СЫМА ЦЯНЬ
ИСТОРИЧЕСКИЕ ЗАПИСКИ
ШИ ЦЗИ
ГЛАВА СТО ДВЕНАДЦАТАЯ
Пинцзинь-хоу, Чжуфу ле чжуань — Жизнеописание Пинцзинь-хоу [Гунсунь Хуна] и Чжуфу [Яня] 1
Чэнсян Гунсунь Хун был уроженцем уезда Сесянь 2, что входил во владение Цзычуань, бывшее частью [земель княжества] Ци. Его второе имя Цзи. В юном возрасте он служил тюремным надзирателем в Се[сянь], но провинился и был уволен. А так как семья была бедной, ему пришлось пасти свиней на морском побережье. В возрасте старше сорока лет он стал изучать Чунь-цю и учения различных школ. Он заботился о своей мачехе, проявляя к ней сыновнюю почтительность и внимание.
На первом году под девизом цзянь-юань (140 г.), когда Сын Неба (У-ди) взошёл на престол и стал призывать к себе мудрых, достойных и образованных мужей, [Гунсунь Хуну] было уже шестьдесят лет и он за свою мудрость и моральные качества был приглашён [ко двору] и назначен боши. Его направили [послом] к сюнну. По возвращении он представил доклад, положения которого не соответствовали идеям императора. Император разгневался и посчитал [Хуна] неспособным. И тогда Хун, сказавшись больным, ушёл со службы и вернулся домой.
На пятом году [правления У-ди] под девизом юань-гуан (130 г.) опять стали призывать [ко двору] образованных мужей. Из владения Цзычуань вновь выдвинули Гунсунь Хуна. Хун, вежливо поблагодарив земляков, сказал: «Я уже однажды по повелению [государя] ездил на запад, не смог [выполнить задание], должен был уйти [со службы] и вернуться обратно. Прошу вас выдвинуть другого». Однако земляки [всё же] упорно рекомендовали Хуна, и тот отправился к тайчану. Тайчан раздал собранным учёным вопросы по принципам управления. Таких мужей было более ста человек, и Хуна посадили в самый конец стола. Но когда ответы на вопросы представили, Сын Неба выделил ответы Хуна, поставив их на первое место. Его призвали на аудиенцию [к государю], которому понравилась его манера держаться, и [Хуна] назначили боши.
В это время прокладывали дороги в районы юго-западных и и учреждали там области. Население Ба и Шу [при этом] страдало. Тогда поручили Хуну изучить [положение дел на месте]. Вернувшись, [Хун] в докладе осудил [методы освоения территорий] юго-западных и. Но государь не прислушался [к нему].
Обладая выдающимися 3 познаниями, [Гунсунь] Хун часто указывал на то, что недостатки правителей были следствием узости их подхода, а недостатки слуг государя заключались в отсутствии бережливости. Сам Хун вёл скромный образ жизни, был неприхотлив в еде. Когда скончалась его мачеха, он три года соблюдал траур. На каждом обсуждении дел при дворе он высказывал свои предложения, оставляя государю возможность самому принимать решение. Он не склонен был выступать с публичной критикой. В результате Сын Неба оценил преданность Хуна, его умение сдерживать себя во время дискуссий, способности к составлению текстов законов, умело украшенных конфуцианскими положениями. Государь всем этим был весьма удовлетворён. За два года [Гунсунь Хун] дошёл до поста цзонэйши.
Когда [Гунсунь] Хун докладывал о каком-либо деле и его предложения не принимались, то он не обсуждал их при дворе, а сразу обращался к советнику управителя титулами Цзи Аню 4. Обычно Цзи Ань шёл первым [докладывать дело государю], а за ним уже следовал Хун. Сын Неба был удовлетворён [таким порядком] и всё предложенное ими принимал. С каждым днём [Гунсунь Хун] становился всё более значительным и близким к трону лицом.
Нередко [он] договаривался о чём-либо с гунами и цинами, но, когда [все они] представали перед государем, [Хун] в угоду монаршей воле был всегда готов отречься от этих договорённостей. Цзи Ань [как-то] на дворцовом приёме стал укорять Хуна: «Цисцы часто обманывают, склонны к лицемерию. Вначале мы вместе с вами утвердились в одном мнении, а тут вдруг от него отрекаемся. [Это означает] отсутствие преданности [государю]». Император обратился к Хуну. Тот, оправдываясь, сказал: «Кто знает меня, считает преданным [государю], кто не знает, не считает преданным». Император удовлетворился словами Хуна. И когда позднее близкие к трону [сановники] чернили [Гунсунь] Хуна, государь [не слушал их] и относился к нему всё более благосклонно.
На третьем году [правления У-ди] под девизом юань-шо (126 г.), когда Чжан Оу 5 был освобождён от своей должности, Хуна поставили юйшидафу. В это время [предпринимались усилия] по продвижению [на территории] юго-западных и, на востоке учредили [область] Цанхай 6, на севере строились укрепления в области Шофан. Хун многократно убеждал [государя] прекратить расходы Срединного государства на бесполезные [для него] земли и предлагал отказаться от подобных планов. Поэтому Сын Неба повелел Чжу Май-чэню7 и другим сановникам найти аргументы против Хуна, доказывающие необходимость [укрепления] Шофана. Они выдвинули десять положений [в защиту плана]. Хун не сумел [опровергнуть] ни одного и, извиняясь, сказал: «Я человек из захолустных мест к востоку от гор и не понимал действительных выгод от всего этого. [Всё же я] предложил бы приостановить [освоение территорий] юго-западных и и создание [области] Цанхай, а сосредоточить усилия на Шофане». Государь одобрил это [предложение].
Цзи Ань заявил: «Хун занимает положение одного из трёх гунов, получает очень большое жалованье, а ведёт себя очень скромно. Это — лицемерие». Государь обратился к Хуну. Тот, оправдываясь, ответил: «Да, это верно. Среди девяти цинов нет никого ближе ко мне, чем [Цзи] Ань, однако из-за него сегодня двор открыто укоряет меня. У меня действительно есть такой недостаток. Можно подумать, что я, один из трёх гунов, пытаюсь прославиться, ведя скромный образ жизни. Но я слышал, что Гуань Чжун, будучи сяномв [княжестве] Ци, имел трёх жен [из разных родов] 8, в роскоши не уступал правителю, а когда Хуань-гун стал гегемоном, то [Гуань Чжун], превысив свои права, поставил себя выше государя. Или вот Янь Ин 9, который был сяном у Цзин-гуна. Он был неприхотлив в еде, его жена не носила шелков, а княжество Ци управлялось хорошо. Он не выделял себя из народа.
Ныне я, Хун, занимаю пост юйшидафу, но веду себя скромно и среди девяти цинов, и среди мелких чиновников. Об этом в действительности и говорит Цзи Ань. Если бы не прямота Цзи Аня, вы бы, Ваше Величество, и не узнали об этом».
Сын Неба высоко оценил его скромность и уступчивость и стал ещё больше благоволить [Хуну]. В конечном счёте [Гунсунь] Хун стал чэнсяном (125 г.) и ему был дарован титул Пинцзинь-хоу 10.
По своим помыслам Хун был человеком завистливым, выглядел добросердечным, но в душе был злонамеренным. Когда с кем-то у него возникали расхождения, он внешне поддерживал добрые отношения, но втайне старался навредить [таким людям]. Казнь Чжуфу Яня 11 и ссылка Дун Чжун-шу 12 в Цзяоси были осуществлены усилиями Хуна.
Он употреблял в пищу только мясо и неочищенный рис, к своим бинькэ относился как к старым друзьям, кормил их и одевал. Хун всё получаемое содержание тратил на них, и у него в доме было только самое необходимое. Поэтому [жившие у него] мужи считали его мудрым человеком.
[Когда] Хуайнань[-ван] и Хэншань[-ван] подготовили мятеж, принялись срочно выявлять их сторонников. Хун серьёзно заболел. [Он] посчитал, что получил титул, не имея [соответствующих] заслуг. На посту чэнсяна он обязан помогать мудрому правителю удерживать в повиновении государство, побуждать людей выполнять долг подданного и сыновние обязанности. [Он считал], что чжухоу стали строить мятежные планы оттого, что он плохо выполнял свои обязанности цзайсяна. Он опасался, что умрёт от болезни, не выполнив до конца свой долг.
И тогда он направил государю письмо, в котором говорилось: «Я, Ваш верный слуга, слышал, что в Поднебесной существует пять основных взаимосвязей и три важнейшие добродетели. Пять взаимосвязей — это отношения между правителем и подданными, отцами и сыновьями, старшими и младшими братьями, мужьями и жёнами, пожилыми и юными. Три важнейшие добродетели в Поднебесной — это мудрость, человеколюбие и мужество. Поэтому сказано: "Если отдаёшь все свои силы [делу], то приближаешься к добродетели человеколюбия; если интересы твои широки, то ты приближаешься к добродетели мудрости; если тебе знакомо чувство стыда, то ты приближаешься к добродетели мужества" 13.
Восприняв эти три [добродетели], будешь знать, как управлять собой, а научившись управлять собой, будешь знать, как управлять людьми. В Поднебесной ещё не было таких, кто, не умея управлять собой, мог бы управлять людьми. Таков был неизменный путь за сотни поколений.
Ныне Вы, Ваше Величество, лично являете всем своё большое сыновнее благочестие, берёте пример с правления трёх ванов 14, утверждаете в управлении чжоуские нормы, сочетаете гражданское и военное управление, поощряете мудрых и заботитесь о них, отбираете способных и назначаете их чиновниками. Ныне я, Ваш слуга Хун, обладая слабыми способностями и не совершив никаких ратных подвигов, был выбран Вашим Величеством из массы [51] простых людей и пожалован титулом лехоу и даже возвышен до положения одного из трёх гунов. Но в моих действиях и способностях нет ничего, за что можно было бы меня возвышать. К тому же я давно страдаю от болезней, вызванных тяжёлым трудом, и опасаюсь, что меня закопают в могилу ранее Ваших псов и коней и в конце концов я так и не сумею отблагодарить Вас за Ваши добрые деяния и исполнить свой долг. Прошу разрешения вернуть печать хоу и отпустить меня на покой, уступаю дорогу более мудрым».
