header left
header left mirrored

Роль Великобритании в «открытии» Китая Западом во 2 поло

 Роль Англии в «открытии» Китая Западом во 2 пол. 19 века

После подписания неравноправных договоров между западными державами и Китаем и до Симоносекского мира 1895 г., завершившего японо-китайскую войну, Великобритания, совместно с другими западными державами, активно пыталась "открыть" Цинскую империю для внешнего мира и начала “опиумные" войны. В результате вооруженного давления на Китай для иностранной торговли были открыты некоторые порты. Однако необходимо учитывать, что, во-первых, открыть Китай – еще не означало начать торговать с ним. Во-вторых, открытие Китая не заключалось лишь в налаживании торговых отношений. Перед Великобританией ставились задачи стратегического характера. А именно – укрепление своих позиций в условиях начавшегося раздела мира, огромную роль в котором должен был играть и Китай.

Проникновение иностранцев во внутренние районы Китая было проблематично после "опиумных" войн. Английские торговцы, так называемые "олд чайна хэндз", обладавшие большим опытом торговли в Китае, не смотря на большое количество завозимых товаров, дальше границ открытых портов не перемещались. Даже в 80-х гг. 19 в., когда иностранцы добились некоторых уступок и получили регламентированный доступ во внутренние районы Цинской империи, огромная юго-западная часть Китая, населенная "не-китайскими" народами, игнорировала иностранные товары. Единственным их потребителем оставался узкий круг зажиточных китайцев. Да и, говоря об "ответе" Китая западу, мы должны иметь ввиду не население цинской империи в целом, а лишь незначительную часть китайско-маньчжурской элиты, вступающей в деловые отношения с "варварами".

В этой связи опровергается один из тезисов, что завозимые в Китай после "опиумных" войн иностранные товары хорошо покупались местным населением. Таким образом, заявления об "открытии" Китая для Запада, с учетом только заметных успехов по установлению контроля за торговлей в открытых портах и попытках организовать работу Морских таможен по сбору таможенных пошлин с иностранных кораблей, с учетом интересов Великобритании, несколько преувеличены.

После 1880 г, противостояние с Россией и появление Франции на юго-западной границе китайской империи привели к тому, что британское преобладание на востоке начало постепенно менять природу китайского вопроса. После начала франко-китайской войны 1884-1885 гг. вопрос открытия Китая рассматривался "Норф Чайна Херальд" в контексте ее противостояния с Францией: "Каково будет влияние (Великобритании – М.Б.) на торговлю и интересы иностранцев в целом от потери французами Формозы" ... Но однажды она должна начать проводить либеральный и дальновидный политический курс, открыв остров для свободной торговли. Будут результаты положительными или отрицательными" Гонконгу, возможно, будет нанесен урон… Возможно, некоторое сокращение интересов Британии приведет к выгодным для Китая последствиям ... Возможно, что некоторые подобные меры реально необходимы для фактического открытия Китая".

У Британии существовали традиционные амбиции по открытию Китая. С точки зрения английских торговцев, в этот период китайская исключительность и отсталость с одной стороны, и, с другой, международная конкуренция за коммерческое и политическое преимущество в Китае, угрожали подорвать позицию Британии. В связи с этим, официально, британская политика должна была решать проблемные вопросы в данном регионе и защищать, не рискуя ни чьими интересами, неприкосновенность Китая.

В результате первой и второй "опиумных" войн был подписан ряд неравноправных договоров между Китаем и Великобританией. По условиям Нанкинского договора 29 августа 1842 г. британским подданным разрешалось осуществлять торговлю в 5 китайских портах. Гонконг передавался "в вечное пользование" Великобритании. Цинское правительство должно было выплатить контрибуцию Англии в общей сумме 21 млн. долларов. Переписка между английскими и китайскими чиновниками с момента подписания договора могла производиться на равной основе.

В 1843 г. был подписан Дополнительный договор с Англией, по которому в открытых портах должен был находиться английский крейсер для поддержания порядка, и любые привилегии, полученные иностранными государствами в Китае, распространялись бы и на Англию. В 1858 г. по условиям Тяньцзиньского Договора британские подданные получали право путешествовать в любой внутренний район Китая с паспортами, заверенными местными властями, и не более чем на 100 ли в течение 5 дней без паспорта. Англия получала право торговли по р.Янцзы до г.Ханчжоу. Помимо этого для внешней торговли открывались еще 5 портов. В договоре оговаривалось, что власти, которым будет в дальнейшем поручен сбор пошлин в открытых портах, должны будут по настоянию консула декларировать размер пошлин, подлежащих взиманию с импортных товаров при их транспортировке. Однако товары, купленные иностранцами внутри страны должны были освобождаться от транзитных налогов. Отменялось использование в правительственных документах Китая знака "J" ("варварский") по отношению к британским подданным. Договор содержал Отдельную статью о контрибуции, которую Китай должен был выплатить Англии, в размере 4 млн. таэлей.

После отказа Цинского правительства в ратификации Тяньцзиньского договора, в 1860 г. Англией и Францией была предпринята очередная военная операция, закончившаяся подписанием Пекинской конвенции. По ее условиям Китай открывал Тяньцзинь для внешней торговли, обязался выплатить 8 млн. таэлей контрибуции. Таким образом, заключенные договоры между Англией и Китаем накладывали на Цинское правительство огромные контрибуции, которые оно неспособно было выплатить. Видя нежелание Китая выполнять условия договоров, западные державы демонстрировали свою военную силу.

