Источник - http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/china.htm
РУССКО-КИТАЙСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В XVIII ВЕКЕ
ТОМ III
1727-1729
№ 146
1731 г. августа не позднее 10 *. — Записка о разграничении на восточном участке границы комиссаром И. И. Глазуновым, составленная им по просьбе С. Л. Владиславича-Рагузинского
(* — Датируется на основании док. № 145, в котором упоминается)
/л. 20/ Известие о авантаже росиском в разграниченье земли с китайцы на восточную сторону камисара Ивана Глазунова.
По заключенному чрез тайного советника, иллириского графа Саву Владиславича с китайскими министры пограничному трактату (См. док. № 41) между речкою Кяхтою от росиской стороны караульным строением и сопкою Орогойту караульным маяком мунгальским земля розделена пополам и первой знак разграниченья поставлен. Оттуды в обе стороны для учинения границы камисары посланы: на восточную до вершины реки Аргуни секретарь посольства Иван Глазунов с секретарем же Семеном Киреевым, на западную до Шабина и Добага и до контайшина владенья комнатной стольник господин Колычев.
И хотя на восточную сторону по силе вышеупомянутого трактата от первого мунгальского на сопке Орогойте маяка и положено землю таким же образом делить между россиским владеньем и мунгальскими караулы пополам (как о том в трактате имянно означено), однакож тщанием помянутого Глазунова первой по ево разграничению маяк поставлен на сопке Бургутейской, разстоянием от озер Гун и Гиляна, /л. 20об./ откуду Бура течет, токмо в трех верстах, второй близ Керанской сопки Хурлук, на которой старой мунгальской караульной маяк, от караулу их в версте и чрез все их четыре караула до Ара-Хадаин-Усу и до реки Чикоя ставлены знаки и граница ведена близ тех сопок, на которых их мунгальские маяки, а инде и вместе, и вся река Чикой заграничена в росискую сторону, которую по трактату в некоторых местах надлежало делить пополам.
Российские ясачные иноземцы, которые по временам кочевали за мунгальским караулом внутри по Ара-Кудюре, оные по силе трактату сведены на северной берег Чикоя-реки внутрь росиской новоутвержденной границы и кочуют подле караулов, також и мунгальские ясачные тунгусы, которые кочевали в вершине Керу-реки на Чиндага на (В тексте описка: не) урочище на российской земле, оные все равномерно сведены ж в Мунгальскую землю.
От Убур Ходаин-Усу вся граница до самой вершины Аргунской ведена и земля не пополам (как выше упомянуто по силе трактата) делена, но чрез особливое камисара Глазунова старательство вблизости подле старых мунгальских караулов. И по новоучиненной границе вновь российские караулы определены и надлежащими к порядочному содержанию пограничному инструкциями снабдены и кочевьями определены, где россиские подданные никогда не кочевали, как свидетельствуют подданных российских, которые были при разграниченье, скаски за их знамены /л. 21/ и за толмачевою рукою, которые писаны рукою секретаря Киреева, Иностранной коллегии подьячего Соловьева и геодезиста Валуева. И вновь пограничные маяки ставлены от мунгальских старых караулов и маяков, разстоянием дальные, по версте, а негде и в нескольке саженях. А при вершине Аргуни-реки последней пограничной маяк и росийской караул на сопке Абагайту чрез старательство камисара Глазунова поставлен за мунгальским караулом, которой внутрь российской нашей границы стоял внис по реке Аргуни при урочище Орчик, и по заключении розменных пограничных писем с китайскими камисары их караул сведен на китайскую [415] сторону при Нерчинском камисаре Ипатьеве, которой нарочно для того был на границу призван, дабы знал, где заключаетца граница, и все пограничное определение за известие ему в Нерчинскую канцелярию сообщено. И 50 человек в Гунове роде, выхотцов мунгальских, сыскана вновь и в ясак положено.