Ответ Сына Неба был таков: «В древности всегда поощряли за заслуги и восхваляли добродетели; в мирные времена на первое место выходят гражданские [методы управления], а в чрезвычайных ситуациях преобладают военные [методы], и этого никто не может изменить. Когда в недалёком прошлом мне довелось унаследовать трон, я опасался, что мне не удастся умиротворить [Поднебесную], и вы должны понимать, что это удалось только управляя вместе с другими. Цзюньцзы любят добро и ненавидят зло. Неукоснительно исполняя свой долг, вы всегда были рядом со мною. Вы, к несчастью, страдаете от болезни, но какая же болезнь не имеет конца? Вы подали мне прошение о намерении отказаться от титула хоу и уйти на покой, но это бросит тень на мои добродетели. Сейчас в делах наметились улучшения, так сократите же свои заботы, восстановите душевное состояние, займитесь лечением».
Затем [государь] преподнёс [Гунсунь Хуну] говядину и вино, различные шёлковые ткани. Через несколько месяцев болезнь отступила и [Хун вернулся] к своим обязанностям.
На втором году [правления У-ди] под девизом юань-шоу (121 г.) чэнсян Хун заболел и умер 15. Его сын [Гунсунь] Ду наследовал титул Пинцзинь-хоу. Ду более десяти лет былтайшоу [области] Шаньян, но нарушил закон и утратил титул хоу.
Чжуфу Янь был уроженцем циской [столицы] Линьцзы. [Сначала] он изучал идеи школы цзунхэн 16, позднее обратился к И[цзину] и Чунь-цю и учениям всех [философских] школ. Вращаясь среди циских учёных мужей, он не смог добиться уважительного отношения к себе. Никто из циских конфуцианских учёных не принимал его, поэтому обосноваться в Ци ему не удалось. Так как семья у него была бедная, а поддержки он получить не смог, то отправился на север, проехав [княжества] Янь, Чжао и Чжуншань, но нигде не добился признания. Пребывая там в статусе кэ 17, испытал немало невзгод.
На первом году [правления императора] Сяо У 18 под девизом юань-гуан (134 г.) [Чжуфу Янь] понял, что у чжухоу он не найдёт себе достойного применения, и отправился на запад, в пределы застав, где встретился с военачальником Вэй [Цином] 19.
Военачальник Вэй несколько раз рассказывал государю [о Чжуфу Яне], но государь его к себе не призывал. [Янь] был беден, и так как он проживал [в столице] долгое время, то официальным лицам и бинькэ он изрядно надоел. Тогда [Янь] оставил послание, адресованное государю, у дворцовых ворот. Он оставил его утром, а вечером уже был вызван на встречу с правителем. В послании было девять разделов, восемь из которых относились к законам и распоряжениям властей, а девятый содержал увещевания [государю] относительно походов против сюнну. В нём говорилось.
«Я слышал, что мудрый правитель не чурается искренних увещеваний, чтобы расширить свои представления о событиях, а преданный чиновник, не страшась сурового наказания, откровенно излагает свои советы. Тогда во всех свершениях не бывает ошибок и слава [государя] распространяется на десять тысяч поколений.
Ныне я, Ваш слуга, не осмеливаюсь больше утаивать свою преданность [Вам, государь,] и, не боясь смерти, постараюсь изложить свои неразумные соображения, [надеясь на то, что] Вы, Ваше Величество, проявите снисходительность и сочтёте возможным это просмотреть.
В [трактате] Сыма фа 20 говорится: "Как бы ни было велико государство, если оно агрессивно, то непременно погибнет. Но если в Поднебесной установится мир, то забвение военных дел [тоже] опасно". Поднебесная уже успокоена, Сын Неба слушает гимны победы, охотится и весной и осенью. Чжухоу весной войска обучают, а осенью проводят военные учения, не забывая, таким образом, о войне.
Вместе с тем известно, что гнев несовместим с добродетелью, оружие — инструмент зла, война — это последнее из занятий 21. Гнев древних правителей порождал [горы] непогребённых трупов, проливал реки крови; мудрые ваны относились к ведению [войны] ответственно. Ведь всякий, кто отдаёт все силы ради военной победы, потом раскаивается в этом. В прошлом [первый] циньский император, опираясь на результаты своих военных побед, подобно шелковичному червю, сожрал всю Поднебесную, заглотил кусок за куском воевавшие княжества, все земли среди морей соединил в одно и по своим свершениям уподобился [основоположникам] трёх древних династий.
Однако в стремлении к новым победам он не смог остановиться и решил напасть на сюнну. Ли Сы, увещевая его, говорил: "Этого нельзя делать. Ведь сюнну не живут в укреплённых городах, у них нет необходимости [создавать] и охранять запасы продовольствия, они стремительно перемещаются с места на место, подобно птицам, их трудно поймать и приручить. Когда легковооружённые отряды проникнут в глубь [их земель], продовольствие [быстро] закончится, а если нагрузить их провиантом, то они потеряют подвижность.
Если мы захватим земли [сюнну], пользы нам от этого не будет. Даже если мы завоюем этот народ, нам невозможно будет его использовать и контролировать. Победить его можно только уничтожив, а это не [соответствует Вашему облику] отца народа, нанесёт урон Срединному государству и только порадует сюнну. Это не самая лучшая тактика".
Но циньский император [к совету] не прислушался и направил войска во главе с Мэн Тянем 22 напасть на ху. Они прошли тысячу ли, установив новую границу по Хуанхэ. Там оказались заболоченные земли и солончаки, на которых не росли пять основных продовольственных культур 23. Затем мобилизовали в Поднебесной взрослых мужчин, чтобы защитить [земли вдоль] Бэйхэ 24. Пришлось держать войска в походах более десяти лет, умерших невозможно было сосчитать, но в результате так и не смогли закрепиться на северном берегу Хуанхэ. Разве не хватало людских ресурсов или не было подготовлено [достаточно] вооружения? [Нет,] обстоятельства не позволяли!
К тому же пришлось срочно перевозить фураж и продовольствие со всей Поднебесной, начиная с приморских районов Хуан, Шуй, Ланъе 25, к Бэйхэ, причём из тридцати чжунов[зерна до места] доходил один дань 26. Хотя мужчины без устали трудились на земле, провианта не хватало; хотя женщины пряли [не покладая рук], [материи для] палаток и шатров не хватало. Жизнь байсинов стала невыносимой, не было возможности кормить сирот и вдов, стариков и детей, на дорогах повсюду валялись мертвецы. Вот почему Поднебесная восстала против Цинь.
Когда Гао-ди усмирил Поднебесную и завоевал пограничные земли, он узнал, что сюнну собрали свои силы вблизи Дайгу 27, и вознамерился напасть на них. Юйши Чэн Цзинь 28убеждал [государя]: "Этого нельзя делать. Ведь природная сущность сюнну такова, что они, как звери, собираются в стаи, разлетаются, как птицы, преследовать их — всё равно что ловить тень. Ныне, когда Вы, Ваше Величество, обладаете совершенной добродетелью, нападение на сюнну, по моему скромному мнению, грозит опасностью".
Однако Гао-ди не прислушался [и вскоре] выступил на север, пришёл в Дайгу и попал в окружение под Пинчэном 29. Император Гао-ди очень раскаивался и направил Лю Цзина заключить [с сюнну] союз, основанный на родственных отношениях. С этого времени в Поднебесной забыли о ратных делах.
В старинном "[Трактате] о военном искусстве" говорилось: "Когда поднимают стотысячную армию, ежедневные расходы составляют тысячу золотых" 30. Циньский [правитель] собирал огромные армии численностью в сотни тысяч человек, и хотя они имели успехи в сокрушении вражеских войск, убивали их военачальников, [даже] брали в пленшаньюя, всё это вело к росту ненависти к ним, углублению вражды и не могло компенсировать расходы Поднебесной. Государственные склады и арсеналы оказывались опустошёнными, а байсины страдали, и всё это шло на пользу враждебным государствам, но не вело к окончанию [войн]. Обуздать и покорить сюнну пыталось не одно поколение. А те считали разбой нормальным занятием — такова, несомненно, была их сущность, заложенная природой.
Ещё со времён Юя, [династий] Ся, Инь и Чжоу их никто не контролировал, [рассматривая как] диких птиц или зверей, не принадлежащих к человеческому роду. Ныне Вы, государь, не присматриваетесь к опыту Юя, [династий] Ся, Инь и Чжоу, а повторяете упущения [прошлого]. Это повергает меня в глубокую печаль, а байсинов обрекает на страдания и муки. Кроме того, когда военные действия продолжаются долго, это приводит к смуте, а страдания порождают тревогу [у людей]. Население приграничных районов начинает испытывать беды и трудности, [люди] склоняются к бегству, среди военных и гражданских чиновников зарождается взаимная подозрительность, устанавливаются [тайные] связи с противником.
Вот почему вэй То и Чжан Хань осуществили свои корыстные устремления. Ведь система управления [дома] Цинь оказалась недееспособной, и этим двум людям удалось захватить свою долю власти 31. Таков результат ошибочной политики.
В древнем [каноне] Чжоу шу сказано: "Стабильность или смута [в государстве] зависят от издаваемых указов, а существование или гибель зависят от того, кого используют [на службе]" 32. Я надеюсь, что Вы, Ваше Величество, уделите внимание моему докладу и тщательно обдумаете [его]».
В это же время чжаосец Сюй Юэ 33 и цисец Янь Ань 34 написали государю докладные, в которых каждый из них говорил о насущных задачах [управления].
[В записке] Сюй Юэ говорилось: «Я слышал, что несчастья в Поднебесной приводят к краху, подобному гигантскому горному обвалу, а не такому происшествию, как падение с крыши черепицы. Так было в прошлом, так остаётся и поныне. Что же можно считать "гигантским горным обвалом"? Возьмём конец эпохи Цинь. У Чэнь Шэ 35 не было и тысячи колесниц, не было и клочка [собственной] земли, за ним не стояли ваны и гуны, видные деятели и знатные родичи, его совсем не знали в деревнях. Он не обладал мудростью Конфуция, Мо[-цзы] или Цзэн-цзы, [не располагал] богатствами Тао Чжу или И Дуня 36, однако стоило [Чэнь Шэ] подняться в захолустье, отважно вскинуть трезубец и, обнажив правое плечо, громко бросить клич, как вся Поднебесная устремилась за ним. Почему?
