивящшим обстоятельством. [279]
Я более пространять не смею, понеже и сам трактую в надежде, ежели дорога не повредитца и реки не одержат, надеюся к новому году или и прежде подданнейше персональное челобитье отдать и о всем пространнее словесно и письменно донесть.
С Вятки, декабря 6-го 1728 году.
Вашего императорского величества
всеподданнейший раб Сава Владиславич.
Saua Vladislauich.
На л. 125 в верхнем левом углу: № 5/15.
На л. 127 об. слева под текстом: Получено в Москве декабря 20-го 1728 по прибытии графа Владиславича в Москву, куда он приехал 18 декабря.
АВПРИ. Ф. Сношения России с Китаем. 1728 г. Д. 10. Л. 125-127об. Подлинник.
Комментарии
1. Имеется в виду караван Третьякова — Молокова. Он являлся первым караваном, отправленным согласно условиям Кяхтинского трактата (1727 г.), хотя фактический размен трактата совершился только в июне 1728 г. (Курц Б. Г. Государственная монополия в торговле России с Китаем. С. 94).
2. Имеется в виду X. Шварц. О нем см. коммент. 1 к док. № 26.