Сложившая в результате этих договоров новая форма взаимоотношений между Китаем и Западом, которую Д. Фэрбанк назвал "синархией", имела совершенно новое качество. Однако американский ученый не до конца расшифровывает суть этого нового качества взаимоотношений Китая и иностранных держав, а лишь ссылается на неисполнение договоров, остающихся на бумаге.

"Опиумные" войны и внутренние противоречия в стране спровоцировали очередную волну народных восстаний, наиболее масштабным из которых стало "восстание тайпинов". В 1853 г. Шанхай был захвачен восставшими, вынудившими таможенного чиновника – даотая бежать. Однако заявление о том, что внутренние неурядицы в стране были серьезным препятствием на пути западных держав в реализации их интересов в Китае, является по сути своей не совсем корректным. Слишком пестры были представители иностранных держав, и интересы их также зачастую были противоречивы.

Были так называемые "олд чайна хэндз", имевшие контакты с китайскими торговцами еще до "опиумных" войн, строившие свой бизнес с китайской корпорацией Кохонг (или Гунхан) в Гуанчжоу. Все иные формы торговых отношений с иностранцами были запрещены и строго карались по китайским законам. Правители Цинской империи, опираясь на сильное войско, на протяжении трех веков вели активную завоевательную политику, поставив в зависимое положение многие самостоятельные княжества Юго-Восточной Азии.

Однако, не смотря на это, уже к середине 40-х гг. примерно половина всех торговых операций с иностранцами в Гуанчжоу осуществлялась представителями китайского частного капитала. Все попытки китайских предпринимателей торговать вне рамок корпорации "Гунхан" строго преследовались центральным правительством. Так, в 1817 г. в Гуанчжоу было закрыто более 200 магазинов, занимавшихся продажей товаров иностранцам.

Помимо "олд чайна хэндз" были англичане, находившиеся на службе у китайского правительства, представители Китайской Морской таможни и другие специалисты, нанятые в качестве инженеров, преподавателей и т.д. для обучения китайского персонала. Модель работы Китайских Морских таможен расценивалась англичанами не иначе, как удачное начало реорганизации китайского общества. Это учреждение, формально оставаясь китайским, на самом деле многие десятилетия служило орудием экспансии и иностранного контроля не только над китайскими финансами, но и в значительной степени над государственным аппаратом Китая. По существу происходила передача передового западного опыта организации и ведения дел. Американские и английские официальные представители воспользовались усилением контрабанды и превратили прекращение таможенных платежей в средство дипломатического давления на китайские власти. Однако было бы неверно полагать, что после поражения Китая, цинское правительство согласилось с предложением принять иностранных инспекторов в штат уже существующего ранее таможенного управления.

Если говорить о крупном бизнесе, то ему, безусловно, был не выгоден существующий в цинской империи хаос во взаимоотношениях с западом. В конечном счете контрабанда могла оказать разрушительное влияние на английскую торговлю в целом. С другой стороны, большая часть иностранных предпринимателей представляли из себя мелких и средних дельцов, умеющих делать деньги буквально на всем и приехавших в поисках своего "Эльдорадо" в Китай. Однако британские торговые круги проявляли апатию, которая могла быть сломлена только особым интересом британских предпринимателей к различным схемам открытия Китая "со служебного входа" путем строительства железной дороги от Рангуна в Юньнань.

Британское же правительство преследовало свои стратегические цели и стремилось извлечь из сложившейся в Китае ситуации свою выгоду. Поэтому, с одной стороны, ему была невыгодна внутренняя нестабильность на политической арене Поднебесной империи, мешавшая проведению своего внешнеполитического курса. Два года спустя после подписания Нанкинского договора, Пальмерстон инструктировал МИД Великобритании о том, что консулам следует "заботиться не о том, чтобы потворствовать любым возможностям контрабанды и не давать китайцам любого предлога сказать, что вы подстрекаете и поощряете это". Иностранные торговцы в открытых портах, в условиях хаоса и правонарушений, при отсутствии четких правил торговли, регулярно подвергались несанкционированным арестам и конфискациям товаров. Вместе с тем, Великобритания нуждалась в новых рынках сбыта. Установление контроля за Морскими таможнями могло способствовать увеличению объемов ввозимых товаров. Но, с другой стороны, эта же нестабильность умело использовалась для решения конкретных внешнеполитических задач на Дальнем Востоке.

Участвуя в решении вопроса иностранных контрибуций, проводя так называемую "неофициальную дипломатию", Генеральный инспектор Китайских морских таможен пытался достичь предпосылок для сохранения интересов Великобритании, как бы ни была очевидна фактическая выгода или неясны долгосрочные цели. Еще в 60-х гг. 20 в. Фэрбанк Д. заметил, что с подписанием неравноправных договоров для Китая начинался совершенно новый период истории. Многое пересматривается и по сей день. Основной составляющей развития торговых отношений между Китаем и Западом служили компрадоры. Однако не просто было изменить традиционное общество Китая. В последней четверти 19 в. шел раздел мира, в котором Китай стоял на очереди. Китайские Морские таможни во главе с англичанином Р. Хартом должны были доказать китайскому правительству свою дееспособность по сбору таможенных пошлин и стать гарантией дальнейшего проникновения английского капитала на территорию Китая.

Проблемы, с которыми столкнулись иностранные государства в Китае, не поддавались решению с использованием стандартных западных методов и средств. Внешнеполитические и военные способы воздействия на китайское правительство оставались неэффективными. Китай практически не был знаком с европейскими дипломатическими традициями. Сущность традиционного общества такова, что оно не предрасположено к переменам. Общество цинской империи было китаецентрично и не нуждалось в иностранных товарах. Западная конкуренция была до определенного момента неведома ему. Проблема "открытия" Китая Западом состояла прежде всего в том, как иметь дело с традиционным образом жизни китайцев.