Потому, что народ испытывал тяготы, а правители с этим не считались, низы роптали, а верхи к ним не прислушивались, нравы портились, а управление не совершенствовалось. Эти три обстоятельства и стали причиной возвышения Чэнь Шэ. Вот что называется "гигантским обвалом в горах". Потому я и написал, что несчастья в Поднебесной подобны гигантскому обвалу в горах.
С чем же можно сравнить "падение с крыши черепицы"? Возьмём то, что произошло с армиями У, Чу, Ци и Чжао 37. Семь княжеств замыслили большой бунт, [правитель] каждого из них именовал себя государем [владения] с десятью тысячами колесниц, [готовым выставить] несколько сотен тысяч латников, [похвалялся, что у него] достаточно сил, чтобы навести строгий порядок в своих землях, а богатств хватит на то, чтобы вознаградить и служилое сословие, и остальной народ. Однако [никто из них] не смог продвинуться на запад и захватить даже небольшой клочок территории, и [они] сами стали пленниками на Срединной равнине. В чём же причина этого?
Не в том, что их военная мощь уступала мощи Чэнь Шэ, а в том, что к тому времени добродетели прежних государей ещё не были утрачены, народ спокойно жил на одном месте и работал с охотой. Поэтому [восставшие] чжухоу не получили поддержки за пределами своих земель. Это называется "падением с крыши черепицы", а несчастье в Поднебесной — совсем другое дело.
Если взглянуть с этой точки зрения, то в Поднебесной [при Цинь] действительно сложилось положение, [сравнимое с] "гигантским горным обвалом". Поскольку чиновники жили в нищете подобно простолюдинам, то нашёлся зачинщик мятежа, и опасность стала угрожать всем землям среди морей. Это и был Чэнь Шэ. Да к тому же всё ещё существовали 38правители трёх цзиньских княжеств.
Хотя в Поднебесной [к началу мятежа семи князей] ещё не было надлежащего управления, в ней не было и положения "гигантского горного обвала". [Мятежники] правили мощными княжествами, располагавшими многочисленными войсками, но не смогли вовремя организоваться и в итоге попали в плен. Так произошло с [правителями] У, Чу, Ци и Чжао. Разве Ваши подданные в состоянии поднять бунт?! Эти два примера показывают, когда в стране покой, а когда нависает опасность; мудрый правитель должен обращать внимание [на такие обстоятельства] и глубоко их продумывать.
[В настоящее время] зерновые к востоку от застав не созрели; сбор урожая не наступил, народ бедствует и голодает. [Положение] осложняется событиями на границах. Если смотреть на вещи трезво, народу предстоит неспокойное время. Когда нет покоя, [народ] легко приходит в движение. Такая лёгкость движения означает, что наступает состояние "гигантского горного обвала". Поэтому мудрый правитель наблюдает за истоками всех возможных перемен, продумывает механизм [сохранения] покоя и [возникновения] опасности, улучшает [управление делами] при дворе, чтобы предупредить формирование бедствий.
Главное — вовремя уберечь Поднебесную от состояния "обвала в горах". Поэтому, если даже существуют сильные владения с мощными армиями, Вы, Ваше Величество, всё равно можете охотиться на зверя, бить с лёта дикую птицу, безмятежно прогуливаться и радоваться жизни в заповедных парках, позволять себе любые излишества, наслаждаться конными скачками — заниматься чем угодно по Вашему желанию. Звуки ударных, струнных и духовых музыкальных инструментов могут непрерывно услаждать Ваш слух, в то время как в Ваших покоях актёры и шуты станут без устали давать представления. Ведь в Поднебесной [уже давно] нет никаких треволнений.
Почему же Ваше имя [можно сравнить] с [именами] [Чэн] Тана и У[-вана]? Почему же нравы [должны соответствовать тому, что было] при Чэн[-ване] и Кан[-ване] 39. Пусть даже так, но я считаю Вас, Ваше Величество, от природы мудрым человеком, обладающим милосердием, тем, кто честно служит Поднебесной. Поэтому Ваше имя несложно сравнить с именами [Чэн] Тана и У[-вана], а нравы, существовавшие при Чэн[-ване] и Кан[-ване], могут быть вновь восстановлены.
Когда эти две цели будут достигнуты, наступит благоденствие и покой, Ваше имя прославится на весь мир; Вы станете родным всей Поднебесной и покорите варваров всех четырёх сторон, а унаследованные [от Вас] человеколюбие и добродетель будут процветать во многих поколениях. [Ваши потомки,] сидя лицом к югу в парадных одеяниях, будут принимать ванов и гунов. Об этом, Ваше Величество, должны быть все Ваши помыслы. Я слышал, что, даже если [некоторые] Ваши замыслы не осуществятся, всё равно Ваша деятельность обеспечит спокойствие. А если будет покой, то какое требование Вашего Величества окажется невыполненным, какое действие не будет завершено, какой же поход окажется безуспешным?!»
В записке Янь Аня говорилось: «Я слышал, что [дом] Чжоу владел Поднебесной и правил ею более трёхсот лет. [Правление] Чэн[-вана] и Кан[-вана] было процветающим, наказания были не нужны и не применялись более сорока лет. Позднее [Чжоу] ослабло, [но просуществовало] более трёхсот лет; затем, сменяя друг друга, выдвинулись пять гегемонов 40. Они постоянно помогали Сыну Неба насаждать полезное и устранять вредное, карали злодеев и искореняли пороки, выправляли [положение] на землях внутри морей, чтобы тем самым возвеличивать Сына Неба. Когда кончилось время пяти гегемонов, мудрые [правители] не появились, Сын Неба оказался в одиночестве, и [власть его] ослабла, его указы не исполнялись. Чжухоу стали своевольничать, сильные расправлялись со слабыми, крупные [княжества] тиранили мелкие. Тянь Чан узурпировал власть в Ци41, шестеро цинов разделили земли Цзинь 42. Так настал период Чжаньго 43.
Это было началом тяжёлых испытаний для народа. Сильные княжества нападали, а слабые защищались, возник [союз по вертикали] — [хэ]цзун и [союз по горизонтали] —ляньхэн. [Повсюду] раздавался грохот колесниц, под латами и шлемами [от бесконечных войн] заводились вши, [людям из] народа не к кому было обратиться с жалобой.
Настало время правления циньского вана, который поглотил Поднебесную, подобно тому как шелковичный червь выедает тутовые листья, захватил земли воюющих княжеств, провозгласил себя императором и стал управлять всем среди морей. Он порушил крепостные стены чжухоу, переплавил их оружие в колокола с проушинами и в стойки к ним, показав [миру], что [оружие] больше не будет применяться.
Так народ смог избавиться [от бед], приносимых воюющими княжествами, заполучил мудрого Сына Неба. Каждый человек полагал, что начинается новая жизнь. Если бы циньские [власти] смягчили наказания, снизили подати, сократили трудовые повинности, высоко ставили бы гуманность и долг и меньше ценили силу и выгоду, почитали бы честность и искренность, презрели хитрость и ловкость, изменили [к лучшему] нравы и обычаи, то это привело бы к переменам [в землях] среди морей. Тогда из поколения в поколение [в стране царил бы] покой.
Цинь не перешло к такому курсу, но следовало своим прежним привычкам — продвигать тех, кто хитёр и ловок, уповать на силу и выгоду, отстранять тех, кто был честным, искренним и преданным. Их законы [стали] ещё суровее, а управление жестоким. Появилось множество льстецов и угодников; день-деньской они славословили [императора], а сами думали лишь о том, чтобы выделиться. [Циньский правитель] задумал распространить своё влияние на внешние земли. Он послал Мэн Тяня во главе армии на север, чтобы напасть на ху, он сумел открыть новые земли, раздвинуть границы, поставить гарнизоны в районе Бэйхэ, что потребовало создания тыловых служб для переброски фуража и продовольствия.
Кроме того, были направлены вэй То и Ту Суй 44 во главе воинов на судах с башнями, чтобы на юге напасть на байюэ. Цзянь Лу 45 получил приказ обеспечить пути снабжения для глубокого проникновения [в земли] Юэ. Юэсцы бежали. [Однако] много времени было потеряно впустую, продовольствия не хватало, [и, когда] юэсцы перешли в наступление, циньские войска потерпели серьёзное поражение. [После чего] Цинь послало вэя То с войсками стать гарнизоном в Юэ.
В одно и то же время Цинь оказалось вовлечено в конфликт с ху на севере и завязло в Юэ на юге, его войска застряли в бесполезных пространствах, наступали, но не имели возможности отступить, и так продолжалось более десятилетия. Взрослые мужчины не снимали военных доспехов, а женщины доставляли им всё необходимое, народ дошёл до крайности, и тела множества покончивших с собой висели на деревьях вдоль дорог. Когда же циньский император скончался, в Поднебесной началась великая смута.
Чэнь Шэн и У Гуан восстали в Чэнь, У Чэнь и Чжан Эр — в Чжао, Сян Лян — в У, Тянь Дань — в Ци, Цзин Цзюй — в [столице Чу] Ин, Чжоу Ши — в Вэй, Хань Гуан — в Янь. Даже в далёких горах и долинах поднялись выдающиеся мужи и храбрые воины, их было не сосчитать. Они не являлись потомками гунов и хоу, не были чиновниками на высоких постах, не владели и клочком земли. Они поднялись с деревенских улиц с трезубцами в руках, дождались нужного момента и начали действовать. Не сговариваясь, поднимались как один, собирались вместе, занимали земли и шли дальше, становясь ванами-гегемонами. Время учило их действовать именно так.
Циньский правитель присвоил титул Сына Неба, завладел богатствами Поднебесной, но его род пресёкся, прервались и жертвы его предкам — такова цена злоупотребления военной силой. Так [дом] Чжоу утратил [власть] из-за своей слабости, [а дом Цинь] — из-за своей силы. Такова извечная трагедия [истории].