Которых родов ис томошних народов подданные ея императорского величества при том разграниченье были и оные видели с великою радостию и по разграниченьи о толь полезной границе не токмо скасками (См.: АВПРИ. Ф. Сношения России с Китаем. 1728 г. Д. 10. Л. 28-28 об. Копии) подтвердили, но, нарочно приехав в Селенгинск, графа Саву Владиславича благодарили, понеже во время разграниченья об дальних урочищах, где ныне утвержена граница, не токмо знали, ниже слыхали и не могли до тех мест по силе напред посланного к ним указу к пограничному камисару прибыть, ежели б не провел от камисара Глазунова нарочно посланной толмач. /л. 21об./ Что же некоторые пограничные тунгусы в 1729 и 1730 годех непостоянными своими скасками (См.: РГАДА. Ф. Сенат. Кн. 729. Л. 175-196 об., а также здесь док. № 133, 134) или от принуждения, или от недоумия сказали, что они по некоторым вершинам рек и хрептов, которые по разграниченью в мунгальском владении остались, прежде сего за звериными промыслами ходили, и что река Курулюн по трактату графа Головина (Нерчинский договор 1689 г.) росиская граница, и что они Глазунову во время разграничения о довольстве и обширности границы никаких сказок не давали, и то они сказали сущую неправду.
1. Река Курулюн напред сего российская никогда не бывала и в трактате графа Головина не упомянуто, и об ней никогда не трактована, понеже оная река издревле в мунгальском китайских подданных владенье, на которой Саин-хан с многочисленными войсками кочует по обе стороны, и на оной реке построен город китайской, имянуемой Парас, которая в то время, когда граф Головин в Нерчинску трактовал с китайцы, и в китайском владенье не была, но под особливыми мунгальскими ханами и тайшами. И ныне та река в мунгальском же владенье в разстоянии от мунгальских караулов и знаков внутри дни по три и по четыре и далее хода.
2. Что же ясашные иноземцы, бывшие при розграничении, допросом в Нерчинску объявили, бутто они о удовольствии границы камисару Глазунову сказок не давали, о том он, Глазунов, будучи в 730 году в-Ыркуцку, изъясня истинну, протестовал письменно, чтоб нерчинских иноземцов, которые от подання сказок отрекались, /л. 22/ взяв в Селенгинск с толмачами и протчими пограничными людьми, которые при разграниченье были, о таком лживом сплетении изследовать при нем, понеже в Селенгинску с послами китайскими медлил более трех месяцов и для изобличения представлял бывшаго при разграничении толмача Рязанова, которой при взятье тех их сказок толмачил и за имена их подписывал и руку прикладывал, которой прежде Глазунова протесту неоднократно от пограничного управителя господина полковника Бухолца в-Ыркуцк требован. А в бытность Глазунова в Селенгинску и по возвращении в-Ыркуцку оной толмаче ним был, и некоторые шуленги из Нерчинска в-Ыркуцк были привезены и содержаны под жестоким караулом, а лутчей их зайсан Баир в Нерчинск для того ж следствия был взят и до смерти убит. И хотя теми шуленгами и толмачем можно б скоро показать истинну, однакож по тому ево, Глазунова, протесту иркуцкой воевода господин Измайлов следствия того не учинил, знатно ведая некоторое неправое о том показание.
И чтоб для ясного к сему представлению взятые тех ясачных иноземцов скаски и протчие атестаты, с которых в Государственную коллегию иностранных дел поданы копии, с сим моим показанием сообщить где надлежит подлинные. [416]
3. Ежели б подданные россиские были новою границею притеснены или озлоблены, для какой причины тогда камисаром, нерчинскому, которой был на границе, и пограничному, с кем они розъезжали и границу с великою радостию установляли, или графу Владиславичю не приносили жалобы, которой обретался при границах около полутора года после разграничена, но напротив присылали от всех родов своих начальников, шуленгов и ясаулов, к нему, графу, в Селенгинск с превеликим благодарением за такую ея императорского величества милость в довольстве новопоставленной границы. /л. 22об./
4. Свидетельствует ландкарта, которая сочинена по указу до прибытия графа Савы Владиславича на границу чрез тамошних геодезистов по следствию господина агента Ланга 1, которой 12 лет пограничные дела заведал (Так в тексте) и при границе присудствовал. А в той ландкарте показано старое владение российских подданных по Чикою-реке от усть-Ара-Хадаин-Усу до усть-Чикокона, которая впадает в Чикой, северная сторона росиского владения, полуденная китайская, а вершина реки Чикоя, где лутчие соболинные промыслы, оставалась в китайском владении. И хотя для промыслов россиские подданные в вершины Чикойские и протчие хрепты внутрь мунгальских караулов тайно и хаживали, прокрадываясь воровски, однакож многократно от мунгалов китайских или ограблены возвращались, а иногда и побиваны бывали. А по нынешнему разграничение не токмо вершина Чикойская в стороне россиской осталась, как явствует в пограничной ландкарте, но по нескольку дней далее вершин Чикойских в китайскую сторону до самых их караулов в россискую сторону заграничена, где лутчие соболинные и других зверей промыслы, а имянно от реки Ара-Хадаин-Усу, впадающей с полуденной стороны в реку Чикой чрез многие хрепты, а особливо чрез знатной Хынтыхан, которой разделяет с себя течения многих рек.