Однако можно ли "сломать традиционность" общества силой оружия" Корректно ли описывать процессы, происходившие в Китае, используя те же понятия, что и при описании развития капитализма в западных странах" Я полагаю, что нет, т.к. для любой страны, особенно для востока, присуща своя знаковая система, подразумевающая свою систему мышления, свой ритм времени, который невозможно изменить в одно мгновение, особый уклад жизни, совершенно невосприимчивый к чужеродным элементам. Таким образом, то что нам понятно и само собой разумеется в отношении запада, совершенно не подходит для описания исторических категорий востока.

На протяжении веков западные державы безуспешно пытались установить дипломатические отношения с Китаем. Отдаленность данного государства и чрезвычайная дороговизна направляемых экспедиций делали последние редкими и малоэффективными. Одной из главных причин этого было неприятие западными посланниками китайских церемоний и ритуалов. Примером тому может служить английская дипломатическая миссия под руководством Д. Маккартни, отправленная в Китай в 1793 г. Император Китая отклонил отношения с западным государством на равной основе. Другая английская миссия под руководством Амхерста (1818 г.) не добилась даже аудиенции китайского императора.

Большинство современных исследователей полагают, что позиция Китая по отношению к Западу выражалась в "политике самоусиления" (цзы цян) или "движении по усвоению заморских дел" (янъу юньдун). Данная позиция сводилась к тому, чтобы "использовать иностранцев против самих же иностранцев". С этим же был связан и предложенный Ли Хунчжаном и другими передовыми политическими деятелями Китая принцип - "контроль чиновников, предпринимательство торговцев" (гуаньту шанбань), имеющий целью привлечь китайский предпринимательский капитал для организации собственных предприятий. Государство, контролирующее, но не вмешивающееся в дела предпринимателей, должно было стать своего рода гарантом данного мероприятия. Однако эта политика была выгодна капиталистическим державам и не противоречила, а если сказать точнее, соответствовала их внешнеполитическому курсу на Дальнем Востоке. Однако необходимо учитывать тот факт, что у цинских правителей не было причин добровольно "открываться" и трансформироваться для Запада. Наоборот, они стремились максимально отгородиться от всего чужеродного Империи. Поэтому, одной из главных задач, стоявших перед Великобританией, было трансформировать китайское общество "руками самих же китайцев".

Первое предложение для этого было сделано иностранными консулами, предложившими таможенным властям Шанхая нанять нескольких иностранцев, которые участвовали бы в сборе налогов с иностранных судов. Принц Гун счел это предложение вполне рациональным, и 29 июня 1854 г. даотаем и консулами Британии, США и Франции было подписано соглашение, статья №1 которого гласила: "Главная проблема… таможни состоит в невозможности получения таможенными служащими (китайскими, - М.Б.) необходимых качеств, таких как неподкупность, бдительность и знание европейских языков… Единственно правильным решением является введение иностранных элементов в учреждение Таможенного Управления, тщательно отобранных и назначенных даотаем". Указанный таможенный договор позволил китайским властям набрать штат иностранцев в качестве инспекторов и назначить им жалование. Таким образом, Шанхай стал первым в Китае торговым портом, где в Таможенном Управлении работали иностранные инспекторы. После определенных положительных результатов в работе нового Таможенного Управления, этот опыт в 1858 г. было решено применить и в других открытых портах.

Необходимо отметить, что произошло это не сразу, а лишь – спустя 4 года, когда новая модель действительно показала свою эффективность. Хотя, оказав давление, западные державы могли и сразу добиться введения иностранного инспектората во всех портах. То, что они, а главным образом – Великобритания, не пошли на этот шаг, говорит о том, что стратегические задачи их были несколько иными. И их нельзя рассматривать в отрыве от британского внешнеполитического курса в Африке или на Ближнем Востоке. Таким образом, возникает вопрос – чем это было с точки зрения внешнеполитического курса западных держав и Англии в первую очередь" На первый взгляд, эти две организации (Инспекторат Морских таможен и консулы в открытых портах), учрежденные практически одновременно, дублировали друг друга. Однако чьи интересы они преследовали" Практически все иностранные консулы в Китае являлись бывшими переводчиками. В Китайских Морских таможнях наблюдалась аналогичная ситуация.

Для начала, нужно представить, каким образом Китай решал новые для себя проблемы. Страна была вынуждена подписать унизительные для себя соглашения, по которым признавала присутствие иностранцев на своей территории. Как в первых открытых портах должны были взаимодействовать китайские и западные служащие" Кто в китайском правительстве должен был заниматься этими новыми вопросами, и каковы были рычаги контроля, если таковые имелись, за деятельностью иностранных представителей.

В отношении дохода Китай являлся своего рода агломератом множества квази-независимых провинциальных правительств. За исключением дохода, направляемого иностранными Морскими таможнями и немногочисленными местными таможенными управлениями, ни одна часть национального дохода не собиралась напрямую агентами Имперского правительства. Все сборщики являлись агентами провинциальных губернаторов и были ответственны в первую очередь перед ними. Все собранные средства сначала попадали в одно из провинциальных казначейств, и затем уже направлялись частично в Пекин, частично на нужды местного правительства и частично, если оставался излишек, на нужды других, менее богатых провинций. Теоретически всеми финансовыми вопросами заведовала Доходная Палата в Пекине, хотя время от времени – Большой Совет или Цунлиямынь.