Ныне [Вы, государь,] намерены принять под свою руку южных варваров, [пригласить к своему] двору [правителя] Елана 46, покорить цянов и бо 47, захватить Хуйчжоу 48, возвести укреплённые города и поселения, глубоко проникнуть [в земли] сюнну и разрушить их Лунчэн 49. [Ваши советники] превозносят эти планы. [Но] они исходят из личных интересов, а не из долговременной стратегии Поднебесной.
В настоящее время, когда для Срединного государства не существует никакой опасности, кроме лая собак, начинать готовиться к действиям в далёких краях — значит разрушать государство, а не служить народу. Осуществление неумеренных желаний, потакание собственным прихотям, ненависть к сюнну — это не то, что сможет обеспечить покой на границах. Бедствия множатся и не устраняются, войска то отводят на отдых, то [вновь] поднимают. Ближние напуганы, дальние пребывают в смятении — долго так продолжаться не может.
Ныне в Поднебесной повсюду куют латы, оттачивают мечи, готовят стрелы и натягивают тетиву у луков, безостановочно перевозят продовольствие. Этим озабочена вся Поднебесная. Когда военные действия идут долго, то возникают мятежи, когда дела запущены, то рождается беспокойство.
Ныне внешние области простираются на тысячи ли, там десятки укреплённых городов. Формально они находятся под контролем, но располагаются рядом с владениями чжухоу, что невыгодно для правящего дома. Сначала взглянем, почему погибли [княжества] Ци и Цзинь. Княжеский дом пришёл в упадок, а шесть цинов чрезмерно усилились. Теперь взглянем, отчего погибло Цинь. Потому, что были суровы законы и строги [наказания], а желания не имели предела.
Ныне власть начальников областей сильнее, чем [в Цинь] власть шести цинов; их земли раскинулись на несколько тысяч ли, но среди простых людей не встретить выдающихся личностей; ратники в латах прекрасно вооружены — не то, что было у тех, кто [восстал] с трезубцем [против Цинь]. Хотя и маловероятно, чтобы вспыхнул мятеж, но сейчас это нельзя считать невозможным, и об этом я не могу умалчивать» 50.
Докладные были представлены Сыну Неба. Он призвал на аудиенцию трёх [авторов] и сказал им: «Где же вы были раньше? Почему мы так поздно встретились?!» После этого государь возвёл Чжуфу Яня, Сюй Юэ и Янь Аня в ранг ланчжунов. [Чжуфу Янь] несколько раз встречался с императором, тот толковал с ним о государственных делах. [Затем] Яня назначили ечжэ, [а позднее] — чжундафу 51. В течение одного года его четырежды поднимали [в чиновничьем ранге].
Янь говорил императору: «В прошлом владения чжухоу не превышали и ста ли, [поэтому] их силу или слабость было легко контролировать. Ныне же у некоторых из них десятки укреплённых стенами городов, земли тянутся на тысячи ли. Когда с ними обращаются мягко, то они зазнаются и становятся расточительными, легко сбиваются с правильного пути. Если же их прижимают, они обращаются к силе и объединяются в союзы, чтобы противостоять центральной власти. Если сейчас с помощью законов попытаться урезать их [права и территорию], то это вызовет противодействие. Пример тому — [история с] Чао Цо 52.
Ныне детей и братьев у чжухоу по десятку и более, из них только сын от главной жены наследует [владение], остальные, хотя и являются кровными родичами, не получают ни клочка земли; тем самым человеколюбие и сыновняя почтительность не прославляются. Я просил бы Ваше Величество издать указ о том, что чжухоу должны проявлять благородство по отношению ко всем сыновьям и младшим братьям, наделяя их землями и княжескими титулами. К радости этих людей осуществятся их желания, государь явит свою милость, а фактически разделит владения [чжухоу]. Так, без урезания [земель], их можно будет постепенно ослабить». И император последовал этому плану.
В другой раз [Чжуфу Янь] сказал государю: «Моулин 53 уже сооружается. Нужно со всей Поднебесной собрать туда представителей влиятельных и сильных семей, а также бунтарей из народа. Переселив всех их в Моулин, можно укрепить порядок в центре и избавиться от мятежных элементов на местах. Это может быть названо "избегать беды без суровых наказаний"». Император и на этот раз последовал его плану.
Янь имел заслуги в утверждении на престоле императрицы Вэй 54, а также в раскрытии тёмных дел яньского вана Дин-го 55. Все высшие сановники опасались остроты его обличений, [пытались задобрить его] подношениями в тысячи золотых. Один человек как-то сказал Яню: «[Вы] слишком резки». Чжуфу ответил: «С тех пор как я завязал свои волосы в пучок, я, переезжая с места на место, учусь уже более сорока лет. Но никогда не добивался успеха. Мои родители не ценили меня как сына, мои братья не принимали меня [как своего], бинькэ сторонились меня, длительное время я испытывал трудности. [Впрочем,] честный муж должен вкушать из пяти треножников только после смерти 56. Моё солнце заходит, а путь ещё далёк. Поэтому я действую так решительно, наперекор всем».
Янь представил полный доклад о плодородии земель Шофана 57. Извне он защищён Хуанхэ, да и Мэн Тянь построил там обнесённые стенами города, чтобы, опираясь на них, изгонять сюнну. Внутри есть удобный путь по воде к пограничным гарнизонам. [Эти земли] расширили Срединное государство, стали базой для уничтожения хусцев. Государь ознакомился с его докладом и передал его на обсуждение гунов и цинов, [но] все они нашли его соображения непрактичными. Гунсунь Хун заявил: «Во времена Цинь регулярно посылали по триста тысяч человек для строительства [укреплений] на Бэйхэ, [но] так [его] и не завершили и впоследствии отказались [от задуманного]». Чжуфу Янь не раз высказывался в пользу своего предложения, и государь в конце концов принял его план, учредив область Шофан.
На втором году [правления У-ди] под девизом юань-шо (127 г.) Чжуфу сообщил о распутном поведении циского вана. Государь назначил Чжуфу сяном в Ци. Когда он прибыл в Ци, то призвал к себе своих братьев и бинькэ и раздал им пятьсот золотых, [а затем,] порицая их, сказал: «Раньше, когда я был беден, мои братья не давали мне ни еды, ни одежды, бинькэ не пускали меня на порог. Сейчас, когда я стал сяном в Ци, вы все прибыли приветствовать меня, некоторые за тысячу ли. Но я не хочу видеть вас, никогда больше не входите в мой дом!» Затем он послал людей расследовать распутство вана с его старшей сестрой. Ван, будучи не в состоянии оправдаться и боясь, что его ждёт смертная казнь, как яньского вана [Дин-го], покончил с собой. Чиновники известили об этом [императора].
Когда Чжуфу был ещё простолюдином, он нередко ездил в Янь и Чжао, когда же он стал знатным, выдвинул обвинение против яньского [вана]. Чжаоский ван, боясь, что это несёт опасность [и] его княжеству, решил написать императору о тайных делах [Чжуфу Яня], но так как Янь уже занимал высокое положение, он не решился отправить [своё послание]. Когда же [Янь] стал циским сяном и покинул пределы застав, [чжаоский ван] послал человека к государю с жалобой на то, что Чжуфу Янь принимал деньги отчжухоу, в результате чего множество сыновей и младших братьев чжухоу получили земельные пожалования. Когда же циский ван покончил с собой и государь узнал об этом, он сильно разгневался, посчитав, что Чжуфу угрозами склонил вана к самоубийству, и поручил нижестоящим чиновникам расследовать [это дело]. Чжуфу, признав, что он принимал деньги от чжухоу, отрицал, что он принуждал вана покончить с собой.
Государь не намеревался его казнить, но в это время Гунсунь Хун, который тогда занимал должность юйшидафу, заявил: «Циский ван, покончив с собой, не оставил наследников, княжество надо ликвидировать и образовать область, включив её в состав Ханьского государства]. Чжуфу Янь является главным виновником [происшедшего]. Если вы, Ваше Величество, не казните Чжуфу Яня, то не сможете оправдаться перед Поднебесной». После чего весь род Чжуфу Яня и он сам [были уничтожены].
Когда Чжуфу был знатен и в фаворе, у него насчитывалось до тысячи бинькэ. Когда же он и его род подверглись уничтожению, ни один из них не пришёл на похороны. Только Кун Чэ из [владения] Сяо присутствовал при его погребении. Когда позднее Сын Неба узнал об этом, он посчитал Кун Чэ достойным человеком.
Я, тайшигун, скажу так:
Гунсунь Хун действовал, руководствуясь долгом, поскольку стремился к совершенству, и ещё ему сопутствовала удача.
Ханьский дом процветал уже более восьмидесяти лет, государь обратился к наукам и литературе, призвал к себе на службу талантливых мужей, чтобы распространить учения Конфуция и Мо[-цзы]. Во всём этом Хун сыграл важную роль. Когда Чжуфу Янь занимал важные посты, то все сановники восхваляли его, когда же он потерял своё имя и был казнён, то те же люди стали наперебой поносить его. Как это печально!
Император и императрица так наставляли дасыту и дасыкуна 58.
«Мы слышали, что путь установления порядка в государстве начинается с обогащения народа, а сделать народ богатым можно только соблюдая бережливость. В [трактате]Сяоцзин сказано: "Спокойствие государя в правильном управлении народом, при этом нет ничего лучше использования ритуала", а при "исполнении ритуалов расточительство обуздывается бережливостью" 59.
В прошлом Гуань Чжун был сяном у циского Хуань[-гуна], гегемона среди чжухоу, не раз успешно собиравшего их на съезды и наставлявшего на праведный путь. Однако Конфуций считал, что [Гуань Чжун] не соблюдал ритуала, так как своими расточительством и роскошью поставил себя вровень с правителем. Сяский Юй 60 имел скромное жилище, носил грубую одежду, [однако] не стал примером для последующих правителей.
Из этого можно заключить, что во времена процветания превозносилась добродетель и не было ничего выше бережливости. К бережливости приучали и народ. Таким образом утвердился порядок почитания скромности и доброго отношения к своим родным, что привело к искоренению причин, порождавших тяжбы и склоки. Всё это обеспечило достатком семьи, а разве это не является основой для устранения всяческих козней и свар? Разве можно на это не обратить внимания!