5. Великое озеро соляное, ис которого довольствовались солью россиские и китайские подданные народы обще, и по силе трактату надлежало разделить пополам, по нынешнему разграниченью верстах в 50 осталось внутрь россиской же границы, и можно удовольствовать солью не токмо пограничных обывателей, но большую часть всей Сибири. Другое превеликое озеро в россискую сторону заграничено, называемое Тарей, которое летом высыхает, а местами остаетца соленая вода, где премножество от степей бывает диких зверей, и ныне россиские подданные довольствуются. И таких угодных урочищ в мунгальской стороне не осталось, разве малых солонцов, и то где кочуют их караульные. /л. 23/
6. Еще ж свидетельствует другая ландкарта, сочиненная геодезистами Кушелевым и Зиновьевым, которые прежде разграниченья по указу для писания границы были посыланы и при разграниченье с камисарами разъезжали.
7. Ландкарта, сочиненная теми же геодезисты по окончании и розведении всей границы, по которой караулы учрежденые, маяки вновь с обоих сторон поставленые изъяснены, и с коликим авантажем перед прежним, и по скольку верст при котором урочище прибыло, в том они своими руками подписалися (См.: АВПРИ. Ф. Сношения России с Китаем. 1727 г. Д. 18. Л. 51-51 об. Подлинник), кроме протчих атестатов пограничных многих обывателей как руских, так и ясашных иноземцов.
8. И по вышеизъясненным обстоятельствам, что по мунгальским караулом и маяком граница ведена, ясна видима есть учиненная им, Глазуновым, против трактату прибыль и польза Россискому государству. А чтоб требовать чужей земли, которая по ту сторону караулов и маяков, того он, Глазунов, чинить не дерзнул, понеже о том и данная ему инструкция (См. док. № 49) не повелевала. А ежели б тех земель за мунгальскими караулы и требовать, то б всеконечно не получить, ибо издавна оные мунгальскими караулами и маяками окружены, також бы в том [417] было и указу противно, и вся негоцыацыя и отпущеной в Китай государственной корован мог остоновитьца и между обоими государствы ссоры и несогласии произыти.
Титулярной советник Иван Глазунов
АВПРИ. Ф. Сношения России с Китаем. 1731 г. Д. 4. Л. 20-23. Подлинник 2.
Комментарии
1. Об этой и других картах см. в коммент. 1 к док. № 12.
2. В «Дневной записке» Коллегии иностранных дел записано, что 10 августа 1731 г. Глазунов подал «Известие» в эту Коллегию о выгодах для России «в разграничении им земли с китайцами на восточную сторону между рекой Кяхтой и маяком мунгальским, о напрасном на него нарекании, будто река Курулюк до разграничения его принадлежала россиянам и будто ясашные иноземцы, бывшие при разграничении, никогда ему, Глазунову, сказок не давали» (АВПРИ. Ф. Внутренние коллежские дела. Оп. 2/7, 1731 г. Док. № 2. Л. 81 об.). Следовательно, Глазунов один экземпляр своей записки («известия») о произведенном им разграничении передал Владиславичу и одновременно другой ее экземпляр подал в Коллегию иностранных дел.
Установление границы между Россией и Китаем в 1724-1728 гг. отразилось в фольклоре местного населения — бурят и монголов. Сохранились песни, предания и о самом событии, и о главных деятелях. Гун-Саве и Сэсэн-угане, т.е. о С. Л. Владиславиче и Цэрэн-ване. См.. Известия Сибирского отдела ИРГО. 1871. Т. I. № 4 и 5; Птицын В. В. Архивы Восточной Сибири // Вестник археологии и истории. СПб., 1888, Вып. VII. С. 198-203; Болдонова Т. М. Об одном историческом предании // Тр. Кяхтинского музея краеведения им акад. В.А. Обручева и Кяхтинского отдела Географического об-ва СССР. Т. 18. Улан-Удэ, 1961. С. 127-129.