Таким образом, следует отметить, что в Цинской империи не существовало единой унифицированной системы сбора доходов. Функции управляющих органов делились между тремя институтами: Доходной Палатой, Большим Советом и Цунлиямынем. Доходная Палата каждый год производила общую переоценку средств, которые потребуются на нужды империи на протяжении следующего года и распределение суммы между различными казначействами и сборщиками по всей империи. Оценка предоставлялась на рассмотрение Императору, и затем заверенные копии направлялись всем вице-королям и губернаторам.

Длительное существование данной системы привело к тому, что со временем возник некий баланс между провинциальными имперскими запросами, и необходимые империи суммы с точностью доставлялись из провинций. Однако, несмотря на то, что система работала исправно в мирное время, в период военных действий упомянутое равновесие нарушалось. Таким образом, как внешние (начиная с "опиумных" войн), так и внутренние (многочисленные восстания и мятежи) факторы привели к нарушению сложившегося баланса финансовых потоков между центром и провинциями. На практике изменялся как "список" нужд империи, так и благосостояние самих провинций.

Нужно отметить, что если местные восстания происходили периодически в разных провинциях, нанося им определенный экономический вред, то с западной военной агрессией Китай столкнулся впервые. Не было предпринято совершенно никаких попыток где-либо на территории империи привести в порядок систему потребления взимаемых налогов за счет средств годового бюджета, или провинциального или имперского. После удовлетворения нужд Пекина, весь остаток налогообложения принадлежал провинциальным властям, которые тратили его по своему усмотрению.

Теоретически, доходы провинций подлежали проверке Доходной Палаты. Однако при условии значительной территориальной удаленности, проверки эти носили номинальный характер. Более того, хотя отчеты о расходах провинциальных властей были многочисленны, британский консул Джемиесон отмечает, что никогда не сталкивался хоть с одним полным отчетом о расходах хоть одной провинции. Ему нигде не удалось обнаружить ни честный баланс провинции, ни даже любого полного заключения, показывающего все ее затраты за год или иной период. В связи с этим, он отмечает, что невозможно даже сказать, были ли какие-либо излишки и если были, то, что с ними стало. Но, говоря в целом, он приходит к выводу, что никогда не было излишков. Всегда имели место чрезвычайные или случайные запросы, остававшиеся неудовлетворенными или перенесенные на следующий год – требования о помощи в связи со стихийными бедствиями, восстановительными работами на р. Хуанхэ, восстаниями и мятежами в отдаленными провинциях и недавно учрежденного Адмиралтейства.

Цели местных властей и пекинского правительства были совершенно различны в вопросе распределения полученных доходов: если центр старался получить как можно больше от провинций, то последние, соответственно, "оторвать" от своих казначейств как можно меньше. Западные державы при таком положении дел вряд ли могли получить причитающиеся им контрибуции и продолжать развивать торговые отношения с Китаем. Нужно еще учитывать, что по вышеуказанным договорам в Пекине могли создаваться иностранные посольские представительства западных государств, заключивших с Китаем договора, и цинское правительство было бы вынуждено назначить конкретных лиц, которые занимались бы вопросами сотрудничества с этими представительствами.

Таким учреждением, которое должно было выполнять функции некоего подобия МИДа, во главе которого был поставлен принц Гун, стал созданный 20 января 1861 г. Цунлиямынь в составе трех человек. К 1876 г. численность его возросла до 11 человек. Английский журналист В.Чирол, рассматривая деятельность Цунлиямыня, писал: "Количество сотрудников было увеличено до 10, что в это время уже рассматривалось как нормальный ...отдел..., который вел свои дела ежедневно… в присутствии самого императора... Когда предстояло интервью с иностранным министром, то дай бог, чтобы хотя бы трое из них присутствовали на нем... Основная забота каждого члена заключается в том, чтобы уйти от ответственности, и хотя все в достаточной мере готовы к разговору, никто, если это будет возможно, не предпримет каких-либо действий".

Цунлиямынь состоял из 5 отделов. Каждый отдел занимался своим направлением в дипломатии: Англией, Францией, Россией (сюда же входила и Япония), США (включал Пруссию, Бельгию, Данию, Перу, Португалию, Италию, Швецию, Норвегию) и Морского отдела, в обязанности которого входило строительство военно-морского флота и все вопросы, касающиеся навигации. Цунлиямынь был создан, но организация эта носила чисто формальный характер. Об этом говорит тот факт, что на 5 выше указанных отделов, китайский МИД насчитывал к середине 70-х гг. всего 10 сотрудников. Основная задача каждого его сотрудника заключалась в том, чтобы уйти от ответственности и не предпринимать каких-либо действий. В частности, Цунлиямынь, после долгих обсуждений, дал согласие на создание "Китайской навигационной компании", однако никаких дальнейших действий по ее продвижению предпринято не было.

Представим теперь иностранных дипломатов, приехавших в Пекин с целью получения аудиенции у китайского императора. Сложности возникали с самого начала: где жить" насколько можно гарантировать безопасность своего пребывания в Пекине" каким образом поддерживать связь со своим правительством" И в конце концов, как добиться аудиенции, ради которой и проделан столь долгий путь. Ведь не было специальных дипломатических резиденций, иностранная часть Пекина была отделена высокой стеной, ворота которой с заходом солнца запирались. При отсутствии телеграфа иностранные представители оказывались в полной изоляции.