Три гуна руководят всеми чиновниками и являются примером для народа. Если нет таких образцов, то всё искажается. Ведь Конфуций говорил: "Если вы управляете справедливо, то кто осмелится поступать несправедливо" 61. [И далее]: "Если выдвигать добродетельных и наставлять тех, кто не смог стать таковыми, то [народ] будет равняться на добродетель" 62.
С начала возвышения Хань ближайшие помощники императоров проводили политику экономии. Они равнодушно относились к богатствам, но очень серьёзно — к долгу. [Но,] несомненно, все они уступали бывшему чэнсяну Пинцзинь-хоу Гунсунь Хуну. Даже будучи чэнсяном, он вёл скромный образ жизни, ел грубый рис и не более одного [кусочка] мяса; раздавал всё своё жалованье старым друзьям и любимым бинькэ, не оставляя себе ничего. Он был поистине сдержанным человеком, а на службе следовал высочайшей воле. Цзи Ань 63 осуждал его и тем стал известен при дворе. [Хун,] можно сказать, старался меньше прибегать к действию законов, но успешно осуществлял благодеяния. Если что-то соответствовало добродетели, он участвовал в этом, в противном случае отказывался. [Хун] разительно отличался от тех, кто внутренне был безмерно расточителен, а внешне с помощью коварства и хитрости добивался незаслуженной славы.
Из-за болезни он попросился на покой, и тогда император Сяо У сказал: "Мы ценим имеющих заслуги, превозносим добродетельных, жалуем лучших и избавляемся от негодных. Это вы, господин, должны помнить. Избегайте тревожных мыслей, берегите жизненные силы, поддерживайте себя приёмом лекарственных снадобий". [После чего] пожаловал ему отпуск для лечения, говядину и вино, а также всевозможные шёлковые ткани. Через несколько месяцев [тот] поправился и приступил к своим служебным обязанностям. В начале второго года [правления У-ди] под девизом юань-шоу (121 г.), находясь на посту сяна, [Хун] скончался. Он хорошо понимал, какой подданный лучше всего подходит государю — в этом его заслуга.
Сын Хуна по имени Ду унаследовал от него титул и позднее стал управителем [области] Шаньян, но, нарушив закон, потерял титул хоу. Вместе с тем проявленные [Гунсунь Хуном] добродетели и преданность долгу способствовали улучшению нравов и сохранению в неизменном виде устоев мудрых ванов [древности]. Вот почему потомкам Хуна продолжали жаловать титул гуаньнэйхоу, у них было по триста дворов податных, они имели право передвижения на казённых экипажах, их имена включались в реестр высших чиновников, а император лично жаловал [им титулы]».
Бань Гу говорил 64: «Гунсунь Хун, Бу Ши 65, Ни Куань 66 — все они набрали высоту, как взлетающие дикие гуси, и были окружены мелкими птахами. Прошли долгий жизненный путь, начав с выпаса овец и свиней. Как же они из такого приниженного положения смогли достичь [высоких] постов?
К тому времени [дом] Хань правил уже более шестидесяти лет, на землях внутри морей установилось спокойствие, казённые склады были полны, но варвары всех четырёх сторон ещё не были приведены к покорности, а в управлении было много недостатков. Государь намеревался использовать людей, сведущих в гражданской службе и в военном деле, искал их, но соответствовавших требованиям не находил.
Сначала [ханьский государь] принял Мэй-шэна 67, [послав за ним] повозку с колёсами, обвязанными тростником 68. Встретив Чжуфу [Яня], выразил ему своё восхищение. Множество подданных потянулись [ко двору], выдающиеся люди устремились туда. Бу Ши был пастухом, [Сан] Хун-ян 69 пробился из торгашей, Вэй Цин поднялся из простых слуг, Жиди 70 был отпущен после добровольной сдачи в плен. Это всё напоминает истории былых времён о выдвижении землекопов, плотников и пастухов.
[Дом] Хань привлекал [многих] людей, что способствовало процветанию. Среди них такие высокообразованные люди, как Гунсунь Хун 71, Дун Чжун-шу, Ни Куань; такие безупречные в поведении, как Ши Цзянь и Ши Цин 72; такие прямодушные, как Цзи Ань и Бу Ши; способные выдвигать талантливых, как Хань Ань-го и Чжэн Дан-ши 73; такие умелые в составлении повелений государя, как Чжао Юй и Чжан Тан 74; такие одарённые в создании произведений изящной словесности, как Сыма Цянь и [Сыма] Сян-жу 75; такие острословы, как Дунфан Шо и Мэй Гао 76; такие искусные полемисты, как Янь Чжу и Чжу Май-чэнь 77; такие знатоки календарных исчислений, как Тан Ду и Лося Хун 78; такие знатоки музыки и звукоряда, как Ли Янь-нянь 79; такие управленцы, как Сан Хун-ян, такие дипломаты, как Чжан Цянь и Су У 80; такие военачальники, как Вэй Цин и Хо Цюй-бин; такие исполнительные чиновники, как Хо Гуан 81 и Цзинь Жиди. Всех остальных видных мужей перечислить невозможно.
Однако последующие поколения не сумели добиться таких успехов в формировании государственного устройства и в развитии культуры. Когда же Сяо Сюань[-ди] 82унаследовал престол, он разобрался с государственными делами, собрал и привёл в порядок то ценное, что он унаследовал [от своих предшественников], а также дал свои толкования Лю и 83. Он отобрал и призвал на службу наиболее талантливых [мужей], среди которых выделялись блестящие знатоки и толкователи конфуцианских сочинений Сяо Ван-чжи, Лян Цю-хэ, Ся-хоу Шэн, Вэй Сюань-чэн, Янь Пэн-цзу, Инь Гэн-ши; прославленные сочинители Лю Сян и Ван Бао 84. [Можно назвать таких] военачальников и первых советников, как Чжан Ань-ши, Чжао Чун-го, Вэй Сян, Бин Цзе, Юй Дин-го, Ду Янь-нянь 85; таких управленцев, как Хуан Ба, Ван Чэн, Гун Суй, Чжэн Хун, Чжао Синь-чэнь, Хань Янь-шоу, Инь Вэнь-гуй, Чжао Гуан-хань и им подобных 86. Все они имели заслуги, о которых помнили и говорили в последующие времена. [Впрочем,] по заслугам они отличались друг от друга».
Комментарии
1. Данная глава принадлежит к категории так называемых парных жизнеописаний (хэ чжуань), а главным признаком, объединяющим её персонажей, можно считать их принадлежность к высшему слою управленцев Ханьской империи второй половины II в. до н.э. Как и в большинстве других хэ чжуаней, Сыма Цянь ввёл в текст жизнеописания ещё нескольких чиновников, а интерполяторы увеличили их число в несколько раз за счёт выдающихся деятелей середины I в. до н.э.
Существует полный перевод данной главы на английский язык Б. Уотсона [Records, vol. II, с. 219-238]; отдельные части главы переведены Л. Аруссо [Aurousseau, с. 185-188], В. С. Таскиным [Таскин, 1968] и Ю. Л. Кролем [Кроль, 1961, с. 128]. В нашем распоряжении были также переводы на японский — Отакэ [ГГС, кн. III, с. 199-220] и на байхуа — Чэнь Юйфу [БХШЦ, т. III, с. 1521-1536]. Данный перевод выполнен Р. В. Вяткиным под редакцией А. Р. Вяткина и А. М. Карапетьянца.
2. Уезд Сесянь находился на юге совр. уезда Тэнсянь пров. Шаньдун (см. карту I, В2 или II, В1). Сыма Чжэнь отмечает, что этот уезд первоначально входил в состав земель княжества Лу и лишь потом перешёл к Ци. Об этом свидетельствует и Хань шу [ХЧКЧ, т. IX, с. 4612].
3. Мидзусава отметил, что в списке Фэн юаньского времени отсутствует бином хуйци — «выдающиеся [познания]» (см. [ХЧКЧЦБ, т. VII, гл. 112, с. 1]), что делает вероятной более сдержанную оценку Сыма Цянем эрудированности Гунсунь Хуна.
4. Цзи Ань фигурировал в главах 24, 29, 58, 107 Ши цзи; считался образцом бескорыстия среди ханьских чиновников. Его биография представлена в гл. 120.
5. Чжан Оу (Чжан Шу) в течение пяти лет (131-126) занимал должность юйшидафу; упоминался в гл. 22 Ши цзи [Истзап, т. III, с. 775], краткая его характеристика дана в гл. 103 [Истзап, т. VIII, с. 237].
6. Область Цанхай, по Отакэ [ГГС, кн. III, с. 201], соответствовала учреждённой позднее области Чжэньфань, земли которой находились к западу от реки Ялуцзян в Маньчжурии, что впадает в Западно-Корейский залив Жёлтого моря.
Заметим, что этот район находился не к востоку, а к северо-востоку от тогдашней столицы Чанъань. Как мы отмечали в коммент. 22 к гл. 30 [Истзап, т. IV, с. 323], ликвидация корейского царства Чаосянь и создание на его территории четырёх областей, в том числе Цанхай-Чжэньфань, произошли на третьем году юань-фэн (в 108 г.), т.е. много позднее, чем указано в гл. 112.
7. О Чжу Май-чэне упоминалось в гл. 18 Ши цзи [Истзап, т. III, с. 485], подробнее о нём см. коммент. 20 к гл. 30 [Истзап, т. IV, с. 322].
8. Гуань Чжун — один из политических деятелей княжества Ци (VII в. до н.э.), умелый экономист и блестящий управленец. Вместе с тем был известен корыстолюбием, сколотил огромное состояние, жил в роскоши. Его краткое жизнеописание см. в гл. 62 Ши цзи [Истзап, т. VII, с. 34-37], его имя упоминается во многих главах. Немало дополнительной информации о жизненном пути этого выдающегося деятеля эпохи Чжаньго содержит гл. 32 Ши цзи [Истзап, т. V, с. 45-50].
