header left
header left mirrored

"Взятие Хайчэна" И. Е. Иванова

ИВАНОВ, И. Е.

ВЗЯТИЕ ХАЙЧЭНА

Из дневника ротного командира.

28-го июля, утром, после напутственного молебна южно-манчжурский отряд под начальством начальника 1-й Восточно-Сибирской стрелковой бригады генерал-майора Флейшера выступил со станции Ташичао (Дашичао) к году Хайчэну 1 с целью, как значилось в приказе, захватить и уничтожить противника занимавшего высоты в 7-ми верстах от Ташичао и самый Хайчэн (в 30-ти верстах к скверу от Ташичао). Отряд выступил тремя колоннами 2.  

В 8-м часу началось движение. Жаркое утро обещаю знойный полдень. Покуда скрылась обходная колонна полковника Домбровского, вытянулась средняя, тронулся вслед за ней общий резерв, прошёл почти час.

Солнце пекло невыносимо. Шли проселками, вдоль полотна железной дороги; по странной случайности полотно осталось неразрушенным вёрст на восемь от Ташичао. Уже на 5-й версте движения появились отсталые; тяжёлые наши вооружения и снаряжения при нестерпимой жаре доводили людей до полного упадка сил; ни увещания, ни угрозы не могли побудить раз упавшего солдата подняться и идти.

Чем дальше шёл отряд, тем больше отставало лишённых сил людей. Когда батальон подошёл к месту, где средняя колонна развернулась в боевую линию, в строю осталось только 2/3наличного состава.

Батальон развертывался направляясь на гору, где дымки орудийных выстрелов обозначали линию расположения китайской артиллерии; скоро вся гора как бы зацвела маком: это боксеры с красными перевязями на животе наступали на нас; они спустились с горы и скрылись... Немного спустя фигуры их замелькали по гаоляну 3, приближаясь к санитарному поезду, на котором, между прочим, находился врач отряда статский советник Франциус. Справа и слева передовая линия прошла далеко вперёд. Резервы также миновали поезд. За густым, высоким гаоляном ближайшие к полотну дороги роты не могли видеть угрожавшей санитарному поезду опасности, поезд начал разводить пары для отхода назад...

Случайным прикрытием тут оказались 20 человек сапёр Квантунской саперной роты с поручиком Эйслингером: они перед тем поправляли дорогу на 2-й версте. Когда боксеры находились, примерно, в 1000 шагах от поезда, по ним открыла огонь охотничья команда 3-го Восточно-Сибирского стрелкового полка (справа от дороги). Чтобы помочь стрелкам поручик Эйслингер со своими 20-ю человеками пошёл на соединение с ними. Пройдя шагов 500, саперы очутились бок-о-бок с партией боксёров проникнувших под прикрытием гаоляна между нашими цепями шедшими по обе стороны полотна дороги.

Боксеры с расстояния 40—60 шагов встретили сапёр частой пальбой, ранив тотчас же двух. Пули их, поражая сапёр, били во фланг ротам наступавшим справа; откуда, в свою очередь, начали отвечать наугад на выстрелы противника. Таким образом, саперы попали “между двух огней”!

К счастью все обошлось благополучно: своими пулями никого не ранили. Стрельба по своим, случай прискорбный, но, к сожалению, почти неустранимый с таким предприимчивым неприятелем как боксеры и, особенно на местности сплошь покрытой высоким, густым гаоляном.

Подошедшие 4-ая и 8-ая роты 3-го полка и 2-ая рота капитана Здетовецкого 11-го полка (последняя штыками) отбросили зарвавшихся боксёров, а молодцы саперы, слабые числом, но сильные духом, пошли дальше, где вскоре у них ранен еще один товарищ в ногу навылет. (Раненый после перевязки возвратился в строй).

Тем временем 2-ая, 3-я и 4-ая роты (6-ая рота прикрывала обоз) 1-го Восточно-Сибирского стрелкового Его Величества полка под командой подполковника Дубельта следом за передовыми частями вступили в боевую линию; изнемогавшие от жары солдаты с трудом переставляли ноги.

Начальник отряда, видя полное утомление людей, приказал снять вещевые мешки, шинели с полотнищами походных палаток и оставить их под прикрытием наиболее слабых.

Избавленные от непосильной при 40° жаре наши стрелки бодро пошли вперёд.