Да и что могла представлять из себя та самая аудиенция" Описывая аудиенцию у императора, В.Чирол отмечает: "Министр (китайский – М.Б.) читал свою речь…, государственный секретарь помещал оригинал (текста – М.Б.) на ... стол перед императором, ... упав несколько раз ниц перед троном... Император обычно шептал ему на ухо несколько слов, … выражавших всего лишь его учтивое отношение к иностранному министру. Аудиенция затем завершалась, публичное совещание за ней не следовало, как это принято в других странах... Аудиенции в Пекине, поэтому, - всего лишь формальные церемонии".

Англия к середине 19 в. уже имела опыт "подчинения" Индии. Но можно ли сравнивать Китай с Индий, с ее кастовой системой" Индия по своим размерам была намного меньше Китая, а рынок ее единолично осваивался англичанами, в отличие от Китая, приоткрывшего лишь несколько торговых портов для иностранных товаров. Один из докладчиков во время заседания английского парламента в 1883 г., уже спустя 20 лет после "опиумных" войн, отмечал: "Проверяя доходы Торговой Палаты за последний год, я обнаружил, что мы посылали в Китай всего лишь 7,500,000.00 ф.ст. против стоимости британских товаров на 29,000,000.00 ф.ст. посылаемых в Индию. Теперь Китай имеет более многочисленное и более трудолюбивое население, чем Индия; у нас есть практически беспошлинная торговля с Китаем; поэтому нет причин, почему мы должны посылать так мало продукции по сравнению с тем, сколько мы отправляем в Индию".

Открытие Суэцкого канала в 1869 г. и завершение строительства телеграфной связи в последующие годы служило только показателем двойной беспомощности в позиции торговых кругов Китае, не способных справиться с затовариванием и местной конкуренцией. Тенденция к затовариванию и насыщению рынка, на которые "Джордан, Матисон и Ко." жаловались в течение 60-х гг., усилилось, т. к. британское производство лилось в торговые порты ускоренными темпами, хотя распределение внутри страны было настолько трудным, что даже внешний рынок слабел. В 1873 году в Европе многое в промышленной и коммерческой жизни произошел упадок цен и ускорилась международная конкуренция, имевшая особое значение для Дальнего Востока. Ибо, не смотря на особую настойчивость предпринимателей в этот период, китайская торговля переживала упадок и затем стагнацию, которая длилась до 90-х гг. В 1872 г. имел место упадок в британской экспортной торговле с Китаем, не превысившей 7-8 млн. фунтов стерлингов до конца 80-х гг.

Изменило бы общество Поднебесной империи наводнение ее рынка дешевыми английскими товарами" Англичанами рассматривалась возможность повторения в Китае того, что было сделано в Индии. В частной переписке Эльгин писал Расселу: "Мы могли бы аннексировать Империю, если бы мы были склонны заполучить вторую Индию, или мы могли бы сменить династию, если бы мы знали, где найти лучшую. Но наша задача состоит в том, чтобы внушить существующей Династии такое ощущение нашей власти, которое убедит ее принять и верно придерживаться условий, которые с нашей точки зрения являются существенными для защиты и расширения нашей торговли". В 1876 г. МИД Великобритании указывал: "Правительство Ее Величества обеспокоено не оказывать слишком сильного давления на китайское правительство или нарушать его стабильность…, воздержаться от настаивания на выполнении всех его требований и, хотя, владея самыми лучшими средствами давления, не применять их, надеясь, что у правительства Китая постепенно пробудится более ясное чувство ответственности по отношению к иностранным державам".

Подробнее остановимся на роли Китайских Морских таможен в свете общей стратегии Великобритании в "открытии" Китая. Тем более, что организация эта и обязанности ее Генерального инспектора выходили за рамки обычного понимания сути таможенной структуры. С момента основания организации, ее Генеральный Инспектор занимается не только таможенными сборами. Так, Г.Н.Лэй, став ответственным за открытие новых Таможенных отделений и набор иностранного штата, в 1862 г. получил от Цунлиямыня инструкции для строительства китайского флота и набора людей для борьбы с контрабандой, пиратством и восстаниями. Однако Г.Н.Лэй, несмотря на прекрасные организаторские данные и знание китайского языка, за злоупотребление доверием Цинского правительства был уволен. Вместо него на пост Генерального Инспектора в 1863 г. был назначен Р.Харт.

С момента введения иностранного инспектората в таможне иностранные сотрудники были подчинены Китайским суперинтендантам. Позже цинское правительство согласилось признать равноправное положение инспекторов и суперинтендантов в таможенной иерархии. Официально Китайские Морские таможни состояли из двух отделов: Исполнительного, который собирал налоги, и Отдела записей, который вел архивы. Во главе каждого отдела стоял китайский суперинтендант. В связи с приемом на работу иностранцев, указанное деление на отделы стало более запутанным, т.к. во главе отделов могли находиться как суперинтенданты, так и инспекторы. В результате преобразований главой Отдела записей теперь мог быть только китаец, который назначался Цунлиямынем, а должность главы Исполнительного Отдела была передана во вновь созданный Отдел иностранных инспекторов, где уже могли быть руководителями как иностранные инспекторы, так и китайские суперинтенданты.

Суперинтенданты таможни назначались напрямую императором или высшими чиновниками, действующими от его имени. Они участвовали в сборе налогов, банковских операциях, пересылке денег и т.д. Не существовало унифицированной системы функций или титулов этих чиновников. В Тяньцзине суперинтендантом был таможенный даотай, у которого не было иных обязанностей, кроме таможенных сборов. В Амое суперинтендант был военным уполномоченным. Не смотря на неопределенность титула, суперинтендант занимал высокое положение в государственной иерархии. Эти чиновники несли личную ответственность за торговлю на китайских судах. Иностранные инспектора отвечали за торговлю на судах под иностранным флагом. Однако положение китайского суперинтенданта постепенно утрачивало свою значимость.