В оригинале использовано понятие саньгуй, имеющее несколько трактовок: а) три жены из разных родов; б) название культового сооружения, дворца или дворцовой башни; в) название сокровищницы, переполненной благодаря налогообложению рынков (см. [ШЦЦЦ, с. 16]). Об этом см. также коммент. 15 к гл. 23 Ши цзи [Истзап, т. IV, с. 227]. Мы приняли вариант с жёнами, Б. Уотсон — вариант дворца [Records, т. II, с. 222], Чэнь Юйфу — вариант башни [БХШЦ, т. III, с. 1523].
9. Янь Ин (Янь-цзы) — выдающийся деятель княжества Ци (VI в. до н.э.). Его краткая биография дана в гл. 62 [Истзап, т. VII, с. 35-37]. Во многих отношениях являлся антиподом Гуань Чжуна: сторонник умеренности и бережливости, ослабления налогового обложения населения, не гнался за богатством и был скромен в быту (см. [Истзап, т. V, гл. 32, с. 237, коммент. 94]).
10. Сыма Чжэнь отмечал, что в Ранней Хань почти все чэнсяны получали титул хоу [ХЧКЧ, т. IX, с. 4617].
11. Жизнеописание Чжуфу Яня см. во второй части данной главы. В гл. II Ши цзи это имя упоминалось в связи с успешной реализацией плана по ослаблению власти отдельныхчжухоу — родственников правящей династии по мужской линии (см. [Истзап, т. II, с. 253]).
12. Дун Чжун-шу (190/179-120/104 гг. до н.э.) — философ и политический деятель ханьского Китая, знаток конфуцианской литературы, прежде всего Чунь-цю. Оказал значительное влияние на формирование взглядов Сыма Цяня. Неоднократно упоминается в тексте Ши цзи.
13. Этот фрагмент письма Гунсунь Хуна императору воспроизводит часть текста главы Чжун юн («Учение о Середине») трактата Ли цзи («Канон об обрядах и поведении») (см. [ШСЦ, т. XXV, гл. 52, с. 2120]). См. также перевод на русский язык А. Е. Лукьянова [Конфуцианское «Четверокнижие», с. 137]. Заметим, что выборочное цитирование текстаЧжун юна в письме Гунсунь Хуна началось раньше закавыченных фраз и продолжается после них.
14. Под «тремя ванами» (саньван) обычно подразумеваются сяский Юй, шанский Чэн Тан и чжоуский Вэнь-ван.
15. В соответствии с данными «Хронологических таблиц», Гунсунь Хун прослужил чэнсяном 4 года и скончался в 121 г. [Истзап, т. III, с. 777-779]. В биографии Гунсунь Хуна вХань шу Бань Гу указал, что Хун умер в 80-летнем возрасте [ХШ, кн. IX, гл. 58, с. 2623], что вполне соответствует материалам данной главы.
16. Цзунхэн[цзя] («школа [союзов] по вертикали и горизонтали» или «школа дипломатов») — обобщённое учение советников чжухоу периода Чжаньго о теории и практике межгосударственных отношений. Главными представителями цзунхэнцзя были Су Цинь и Чжан И (см. [Истзап, т. VII, гл. 69, 70]).
17. Кэ, или бинькэ (букв. «гость, приезжий муж»), — социальное понятие периода Чжаньго, означало «клиента» из числа учёных мужей, специалистов в какой-либо сфере знаний, живших при дворах знати. Странствуя из одного княжества в другое, они предлагали свои услуги их правителям. Часто выполняли дипломатические и разведывательные задания. Эта традиция сохранялась и в Хань. Но тогда клиентела у чжухоу и даже у незнатных, но состоятельных и влиятельных людей часто вызывала недовольство центральной власти (см., например, гл. 124).
18. Ещё один случай интерполяции в текст посмертного титула императора.
19. Как следует из текста предыдущей главы, в 134 г. Вэй Цин ещё не был военачальником (цзянцзюнем), а носил титул дачжундафу (старший дворцовый советник). Военачальником он стал только в 130 г.
20. Сыма фа, или Сыма бин фа («Законы командования войсками»), — один из древних военных трактатов, входивший в состав так называемого «Семикнижия» — семи классических сочинений по военному искусству (Сунь-цзы, У-цзы, Лю тао и др.). Его составление приписывалось Сыма Жан-цзюю — полководцу циского Цзин-гуна (VI-V вв. до н.э.). Однако его единоличное авторство давно подвергается сомнению. Современные учёные считают, что это коллективное сочинение знатоков военного дела в княжестве Ци. Бань Гу в гл. 30 Хань шу называет труд Цзюньли Сыма фа в 155 главах, но не указывает автора [ХШ, кн. 6, с. 1709]. К периоду Суй, согласно библиографической главе Суй шу, сохранилось три главы этого сочинения. До настоящего времени сохранилась только одна глава в 5 частях. В Сыку цюаньшу цзун му («Сводный каталог [к собранию] книг по четырём разделам») упоминается одна глава этого сочинения (см. [ШЦЦД, с. 150]). Коль скоро Чжуфу Янь ссылается на Сыма фа, очевидно, во II в. до н.э. данный труд ещё был хорошо известен.
21. Эти сентенции сходны с увещеваниями Фань Ли, обращёнными к юэскому вану (см. [Речи царств, с. 296]). В несколько изменённом виде данная речь Фань Ли уже воспроизводилась Сыма Цянем в гл. 41 (см. [Истзап, т. VI, с. 16]). Имеющийся корпус китайско-русских словарей не даёт знаку *** однозначной трактовки «война», но текстологический и идеологический («антивоенный») контекст послания Чжуфу Яня не допускает иной версии перевода.
22. Мэн Тянь — знаменитый циньский полководец, строитель стратегических дорог и Великой стены; его жизнеописание помещено в гл. 88 Ши цзи [Истзап, т. VIII, с. 72-77].
23. К пяти основным продовольственным культурам (угу) обычно относили просо, рис, ячмень, пшеницу, бобы.
24. Как известно, значительные отрезки крупнейших рек Китая (и не только Китая) носили собственные традиционные наименования. Северная излучина Хуанхэ, как правило, именовалась Бэйхэ (букв. «Северная река»), что нашло отражение в тексте Ши цзи и в современном Историческом атласе [The Historical Atlas, с. 17-18].
25. Хуан, Шуй и Ланъе — названия районов на территории совр. пров. Шаньдун [ГГС, кн. III, с. 206]. Перечисляя столь отдалённые от театра военных действий районы, Чжуфу Янь хотел подчеркнуть, что буквально вся страна работала на войну с северными варварами.
26. Чжун — мера ёмкости, при Цинь составляла почти 124 л; дань — мера ёмкости, составлявшая ок. 30 л. Следовательно, до места доходила якобы только 1/124 часть отправляемого груза, что является откровенным преувеличением доли потерь.
27. Дайгу — одно из названий области Дайцзюнь.
28. Это был один из 15 юйши, которые подчинялись юйшидафу (в 203-198 гг. им был Чжоу Чан). В гл. 99 Ши цзи сообщается о чиновнике по имени Лю Цзин, который отговаривал Лю Бана от похода на сюнну (см. [Истзап, т. VIII, с. 195]). Судя по дальнейшему тексту, в гл. 112 имеется в виду именно Лю Цзин, и можно предположить, что Чэн Цзинь — его второе имя.
29. Пинчэн находился в совр. уезде Датун пров. Шаньси (см. карту I, А1). Из гл. 110 Ши цзи известны детали того, как шаньюй заманил ханьские войска в ловушку под Пинчэном, где и окружил армию Гао-цзу (см. [Истзап, т. VIII, с. 331]).
30. Это усечённая цитата из трактата Сунь-цзы, гл. 13 (см. [ЧЦЦЧ, т. VI, с. 226]; а также русский перевод Н. И. Конрада [Сунь-цзы, с. 55]).
31. Вэй То из рода Чжао (поэтому другое имя — Чжао То) служил дому Цинь. В 196 г. при Гао-цзу объявил себя правителем государства Намвьет (кит. Наньюэ — Южное Юэ), расположенного на территории совр. пров. Гуандун. Умер при У-ди в 137 г. Мы упоминали о нём в коммент. 75 к гл. 10 Ши цзи [Истзап, т. II, с. 465], подробный рассказ об этом персонаже содержится в гл. 113. Чжан Хань — циньский военачальник, при Эр Ши-хуанди в 208 г. возглавил императорскую армию при подавлении восстания Чэнь Шэ, разгромил войско Сян Ляна. Разочарованный политикой циньского двора при Эр Ши-хуанди, Чжан Хань примкнул к антициньской армии Сян Юя, который за эту измену наградил его титулом Юн-ван. После поражения от войск Гао-цзу в 204 г. под г. Фэйцю покончил с собой. Упоминался в 6-8,10, 57-й и др. главах Ши цзи.
32. Чжоушу — раздел канонической книги Шаншу, главы 11-20 (см. [ШСЦ, т. III, IV]), которая получила позднее также название Шуцзин (по В. М. Алексееву — «Книга исторических преданий»). Были известны два основных списка Шаншу, сложившиеся после того, как конфуцианский канон при Цинь Ши-хуане был подвергнут сожжению. В настоящее время из 100 глав первоначального памятника сохранилось лишь 28, причём в разделе Чжоушу приведённых Сыма Цянем в данной главе слов нет. Очевидно, историк располагал более ранним списком Шатиу, отличным от дошедшего до нас варианта.
33. Сюй Юэ (звучание второго знака установлено по комментарию Соинь) — ханьский чиновник, родом, вероятнее всего, из княжества Янь; при У-ди дослужился до рангаланчжуна (см. [ШЦЦД, с. 422]). Лян Юй-шэн считал, что Сыма Цянь назвал Сюй Юэ чжаосцем ошибочно [ЛЮШ, гл. 34, с. 13].
34. Янь Ань — ханьский чиновник, родом из Шаньдуна, при императоре У-ди какое-то время исполнял обязанности чэнсяна, противник войны с сюнну, позднее стал командовать кавалерией (см. [ШЦЦД, с. 823]). Танский комментатор Сыма Чжэнь указывал, что его первоначальная фамилия была не Янь, а Чжуан, сменённая из-за табу на имя императора Мин-ди. Такигава полагал, что это изменение фамилии произведено интерполяторами позднее [ХЧКЧ, т. IX, с. 4627].