“Теперь мы и Китайцев обгоним", слышалось из рядов намекавших на изумительную способность китайских войск быстро уходить от противника, не дожидаясь нападения.

Неприятель отступил, направляясь на большое село Худутун которое пылало, зажженное выстрелами мортирной батареи.

Левее, равняясь почти со стрелковою цепью, вынеслась вперёд Забайкальская казачья батарея (под командой сотника Сеченова); казаки осыпали шрапнелью отступавшие колонны Китайцев. Здесь, как и прежде, китайская артиллерия, сравнительно с пехотой, удивляла своею относительною меткостью и стойкостью.

Отступая с позиции на позицию, Китайцы посылали снаряд за снарядом в русскую пехоту и артиллерию. Одним из таких снарядов разбито колесо у зарядного ящика, убита лошадь и ранен казак-артиллерист. Подвигаясь вперёд, наши роты заполнили промежуток образовавшийся между мортирной и казачьей батареями вследствие ухода рот 3-го полка к деревне Худутун.

Град пуль и шрапнели встретил нас: Китайцы заметили выехавшего немного правее на позицию мортирной батареи начальника отряда генерал-майора Флейшера в сопровождении начальника штаба отряда подполковника Квецинского, адъютантов и ординарцев.

У колодца, на окраине горевшего Худутуна, роты остановились для передышки. Измученные скорым движением по целине (приходилось пробираться сквозь гаолян) под палящими лучами солнца, люди томились жаждой, многие как подошли к колодцу, так и повалились без памяти; надо было насильно вливать им воду в судорожно сжатый рот.

Бледные, покрытые пылью, с истомленными, нотными лицами, блуждающими взорами, они не узнавали меня, не узнавали товарищей, помогавших им; произносили какие-то непонятные слова... а двое из поражённых солнечным ударом, Еврей и Татарин, заговорили по своему. Быть может им грезилась далекая родина родные, милые лица... в то время, когда кругом трещала перестрелка, гремели оружейные выстрелы и раздавались страшные взрывы сложенных Китайцами в Худутуне в большом количестве огнестрельных припасов, которые начальник отряда приказал взорвать. Благодаря Бога, удалось всех вернуть к сознанию.

Сражение 28-го июля кончилось... Солнце садилось. Утомленный не столько боем, сколько зноем, войска под благотворным влиянием наступившей прохлады с песнями расходились к местам отведённым под биваки, которые указывали весело развивавшиеся значки жолнеров.

Замелькали на позициях огоньки костров; задымились походные кухни... Поужинали, проиграли зорю, пропели солдатики на сон грядущий молитву, с чувством осеняли они себя крестным знамением, вознося Господу благодарение за сегодняшний день и прося помощи на предстоящее на другой день дело.

По слухам, Китайцы, сосредоточив большие силы и заняв крепкие позиции вокруг Хайчэна, готовились дать нам отпор.

Рано утром 29-го июля отряд двумя колоннами (левая полковника Мищенко и главные силы полковника Аурэниуса) двинулся к Хайчэну до которого оставалось 20 вёрст.

Выступили налегке: вещевые мешки, бельё, вторые сапоги, все оставалось под прикрытием слабых позади.

Противник ночевал близко: едва отряд вытянулся, как шедшая в головном отряде донская сотня охранной стражи есаула Денисова наткнулась на китайскую сторожевую заставу.

После небольшой перестрелки застава отступила.

Скоро загремели орудийные выстрелы со стороны обходной колонны полковника Мищенко шедшего с двумя ротами и сотней охранной стражи, охотничьими командами 1-го, 3-го и 11-го Восточно-Сибирских стрелковых полков и 6-ю орудиями Забайкальской казачьей батареи.

Заслышав выстрелы, солдаты сами собою увеличивали шаг, но невыносимый, как и накануне, жар давал себя знать: приходилось останавливаться через каждые 4 — 5 вёрст на четверть часа у колодцев, чтобы люди могли освежиться

Я с ротою шёл в авангарде колонны полковника Аурэниуса.

Часам к 3-м пополудни голова, колонны поднялась на перевал, до Хайчэна оставалось не более 8 вёрст. Верстах в 4-х от перевала виднелся ряд высоких кремнистых гор, крепкая позиция Китайцев прикрывавшая доступ к городу с юго-западной стороны; по донесениям разъездов, она была сильно занята неприятелем. Во фланг этой позиции, судя по отдаленному гулу пушечной пальбы, выходил полковник Мищенко.