Деятельность морской таможни под руководством Генерального Инспектора была успешна и прозрачна, и все собранные пошлины исправно перечислялись администрацией морской таможни в китайское казначейство. Так, таможни четырех портов в провинции Гуандун собрали под руководством Р. Харта доход в 3 млн. таэлей, хотя в 40 портах, контролируемых местными чиновниками, выплатили, менее половины 1 млн. таэлей. На фоне других служб, чьи доходы оставались стационарными, доход Морской таможни удваивался, представляя собой образец честности и порядка. Среди используемых таможенных поступлений доход, собранный Китайскими Морскими таможнями составлял 76.28%.

Говоря о новых Морских таможнях, необходимо в первую очередь отметить принципиальное их отличие от ранее существующих. Во-первых, полученные Морскими таможнями средства направлялись непосредственно в казначейство центрального правительства. Во-вторых, в состав Морских таможен был введен значительный иностранный контингент в качестве инспекторов. В-третьих, сборщики налогов (китайцы по происхождению) не являлись особыми агентами центрального правительства, а были обычными провинциальными чиновниками, объединяющими в своем лице обязанности, связанные со сбором пошлин и свои непосредственные обязанности. Иностранные комиссионеры сами не получали налоги. Их функции ограничивались наблюдением за своевременной уплатой пошлин (как правило в местный банк) и выдачей квитанции перед разгрузкой корабля. Самым основным в их деятельности был контроль и проверка счетов местных получателей. Последние же являлись представителями провинциального правительства и направляли средства не напрямую в Пекин, но губернатору или вице-губернатору провинции, в которой располагался порт. Все приказы же о платежах приходили в первую очередь губернатору, который вновь направлял их в таможенные казначейства. Таким образом, в теории таможенный доход открытого порта мог классифицироваться как часть дохода провинции, в которой он находился. На самом деле, однако, губернатор никогда не рассматривал таможенный доход как подлежащий его контролю, и хотя существенная часть их данного дохода шла на нужды провинции, неформально он находился под контролем Доходной Палаты.

Рассмотрим метод распределения таможенного дохода на примере, приведенном консулом Джемиесоном. Суперинтендант таможни Шанхая, в его отчете за июль-сентябрь 1892 г., отмечал, что за указанный период было получено 1,161,729.00 таэлей. Данная сумма была разделена на две части: 4/10 и 6/10. Первая часть должна была направлять в Доходную Палату в Пекин, но со временем была изменена таким образом, что 2/10 было отправлено вице-королю Нанкина на затраты по строительству арсенала. Из оставшихся 2/10 80 тысяч таэлей было переведено в провинцию Гуйчжоу на местные нужды, 5 тысяч было переведено в Пекинский Фонд на увеличение жалованья. 2/10 были распределены поровну между Торговыми суперинтендантами Севера и Юга на их расходы по строительству флота. Из 6/10 15% было отправлено в особый фонд на расходы посольства за рубежом, жалованья и расходы таможенных образований. Остаток предназначался на особые запросы Пекина или провинциальные субсидии.

В Инспекторате таможни были представлены почти все западные государства. Хотя на первых порах количество британских служащих было преобладающим. Генеральным инспектором таможни также был англичанин.  На покрытие расходов деятельности морских таможен в открытых портах китайским правительством ежемесячно передавалась фиксированная сумма. Такие финансовые поступления были первым вкладом и стали известны как довольствие Таможенного Управления. В начале работы таможенной службы в 1859 г. общее годовое довольствие составляло 675,200.00 гонконгских таэлей. С назначения Р. Харта Генеральным Инспектором оно составило 748,200.00 таэлей. Позже довольствие увеличилось в 5 раз: в 1876 г., когда число сотрудников возросло до 1625 человек, до 1,098,200.00 таэлей, а в 1888 г., когда было открыто 20 портов с общим штатом в 3255 человек, до 1,738,200.00 таэлей.

Однако было бы ошибочно полагать, что Китайские таможни полностью удовлетворяли интересам иностранных предпринимателей. Чаще их деятельность, наоборот, противоречила этим интересам, доказательством чему служит огромное число жалоб со стороны иностранной коммуны. В депеше от 13 апреля 1862 г. Д. Расселу консул одного из открытых портов, Брюс, писал: "Мне было бы трудно сохранить высокую моральную позицию..., если бы не это учреждение (таможенная служба, - М.Б.)... Все мое время и влияние напрасно тратятся в пустых дебатах (обсуждении жалоб со стороны английских торговцев о работе таможни, - М.Б.), вырастающих из дел Таможенного Управления… Этого не произойдет, если правительство откажется слушать коварные предложения (торговых кругов, - М.Б.), которые, под прикрытием требования защиты прав иностранцев, в действительности планируют свести к нулю власть Китайских Морских таможен".

Значительная часть жалоб со стороны английских торговцев касалась вопроса ликина. Нигде не было зафиксировано, какую сумму конкретно должны взимать. В июле 1871 г. он направил циркуляр консулам в торговые порты, прося отчета о ликине и других формах "ненормального налогообложения". В Сватоу инспектор Купер сообщал, что ликин взимался только в порту. Другой инспектор, Синклэр, в Фучжоу комментировал, что хотя все торговцы не притеснены ликином, мало кто мог толком определить его суть. На о-ве Формоза китайцы облагали ликином только опиум. Согласно исследованиям, проведенным консулом Давенпортом в Шанхае, обнаружено, что размер ликина варьировался в зависимости от того, какие товары проходили через провинцию. Взимание зачастую было несправедливым и ущемляющим интересы торговцев. Ликин взимался в дополнение к местным налогам.