35. Чэнь Шэ — по версии, отражённой в Ши цзи, инициатор первого крупного антициньского мятежа, который произошёл после смерти Цинь Ши-хуана. Иногда ошибочно называется вождём крестьянского восстания. Его деятельность привела к восстановлению царства Чу со столицей в городе Чэнь, способствовала расшатыванию власти Цинь. Чэнь Шэ посвящена гл. 48 Ши цзи [Истзап, т. VI, с. 152-162].
36. Крупный древнекитайский философ Мо Ди (Мо-цзы) упоминался во многих главах Ши цзи. Цзэн-цзы по имени Цань (др. чтение-Шэнь) — один из знаменитых учеников Конфуция, предположительно являлся автором комментариев к известному философскому произведению Да сюэ; упоминается в главах 65-67, 69-71, 83, 101 Ши цзи. Юэский богач Тао Чжу (Фань Ли) был одним из главных героев гл. 41 [Истзап, т. VI]. И Дунь — богач из княжества Лу, упоминался Сыма Цянем в гл. 48 [Истзап, т. VI, с. 161].
37. Здесь и далее речь идёт о так называемом мятеже семи ванов, который произошёл в 154 г., в начале правления западноханьского императора Цзин-ди (156-141). Наиболее подробно это восстание описано Сыма Цянем в гл. 106 Ши цзи [Истзап, т. VIII, с. 274-289].
38. Три цзиньских княжества (Чжао, Вэй, Хань) возникли на Великой равнине в результате раздела царства Цзинь. После начала антициньского движения, поднятого Чэнь Шэ в землях Чу, княжества, существовавшие в доимперский период, и их элита быстро возродились.
39. Чэн Тан — первопредок правителей государства Шан (см. [Истзап, т. I, гл. 3]). У-ван — первый правитель государства Западное Чжоу. Эпоха Чэн-вана и его ближайших потомков традиционно считалась в Китае «золотым веком». Как писал Сыма Цянь в гл. 4, «во времена Чэн-вана и Кан-вана в Поднебесной царили спокойствие и мир» [Истзап, т. I, с. 192].
40. К числу пяти гегемонов (уба или убо) периода Чуньцю (770-453 гг.) обычно относят: циского Хуань-гуна, цзиньского Вэнь-гуна, сунского Сян-гуна, чуского Чжуан-гуна и циньского Му-гуна.
41. В княжестве Ци в 481 г. Тянь Чан убил Цзянь-гуна, и власть постепенно перешла к роду Тянь (см. [Истзап, т. V, гл. 32, с. 62-63]).
42. Значимый эпизод из реалий конца периода Чуньцю. К шести цинам традиционно относили представителей шести знатных родов княжества Цзинь: Фань, Чжунхан, Чжи, Чжао, Хань и Вэй. Борьба за власть в княжестве Цзинь шла долго и переменчиво: в 453 г. Чжао Сян-цзы, Хань Кан-цзы и Вэй Хуань-цзы вероломно убили своего союзника Чжи-бо — главу наиболее влиятельного рода Чжи, контролировавшего действия цзиньского гуна, и разделили его земли. Власть цзиньского гуна становилась всё эфемернее, и в 376 г. дом Цзинь был окончательно ликвидирован, а все земли попали в руки князей Чжао, Хань и Вэй (см. [Истзап, т. V, гл. 39, с. 180-181]; [Бамбуковые анналы, с. 40-42,126, 174]).
43. Напомним, что период Чжаньго (Борющиеся княжества, или царства) продолжался с 453 по 221 г. до н.э.
44. Ту Суй — циньский военачальник; убит юэсцами в 214 г. (см. [ШЦЦЦ, с. 500]).
45. Согласно Цзи цзе, Цзянь Лу занимал должность юйши.
46. Елан — владение, располагавшееся на юго-западе совр. пров. Гуйчжоу (см. карту ЮНХЭ, А1-А2).
47. Племена цянов жили на северо-западе Китая, в современных Синьцзяне, Цаньхае, Сицзане (Тибете), Сычуани; упоминаются уже в надписях на иньских костях. В начале Западной Хань часть их переселилась в Ганьсу. Их также именуют западными жунами (об этом см. [Крюков, 1978, с. 284-286]). Бо — племена, проживавшие в верхнем течении Янцзы в южной части совр. пров. Сычуань и северной части пров. Юньнань. Упоминаются в гл. 116.
48. Областью Хуйчжоу называли земли в северо-восточной части Корейского полуострова.
49. О Лунчэне («Драконовом городище») см. коммент. 16 к гл. 111, а также коммент. 52 к гл. 110 Ши цзи [Истзап, т. VIII, с. 445].
50. Материалы главы и помещённые в ней доклады Чжуфу Яня, Сюй Юэ и Янь Аня, независимо от того, являются ли они близкими к подлиннику или отредактированы Сыма Цянем, представляют по своему содержанию значительный интерес. Они, как правильно подметил Б. Уотсон, отражают критический подход к внешней политике ханьского императора У-ди (см. [Records, т. II, с. 234, примеч. 4]).
В этой части главы содержится анализ провалов политики Цинь, причин восстания Чэнь Шэ и гибели Циньской империи, а также слабостей внешней политики ханьских императоров. Некоторые мысли об империи Цинь мы находили ранее в гл. 6 Ши цзи, где помещены отрывки из трактата Цзя И Го Цинь лунь («Об ошибках дома Цинь») [Истзап, т. II, с. 102-110].
51. Здесь в современном издании Ши цзи в связи с назначением на пост чжундафу стоит в скобках имя Юэ, что, видимо, является ошибкой, так как соответствующий текст вХань шу все повышения относит только к Чжуфу Яню (см. [ХШ, кн. IX, гл. 64, с. 2802]). Этот факт отметил и Лян Юй-шэн [ЛЮШ, гл. 34, с. 14]. При переводе имя Юэ было опущено.
52. Как известно из предыдущих глав Ши цзи, Чао Цо предложил урезать владения чжухоу, что вызвало в 154 г. до н.э. мятеж семи князей. Император Цзин-ди, стремясь ослабить лагерь восставших, казнил Чао Цо, но для подавления бунта пришлось провести полномасштабную военную кампанию (см. [Истзап, т. II, гл. 11, т. VIII, гл. 101]).
53. Моулин — селение к западу от Сяньяна, где располагалась гробница для У-ди (см. карту I, А2). Сейчас это северо-восток совр. уезда Синпин пров. Шэньси [Цы юань, т. IV, с. 2634].
54. Вэй Цзы-фу была фавориткой императора У-ди, родила ему трёх дочерей и сына. В 128 г. объявлена императрицей (см. [Истзап, т. VI, гл. 49, с. 170-171]).
55. Яньский ван Дин-го в 128 г. был приговорён к казни, но покончил с собой (подробнее см. [Истзап, т. VI, гл. 51, с. 183]).
56. В тексте Ши цзи использовано выражение удинши (букв. «есть из пяти треножников»). Здесь игра слов: с одной стороны, пять треножников — число сосудов, которые использовались дафу во время жертвоприношений предкам; с другой стороны, выражение «есть из пяти треножников» означало роскошный образ жизни, который могли себе позволить только высшие сановники государства и аристократы, получавшие высокие доходы. Янь хочет подчеркнуть свою скромность и верность высоким идеалам.
57. Топоним Шофан имеет три значения: 1) в широком смысле — «северные земли»; 2) одна из 13 областей, созданных при У-ди (ныне — часть Автономного района Внутренняя Монголия); 3) название города, который был столицей одноимённой области. Здесь употреблён в первом значении.
58. С этой фразы начинается интерполированная в Ши цзи заключительная часть гл. 112, не принадлежащая кисти Сыма Цяня. По мнению Сюй Гуана, наставление императора и императрицы относится к первому году правления Пин-ди (1 г. до н.э.) [ХЧКЧ, т. IX, с. 4640], т.е. появилось почти через столетие после смерти историка. К этому мнению присоединился и Лян Юй-шэн [ЛЮШ, гл. 34, с. 14].
59. Эти фразы приписываются Конфуцию, но в Лунь юе их нет. Они приводятся в некоторых сочинениях, вошедших в конфуцианский канон, в том числе в Сяоцзине («Каноне о сыновней почтительности», гл. Гуан яо дао), в Ли цзи (гл. Цзинцзе), а также в Шо юань (гл. Сю вэнь) западноханьского каноноведа и литератора Лю Сяна (77-6 гг. до н.э.).
60. Сяский Юй — один из легендарных персонажей древнейшего периода истории Китая. О нём см. гл. 2 Ши цзи [Истзап, т. I].
61. Мысль о важности морального примера заимствована из гл. 12 Лунь юя (см. (ШСЦ, т. 36, с. 279]; [Переломов, 1998, гл. XII, § 17, с. 385]). Отметим два момента: 1) в текстеШи цзи использовано сочетание знаков ***, по смыслу синонимичное ***, которое принято в каноническом тексте Лунь юя; 2) Л. С. Переломов избрал несколько иной, равно допустимый вариант перевода знака чжэн, трактуя его как «правильный».
62. Эта цитата взята из гл. 2 Лунь юя (см. [ШСЦ, т. 36, гл. 2, с. 45]). В переводе В. М. Алексеева (без комментария воспроизведённом Л. С. Переломовым) она звучит так: «Выдвигай хороших людей и учи тех, кто не может, — и народ поддастся увещанию» (см. [Алексеев, 1978, с. 459]; [Переломов, 1998, гл. II, § 20, с. 315]). Перевод В. А. Кривцова несколько иной: «Если вы будете выдвигать добродетельных людей и наставлять тех, кто не может быть добродетельным, то народ будет старательным» [Древнекитайская философия, т. I, с. 144-45]. Наиболее афористично звучит у И. И. Семененко: «Возвысь способных, наставь неумелых, и воодушевится» (см. [Семененко, 1995, с. 62]). В последнем переводе недопустимое, на наш взгляд, применение безбрежного по смыслам слова «воодушевление» сочетается с удачным изъятием слова «народ», которого действительно нет в тексте памятника. Как мы видим, даже общепризнанные отечественные переводчики расходятся в смысловой, лексической и даже логической трактовке данного фрагмента Лунь юя. Это же можно сказать и о переводах на западноевропейские языки. Логика нашей версии перевода близка к логике не В. М. Алексеева, а В. А. Кривцова: народ будет следовать лишь высокоморальной политике властителя.