От передовой Донской сотни к полковнику Аурэниусу прискакал казак с просьбою от есаула Денисова прислать ему в помощь одну роту, чтобы отрезать отступление отряду Китайцев занявших восточный кряж кремнистых гор.

— Позвольте, господин полковник, обращаюсь я с своей стороны к полковнику Аурэниусу, — идти с ротой.

— Не могу послать ни одного человека, отвечал полковник мне и казаку. — Отряд растянулся, артиллерия еще под горой, с правой стороны показались Китайцы, мы и так далеко вышли вперёд!

Действительно, нашу 3-ю роту начальник отряда генерал-майор Флейшер выдвинул заслоном вправо, где, по донесениям казачьих разъездов, двигалась неприятельская колонна, как бы обгоняя нас.

— Спуститесь с горы с ротою и без моего приказания не ходите далее ни шагу, приказал, мне полковник Аурэниус.

Огорченный невозможностью идти к есаулу Денисову “отрезывать” Китайцев, я расположил роту в тени деревьев, у колодца, да и пора было отдохнуть: 10 человек лежало без чувств поражённых не китайскими пулями, а раскаленными стрелами палящих лучей июльского солнца.

Как и накануне, под Худутуном, пришлось отпаивать и отмачивать обеспамятевших солдатиков.

Полагаю что и в других частях колонны было не лучше; не даром опытный по своей бывшей службе в Туркестане полковник Аурэниус приостановил наступление.

При дальнейшем движении 2-й и 4-й ротам приказано встать правее артиллерии которая должна была с позиции по правую сторону пути наступления обстрелять кремнистая горы.

Невооружённым глазом можно было различить двигавшиеся на них фигуры конных и пеших Китайцев. Но по мере приближения отряда фигур этих становилось все меньше. Чтобы убедиться отступают Китайцы с горы или нет, я вызвал десять человек охотников и приказал им дойти незаметно (чему способствовал гаолян) вплоть до подошвы горы и, если возможно, подняться наверх. Сам же с казаком охранной стражи поскакал к этой горе окружным путём, по дороге через деревни.

Испуганные жители обремененные домашней рухлядью метались в разные стороны, не зная куда деваться. Перестрелка слышалась с обеих сторон, пули со свистом перекрещивали воздух во всех направлениях.

Взобравшись на вершину крайней горы, я увидел влево в лощине моих охотников и дозор стрелявших во фланг Китайцам которые отступали под натиском отряда полковника Мищенко. Противник видимо очищал свою мало приступную, всю изрытую траншеями позицию.

Посылаю об этом донесение с казаком командиру батальона подполковнику Дубельту, а сам остаюсь тут еще минут пять. Вдали, верстах в трёх, темнел окаймленный серыми стенами Хайчэн; по узким дорогам, через хлебные поля, тянулись змейки отступавших китайских войск... На вершине соседней горы показались пехотные цепи охранной стражи...

С трудом выбрался я, возвращаясь назад по извилистым дорожкам и межам среди гаоляна (всадник с конём скрывались в нём, как в лесу), на большую дорогу, где встретил подполковника Квецинского который обозревал путь наступления, и затем начальника отряда ехавшего, по обыкновению, впереди.

— Куда вы ездили и почему оставили роту? Рота ваша в авангарде и оставлять ее не следует! заметил мне начальник отряда.

— Поверял дозоры, ваше превосходительство, докладываю.

— Это хорошо, что вы интересуетесь делом, но от роты не отлучайтесь, для поверки же дозоров можете посылать фельдфебеля 4.

Смеркалось. Главные силы располагались на ночлег по склонам кремнистой горы; дежурная часть впереди, а еще ближе к городу, на высотах, боковой отряд полковника Мищенко, которому на этот раз пришлось быть целый день в непрерывном бою. Столкнувшись с Китайцами утром, отряд гнал их с одной позиции на другую, не давая опомниться.

Кубанская казачья сотня штабс-ротмистра Страхова (умер впоследствии от раны полученной в бою под Асязаном) заскакивала с боков, заставляла противника останавливаться и развертывать свои силы.

Казачья батарея Забайкальского войска под командой сотника Сеченова далеко опережала пехоту, лихо выносилась вперёд и осыпала гранатами и шрапнелью нестройные толпы боксёров и колонны китайской регулярной пехоты.