Новых уступок со стороны Цинского правительства Англия добилась, заключив 13 сентября 1876 г. Чифускую конвенцию. Поводом к этому послужило "дело Маргари", связанное с неудачной военно-топографической экспедицией в Юннань из Мандалая (через Банмо) в Дали (Юннань), под руководством полковника Х.А.Броуна в феврале 1875 г. в связи с некоторым оживлением Франции в районе р. Меконг (Индокитай). В помощь экспедиции был направлен опытный переводчик А.Маргари. Однако экспедиция была остановлена. Маргари отправился на переговоры, но попал в засаду в Манвайне (недалеко от Момейна), 21 февраля (по другим данным- 22 февраля) 1875 г., и в результате перестрелки погиб.

Китай соглашался выплатить серебром 2 млн. лянов контрибуции, назначить посланников в Англию для принесения извинений, выработать правила торговых отношений на границе с Юннанью. К тому же, английским представителям позволено в Дали или других городах Юннани в течение 5 лет наблюдать за торговыми отношениями. По договору, города Ичан, Уху, Вэньчжоу, Бэйхай открывались для внешней торговли. Англия могла направлять представителя в Чунцин и еще в 6 городов на берегу р.Янцзы позволить заходить иностранным судам.

То есть, создав определенную правовую базу, Англия могла посредством контроля над финансами Китая, устанавливать свои порядки. Однако не следует понимать это как финансовую зависимость в том значении, какое ей придавалось в конце 90-х гг. 19 в. – начале 20 в. Речь идет не о прямой зависимости в виде займов, а о контроле над выплатой контрибуции. Существенное место в этом процессе отводилось Р.Харту. Харт начал свою карьеру в качестве британского уполномоченного в Китае и завершил Генеральным Инспектором Китайских Морских таможен. Данный случай кажется небывалым в международной дипломатической практике. Англичанин на китайской службе создает таможенный офис в Лондоне независимо от МИДа Великобритании, контролирует практически все дела, касающиеся политики Великих держав в Китае. При этом он нисколько не преуменьшает интересов самого Китая, что оказывает благотворное влияние на статус Англии. Связи Лондона с Пекином крайне удобны, т.к. не возникало необходимости обращаться за информацией в МИД Великобритании. Таким образом, имея свои собственные источники информации, Харт успешно налаживает связи с руководством фирм в Англии через своего агента, а сам при этом организует работу с их представителями на местах в Пекине.

Помимо ведения дел, связанных с таможенной политикой и налогами, Харт занимается вопросом образования, промышленного развития Китая, займами, руководил музыкальным оркестром, был посвящен в дела миссионерской деятельности, контролировал судебно-правовые отношения, что значительно усилило положение "чужеземца" и его влияние на правительство. Объем его работы настолько обширен, однако в феврале 1883 г. он пишет: "Я нахожу, что не выполнил и половину работы, общественной или частной, которую я планировал за истекший период: … Или я слишком жаден - хочу объять необъятное, или слишком ленив и недостаточно работаю и очень много времени трачу на мелочи... Мои обязанности настолько замысловато спланированы и средства, которыми я пользуюсь настолько новы, что я должен не столько делать наброски, сколько творить и направлять".

В апреле 1884 г. в одном из своих писем Кэмпбеллу, Харт сообщал о том, что "пытался за последние 25 лет сохранить военные и морские должности в Китае, если не в английских руках, то по меньшей мере предостеречь их от перехода в руки, чье влияние враждебно делам Англии... Если бы я был американцем, французом или немцем и работал бы для того, чтобы передать Китай в американские, французские или немецкие руки, я достиг бы успеха... но моя попытка имела бы отрицательное воздействие, т. к. Китай слишком слаб... Ни одна другая держава не способна управлять Китаем (кроме Великобритании, - М.Б.). С этой целью я особенно бережно хранил пост начальника морского флота от неанглийского руководства, хотя были французские, немецкие и американские офицеры не только в качестве инструкторов".

Харт нанимал людей на службу, повышал, переводил, награждал и увольнял штат таможни – как иностранцев, так и китайцев. Эти значительные властные полномочия были сопряжены и с большой ответственностью. Например, в июне 1873 г. он писал Кэмпбеллу: "Халкет (нанятый таможней) потратил более 26 тыс. таможенных таэлей... Он получил 2 года тюремного заключения... Я ответственен за деньги...". Харт стремился все делать самостоятельно и ни на кого не полагаться. Кроме Кэмпбелла в Лондоне и Г.Детринга, таможенного инспектора в Тяньцзине и протеже Ли Хунчжана, Харт не позволял своим секретарям и инспекторам слишком долго занимать одну и ту же должность. Этот метод управления оказался очень эффективным. В его письме императору 1864 г. он писал: "каждый иностранный служащий сначала должен очень ясно и запомнить, что таможенный инспектор – это китайский, а не иностранный служащий", иностранному служащему "следует походить на местных чиновников, а также местное население во всех аспектах жизни.

О его единоличном правлении говорят несколько высказываний в переписке с Кэмпбеллом. В одном письме Харт отмечал: "Безопасность и успех таможни обязаны правлению одного человека". Ближе к завершению своей карьеры Харт писал Кэмпбеллу: "Я действительно независим во всем". В письме своему преемнику, Ф.Аглену, он говорил: "Что я всеми силами могу посоветовать, так это чтобы бы ты сам для себя хорошенько обдумал ситуацию и не полагался на метод или решение кого-либо из твоего штата; ты должен грести свое собственное каноэ".