63. Цзи Ань (ум. в 112 г. до н.э.) — видный чиновник ханьского двора, даос, был управителем области Дунхай, нередко выступал с предложениями императору. Его жизнеописание помещёно в гл. 120 Ши цзи; см. также коммент. 27 к гл. 24 [Истзап, т. IV, с. 237] и коммент, 29 к гл. 58 [Истзап, т. VI, с. 378].
64. Здесь заканчивается «наставление» и начинается цитата из труда известного ханьского историка Бань Гу (32-92) — основного автора Хань шу («Истории Западной Хань»); его текст заимствован из эпилога гл. 58 Хань шу (см. [ХШ, кн. IX, с. 2633-2634]).
65. Бу Ши при императоре Цзин-ди поднялся из народных низов до вершин управленческого аппарата империи. (Не путать с другим Бу-ши, одним из сыновей лянского Сяо-вана, умершего на второй год княжения в Цзиинь. См. [Истзап, т. III, с. 417, 419].)
66. Ни Куань — знаток канонических текстов, сделал блестящую карьеру при У-ди, став юйшидафу в 110 г. Подробнее о нём см. гл. 121.
67. Мэй-шэн, согласно комментарию Соинь, носил имя Чэн; западноханьский чиновник и поэт (ум. в 140 г. до н.э). Начал службу ускому вану Пи, затем служил при ханьском дворе. При Цзин-ди управлял заставой Ханьгу, затем занялся поэзией (о нём см. [ШЦЦД, с. 254]). Бань Гу упоминает о наличии девяти его од [ХШ, кн. VI, гл. 30, с. 1747].
68. По западноханьскому обычаю в знак уважения к пожилому почётному гостю колёса повозки обвязывали тростником для уменьшения тряски и шума при езде.
69. Сан Хун-ян (152-80 гг.) — знаменитый экономист и государственный деятель раннеханьской династии. Сын торговца из города Лояна благодаря исключительным способностям сумел подняться до вершин власти и оказал огромное влияние на социально-экономическую политику императора У-ди. Являлся одним из главных героев гл. 30 Ши цзи («Трактат о сбалансированности хозяйства», см. [Истзап, т. IV]). Идеи Сан Хун-яна и в XXI веке являются компонентом китайского экономического «чуда». Глубокий анализ теоретических разработок Сан Хун-яна и их реализации в Ханьской империи предпринят Ю. Л. Кролем в вступительных статьях и комментариях к «Спору о соли и железе» (Янь те лунь) (см. [Хуань Куань]), а также в персоналии, опубликованной в Энциклопедии духовной культуры Китая [Духовная культура Китая, т. V, с. 795-800].
70. Цзинь Жиди был родом из сюнну, сделал карьеру при дворе императора У-ди.
71. Гунсунь Хун — известный конфуцианец. Краткая биографическая справка о нём содержится в гл. 121 Ши цзи.
72. Ши Цзянь и Ши Цин занимали разные должности в ханьской администрации и считались честными и преданными чиновниками. История семьи Ши и карьерные успехи её представителей рассматриваются Сыма Цянем в гл. 103 Ши цзи [Истзап, т. VIII, с. 229-233]. Ши Цин упоминается также в гл. 20 как сян, а в гл. 22 как юйшидафу и сян [Истзап, т. III, с. 672, 781].
73. Хань Ань-го в 133 г. служил главным цензором, в 127 г. — начальником дворцовой стражи; в гл. 108 Ши цзи есть его жизнеописание [Истзап, т. VIII, с. 304-311]. Чжэн Дан-ши при Цзин-ди был в свите наследника, при У-ди — правитель области Цзинань, затем — правый нэйши (см. [ШЦЦД, с. 718]; [Истзап, T.VIII, с. 301]).
74. Чжао Юй — один из крупных чиновников правления У-ди. Его краткая биография представлена в гл. 122 Ши цзи (не путать с Чжао Юем, служившим советником чжаоского Сяо Чэн-вана в сер. III в. до н.э., и чуским сяном конца IV в. до н.э. ещё одним Чжао Юем). Чжан Тан служил главным цензором, главой судебного ведомства, прославился законотворческой деятельностью (о нём см. [Истзап, т. IV, гл. 30, с. 326, 331, коммент. 46, 84], а также гл. 122 Ши цзи).
75. Сыма Цянь уже с периода Хань рассматривался не только как выдающийся историк, но и как крупнейший писатель, а Ши цзи признавалось одновременно и выдающимся историческим трудом, и великим литературным произведением. Биографию талантливого поэта ханьского времени Сыма Сян-жу и лучшие образцы его од Сыма Цянь поместил в гл. 117 Ши цзи.
76. Дунфан Шо (154-93) — чиновник ханьского двора, дошёл до поста старшего дворцового советника; знаток канонов, часто беседовал с У-ди; считается автором около 20 сочинений. Мэй Гао — чиновник, автор ряда поэтических сочинений, од фу.
77. Янь Чжу и Чжу Май-чэнь упоминались в гл. 30 Ши цзи [Истзап, т. IV, с. 203].
78. Видные знатоки календаря и составители нового в 104 г. Тан Ду и Лося Хун упоминались в гл. 26 Ши цзи [Истзап, т. IV, с. 110, 256] и в гл. 27 [там же, с. 150].
79. Ли Янь-нянь — фаворит и любовник императора У-ди; как знаток музыки упоминался в гл. 28 Ши цзи [Истзап, т. IV, с. 182, 236, коммент. 18], его биография помещена в гл. 125.
80. Су У (ум. в 60 г. до н.э.) — ханьский чиновник; в 100 г. отправлен с посольством к сюнну, был ими пленён на длительный срок, затем служил при императорах Чжао-ди и Сюань-ди (см. [ШЦЦЦ, с. 805-806]).
81. Хо Гуан — известный чиновник, младший брат упомянутого полководца Хо Цюй-бина; служил императорам У-ди, Чжао-ди и Сюань-ди военачальником и на других должностях; участник известной дискуссии о соли и железе.
82. Император Сяо Сюань правил в 73-48 гг. до н.э.
83. Люи («Шесть искусств»): этикет, музыка, стрельба из лука, управление лошадьми, каллиграфия и математика. Однако здесь подразумевается Люцзин — шесть классических конфуцианских произведений: Ицзин, Шуцзин, Шицзин, Чунь-цю, Ли цзи и утраченный Юэцзин.
84. Перечисленные в тексте Хань шу видные учёные мужи в основном активно действовали уже после смерти Сыма Цяня. Сяо Ван-чжи (106-41 гг.) был знатоком Ли цзи,Шицзина и Лунь юя, являлся наставником наследника; о нём см. гл. 78 Хань шу. Лян Цю-хэ изучал Ицзин, при Сюань-ди дослужился до должности шаофу, о нём см. гл. 88 Хань шу [Цы юань, т. II, с. 1576]. Ся-хоу Шэн изучал Шанису и Лунь юй, был боши, старшим наставником наследника (см. [там же, т. I, с. 648]). Вэй Сюань-чэн был главным цензором. Янь Пэн-цзу — знаток канонов, преимущественно Чунь-цю, Чунь-цю Гунъян чжуань, имел школу; при Сюань-ди стал боши (см. [ШЦЦД, с. 823]). Инь Гэн-ши занимался в основном изучением Чунь-цю Гулян чжуань и Пятикнижием, стал боши (см. [ШЦЦД, с. 100]). Лю Сян (77-6 гг. до н.э.) — видный ханьский учёный, служил при императорах Сюань-ди, Юань-ди, Чэн-ди; составитель ряда сочинений: Синь юй, Шофань (в 50 главах), написал также около 50 од (см. [ШЦЦД, с. 697]). Ван Бао известен больше как автор од фу; при Сюань-ди стал сановником (см. [там же, с. 48]).
85. Чжан Ань-ши (? — ок. 62 г. до н.э.) служил под руководством Хо Гуана, исполняя обязанности дасыма; о нём см. гл. 59 Хань шу [Цы юань, т. II, с. 1051]. Чжао Чун-го (137-59 гг.) сражался с сюнну и цянами, был в чине чжунланцзяна; его биография помещена в гл. 69 Хань шу (см. [там же, т. IV, с. 2988]). Вэй Сян (ум. в 59 г.) в юности изучал Ицзин, управлял усыпальницей Маолин, затем областью Хэнань, при Сюань-ди стал сяном, пожалован титулом Гаопин-хоу; его биография помещена в гл. 74 Хань шу (см. [Там же, т. IV, с. 3500]). Бин Цзе был лусцем, хорошо изучил законы, при У-ди стал военачальником конницы, участвовал в воцарении императора Сюань-ди, получил титул гуаньнэй-хоу; служил старшим наставником наследника, затем юйшидафу, получил титул Боян-хоу, исполнял должность сяна; изучал Ши цзин и Ли цзин; его жизнеописание помещено в гл. 74Хань шу [ХШ, кн. X, с. 3142-3148]. Юй Дин-го (ум. в 41 г.) в юности служил юйли, стал цензором, при Сюань-ди служил гуайлудафу, затем шивэем, юйшидафу, в 51 г. достиг поста чэнсяна, который занимал в течение 11 лет (см. [ШЦЦД, с. 19]). Ду Янь-нянь начал служить при императоре Чжао-ди, при Сюань-ди стал цином, юйшидафу (см. [там же, с. 205]).
86. Жизнеописания большей части этой группы деятелей помещены Бань Гу в гл. 89 Хань шу, в их числе Хуан Ба, Ван Чэн, Гун Суй, Чжао Синь-чэнь (см. [ХШ, кн. XI, гл. 89, с. 3623-3644]), причём там они именуются сюньли — достойными чиновниками, соблюдавшими законы и принципы справедливости. Жизнеописания Хань Янь-шоу, Инь Вэнь-гуя и Чжао Гуан-ханя помещены в гл. 76 Хань шу [ХШ, кн. X, с. 3139-3242]. Чжэн Хун описан в гл. 64 Хань шу [ХШ, кн. IX].