Пехота 2 роты охранной стражи с охотничьими командами 3-х Восточно-Сибирских стрелковых полков неустанно шла, успевая в решительные минуты поддерживать конные части.

На кремнистых высотах Китайцы оказали колонне полковника Мищенко наиболее стойкое сопротивление. Артиллерия их деятельно и метко отвечала нашей с самого близкого расстояния. Китайцы потеряли всех лошадей у своей батареи перебитых шрапнелью казачьей батареи; прислуга затаскивает орудия в скалистые расщелины горы, а сама бежит в деревню за мулами. Казачий разъезд замечает это и даёт знать в отряд. Роте охранной стражи приказано двинуться вперёд и забрать подбитые орудия. Поддерживаемая огнём казачьей батареи с одной стороны, Кубанской сотней с другой (сотня ударила в шашки), рота смело бросается на пехотное прикрытие Китайцев, которые упорно отстаивают подбитые орудия.

К прикрытию подходит помощь, завязывается рукопашная свалка... Видели, как один здоровенный Китаец обхватил руками и душит в своих объятиях тщедушного “охранника” пехотинца... Не известно, чем кончилась бы борьба, если бы подскочивший казак-кубанец не отрубил шашкой руку Китайцу... Китаец убежал без руки.

Все внимание маленького отряда сосредоточилось здесь, невольно все потянулось сюда... Вдруг, сзади, в тылу, почти около самых наших орудий, раздаются пронзительные крики неприятеля...

Толпа боксёров, человек в 400, пробралась по глубокой канаве, не заметной к тому же в густом гаоляне, и неожиданно обнаружила себя криком шагах в 150—200-х от деревни, где на площади стояли наши орудия... Боксеры стремились прямо к ним...

В свою очередь охотничьи команды 1-го, 3-го и 11-го Восточно-Сибирских стрелковых полков с своими начальниками: поручиком Бодиско, поручиком Горностаевым (Фёдором) и поручиком Токаржевичем, под общей командой последнего, ринулись навстречу боксёрам чтобы защитить орудия... (всего в трёх командах не набиралось 150 человек).

Во весь дух бежали охотники: необходимо было занять крайние дома чтобы не допустить противника в деревню... Вот, наконец, и дома, но впереди никого не видно... Слышен только гул сотен шагов, да треск и шуршание ломаемого гаоляна, сквозь который продирались боксеры.

Мигом охотники очутились на крышах фанз, откуда открыли почти в упор убийственную стрельбу по противнику бывшему уже шагах в 40—50 от них...

Груда трупов отметила место, куда завела безумная отвага вооружённых чем попало (кремневыми ружьями, старинными мечами, копьями и т. п.) боксёров: мужчин, подростков и даже женщин.

Между убитыми найдено 6 трупов женщин с красными боксерскими перевязями и оружием в руках...

Дисциплина, преданность долгу и мужество русского солдата и казака сделали свое дело: многочисленный противник отступил, бросив 6 орудий; и надо было Китайцам отступать: на фланге их показалась голова колонны полковника Аурэниуса, а пули дозоров и охотников 2-й роты 1-го Восточно-Сибирского стрелкового Его Величества полка летели им в тыл...

Едва занималась заря (30 июля), как отряд начал сниматься с бивака... Медленно в предутреннем сумраке сползали с гор колонны войск... Казалось, чья-то гигантская рука расправляла свои пальцы, ощупывая окрестности Хайчэна... Чу! прогремел залп, другой, и опять тишина...

Сердце бьется усиленно, чувствуется какой-то особый прилив бодрости.

Стрелки зашагали порывистее. Полковник Мищенко доносить: “неприятель покинул последнюю возвышенность перед городом и очищает Хайчэн...” Мы не идём, а бежим. Весело, с шутками переходить рота в брод речку; нас обгоняет батарея... Все стремятся к городу...

У городских ворот стоят уже часовыми Кубанские казаки охранной стражи первыми вошедшие в город.

На мужественных, загорелых лицах Кубанцев, этих старинных порубежников Русской земли, видно радостное сознание мощи и силы русского народа, небольшая кучка которого покоряет город за многие тысячи вёрст от своей далекой родины.