Помимо таможни, Генеральный инспектор китайских морских таможен также участвовал в политических, военных, экономических, культурных и образовательных делах Китая, обладал правом провода судов через китайские порты, контролировал китайскую почтовую службу, поставил под свой контроль китайскую финансовую систему, управление торговлей в Гонконге и Макао, и в то же время принимал участие в покупке цинским правительством военных кораблей, строительстве морского флота, развитии рудников и транспортной сети. Сам он писал британскому премьер-министру Гладстону: "Я заведую учреждением, которое, несмотря на то, что называется таможней, имеет куда более широкие полномочия", "фактически оно может реформировать каждую часть администрации и промышленности империи". Он был ключевым человеком, принимающим решения и превратившим таможенную организацию в центр по решению внешней политики китайском империи.

При этом следует отметить, что тщательный отбор персонала, жесткие стандарты поведения и честность, хорошая зарплата, безопасность работы, признание социального статуса и полное отсутствие политического давления в выборе персонала, жесткая дисциплина – все это было новым в работе таможни. К 1875 г. Харт имел 400 иностранных сотрудников на службе и 1400 китайских; к 1885 г. уже 600 и 2000; и к 1895 г. 700 и 3500 человек. Из некитайской части более половины были англичане. Таким образом, Китайская таможня, во главе с Р.Хартом, играла роль звена, соединяющего восток и запад. Являясь, с одной стороны, китайским служащим, Харт налаживал дружеские отношения с властными структурами Китая, основанные на доверии и авторитете. Он помогал китайским властям решать практически все важные проблемы, возникающие между Китаем и иностранными государствами, но старался делать это, не нарушая китайских традиций. При этом Харт продолжал изучать Китай, читал книги, совершенствовал язык, создал оркестр, исполняющий, как правило, западную музыку два раза в неделю в общественном парке. Он пытался приобщить китайцев к западной культуре. Таможня публиковала литературу для выставок в Европе, иллюстрированные каталоги по медицине, музыке, фауне и флоре Китая, т.е., пыталась познакомить европейского читателя с "тайнами и загадками" Поднебесной Империи.

1 мая 1873 г. в Вене состоялась международная выставка, в которой Китай впервые принял участие. Харт направил представителей от Китая участвовать в выставке. В 1878 г. он и Кэмпбелл для подготовки участия Китая в выставке в Париже проектировали поставки экспонатов, продажу продуктов. В марте делегация отправилась в Париж. В 1883, 1884 и 1899 гг. Харт и Кэмпбелл много раз организовывали участие Китая в выставках рыболовных промыслов, здравоохранения для привлечения внимания к китайским товарам. В период работы выставок открывались чайные, рестораны, приглашались высокопоставленные лица. Не смотря на то, что делегация цинского императора присутствовала на этой выставке, вся она состояла из иностранцев.

После 1895 г. работа всех отделов таможни была направлена на обеспечение выплат военной контрибуции, и инспектора фактически стали иностранными служащими, выплачивающими контрибуцию по кредитам, генеральный инспектор стал управляющим кредитором для флота по получению ссуд. Таким образом, добившись ряда уступок со стороны Цинского правительства, открыв порты для внешней торговли, создав орган по контролю над их доходами, Англия, поставив во главе Китайской Морской таможни своего представителя, постепенно проводит в Китае политику, получившую название "неофициальной дипломатии". Открытие Китая означает для Великобритании не просто открытие нескольких китайских портов. Речь идет о перспективе. Интерес представляет не просто возможность продажи английских товаров в Китае, а создание условий для развития вширь английского экономического влияния.

Англичанин на китайской службе создает таможенный офис в Лондоне независимо от МИДа Англии, контролирует практически все дела, касающиеся политики Великих держав в Китае. При этом он нисколько не преуменьшает интересов самого Китая, что оказывает благотворное влияние на статус Великобритании. Связи Лондона с Пекином крайне удобны. Таким образом, имея свои собственные источники информации, Харт, через своего представителя, успешно налаживает связи с руководством фирм в Англии, а сам при этом организует работу с их представителями на местах в Пекине. Таким образом, Великобритании, шаг за шагом, удается создать предпосылки трансформации китайского общества, что позволило постепенно изменить его отношение к Западу.

Результаты японо-китайской войны серьезно изменили общее положение дел в Цинской империи. Западные державы получили равные возможности в использовании китайского рынка сырья и дешевой рабочей силы, а также свободного ввоза и производства товаров на территории Китая. Новый таможенный механизм косвенного финансового контроля Цинской империи, прекрасно подходил для дальнейшего масштабного проникновения в Китай западных держав. Он расценивался англичанами не иначе, как удачное начало реорганизации китайского общества, что, однако, привело к необратимости развития очередной волны восстаний в Китае, приведшей к Синьхайской революции 1911-1913 гг. 

Мария Бугрова [ bumali2000 @ yahoo.ca ]

Top
 
 

© Материалы, опубликованные на сайте, являются интеллектуальной собственностью и охраняются законодательством об авторском праве. Любое копирование, тиражирование, распространение
возможно только с предварительного разрешения правообладателя.
Информационный портал по Китаю проекта АБИРУС

Карта сайта   "ABIRUS" Project © All rights reserved
Рейтинг@Mail.ru Rambler's Top100 Яндекс цитирования