Поздравляем командира 6-й роты (к сожалению, не помню фамилии) охранной стражи: его рота первая из пехотных частей вошла в город.

Командир батальона подполковник Дубельт приказывает мне с ротой подняться на стену и занять северный фас её.

Редкие пули отступающих Китайцев свистят над нами; наше движение по стене заметила китайская батарея, с шумом и каким-то металлическим гудением проносятся над нами граната за гранатой... Вот одна упала около самой стены, другая разорвалась близь башни, шагах в 120 от роты... Еще выстрел... гудит... Проходит несколько томительных мгновений... Со щемящим сердце чувством ждём, где упадёт...

Хотелось бы сделаться меньше, спрятаться за зубец стены... Слава Богу, “не наша”.

Когда-то приходилось читать о моральном действии артиллерии (поражение снарядами но статистике значительно меньше чем от пуль). Откровенно говоря, я не совсем понимал такое моральное действие.

Чего же бояться, если редко попадают? Но простояв под выстрелами с полчаса, так сказать без дела, как мишень, понял разницу между пулей и снарядом: пуля просвистала, значит пролетела; граната гудит, кажется летит прямехонько на вас...

Выехавшая казачья батарея заставила замолчать неприятельские орудия; Китайцы отступили на север к Ляояну.

В трёхдневном бою при движении к Хайчэну и занятии города отряд понёс сравнительно небольшие потери, главным образом потому что регулярные войска предвидимые опытными боевыми начальниками дрались с противником хотя многочисленным, хорошо вооружённым и обладавшим хорошею артиллерией, но плохо обученным, слабо организованным и не стойким; последнего, впрочем, нельзя сказать о боксёрах: одушевленные горячею любовью к родине, они смело, почти с голыми руками 5 бросались на врага и гибли, устилая сотнями трупов поля сражений.

И. Иванов.

Ляоян 1900 г. ноября 6-го.


Комментарии.

1. Хайчэн находится на линии железной дороги в 110 верстах к югу от Мукдена.

2. Левая полковника Мищенко: пешей охранной стражи 2 роты; конной охранной стражи 2 сотни; 1-й батареи Забайкальского казачьего войска 6 орудий. Квантунской саперной роты 10 человек. Итого: 2 роты, 2 сотни, 6 орудий и 10 человек. Средняя колонна полковника Аурэниуса (командир 3-го Восточно-Сибирского стрелкового полка): 1) 3-го Восточно-Сибирского стрелкового полка 5 рот; 2) 11-го Восточно-Сибирского стрелкового полка 3 роты; 3) а) 1-й батареи Восточно-Сибирского стрелкового артиллерийского дивизиона 4 орудия; b) 1-й мортирной батареи Восточно-Сибирской артиллерийской бригады 4 орудия; 4) Верхнеудинского казачьего полка одно отделение: 5) Квантунской саперной роты 1/2роты. Итого: 8 1/2 рот, 8 орудий и 1 отделение. Правая колонна полковника Домбровского (командир 11-го Восточно-Сибирского стрелкового полка): 1) батальон 11-го Восточно-Сибирского стрелкового полка, 4 роты: 2) Охотничья команда этого же полка, 1/2 роты 3) 1-й батареи Восточно-Сибирского стрелкового артиллерийского дивизиона 4 орудия; 4) 1-го Верхнеудинского казачьего полка 1 взвод; 5) Квантунской саперной роты 10 человек. Итого: 4 1/2 роты, 4 орудия, 1 взвод и 10 человек. Общий резерв подполковника Дубельта (командир 1-го батальона 1-го Восточно-Сибирского стрелкового Его Величества полка): 4 роты (2, 3, 4 и 6) 1-го Восточно-Сибирского стрелкового Его Величества полка.

3. Гаолян - вид проса со стеблем почти в две сажени высотой.

4. Младших офицеров в роте нет.

5. Китайское правительство по недостатку ли оружия или по другим причинам не снабдило боксёров оружием новейших систем.


 

Top
 
 

© Материалы, опубликованные на сайте, являются интеллектуальной собственностью и охраняются законодательством об авторском праве. Любое копирование, тиражирование, распространение
возможно только с предварительного разрешения правообладателя.
Информационный портал по Китаю проекта АБИРУС

Карта сайта   "ABIRUS" Project © All rights reserved
Рейтинг@Mail.ru Rambler's Top100 Яндекс цитирования